Между вдохом и выдохом

       Несмотря на приятное пополнение счета, осадочек остался. Гоблины, не скрываясь, меня обманули — выкупили за бесценок очень дорогую вещь, да и деньги за оценку не вернули. Ох уж эти банкиры, себе в минус они никогда работать не будут.        Ребята нашлись на заднем дворе в компании найденышей.        Майкл сидел на пороге, листая книгу. Северус же играл с котятами, дергая за ниточку с привязанной к ней бумажкой, довольно улыбаясь.        Я даже задержалась в дверях, наблюдая за искренними эмоциями ребенка. Надеюсь, что Северус никогда не превратится в эмоциональную ледышку. По крайней мере, я постараюсь этого не допустить.        − Как съездила? — первым нарушил тишину Майкл, поднимаясь с пола.        − Относительно успешно. − Достав из сумки ключ от новой ячейки и договор с банком, я протянула их парню, − на дом не хватит, но вот отучиться у Мастера после Хогвартса — думаю, что вполне. На твоем счету двадцать две с половиной тысячи галлеонов. Это чуть больше ста тысяч фунтов. Вроде и много, но не так уж и сильно.        Только тут я обратила внимание на чуть приоткрытый рот и огромные глаза Майкла.        − Это же круто? — неуверенно спросил парень, все еще ошарашенно смотря на меня.        − Вполне, − пожав плечами, я решила открыть часть правды: − Но понятно одно: реальные суммы не получить, даже если будет что-то стоящее. — Поймав вопросительный взгляд парня, я кратко обрисовала ситуацию с кинжалом: − Чтобы что-то продавать, нам не хватает знаний о том, насколько ценен предмет торга. Гоблины назначат минимальную цену, а мы с тобой не великие маги, чтобы бодаться с ними. Надо подумать, как решить эту проблему в будущем.        − А книги?        − Нет смысла их продавать, они почти ничего не стоят, так что можно просто собирать и делить пополам. Кстати. − Я призвала из сумки четыре галлеона и несколько сиклей, — это твоя часть с книг, если вычесть половину суммы за услуги банка и проезд.        Мы стояли рядом, и каждый из нас думал о своем.        − Что дальше?        − Обед, − я тихо рассмеялась, − не привыкла далеко смотреть вперед, все равно никогда, как мы хотим, не будет.        Договорившись встретиться через три часа и погулять с ребятами, Майкл ушел к себе домой.        − Северус, − позвала я ребенка, который бегал с ниткой вдоль грядок с морковью, − беги сюда.        Когда брат, а за ним обе кошечки прибежали, я достала из зачарованной сумки обе коробочки с ошейниками; одну из них протянула ребенку.        − Это артефакт, который предотвратит выпадение шерсти. Ты же не хочешь, чтобы однажды кошачий волосок попал в котел с зельем? — мягко спросила я, взяв на руки Айрис, черную кошечку с белыми носочками. − Надень свой на Саю.        И на собственном примере показала, как надо натягивать через кошачью голову ошейник, который, заняв положенное место, уже спустя секунду уменьшился до нормального размера.        Кошечки, ничего не поняв, сделали «тыгдык-тыгдык» по деревянному полу, скрываясь в гостиной. Удивительно, но охоту на сову они пока не устраивали. И то радость, хотя освоились они прекрасно.        − Бегом мыть руки и обедать, − заключила я.        Время до прогулки пролетело быстро. Я просидела некоторое время в медитации, учась не только быстро входить в это состояние, но и чувствовать свою магию, что как кровь циркулирует по телу. С удивлением отметила, что теперь сложностей в ощущении внутренней магии нет — будто поймала удачу за хвост.        Встретившись на перекрестке, Майкл предложил ребятам поиграть в салочки. К моему удивлению, обычно спокойный Северус первым начал догонять Эдди, пока мы неторопливо следовали за ними.        − Мы идем на площадку! — крикнул вслед балующимся мальчишкам Майкл.        Далеко идти не пришлось, и сейчас ребята, смеясь, бегали по площадке друг за другом по очереди.        Солнце постепенно скрывалось за медленно проплывающими облаками, которые практически не оставляли на небе просвета. Теплый ветерок играл с листьями дуба. В траве стрекотали кузнечики, над песочницей летали бабочки, а на дереве пели птицы.        Такое спокойствие не хотелось нарушать разговорами, поэтому мы сидели с Майклом молча, с улыбками наблюдая за резвящимися мальчишками.        Мысли текли вяло, все-таки насыщенное утро давало о себе знать — встреча с гоблинами всколыхнула уровень адреналина в крови.        Появление на площадке новых действующих лиц я благополучно пропустила, слишком глубоко ушла в свои мысли. Поэтому лишь механически отметила, что к мальчишкам присоединилась рыжеволосая девочка. А вот из этого состояния меня вывел немного визгливый голос Петунии.        − Снейп! — Надо же, откуда столько презрения в голосе маленькой девочки?        Внимательно всмотрелась в напряженную позу Эванс, что явно была настроена воинственно по отношению ко мне. Нормально же общались раньше. Да, не подруги, но как соседи… неужели ее так взбесило то, что мы забрали котят? Я ведь тогда даже на оскорбления в мой адрес не стала отвечать, решив проигнорировать их.        − Это ты виновата! Кто тебя просил забирать этих полудохлых котят! Из-за тебя у Лили была истерика, она всю посуду в доме перебила! — девочка кричала на меня, находясь в пяти шагах от лавочки, поэтому ее голос разносился по всей площадке.        Ну да. Вы ее так воспитали, а виновата я…        − Петунья, успокойся, пожалуйста, сейчас истерика здесь только у тебя. − Примирительно подняла я руки, показывая ладони.        Вроде этот жест относится к успокаивающим и выражающим чистоту намерений, честность и открытость.        Боковым зрением отмечаю, что Майкл непонимающе переводит взгляд с меня на старшую Эванс. Точно, он ведь не в курсе истории с появлением котят, если только Северус не рассказал ему в мое отсутствие.        − Заткнись, Адалинда! Ты ничего не знаешь, чтобы пытаться меня успокоить. Как же, ты теперь Мать Тереза и лучшая на свете сестра! — Уперев руки в бока, она медленно двинулась в мою сторону.        Не знаю, где логика, хотя, если порассуждать, можно найти всему объяснение, вроде ревности, зависти, обиды, но у одиннадцатилетней девочки, похоже, клин сошелся на мне. Жаль, я не заметила, в каком состоянии она появилась на площадке. Неужели ее перемкнуло, стоило увидеть меня?        − Что происходит? — вполголоса спросил у меня Майкл.        − Без понятия, − честно ответила ему, слегка пожав плечами.        Тем временем Петунья преодолела несколько метров, когда наперерез ей выбежал Северус, решительно становясь между нами.        Ситуация умилила бы, если не одно, но — ребенка трясло.        − Не кричи на Аду! — К сожалению, мне не было видно его лица, но голос у него был испуганный.        Петуния замерла, поджав тонкие губы, недобро сверкая глазами.        Так, если это все не остановить, то так и до магического выброса недалеко.        Соскочив со скамейки, я быстро подошла и обняла брата со спины.        − Северус, дыши глубоко, ничего не случилось. − А ведь его на самом деле трясло, черт.        − Внутри огонь, Ада, мне страшно, − зашептал ребенок.        А вот сейчас страшно стало и мне. Вспомнился самый первый стихийный выброс, испепеливший несостоявшегося насильника. Но разница в том, что я хотела его смерти. Что же, от этого и работаем… Глубокий вдох.        − Обними меня, − на выдохе произношу я и, дождавшись, пока брат повернется, зашептала ему на ушко разную чушь: − Я здесь, с тобой, дыши, вдох, выдох. — Кажется, я начала дышать так же глубоко, успокаивая слишком быстро бьющееся сердце. − Закрой глаза, слушай мой голос, представь, что огонь не жжется, что он котенок, как Сая, − утвердительный кивок спустя пару секунд подтвердил, что меня слышат. − А теперь представь, что передаешь его мне, чтобы я тоже поиграла с ним. Он ведь не причинит мне вред. Его шерстка такая мягкая, а сам он ласковый и игривый.        Насколько это опасно, я не знала. Единственным желанием было защитить Северуса. Да и когда моя жизнь не была подвержена риску? Все четыре года, как ходьба по канату над каньоном.        Если сейчас произойдет стихийный выброс, Северус в будущем может побояться колдовать, запечатав в себе магию, что абсолютно недопустимо.        Я прикрыла глаза, чувствуя, как внутри меня становится больше золота, заполняя все пространство, но вреда оно мне не приносит — лишь небольшое жжение по всему телу и кожа чешется. Сила пьянила похлеще алкоголя…        − Как себя чувствуешь? — так же тихо спросила я у брата, поглаживая его по худенькой спине, чувствуя, что он постепенно перестает трястись.        − Хорошо, только устал.        − Майкл, извини, мы домой, − немного повернув голову, произнесла я.        − Это то, о чем я думаю? — шумно выдохнув, спросил парень, который был тоже напряжен.        − Понятия не имею, о чем ты думаешь, − фыркнула, улыбаясь ему. — Петунья. − Я нашла глазами девушку, а встретившись со мной взглядом, Эванс отступила на шаг назад, − прежде, чем обвинять кого-то, ищи проблему в своей семье.        Переполняющая меня магия нуждалась в выходе, и я прекрасно понимала, что пожелай я ей замолчать, то блондинка могла просто онеметь, причем навсегда. Но, несмотря на ее выходку, зла ей не желала.        Эдди и Лили все так же носились по площадке, не обращая внимания на происходящее.        От предложения Майкла проводить нас до дома я отказалась.        Как слить магию без вреда окружающему пространству и себе, я не имела представления, но точно знала, что детская стихийная магия самая непредсказуемая.        Стоило лечь Северусу на диван в гостиной, как к нему на грудь взобралась Сая и, потоптав немного, свернулась калачиком. А когда ребенок погладил котенка, та громко затарахтела. Надо же.        Выйдя в огород босиком, я прошла по невысокой зеленой траве к старой яблоне, оперлась о ствол спиной и сползла на землю.        Как выпустить бурлившую во мне магию, я не знала, от этого было страшно, как бы я ни храбрилась перед Северусом. Вспомнив чувства, обуревающие меня на площадке, сосредоточилась на жаре и, зарывшись пальцами в землю, отпустила магию, полностью расслабляясь.        Хорошо, что сидела, иначе от головокружения упала бы.        Я же обдумывала еще один способ. Можно было высвободить магию вместе с кровью. Но кровная магия же — «темная» или даже «черная», хотя я бы трансфигурацию тоже к «темной» магии приписала. А как иначе, если, превращая живое в неживое, производишь насильственные манипуляции над существом. А попробуй, преврати человека в вещь — он же сойдет с ума.        Надо, наконец, добить ритуалистику, полезностей там достаточно, чтобы начать с малого, того, что по силам даже мне. Например, с малого обряда очищения или благодарения. Да и Северус подрос, можно приобщить, рассказывая не только о самом ритуале, но и о том, как он предположительно влияет на мага.        Мне потребовалось минут десять, чтобы прийти в себя, отстраненно наблюдая, как у винограда появляются новые побеги, как становятся крупнее помидоры, как раздаются вширь кусты смородины и крыжовника. То здесь, то там можно было увидеть незначительные, но изменения. То ли стихийная магия, то ли обычная. Гадай теперь.        В конце концов, опираясь о дерево, я встала и вернулась в дом — лимит приключений на сегодня полностью исчерпан, а возможно, ушел в минус. Сев у задремавшего ребенка в ногах — хорошо, диван большой и места еще было много — я облокотилась на спинку и моментально провалилась в сон.        Проснулась я от покалывания — Айрис решила, что из моих коленей выйдет прекрасная когтеточка. Спихнув кошку, хотя она не была в обиде, я встала, обратив внимание, что место, где спал Северус, пусто.        Поднявшись наверх и увидев свет в комнате брата, ведь на улице уже начало темнеть, я тихонечко постучала, после чего зашла в детскую.        Ребенок рисовал, лежа на полу. Увидев меня, он тепло улыбнулся и похлопал левой рукой рядом с собой, предлагая мне присесть.        — Как самочувствие?        − Хорошо. Ада, − запнулся Северус, − тогда на площадке…        − Ты разозлился из-за того, что на меня кричали.        Ребенок тяжело выдохнул и немного поник.        − Я понимаю и не ругаю тебя.        − Но… я же нарушил правило. Чуть не выпустил магию, а ты говорила, что на улице нельзя этого делать, − шепотом закончил он.        − И сейчас скажу, что на улице творить магию нельзя. У нас могли бы возникнуть проблемы. Но ты молодец, что смог подчинить огонь, я горжусь тобой, Северус. − Тепло улыбаюсь ребенку.        Он всматривается в мое лицо и, поднявшись с пола, обнимает меня.        − Мне было страшно, Ада, так страшно… − лепечет он. — У меня получилось потому, что ты была там, а я слушал твой голос.        − Все хорошо, Северус, − стискивая его в объятьях, шепчу, но в тишине комнаты меня хорошо слышно.        − Почему она кричала на тебя?        − Когда Петунья говорила сегодня все эти слова, ею руководили эмоции. Она была обижена на то, что я не уделила ей внимания, когда мы забрали котят. Думаю, Лили долго капризничала из-за нашего решения. — Чуть отстранившись, я всмотрелась в темные и такие выразительные глаза мальчика. − Когда людям трудно контролировать ситуацию, то они чаще всего начинают искать способ выплеснуть сдерживаемый гнев. Одни бьют словами, а другие — физически.        Северус поджимает губы и стоит, чуть насупившись.        − Это неправильно.        − В жизни ты постоянно будешь сталкиваться с тем, что неправильно, нечестно или несправедливо. К сожалению, люди чаще всего равнодушны. Им все равно, что с тобой и какие у тебя проблемы. Большинство, узнав о твоих трудностях, лишь позлорадствует, меньшинство посочувствует и лишь единицы предложат помощь. — Я тяжело вздохнула. — Мне очень хочется, чтобы в будущем у тебя были друзья, которые не только поддержат тебя в сложный период, но и не потеряются со временем.        — А ты, Ада, ты всегда будешь рядом со мной?        — По мере сил и возможностей, но даже если рядом меня не будет, я все равно буду тебя любить. — Я по привычке взъерошила его волосы. — Порисуешь еще немного? Мне надо покормить наших котят.