Темная медитация

      Визас сидела на холодном полу «Черного ястреба» и думала о битвах, прошлых и грядущих. Обычно джедаи пытались прозреть в медитации отголоски будущего, каким бы оно не было. Чтобы предотвратить зло, не дать опутать себя паутине Тьмы. Но Визас из тьмы и состояла. И она тоже силилась узреть грядущее. Не чтобы уберечься от Темной стороны, но чтобы знать, как сразить ее. Вогнать меч в грудь своего бывшего учителя.       Слепая от рождения, как и все миралуки, Визас не смотрела в привычном понимании этого слова, она всегда пользовалась Силой. И если та позволяла ей видеть здесь и сейчас, то могла ли она показать будущее? Сила пронизывала все в этом мире. Значит и время тоже.       Визас выдохнула, ее глубокий капюшон затрепетал над кончиком носа.       — Если моя судьба: ступать по тропам пепла, устлавшим бескрайние просторы Катарра, то не убоюся тьмы, потому что Ты со мной…       Из воздуха к ней вышел Нихилус, высокий и царственный, но источающий мрак. Визас встала. Включила световой меч. Вытянула его, приставив лезвие к горлу своего бывшего мастера, посмотрела ему прямо в глаза — выжженные глазницы за завесой пурпурной ткани против черной бездны в миндалевидном разрезе глаз.       Она не видела, но чувствовала — знала — что Нихилус недоверчиво сощурился. Он зашептал, будто завыл ветер, преисполненным шелестом Силы, брызгами ее ледяного потока. Спокойно, бесстрастно, подталкивая Визас в спину, призывая сделать шаг в родные объятия тьмы.       — Нет, — прошептала Визас, — я говорю не о тебе.       Нихилус яростно распахнул глаза — и от него к Визас протянулся порыв затхлого, иссушающего суховея, смешанного с пеплом. Воочию миралука почувствовала, как задрожала земля, далекая как неизведанный космос, как ревут просыпающиеся вулканы, трещат камни и кипит магма, как надвигается с небес гроза и огонь разгорается в свинцовых клубах дыма. И пламя на краткий миг заставило ее попятиться назад.       — Твой меч, твоя Сила — они успокаивают меня.       Визас бросилась вперед, выкручивая меч в сложном финте только затем, чтобы услышать как трещит клинок о клинок. Нихилус играючи, одним поворотом меча в кисти, блокировал атаку, держа эфес одной рукой. А напротив него Визас, скользя по железу пальцами, навалилась на рукоять обеими. И прежде чем та успела среагировать, успела осознать, рука Ситского лорда — подобная черной дыре, обретшей форму — метнулась ей под капюшон, дотягиваясь прямо до пустых, покрытых ожогами глазниц. И еще чуть дальше, забираясь глубже во влажные, дрожащие складки плоти. Нихилус вошел в Визас, сделал шаг, окутал ее тьмой. Она и сама не заметила, когда скрещенные клинки перестали быть ее защитой.       — Ты приготовила мне путь иных, на котором встречу я своих врагов; умастила меня силой Светлой стороны.       Визас видела, как на краю горящего леса угольно-черный волк склонился над слепым щенком, потерявшим в пожаре маму. Он был совсем беспомощен, беззащитен, и тихонько поскуливал, повернув изуродованную мордочку к теплу пожара. Черный волк наклонился к малышу, лизнул его, прикрыл тонкими когтистыми лапами. И щенок свернулся у них, прикрывая обожженный, мягкий, влажный нос. Из остатков его глаз текли горячие, тяжелые слезы.       — Нет, нет, нет! — орала девушка, мотая головой.       Не было красивой аллегории, и в каюте не горел огонь — была темнота и холод. Как огонь лишь змеились по маске Нихилуса красные узоры, нанесенные засохшей кровью.       — Ты не пригрел меня на своей груди! — процедила Визас. — Ты убил всех, кто был мне дорог, спалил дотла мой дом! И мои молитвы не для тебя!       Визас отпрянула, взмахнула мечом, поражая Нихилуса в шею, начисто перерубая глотку, и черный силуэт распался, потянулся за мечом, заклубился, мягко и неспешно, как растворенное в воде чернильное облако. Визас не могла дышать — толща воды сдавила ее, миралука забилась в ней, силясь стряхнуть с себя оковы тьмы, и выплыть к свету, робко пронзающему мрак. Но из непроглядной пучины, из темноты, полной звезд и далеких, убитых миров, к ней протянулись блестящие черные щупальца. Они выросли по краям зрения, заслоняя тепло и свет. Они тянулись насколько хватало взгляда. И сомкнулись высоко над головой, переплетаясь между собой.       Визас вздохнула, закричала, набирая полные легкие воды: — И пусть Свет твой да сопроводит меня в огненной бездне, и я пребуду в памяти твоей долго после своей смерти!       Она захлебнулась, выдохнула.       Не было холодной воды, только металлический настил каюты. Девушка и впрямь была мокрая, но не от воды, а от пота.       И рядом не было Нихилуса, только прислонившаяся к косяку Митра Сурик.       — Медитируешь?       Сурик сделала пару шагов к Визас. Та немного повернула голову, сверкая над плечом темными, пухлыми губами.       — Молюсь, — слабо улыбнулась миралука. — Но не для него. Эта молитва для вас… учитель.