Прощение

— Он простит тебя, я знаю, — умоляюще просит Кларк, смотря своими большими голубыми глазами так, словно сейчас заплачет. Беллами качает головой и отворачивается. Не простит. Никто бы не простил человека, который попытался его убить. Беллами бы не простил. Так почему Джаха, который может стереть его, бывшего уборщика и недоубийцу по щелчку пальцев, должен его прощать? Нет, это бред. Ему нужно уйти. Сбежать до тех пор, пока вниз не спустились все прочие люди с Ковчега. Он сильный, он выживет, а Октавия сможет о себе позаботиться. Ее не тронут. Беллами уже все решил и другого способа нет.  — Беллами, — звук ее голоса вырывает его из собственных мыслей. Он поворачивается обратно к ней, и смотрит в глаза. И тонет. Медленно тонет в голубой нескончаемой бездне.  — Ты мне нужен! — всплывает в памяти. И кровь на руках, пролитая за Кларк, что совсем не кажется неправильным. И ощущения ее тела совсем рядом с его ладонью. Ее сводящая с ума близость. И ладошка в его ладони тогда над бездной. Он думал секунду — долгую секунду — спасать ли ее. И теперь совсем не жалеет, что спас. Он ей нужен. И нужен здесь, рядом. Нужен этой чудесной девушке с золотыми глазами и слишком голубыми глазами. Она все еще смотрит умоляюще, а Беллами хочется, чтобы она улыбалась. И он кивает. Если ради ее улыбки он должен еще раз рискнуть своей жизнью, он готов. И да простят его боги, если прощения он так и не получит. Ведь не уверен, что и тогда сможет уйти. Сможет уйти один. Без Кларк.  — Простит, давай попробуем. И Кларк все же улыбается, а Блейк оказывается в плену.

***

Можно ли простить предательство? Беллами, воспитанный на греческой мифологии и сказках о героях, уверен, что нет. Но прощает раз за разом, и его прощают. Потому что жизнь оказывается гораздо хуже сказок, и запутаннее любых мифов. И обычно даже для предательства есть, если не оправдание, то причина. Когда Кларк отказывается пойти с ним, он уверен, что не сможет простить ее. После этого — никогда. Но потом она рядом, смотрит своими удивительными глазами, и выглядит такой маленькой и потерянной, что его сердце больно екает в груди. И простить проще, чем злиться. И когда Кларк направляет на него пистолет, Беллами чувствует, как тугой ком подкатывает к горлу. Обиды и разочарования. Потому что это больно, когда самый главный человек в твоей жизни направляет на тебя пистолет. Да, он предатель, но у него есть на это причины. Он просто хочет спасти сестру. И он думал, что так будет лучше. И он не может поверить, что это происходит. Что они действительно стоят друг напротив друга, и она держит оружие. Направленное на него.  — Тебе придется убить меня. Он знает, что она этого не сделает. Потому что его Кларк не способна на такое. Потому что его Кларк слишком ценит его и их дружбу, хотя после сегодняшнего он, возможно, и не достоин этого. Потому что это его Кларк… И она в слезах опускает пистолет вниз, а он открывает дверь в бункер, оставляя ее одну. Он знает, что не простит человека, который направил на него пистолет. Он знает, что не простит себя за то, что оставил ее плакать, заставив нарушить свои принципы и подвергнуть человечество опасности. Кларк он прощает ещё до того, как выходит из бункера.

***

 — Ты чувствуешь желание защитить ту, что ты любишь так сильно, что готова убить лучшего друга. И он бы отдал все, чтобы она и его любила так сильно. Также сильно, как он любит ее.  — Тот, кому ты доверяешь. Он все еще надеется, что она верит ему. Ведь они не раз доказывали, что могут верить лишь друг другу.  — Тот, кто говорит тебе, что на кону судьба всего человечества. В этот раз они поменялись местами. Он хочет спасти человечество, а Кларк думает о спасении родного человека. Но пистолет в руках все также держит она, и он по-прежнему направлен на него. Это уже даже не обидно. Просто немножечко больно. Просто чертовски больно от того, что они с Кларк по разные стороны баррикад. Снова. Но ничего, когда все это закончится, и она поймет, что он был прав, они смогут помириться, и, если она простит его после этого… Да, если она простит, он все же попробует. Война наконец-то будет окончена, и он скажет ей, как сильно любит ее. Любит принцессу, которая с первой их встречи завоевала его сердце.  — Можно покончить со страданиями. Боги, больше всего на свете он хочет прекратить ее страдания. Пусть она будет счастлива, а он как-нибудь справится. Или нет. Но в любом случае, пусть она будет счастлива.  — Мэди тоже страдает. Пусть дочь сделает Кларк счастливой, раз он не смог. Может, хоть это подействует?  — У меня нет выбора. Он просто надеется, что она поймет его. Они часто действовали в условиях без выбора.  — Я не дам ее тронуть. Ему хочется рыдать от боли, звучащей в ее голосе.  — Вот как мы станем лучше. Это ведь и была их цель!  — Это единственный способ. Прости… Потом я буду просить тебя о прощении хоть на коленях, но сейчас пока так…  — И ты меня тоже. Он слышит выстрел, и чувствует боль, но не сразу понимает, что случилось. Ему больно. Он привык, что ему больно без Кларк. И сейчас ему не хуже, чем обычно. Вот только взгляд Кларк другой. В голубых глазах, что так нравились ему, больше нет места надежде. И злости тоже больше нет… И боль убивает его. На этот раз быстрее, чем раньше. Более гуманно, чем шесть лет пыток с мыслью, что она умерла. А теперь просто убила его. И осознание этого приходит и охватывает все тело одновременно с падением. Нельзя простить того, кто выстрелил тебе в сердце. Но его сердце и так принадлежало Кларк. Целое или разбитое — неважно. Она могла сделать с ним все, что угодно. И это лучше, чем, если она будет ненавидеть его до конца своей — и его — жизни. Невозможно простить того, кто пытался убить тебя. Беллами знает об этом, поэтому Кларк он не прощает. Он лишь надеется, что она останется жива. И не пожалеет об этом потом. Не получится простить того, кто убил тебя. И Кларк Беллами не прощает. Он умирает и поэтому просто не злится. И надеется, что своей смертью заслужил ее прощение.