not broken but subdued

— Он прибыл, — коротко доложил подчинённый и сделал шаг назад, ожидая распоряжений. Шото не торопился. Отпил сакэ из чашечки, задумчиво окинул взглядом комнату. Ему отчаянно не хотелось проводить эту встречу, но Иида, как советник и доверенное лицо, буквально засыпал его аргументами и настоял. Пообещав, Шото всегда держал слово. На миг прикрыв глаза, он подавил недовольство и кивнул, давая знак впустить гостя. Зашедший в зал парень оказался невысокого роста и тощий, а кудрявые волосы и веснушки на бледном лице придавали его молодому лицу совсем уж детский вид. Он мог быть ровесником Шото, но на этом сходство между ними заканчивалось, и найти более непохожих людей было бы сложно. Одетый по европейской моде, парень носил черный костюм с галстуком, а на плечах у него висел несуразный длинный плащ, который должен был придавать ему солидный вид, а вместо этого лишь подчеркивал угловатость и хрупкость фигуры. Походка у него была лёгкая, пружинистая, манеры расхлябанными, он нёс на себе отпечаток Америки и всего, что с ней связано, Шото даже почудилось, что с его появлением в комнате словно запахло фастфудом, хотя конечно же это не так. И он совершенно не вписывался в окружающую обстановку. Зал для встреч был оформлен в японском стиле, с ширмами, расписанными цветущими деревьями и фонариками под потолком, да и сам Шото сидел в юкате, а его солдаты хоть и носили западные костюмы, но катаны на поясе сглаживали впечатление. Все буквально кричало о культуре Японии и гордости якудза, и парень выглядел лишним. Проще говоря, гость совершенно Шото не понравился. — Добрый вечер, я так рад, что вы согласились принять меня! Такая честь встретить наследника семьи Тодороки… — с энтузиазмом выдал парень. — А, я же забыл представится. Меня зовут Мидория Изуку. Шото нахмурился. Он никогда прежде не слышал этого имени, а для представителя крупной организации не иметь никакой «славы» на улицах довольно необычно и подозрительно. Для него Мидория Изуку словно чистый лист — нигде не замечен, ничем не примечателен. Такие люди самые опасные, и если бы не Иида, то чёрта с два он бы пустил к себе человека, о котором не знал ровным счётом ничего. — Добрый вечер, — ответил Шото. Это был его максимум манер, он не собирался предлагать гостю сесть или выпить, наоборот намеревался выставить как можно скорее. Мидорию такое холодное обращение ни капли не смутило, насколько можно судить по его приклеенной к лицу улыбке. — Действительно, к чему долгие приветствия, — жизнерадостно заявил тот. — Время — деньги, так давайте же сразу перейдём к делу. Я пришёл сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться! — Мне считать это угрозой? — Шото приподнял бровь, а солдаты, стоявшие в тени, как один напряглись, готовые нападать или защищаться. — Нет, нет, ну что вы, это же просто шутка! — притворно испугался Мидория, продолжая улыбаться. — Цитата из фильма, хотя, вы возможно его не смотрели, но уверяю, фильм отличный, там Марлон Брандо и Аль Пачино… Кхм, простите. Наклонив голову к плечу, Шото пристально посмотрел в глаза Мидории, и это остановило словесный поток. Ему крайне не нравились болтливые люди, которые к тому же без разрешения переходили на лицемерный дружеский тон. Сбившись с мысли, Мидория откашлялся, поправил галстук и одёрнул полы пиджака. — Давайте играть в открытую, — он снова заговорил, сцепив руки в замок. — Мой босс послал меня к вам, потому что мафии нужно место. Так сказать, уютный уголок, чтобы закрепиться в Японии. Я знаю, знаю, — Мидория поднял руки ладонями вперёд, — что вам это может показаться наступлением на ваши территории, но считайте это, скажем так, представительством для облегчения сотрудничества. И для нас и для якудза, это открывает рынки для сбыта наркотиков и оружия… Дальше Шото уже не слушал. Он задавался вопросом, почему Иида так настаивал на встрече, чтобы позволить этому коммивояжеру прийти сюда и занимать его время. — … но это всё риторика. Я здесь, потому что могу помочь раз и навсегда покончить с вашим отцом. — И на этой фразе Шото вынырнул из размышлений. Без сомнений, Мидория заметил это и радостно продолжил: — Наконец-то вы заинтересовались! Скажем так, до нас доходили слухи о вашем конфликте с Тодороки Энджи, и как деловые люди мы просто не могли позволить себе упустить такую возможность. — Что ты предлагаешь? — прервал Шото, потому что понял, что этот парень способен трепаться бесконечно, но так и не перейти к сути. — Сразу к делу! — обрадовался Мидория. — Босс послал меня предложить вам боевую помощь и официальную поддержку. С нашим «оружием» вы, без сомнений, не только выйдете из-под влияния отца, но и разотрёте его в пыль и развеете по ветру. — Слово «оружие» он выделил особенно, и от внимания Шото это не укрылось, но сейчас его интересовало другое. — А взамен на отвоеванных территориях, я выделю вам место. Например склад, или отель, или что вы там себе попросите. — Именно, именно, приятно иметь дело с понимающим… Но Шото ещё не закончил: — А потом вы попросите ещё, потому что торговля идёт так хорошо, и вы не против расширить сотрудничество, а если я откажусь, то это самое оружие уже будет направлено на меня. — Ну зачем же так… — Ты пришёл сюда, — произнёс Шото, чеканя каждое слово и поднимаясь на ноги. — И говоришь, что мне не хватает сил справиться с отцом. А значит, мне не хватит сил, чтобы поставить на место вас, когда вы в своих грязных ботинках пройдёте в мой дом и начнёте диктовать условия. Он надвигался медленно, неумолимо, и стоит отдать Мидории должное, тот не отступил. Шото остановился слишком близко и презрительно смотрел сверху вниз. Сейчас от смерти Мидорию Изуку отделяла лишь сложность выбора — насадить ли наглеца на ледяные колья или сжечь и вымести веником. — Послушайте, — в голосе Мидории проступила неуверенность. — Мой босс предлагает вам партнёрство, потому что в данном случае оно куда выгоднее, чем захват территорий, мы это понимаем… — А что ещё предлагает твой босс? — прервал его Шото. — Оружие, деньги, месть. Может и тебя заодно? — Если вас это интересует, — и Мидория подался вперёд, прижался всем телом и его горячее дыхание обожгло Шото лицо. Это было так откровенно по-шлюшески, что он тут же брезгливо оттолкнул Мидорию прочь. — Вон, — процедил Шото. — Катись к чёрту и не вздумай возвращаться. Ты жив лишь потому что я пообещал это Ииде, но ещё раз попадёшься мне на глаза — испепелю. Рядом с Мидорией тот час же появилась пара бойцов, готовая увести его под руки или по частям, если он вздумает сопротивляться, но тот не стал. Он выглядел каким-то растерянным, словно собака виляя хвостом прибежала к хозяину, а вместо ласки получила оплеуху. Поклонившись и ещё раз поправив галстук, он развернулся и пошёл прочь. Походка его была зажатой, какой-то деревянной, но Шото списал это на страх.

***

А потом на них напали. Сначала охрана доложила, что дежурный на крыше не вышел на связь, и отряд поддержки уже поднимается туда, но почти сразу потолок с оглушающим грохотом обрушился ему на голову. Три полуголых гиганта с раскрытым черепом и мозгами наружу стояли поверх обломков нескольких этажей, провалившисьс крыши до зала. Свет с улицы освещал их очень хорошо, а так же ту разруху, что они устроили так легко. Тут и там под обломками валялись тела солдат, мёртвых или раненых. Один из гигантов держал располовиненный труп, и Шото догадался, что скорее всего это и был дежурный. А потом в наступившей пронзительной тишине раздался крик ужаса, и толпа на улицах ожила и превратилась в безумный людской поток, спешащий убраться подальше и сносящий всё на своём пути. Ошарашенный, но не пострадавший Шото вскочил на ноги и вморозил в лёд ближайшую тварь, которая тут же начала колотить здоровенным кулачищами, разбивая оковы, а другая без колебаний бросилась на него, за что получила испепеляющим пламенем в отвратительное лицо. Солдаты, те, что не пострадали при обрушении, наконец-то пришли в себя и бросились в контратаку. Твари оказались чудовищно сильны и выносливы, и так же непроходимо тупы. Быть не может, чтобы они без руководства подкрались так близко. Шото отступил с передовой и огляделся в поисках того, кто отдавал приказы. Через огромную дыру, что осталась на мечте внешней стены опустевшая улица была как на ладони. Внизу осталась стоять всего одна фигура, и этот человек совершенно не выглядел напуганным или ищущим укрытия. Шото рванул прочь из зала для встреч, превратившего в поле боя, выбрался на пожарную лестницу и легко спустился в проулок. Он знал этот квартал как свои пять пальцев, и собирался зайти хозяину тварей за спину. Бой ещё продолжался, когда Шото выскочил на улицу и атаковал, но наперерез потоку огня из темноты выскочила ещё одна тварь с мозгом наружу и загородила телом своего хозяина. Шото не знал, чувствовала ли она боль, но горела точно плохо и даже охватившее её пламя, не помешало ей броситься в атаку. Пришлось уклоняться и вморозить её в лёд, который она тут же начала скрести чёрными когтями. Может она и была сильна, как другие, бесновавшиеся наверху и разрывающией солдат голыми руками, но Шото учёл неудачный опыт и позаботился о том, чтобы надёжно обездвижить чудовище. — Потрясающий. Ты просто потрясающий, Тодороки Шото! — радостно засмеялся её хозяин, и Шото с удивлением узнал голос Мидории Изуку. — Физические навыки, владение причудой, сообразительность и даже деловая проницательность. И в довершение ко всему ты чертовски хорош собой! Это просто несправедливо, что существуют такие люди. Неудивительно, что твой отец так тобой гордится. — Так тебя послал этот старый хрыч, — сдерживая ярость, Шото сжал кулаки. Сначала он хотел приказать ему отозвать тварей, но упоминание отца сработало как красная тряпка на быка. — Нет, что ты! — беззаботно отмахнулся Мидория. — Босс велел заключить союз с любой из сторон, чтобы, так сказать, наладить дружеские связи. Но, признаться, Энджи Тодороки мне не понравился, так что я готов дать тебе ещё один шанс. — Эти… твари — они твоё «оружие»? — Их называют «ному», — ласково подсказал Мидория, и в этот миг тварь за спиной Шото смогла усилием мышц разломить лёд и бросилась в атаку. — Стой, — спокойно произнёс Мидория, и когти ному замерли над головой Шото. Ни единый мускул не шевелился под чёрной кожей, даже ожоги, оставшиеся от первой атаки заросли, словно их и не было. — Предложение всё ещё в силе, — повторил Мидория, возвращаясь к прерванному разговору. — Но раз ты не принял его сразу, то я внесу кое-какие изменения. Я по-прежнему предлагаю тебе месть, ты получишь отца в полное своё распоряжение, и уж поверь, у меня есть варианты, чтобы убить или сделать его жизнь максимально болезненной. Но взамен, ты будешь работать на нас. В бизнесе это назвали бы поглощением конкурентной фирмы. — Я не собираюсь становиться вашей шавкой! — зарычал Шото, и на его левой стороне в волосах вспыхнули язычки пламени. — А что тебе остаётся? — в притворном недоумении всплеснул руками Мидория. — Вернуться к отцу, поджав хвост, потому что всех твоих людей перебили? В здании, которое ещё недавно было базой группы Шото, больше не раздавалось звуков борьбы. Зато огромные силуэты ному тут и там мелькали в пустых оконных рамах, и периодически раздавались короткие вскрики боли. Исход битвы явно в пользу нападавших. Кажется, вариантов у Шото оставалось всё меньше. — Не боишься, что после отца, я нацелюсь на тебя и твоего босса? — хмуро спросил он. Мидория в ответ рассмеялся, словно услышал отличную шутку. — Если ты решишь начать войну с нами, то мы сделаем из тебя ному. Если откажешься от предложения, то мы сделаем из тебя ному. Если попробуешь сбежать, то мы тебя найдём… ну, принцип ты понял. Шото трясло. От бессильной ярости, от желания врезать по наглой роже и заставить его выплюнуть зубы и умолять о прощении. Но ещё Шото умел быть терпеливым, он знал цену внимательности и осторожности. Он вёл с отцом войну за территорию годами, в то время как других уничтожали за одну ночь, полную пламени крови и криков. — О, я вижу решимость в твоих глазах. Ну что, принимаешь предложение? — Мидория подался вперёд, всматриваясь в его лицо с каким-то детским восторгом. Одно из правил искусства войны — знай своего врага, а про Мидорию Изуку Шото не знал ничего. Ему оставалось только одно. И он согласно кивнул. Озарившая лицо Мидории улыбка была счастливой и совершенно безумной, а глаза вспыхнули диким внутренним огнём, и Шото невольно вздрогнул. Под маской болтливого и нескладного паренька скрывалось чудовище, которое за считанные минуты уничтожило труд его жизни. — Я рад, я так рад! — почти пропел Мидория, приникая ближе и кладя ладони на грудь Шото. — Всегда хотел себе породистого японца. Ному на руинах дома Шото завыли, и их голосах ему послышалось чёрное отчаяние.