Дорога к Свету

Спасшие их лучи солнца потускнели и поблекли, и на долину вновь опустилась тьма. Облака, черные и непроницаемые, сдвинулись вновь, и на мир легла тень. Трое друзей подгоняли лошадей, удаляясь от страшной долины как можно быстрее. Славные кони, отбитые с боем у разбойников, сделали что могли и вынесли новых хозяев из смертельной ловушки. Всадники не останавливались до тех пор, пока страшная крепость, светящаяся зеленоватым светом, не перестала видеться им, когда они оборачивались. - Приехали! - проворчал гном, сползая с седла и подав руку сидящему за ним Дрого. - Слезай, друг хоббит. Вроде бы спаслись мы от этой заразы... Дрого явственно колотило. Он почти свалился с лошади и тут же уселся на землю, свернувшись в комок и закутавшись в плащ по самые уши. - Ужас, что я там натерпелся! - пискнул он, весь трясясь. Двалин, покосившись на полурослика, ухмыльнулся - не с презрением, довольно добродушно - и, приготовив топор, отправился к ближней рощице рубить хворост для костра. Шарга, бормоча что-то успокаивающее, обтирал дрожащие бока лошадей. - Умаялись, бедняги, - вздохнул он. - Ничего, переночевать тут нам никто не запретит. А утром выдвинемся дальше. Все же весь день ехали без остановки, надо и передохнуть немного... Он оглянулся и сощурился на черные отроги Эфель-Дуата. Минас-Моргул надежно хранил свои тайны, и они, едва коснувшиеся их, вынуждены были бежать сломя голову. Обернувшись, Шарга присел рядом с трясущимся хоббитом и внезапно по-братски обнял его за плечи. - Я мечтал пойти по звездному пути, - негромко сказал он. - Так же, как и мои дальние родичи эльфы. Но теперь я понимаю, что мой путь пролегает там, где живут и любят мои друзья. Пока я не помогу вам достигнуть вашей цели, я не имею права даже умереть. - Тогда тебе грозит бессмертие, - слабо улыбнулся Дрого. И, всхлипнув, уткнулся в грудь полуорка: - Шарга, милый, я так хочу домой! Все эти колдуны, башни и магия - это не для меня! Я хочу снова увидеть родной край, услышать смех детей и обнять свою Примулу! - Я отвезу тебя домой, малыш, - печально улыбнулся юноша. - Чего бы мне это ни стоило. Он покачивал Дрого на руках, как ребенка, и думал о том, до чего все же славные ребята эти хоббиты. И Бильбо, с которым он был знаком много лет, и этот его родич - да, наверное, и другие полурослики тоже! - все они были очень милыми и добрыми, и никакое зло не могло коснуться их и завладеть их чистыми сердцами. Рядом с Дрого Шарге было тепло и спокойно, словно давно умершая мать коснулась его лба ласковым поцелуем. И отступал страшный образ отца, и пряталась в глубинах души Тьма, проигравшая очередную битву за его душу. Вернулся Двалин, посмотрел с усмешкой на обнявшихся друзей - и принялся разводить костер. Дрого до того устал и перепугался, что ни один из них не стал просить от него приготовить еду. Они наспех перекусили бутербродами, чудом сохранившимися в мешках после всех перипетий, и стали укладываться на ночлег. Хоббита, не сговариваясь, положили между собой, чтобы бедняжке было теплее. Дрого так и не рассказал им, что ему пришлось пережить в Минас-Моргуле и как именно ему достался палантир - но это было и не важно. Ни Шарга, ни Двалин не требовали от него отчетов. Захочет - расскажет сам. Нет - ну и не надо малышу вспоминать страшное. Сумерки сгустились, Двалин потушил костерок, и без того крохотный. Не хотелось, чтобы хоть кто-то их заметил. Все-таки горы еще виднелись отсюда, да и до колдовской башни было не так много лиг, как им хотелось бы. Так что рисковать не стоило. Они успели забыться неверным, тревожным сном, даже не выставив часового, как вдруг чувство тревоги, внезапное и резкое, заставило проснуться всех троих. От далеких гор наползала туча, черная даже в ночной мгле. Друзья подобрались и быстро оказались на ногах. - Прячьтесь! - скомандовал Шарга, чуть прищурившись и вглядевшись в приближающуюся угрозу. - Это за нами погоня! Если эти твари нас настигнут, плохо придется! Двалин проворчал что-то себе под нос - кажется, ругательство, - но все же послушался. В замыслах темных сил Шарга понимал явно побольше, чем они двое. Испуганного хоббита, так и лежавшего в обнимку с закутанным в обрывок плаща палантиром, запихали под куст в небольшую ямку на земле и велели лежать тихо, если жизнь ему еще дорога. Судя по расширившимся глазам, именно это Дрого и намеревался сделать. Наскоро схватив свои вещи, воины отбросили их с дороги, быстро завели за деревья нервно прядающих ушами лошадей и нырнули к хоббиту, прикрыв его своими телами. Оба вцепились пальцами в траву, предчувствуя дикую боль. Так и оказалось. Туча достигла места их укрытия - и оказалась черными летучими мышами огромных размеров. Шарга, даже не оборачиваясь, видел, как горят их маленькие глазки и скалятся острые как бритва клыки. Он сместился поближе к Двалину, чтобы прикрыть хоббита получше, и почувствовал, как воин сжимает его руку. Этот жест понятен был без слов. Воину было страшно и самому, но он успокаивал своего любимого мальчика. И Шарга, слабо улыбнувшись, прикрыл глаза. Месть черного колдуна была отныне не так страшна ему. Твари налетели сплошной волной, с визгом и писком. Они висли на ветках деревьев, лезли по листьям, торжествующе вопили мерзкими голосами, найдя укрытие беглецов, и вцеплялись зубами и когтями в их спины. Двалин только охнул, когда клубок тварей толкнул его в бок - даже он, закаленный воин и невероятно сильный гном, покачнулся в этот момент! Шарга длинно простонал - когти тварей разодрали его одежду и принялись полосовать оголившуюся бледную спину. Юноша слабо понадеялся, что твари не снабжены на дорожку ядом от своего хозяина. Дрого испуганно вскрикнул: палантир в его руках шевельнулся! Плащ свивался кольцами, пытаясь развязать накрученные узлы, а камень вздрагивал и бился в руках полурослика, как живой. Умирая от ужаса, он свернулся клубком, изо всех сил прижав плащ к себе, и по неведомому наитию прошептал: - Не надо, ты проиграл в честной игре, так отпусти нас! Ты ведь человек, а не черная тварь, я видел! Двалин и Шарга над ним перестали вдруг вздрагивать, и хоббит испугался, что нападающие на них твари загрызли их. Он повернулся - и увидел, что сквозь прореху в обрывке черного плаща мелькнул краешек палантира. На зеркальной поверхности Зрячего камня угасало изображение красивого юноши с пепельными волосами и грустными серыми глазами. Поймав взгляд полурослика, он неожиданно слабо улыбнулся ему - и исчез уже окончательно. Первый луч утреннего солнца разорвал черноту ночи и коснулся ласковым светом равнины. Тишина повисла такая, что в ушах зазвенело. Дрого медленно выдохнул - и с ним в унисон вздохнул и Двалин. Воин осторожно приподнялся, убедился, что черных тварей нигде не видно, и выпрямился. - Магия! - сплюнул он - и в одном этом слове выразилось все пренебрежение, которое гном питал ко всяким колдовским штучкам, какого бы то ни было происхождения. Шарга тяжело опустился на землю, стискивая зубы и стараясь дышать только носом. Кажется, ему повезло и на когтях черных тварей не было яда, но все равно спину жгло невыносимо. Дрого оставил палантир на земле и забегал в поисках целебной травы. Найти ее было сложно, зима постепенно вступала в свои права, и вся зелень основательно увяла, прелым ковром расстилаясь по земле. - Не надо мне твоих травок! - простонал орк. - Дай выпить лучше чего-нибудь покрепче и на раны полей, что ли... Двалин поддержал его и погладил белые волосы в грубоватой ласке. Шарга принужденно улыбнулся: - Опять я влип, как обычно... Да еще и куртка, тобой подаренная, теперь в клочья... Хлопот тебе со мной, ненаглядный... Гном сглотнул трудный комок в горле. Шарга никогда раньше не говорил ему нежных слов, просто потому, что был не приучен к подобным проявлениям любви. Но сейчас в раскосых глазах его, казалось, отражались угасающие звезды с небес. И гном от души обнял любимого, прильнув губами к его суховатым губам и уже не обращая внимания на клыки, что задели его кожу. Вернулся Дрого, сердито заворчал на нерасторопных нежничающих друзей, отогнал воина, подозрительно часто моргающего при взгляде на Шаргу, дал юноше напиться крепкого гномьего пива из фляги Двалина и, невзирая на протесты, промыл края ран и растер их найденной травкой. Шарга шипел, но не отбивался. - Трава уже почти без сока, так что я не знаю, будет ли толк от нее, - неуверенно сказал хоббит. - Надо бы его поскорее к господину Саруману доставить, уж он его вылечит! Так они и поступили. И хотя Шарга со слабым смешком попытался уверить их, что его раны быстрее заживут сами, чем они доедут до далекого Изенгарда, его никто не стал слушать. Двалин и Дрого ехали рядом с ним, взяв поводья его коня себе, а юный орк держался за луку седла и старался казаться менее слабым, чем было на самом деле. Дрого, присмотревшись к нему в очередной раз, приметил то, что раньше было не заметно на белых косах: - Шарга, у тебя седина появилась! Как это возможно? - Невелика разница, - философски пожал плечами орк - и тут же скривился от боли в спине. - Потерял несколько лет жизни в тех туннелях и в башне, чтобы мы могли выбраться. Господин сказал, что это неизбежно, если хотим остаться в живых. Двалин мрачно посулил Саруману долгую и мучительную смерть, мол, повесит его на его собственной бороде. Это слегка развеселило Дрого, и ледяной страх Минас-Моргула, наконец, отступил от их сердец. А вечером на привале гном особенно долго и ласково причесывал любимого, переплетая седые пряди с белесыми. Шарга утверждал, что седина на его шевелюре вообще не заметна, но Двалину была видна не только она, но и легкие морщинки на лбу и в уголках глаз юноши. Шарга потерял довольно много - пожалуй, его уже нельзя было назвать ни мальчишкой, ни пареньком. Это был вполне зрелый мужчина, исчерченный боевыми шрамами и многое переживший в своей жизни. И почему-то от этого старому воину хотелось завыть, подобно дикому варгу. В Изенгард они въехали подобно королям. Дрого, всю дорогу не спускавший глаз с палантира, торжественно вручил его Саруману, и старый маг даже засиял от радости при виде ценного артефакта. - Деяние, что совершили вы, друзья мои, не измеримо никакой земной меркой благодарности! - сообщил он, бережно водрузив камень на каменную подставку в одной из комнат башни. На темном шелке палантир смотрелся таинственно и немного зловеще. - После того, как это чудесное орудие будет очищено от скверны колдуна, им владевшего, я смогу проникнуть в помыслы Врага и разузнать, что готовится там, на Востоке. - Да-да, это замечательно! - невежливо перебил волшебника Двалин. - Ты слово-то держи, чародей! Помнишь, что обещал? - Я ничего не забываю, сын Фундина, - в глазах Сарумана заискрились лукавые огоньки. Он провел ладонью над спиной стоявшего рядом с гномом Шарги - и незаживающие раны, сочившиеся сукровицей, закрылись, оставив после себя сеть тонких бледных шрамов - в коллекцию орку. - Благодарю тебя, господин, - чуть поклонился он. Саруман слегка улыбнулся: - Это то, что я сделал из дружбы к тебе, мой юный орк. Ты когда-то подал мне великолепную идею о том, как именно защититься от тьмы с Востока и какого рода армия мне понадобится. И в благодарность за это, а также по просьбе твоего спутника, я исполню то, что обещал. Широко открытыми глазами Дрого наблюдал, как чародей коснулся плеч его друзей - и над обоими на миг вознесся столб белого света. Двалин чуть покачнулся, но устоял на ногах. А по щекам Шарги тонким ручейком стекли слезы. - Ну вот, кончено! - прошептал он. - Теперь только он окончательно мертв. Спасибо, господин, спасибо тебе! Лишь сейчас я свободен по-настоящему... Двалин покосился на счастливого возлюбленного - и со вздохом поклонился магу. - Когда жизнь станет тяготить вас, дорога ваша проляжет чуть дальше, туда, где тебя, Шарга, не будет поджидать Тьма твоего отца. - Саруман ласково коснулся щеки орка. - Ты будешь первым и единственным из своего племени, кому откроется дорога в Серебристую Гавань, к мосткам белого корабля. И, как видишь, сын Фундина, хоть ты просил лишь за него, но тебе я тоже открою эту дорогу. Разлучать вас было бы жестокосердно. Он повернулся к оробевшему хоббиту и благосклонно посмотрел на него. - А чего пожелаешь ты, маленький храбрый воин, принесший мне драгоценную реликвию? Твои друзья получили то, что и хотели, но ты ничего не просил у меня, насколько я помню. - Я просто хотел бы мирно вернуться домой, господин, если позволите, - робко попросил Дрого. - Там у меня невеста ждет... Ну и домик надо бы присмотреть, наверное... - На семью тебе нужны будут деньги, - заметил чародей. Он извлек из недр своего белого одеяния тяжело звякнувший мешочек и передал его хоббиту. - Возьми. С помощью этих сокровищ ты сможешь прослыть богатым и уважаемым жителем своих краев. Да будет счастлива и безмятежна твоя жизнь, маленький друг! Дрого извлек из мешочка крупный алмаз и восторженно уставился на него. Ему в жизни не приходилось держать в руках такого богатства! Хоббиту и впрямь нужны были деньги, гораздо больше, чем какие-либо таинственные магические дары - ведь он собирался жениться и жить с женой и семьей долгие годы! - Куда бы нам теперь отправиться? - почесал ухо Двалин, после того как стихли взиамные уверения в дружбе и благодарности. - Вроде говорил твой чародей, Шарга, что мой брат что-то задумал... Поход, наверное, собирает в дальние края. Не проведать ли нам его? - Сразу же, как отвезем Дрого в его края! - согласился орк и выпрямился в седле, насвистывая сквозь зубы какую-то незамысловатую гномью песенку.

***

Волны плескали в борт корабля. Серебристые Гавани постепенно скрывались за горизонтом - а перед друзьями открывались дальние дали, в которых прежде бывали разве что Высшие эльфы. Шарга стоял около мачты, положив когтистую руку на серебристое дерево, и с улыбкой смотрел на старенького хоббита, которого обнимал гном с седыми волосами. Эти двое снова были вместе - после многих лет испытаний и долгой разлуки. И Шарга искренне радовался за них. - Не подсматривай! - проворчал Двалин, подходя к нему и тяжело опершись на леер. - Тебе своей любви мало? - Нет, вполне достаточно! - улыбнулся орк, отвернувшись от задремавших стариков и посмотрев на гнома. Двалин тоже постарел за эти годы - как и сам Шарга. Особенно состарила их смерть близких - Балина, погибшего в Мории, Оина и Ори, отправившихся с ним, и, конечно, малыша Дрого. Хоббит прожил довольно долгую жизнь с любимой женой и маленьким Фродо, сыночком, родившимся у них. Последний раз, когда они его видели, это был сильно раздобревший обыватель, которого и палкой из дому было не выгнать. Правда, друзей он все так же рад был видеть. - Удивительно, что твой маг все же сдержал свое слово, Шарга! - буркнул Двалин. - Учитывая, какой падлой он в итоге оказался... - Господин Саруман не справился с мощью палантира и Владыки Тьмы, - тихо вздохнул полуорк. - Не думаю, что именно мы должны судить его. К тому же, это мы привезли ему палантир, так что часть вины лежит и на нас. Мне больно оттого, что мой покровитель предался Тьме, но я все же благодарен ему. Он забрал Тьму из моей души, несмотря на то, что в его собственной она уже пустила корни. Это великое благодеяние. - Как был ты у меня дурачком, так и остался! - вздохнул Двалин и обнял беловолосого орка за плечи, прижав к себе. Потеряв почти всех, кого могли, они, тем не менее, были вместе. И почему-то обоим сейчас казалось, что их маленький друг Дрого тоже стоит рядом, как всегда, смущенно отвернувшись при виде проявляющих нежность друзей.