Вчера

Шум нельзя остоновить, он нагло пробирается в любые закутки сознания. Шум состоящий из звуков, что отдельно — картины, а вместе — даже бог понятия не имеет что. Где-то там в далеке слышны выстрелы, крики, взрывы. Где-то разговоры, паника, разрушения. Слышен ветер, слышен ливень. Слышны они далеко, но так близко. Хочется верить что это происходит не с тобой, что ты в безопасности и тебя они не тронут… Но на деле ты в эпицентре, ты умрёшь в любую секунду, а в тумане виден лишь красный и белый, кто-то в далеке выкрикивает твоё имя. Не заметил даже, как надоедливая мелодия прокралась во все эти звуки, закрываешь глаза лишь бы исчезнуть из мира сего, открываешь их снова и внезапно шум затихает. Лишь мелодия отдаёт далеко-далеко, а сердце отчаяно ломится своим шумом в сознание. Реальность происходящего пока под вопросом, в окна пробивается свет размывая и без того мутную картину. В конце концов, ноющая боль в руках и ставшая совсем уж громкой мелодия приводят в чувство, это — будильник, а место это — дом. Хоть он и не безопасная крепость, он свой, или нет? Будильник выключается легко, но отойти от сна всё ещё тяжеловато. Эти сны пришли давно, когда стал чаще ослушиваться родителей, когда синяки на руках стали больше. Постоянно просыпаться в холодном поту уже норма, в этом доме многое норма… Ничего не обычного в зборах в школу нет, как и позавчера и вчера. Учёба не сложна, скучна однако. Схожа с каторгой, и отказаться нельзя. Спускаясь по ступеням, видит уже завтракающую семью. Садится на привычное место, возле единственной кто отличается от его братьев и сестёр. Однако отличается она лишь внешне, внутри такая же гнилая и даже хуже. Избавится от неё невозможно, она — будующая жена, и от участи такой отказатся ангел даже не сможет. Он в своей семье считается чем-то грязным и не чистым, чем-то от дьявола. Обыкновенно, по правилам общины, женщина всегда прислужна мужчине. Да вот только, правило обходится легко, ведь если он не чист, любой в окружении выше его. Поесть толком не получается, в ушах не прекращается звон, а руки предательски дрожат, кажется, вчера что-то произошло, да память подводит. Кажется он проклят, проклят подчинятся хозяевам этого места: маме и папе. С каждым разом становится всё хуже. Он импульсивен, агресивнее братьев и сестёр. Другие ангелы из общины искрене беспокоятся, молятся о нём, да он молитв их не принимает, не слышит, ненавидит всех их и желает поскорее от них уйти. Да уйти не суждено, жена уже выбрана да и путь тоже — славить господа бога. Путь в школу привычен, идти приходится за руку со своей девушкой Астрой. Она часто напоминает ему какой же он отстой, словно котёнка тыкает носом в его поступки раз за разом. Оглядываясь по сторонам, внезапно понимает, что такого произошло вчера. Переулок напоминает обо всём, своим опустелым видом приносит горечь. Раньше там жила серенькая кошка Риша, да вчера её не стало, и чувство будто… Будто руки идущей рядом ангелицы запачканы её кровью. Доказательств нет, но это кажется таким очевидным. Астра понимает что её будующий муж болен на голову. Она этого брака не хочет и сама, хоть до этого события ещё минимум пять лет, она хочет укрепиться в его голове как кто-то, кому лучше подчинятся, тогда проблем он вызывать не будет, будет верным и аккуратным. На подходе в школу пелена шума увеличивается, голова такая тяжёлая… Он болен, кажется, болен отсутствием выбора, кажется… «Лукас!» — слышен внезапно острый голос Астры, что так резко разрезает затуманенное сознание на две части. Одна часть, столь маленькая и ничтожная шепчет что стоит смирится, что выбора нет, а другая, огромная и злая, кричит что пора выбираться. В конце концов, шум что с самого утра не давал покоя исчезает, а во взгляд приходит ясность. Расходятся Астра и Лукас в школьном коридоре, оставляя друг-друга думать о своём. Астра скорее всего продолжит думать о правилах, о будующем, о настоящем. Лукас же, думает о менее реальном, о побеге из дома. Мысли такие посещали его давно, но заглушались головной болью и звоном в ушах. Отец сильный ангел, кажется и вызывает эти чувства своей магией, а может это просто самообман, надежда что то не упавший ниже плинтуса рассудок, рядом с которым где-то валяется гордость. Уже за своей партой, достаёт маленькую книжку, обложка которой украшена крестом и надписью «Библия», да вот только в этом отредактированом отродье от библии только название, и Лукас понимает это. Он единственный имеет в своей комнате окно, направленое на улицу, а не в сад. На улице он находит опровержение всем словам родителей, находит надежду и новые головные боли. Слышит сейчас, как его брат насмехается над девочкой из пятого класса, не ясно что она тут забыла, но похоже на этом уроке она должна была присутствовать зачем-то. Не важно зачем, он высмеивает её и зовёт шлюхой, тычет ей деньги и спрашивает, почему она не согласна прямо здесь и сейчас… Лукас бы остался в стороне, да знает, брат потом родителям расскажет любую ересь про него, и они поверят, отец снова возьмёт в руки металический прут, опять побьёт и закроет в чулане. — Перестань. — Былая агрессия удивительно возвращается, шаги в ту сторону даются странно легко. — Оно умеет говорить? — Ллойд отвлекается от интересного занятия. Он всегда говорит как слабоумный, некий клоун класса, с которым если не смеёшься, становишься жертвой травли. Дома он конечно не такой, но на людях тот ещё придурок. — Отойди от неё! — Я надеялся ты умнее этого… — Да что он знает о надежде? Родители с самого начала относились к нему лучше чем он заслуживал. Он конечно не качок, но намного крупнее спички-Лукаса, и его забавляет как эта анорексичка агрессирует на него, зная об очевидном проигрыше. Лукас хочет что-то сказать, да слышит смех старшей сестры за спиной, стоило отвлечься, он упал на пол. Не ясно как это произошло, но левая щека стала наливаться кровью. Сначала разозлился на себя, не выдержал жалкую пощёчину, но жар не был похож на знакомое чувство, а по лицу скатывалась горячая кровь, капая на пол и окрашивая тот в красный. — Отец всегда говорил «Не уподобляйся падшим», Демонское отродье. Ангел ранее не обращал внимание на вид этой девушки, ему не было дела, да оказалось что она и правда была падшим ангелом. Из тех кто родился таковыми, и это вызвало лишь большую злость. Когда рядом упало орудие которым нанесён порез, в глазах помутнело. Это был карандаш. Обыкновенный карандаш, заточеный простой точилкой. Девушка которую Лукас пытался защитить повела его в мед пункт при школе, а Лойд лишь усмехаясь смотрел им в след.