Один на миллион

«Мужчина, аккуратнее» — обычная фраза, которую можно услышать довольно-таки часто. Но для Арсения эта фраза является особенной. Эту фразу ему скажет его соулмейт, вторая половинка, родственная душа, называйте как хотите. В мире, в котором живет Арсений, у каждого человека есть некая надпись на теле. Она может быть расположена где угодно: на руке, губе или пятой точке. И надписью этой являются те слова, которые тебе скажет предназначенный Вселенной человек, когда впервые прикоснется к твоей коже. У нашего героя она написана прямо под сердцем. «Как символично» — всегда думал он. По статистике всего лишь 40% населения планеты находит своих соулмейтов. Остальные же 60 вынуждены мириться с тем, что есть. Арсению 34 года, он уже большой мальчик и в сказки не верит. Лишь только 8% из тех 40 находят свою вторую половинку после 30, а Попов не настолько везучий. Он верит статистике, верит цифрам. Но ему не на что жаловаться. У мужчины есть все, о чем можно мечтать: квартира в центре Санкт-Петербурга, машина, прибыльная работа и несколько верных друзей. И какая разница, что всю свою оставшуюся жизнь он проведет не с тем человеком? Никакой. *** За окном идет снег. Не часто такое в Питере увидишь. Ради этого и не грех на улицу выйти. Все равно во время новогодних отпускных делать нечего, а так хотя бы развеяться можно. Арсений надевает свое любимое зимнее пальто вместе с шарфом, который любезно был подарен на Новый Год верным другом Попова — Сергеем Матвиенко. Шапку и перчатки, как всегда, оставляет на тумбе возле выхода из квартиры. По какой-то причине Арс всегда это делал, а отсутствие вещей замечал лишь находясь на приличном расстоянии от дома. Так произошло и на этот раз, поэтому все, что нашему герою оставалось делать — это засунуть руки поглубже в карманы и надеяться на безветренную погоду. *** Заснеженный Санкт-Петербург не может не поражать своей красотой. Снега настолько много, что уже через пару минут прогулки у Арсения на голове образуется снежная шапка. «Как раз вместо обычной» — проносится у него в голове. Арсений не думает куда идет, он просто идет и все. Беспечно слоняется, так бы он описал свое состояние. По какой-то непонятной причине, по дороге Попову встречается невообразимое количество парочек. Все молодые, бодрые и счастливые. Арсений не завидует им, нет, ничуть. Когда-то он тоже был таким же молодым и счастливым, он был мечтателем. Думал, что встретит свою родственную душу и у них все будет хорошо. Так вот нет. Всем надеждам Попова пришлось разбиться о жесткий гранит реальности. Потому он и не завидовал всей этой молодёжи. Им еще предстоит пережить всю ту горечь и разочарование, что готовит человеку жизнь. Но потом будет легче. Останутся шрамы, но будет легче. Задул морозный ветер, заставив Арсения поежиться. «Как кстати сейчас были бы перчатки» — подумал он. Чтобы хоть как-то согреться, Попов решил подуть на свои руки. И именно в этот момент ему посчастливилось наступить на лед, скрытый под слоем снега. И он, конечно же, мог упасть на спину или копчик и пролежать на больничной койке до середины весны. И он, конечно же все это время жалел бы себя и проклинал день, когда какого-то черта ему взбрендило выйти прогуляться по Питеру вместо того, чтобы просто сидеть дома и в очередной раз смотреть «Иронию судьбы» по «Дом кино». Но он не упал. Мужчине повезло, что какой-то парень проходил мимо и успел подхватить Арсения за руки. И вот теперь они оба стоят и держат друг друга, как те парочки влюбленных, которым так усердно не завидует Попов. Он посмотрел вперёд себя и потерялся. Потерялся в этих глазах цвета сосновых иголок. Потерялся в этой несуразной улыбке. Она настолько широкая и открытая, что аж десна видно. Попова это обычно бесит, но сейчас ему это казалось довольно милым. Он потерялся в этой поразительной несуразной, нескладной красоте. В оттопыренных ушах, худой шее, русых волосах. — Мужчина, аккуратнее, — сказал парень, и Арсения будто током прошибло. Он не мог толком пошевелиться, не мог сказать простого "Ага", "Спасибо за спасение" или "Не хотите ли вы стать моим мужем и умереть со мной в один день?". Попов мог лишь только глупо стоять с открытым ртом и пялиться на этого восхитительного молодого человека. — Что же, как я погляжу вы спокойно стоите на ногах, так что я могу идти, — сказал парень, отпуская руки Арсения. — А... Я... — пытался промямлить что-то мужчина. — Старайтесь смотреть под ноги, в противном случае рискуете остаться без копчика. До встречи! — светловолосый ещё раз лучезарно улыбнулся и пошел, нет, даже поскакал в своём направлении. Попову хотелось ещё хотя бы немного послушать этот звонкий голос, так что он обернулся и крикнул парню в след: — А мы ещё встретимся? — Если того захочет судьба. Это вселяло надежду. Возможно, глупую, но такую нужную. *** Домой мужчина вернулся в приподнятом настроении. На душе было легко, хотелось только улыбаться. Но это чувство эйфории продлилось недолго. Только сейчас до мужчины дошло, что произошло там, на улице. Он, Арсений Попов, только что встретил своего соулмейта и даже не удосужился спросить его имени! Брюнета тут же охватила паника. Как он мог так оплошать? Почему он просто тупо стоял и ничего не сказал, ничего не сделал? Мужчина сел на диван и уставился в одну точку. Какая же глупость! Ему уже 34 года, он не какая-нибудь пятнадцатилетняя школьница, чтобы млеть под взглядом одиннадцатиклассника. Если прокручивать всё произошедшее в голове, то не такой уж этот парнишка и красивый. Это все просто влияние момента, состояние аффекта, так сказать. И вообще, вполне возможно, что он даже не родственная душа Арсения. Фразу «Мужчина, аккуратнее» мог сказать кто угодно. Тем более Попову никогда не нравились парни. Так что это стопроцентно совпадение. Шанс таких совпадений есть. И он не такой уж и маленький. Один к миллиону, если быть точнее. Как уже говорилось, Арсений верил цифрам и статистике. Так что он вполне себе мог поверить в возможность, что такое совпадение могло случиться с ним. Он же у нас такой везучий! Но Арсений также верит и в другую статистику, хоть она не совсем официальна и вообще не понятно, каким образом ее составляли. Статистика эта гласит следующее: в среднем 1 из 15 людей встречает свою родственную душу, но не обращает на нее внимания. 1 к 15, 1 на 1 000 000, 8%, 40% — все эти цифры кружились в голове Арсения и совершенно не собирались из нее выходить. Мужчина пытался их прогнать, но все его попытки оканчивались крахом. Так он и заснул на том самом диване, укутанный в пальто и в пелену статистических цифр. *** На утро Попов проснулся в самом что ни на есть отвратительном расположении духа. Шея ныла, голова гудела, и, с какого-то перепугу, заболел зуб. Есть не хотелось вообще, поэтому мужчина просто закинулся аспирином и поехал в стоматологию, к своему личному врачу. Дмитрий Позов — сказка, а не врач. Никого профессиональнее Арсений ни разу не встречал. Так вдобавок к профессионализму Дмитрия Темуровича идет еще и невероятное чувство юмора. Поэтому приемы у него не только полезные, но еще и веселые. На самом деле Дмитрий давным-давно разрешил Арсению называть себя Димой, но тот не хотел нарушать субординацию, а потому продолжал называть стоматолога по имени-отчеству, чем крайне злил врача. До клиники ехать было где-то полчаса, но с пробками получалось, что все полтора. Так что было время подумать. А подумать было о чем. Интересно, как зовут того парня? Максим? Влад? Или, может, Леша? Ему бы подошло что-то по типу Леши. Какое-нибудь простое имя, не заковыристое. А откуда он мог приехать? Из Тулы? Из Челябинска? А вдруг он коренной петербуржец? Хотя, это вряд ли. Тот парнишка явно не из культурной столицы, это по глазам читается. Какие же у него все-таки красивые глаза... Такие зеленые, словно два малахитовых камушка и такие добрые, словно у котенка. Так стоп. Что происходит? Почему это снова происходит? Почему он снова думает об этом мальчишке? В нем нет ничего особенного и, как Арсений уже для себя решил, он даже не является его соулмейтом. Если бы они и вправду были родственными душами, Арсений что-нибудь сказал, у них завязался бы разговор, они поняли бы, что созданы друг для друга. Арсений бы не стоял там перед ним как истукан и не провожал бы его в закат. Кажется, Попов завелся. Не в том смысле, о котором вы подумали. Он начинал злиться. Злиться на себя, который постоянно думает не о том, злиться на того парня, который за каким-то чертом решил его поймать и на эту гребанную пробку, которая никак не хочет рассасываться! Чтобы успокоиться, мужчина решил включить радио. Но и оно не помогало, потому что какого-то черта на всех станциях крутили песни про любовь, разбитые сердца и прочую подобную ерунду. Из всех зол нужно выбирать меньшее, верно? Выбор пал на какую-то песню на английском, в которой говорилось что-то про проигранную игру. Арсений прикрыл глаза и откинулся на сидение машины, стараясь игнорировать ноющую боль в зубе, которая почему-то начала нарастать. *** К стоматологии Попов приехал быстрее, чем думал. Аж на целых пять минут. Вот это достижение. Арсений припарковал машину поближе к выходу и зашел в здание. Стоматология была частной, так что все было по высшему разряду: бахилы на входе, затем гардеробная, где можно было оставить свои вещи, полы вычищены так, что в них можно увидеть свое отражение, в кулерах полные бутылки воды. Вокруг все белое и стерильное. Пахнет, как ни странно, стоматологией. Тот, кто хоть раз ходил лечить зубы, понимает о каком запахе идет речь. Запахе счищенной зубной эмали и дорогих лекарств. От этого запаха мутит, но к нему скоро привыкаешь. В приемной никого. Практически никого. Никого кроме Арсения, женщины в регистратуре и него... Него... Это даже не смешно. Каков был шанс, что они встретятся на следующий же день? Каков был шанс, что у них у обоих заболят зубы? Что они оба поедут в одну и ту же стоматологию, к одному и тому же врачу? Что один из них не забьет на зубную боль со словами: «Само пройдет»? Что у одного из них не появятся дела поважнее? Что кого-нибудь из них не собьет машина, в конце-то концов?! Минимальный. Шанс был минимальный. Но вот они оба здесь. Оба. Вместе. Этот парень сейчас в метре от Арсения. Такой весь открытый и лучезарный. Прямо-таки светится всем своим существом. Он уставился в собственный телефон. Наверное, ждет пока подействует заморозка. Он даже не замечает Попова. Он сам по себе в этом мире. Он один. Один такой. Уникальный. — Мужчина, вы по записи? — окликнула брюнета женщина из регистратуры. — Да, я... То есть нет. Острая боль в зубе, хотел бы попасть к Дмитрию Темуровичу, если он свободен. — поразительно, Арсений совершенно забыл про свой зуб. Он же так ныл. Но, по все видимости, рядом с этим парнем забывается все. Тот даже бровью не повел, не поднял взгляда. — Так, хорошо. Назовите свое имя. — Арсений Попов. — Дмитрий Темурович скоро вас примет, можете подождать пока на диванчике. — Конечно Арсений сел напротив парня. Сел и начал абсолютно бесцеремонно разглядывать того. Парнишка был одет абсолютно обыкновенно: красная толстовка оверсайз, черные обтягивающие джинсы, потрепанные жизнью белые кеды, но черт возьми, пропади Арсений пропадом, если это все смотрелось как-то неправильно или хоть чуточку по-дурацки. Из общей картинки выбивались руки того молодого человека, ведь они были обвешаны десятками браслетов и колец. И даже эта причуда казалась такой правильной и необходимой, без нее этот парень был бы неполным. У незнакомца, нет, уже знакомого, такие чудесные растрепанные русые волосы, такие по-дурацки оттопыренные уши и такое красивое лицо, что аж до дрожи в коленях. — Вам в детстве не говорили, что пялиться не вежливо? Что он только что сказал? Нет, это не важно. Важно как он это сказал. Сказал как своему старому другу, которого знает всю жизнь, с которым прошел и огонь, и воду, и медные трубы. Сказал как родному. Будто доверяет. У него такой превосходный голос. Он проникает в уши тонкими струйками дыма и остается там надолго, будто паразит, пожирающий тебя изнутри. Его голос такой... Невообразимый. Такой... Божественный. Верно, божественный. Ни у одного из простых смертных не может быть такого голоса. — Что, язык проглотили? Я с вами вообще-то, разговариваю, мужчина. Он пощелкал у Арсения перед лицом, возвращая на землю. — А, я... Простите, просто... Что просто? Что просто? Нихуя все не просто, Арсений. Ты влюбился по уши, парень. Ты заболел. Заболел этим зеленоглазым, светящимся, таким, блять, прекрасным. — Да ничего, я понимаю. У меня достаточно выразительная внешность. Он немного присмотрелся, а потом сказал: — Подождите, а я вас помню. Это вас я вчера спас от падения. Видите, я же говорил: если судьба того захочет, мы с вами увидимся. — Да, вы были правы. — Можно на «ты». И, раз уж такая пьянка, меня Антон зовут, — сказал парень и протянул руку для рукопожатия. Да, имя правда простое. И он простой. Простой, но такой родной. Сейчас все должно решится. Либо Арсений скажет то, либо нет. И тогда все решится. Мужчина пожал руку парня. — Арсений. По руке будто бы пробежало сотни искр. Прямо сейчас между ними должен был начаться пожар. Ладонь горела, будто бы ее держали на раскалённой сковородке уже битый час. Ни один мускул не дрогнул на лице Антона. Либо он был хорошим актером, либо имя Попова ничего для парня не значило. — Приятно познакомится, Арсений. Неужели он ничего не чувствует? Даже не верится. Это что, та самая френдзона? Неразделенная любовь? Или как там это называется? Вопиющая несправедливость, вот как это называется, черт подери. — А ты на прием к Позу, да? — Да. — Класс, я просто к другому врачу. Ну, ты понимаешь врач не может лечить своего друга и все такое... — А вы друзья? — Конечно! С самого детства, вдвоем весь Воронеж в ежовых рукавицах держали. Ты, кстати, сам откуда? Или местный? — Не местный. Но довольно долго уже здесь живу. Я из Омска. —Круто. Нет, не круто. Это кошмар! Полный крах! Как такое вообще могло случится? Статистика не врет. По всей видимости, Попов и есть тот самый один на миллион. — Попов. — Шастун. Доктора позвали мужчин одновременно. — На этом нам, видимо, придется расстаться. Как говорится, до скорой встречи, моя любовь к тебе навечно. Ну да, конечно, любовь. Скажешь тоже... — Да. До скорого. Может быть. Проходя мимо Антона, Арсений почувствовал запах соснового бора и сигарет. «Он курит» — пронеслось у мужчины в голове. *** Домой Попов ехал в ужасном настроении. Мало того, что на этот идиотский кусок зуба мужчина потратил пять с половиной кусков, так еще и надежда на то, что Арсений нашел своего соулмейта была разрушена. Разбита вдребезги, рассыпана на кусочки, разобрана на субатомы. — Ненавижу свою жизнь. Перед тем, как зайти домой, мужчина заскочит в алкомаркет, так удачно расположенный возле его дома, дабы закупиться парочкой бутылочек красного полусладкого. «Пить в одиночестве — это алкоголизм» — подумал Арсений и посему позвонил своему давнему другу Сергею. — Алло, — раздалось в трубке. — Серый, занят? — Для вас, Ваше графское Высочество, всегда свободен. Что случилось? — Давай сегодня без приколов. И без того тошно. Приезжай ко мне домой, разговор не телефонный. — Буду через 30 минут — Жду. *** — Подожди, дай я еще раз попробую это переварить. Значит, ты вчера вышел погулять, поскользнулся на льду, какой-то хмырь поймал тебя, сказал ту самую фразу, на следующий день вы встретились в стоматологии, пожали руки, ты не увидел никакой реакции и потому ты подумал, что ты та статистическая единица и потому ты сейчас сидишь на полу и пиздострадаешь, правильно понимаю? — Ну, в общем, да. Сергей приехал в назначенное время с дополнительной порцией спиртного, потому уже третья бутылка лежала опустошенной на полу. Бутылки опустошались преимущественно Арсением, ведь сам Матвиенко не пил и начинать не собирался. — Арс, ответь мне на один простой вопрос: ты долбоеб? — Зачем ты так сразу? Несмотря на количество выпитого алкоголя, Попов держался бодрячком. У его организма была стойкая переносимость алкоголя, так что чтобы как следует налакаться приходилось прилагать большие усилия. Но даже факт практически абсолютной трезвости не мешал мужчине преспокойно валяться на полу. — Да затем. Ты мне просто объясни: какой реакции ты ожидал? Что этот Алеша... — Антон. — Неважно. Что этот Антон тут же засосет тебя в страстном поцелуе, и вы потрахаетесь прямо там, на полу больнички? — Ну, нет. Но я ожидал хотя бы какой-нибудь реакции. А у него ее вообще не было. — Ну так может быть стоило первоначально просто-напросто поговорить, а не строить из себя королеву драмы? Откуда вот ты знаешь, что у него на душе? А вдруг, он не может вот так просто прилюдно выражать свои эмоции? Или застеснялся твоей рожи, или рожи той тетки из регистратуры, или... Да, блять, что угодно, Арс. — Знаешь, когда я теперь вот так об этом думаю, твои слова обретают смысл. — А твои действия его теряют. — Так или иначе, он потерян для меня навсегда. Второй раз его случайно встретить, мне уже не повезет. И я навсегда останусь... — Завали, дай подумать. На пару минут воцарилось молчание. — Хмм... — протянул Сережа — Ты говорил, что они с твоим врачом друзья. — Ну да, с самого детства, вдвоем весь Воронеж в ежовых рукавицах держали... А что? — А то, дурья твоя башка, что ты прямо сейчас садишься в такси и пулей дуешь к этому доктору на повторный прием. — Но зачем? Дмитрий Темурович все отлично сделал, мне не нужно еще раз к нему идти. — Какой же ты временами идиот. Твой этот Темурович наверняка знает, где в это время ошивается Олег... — Антон. — Он самый. Давай, быстро дуй одеваться, я пока такси вызываю. — Но как я могу так, я же... — Так, Попов, либо ты это делаешь и живешь до конца своих дней на пару с каким-то лопоухим, либо помираешь в одиночестве без семьи и друзей. Я с таким дураком как ты водиться не собираюсь. Арсений потупил взгляд, а затем накинулся на Сергея с объятиями. — Спасибо, Серый, правда, огромное. Я не знаю, чтобы я без тебя... — Да, да, я тоже не знаю, чтобы ты без меня. *** Дмитрий Темурович дал адрес какого-то катка на окраине города. Он сказал, что Антон там подрабатывает ради удовольствия. Ну и сам заодно катается. Ну не мальчик — мечта. У Арсения в голове пустота. Вакуум. Абсолютное ничего. Любой синоним, который вы можете придумать к «ничего» подойдет. У Арсения сейчас именно оно. Арсений не знал, что ему делать, как себя вести, что говорить. Также Арсений все еще брал во внимание статистику, которая говорит о возможном совпадении, о возможном шансе один на миллион. С другой стороны, не может же он быть настолько удачным, чтобы попасть в то число людей, которым нужные слова сказал не соулмейт? То есть, не его соулмейт. Тогда откуда те искры при соприкосновении? Или же это простое самовнушение? Как же это все сложно! На словах это было просто: подошел, сказал, ждешь реакции. Но на деле все сложнее. Намного. Арсений чувствует себя отвратительно. Его бросает в жар, в холод, его тошнит и скручивает, дышать становится труднее, голова полыхает. Ну почему же все говорят, что найти соулмейта — огромное счастье, если на самом деле это огромная боль? — Приехали. Нет. Пожалуйста, скажите, что вы пошутили, товарищ таксист. Скажите, что до пункта назначения еще долго. Или что вы не повезете никого так поздно вечером, да еще и в такую глушь. Скажите, что бензин закончился, и мы застряли. Скажите что угодно, что угодно, но не «приехали». Арсений отдает трясущимися руками и на таких же трясущихся ногах выходит из машины, закрывает дверь. Такси уезжает. Попов провожает ее взглядом дольше положенного. Просто оттягивает момент, он понимает. Но он не в силах повести себя по-другому. Этот каток был дешевым. Сезонным. Просто замороженная вода на асфальте, огороженная деревянным забором. Попов впервые за день посмотрел на часы. «23:12» — гласили они. Как быстро все-таки летит время. Попов посмотрел вперед себя. Он видит. Видит его. Его. Антона. Он катается один. Он не замечает никого вокруг себя. Он принадлежит этому миру, а мир принадлежит ему. У них невероятный тандем. Не хочется становится третьим колесом в их телеге. Но Арсению нужно. Сегодня третье колесо — это мир. Он идет вперед. Уверенно. Он видит свою цель и не видит препятствий на пути к этой цели. Он видит свою цель. Такую прекрасную, недоступную, от того такую желанную. Арсений подошел к забору. Благо, что природа наградила его уверенным метром девяносто, так что забор не был преградой для глаз. Но был преградой для другого. — Антон. Он повернулся. Пути назад нет. — Арсений, привет. Он улыбнулся. Улыбнулся ярко. Улыбнулся, светя деснами. Как улыбнулся тогда, в первый раз. — Какими судьбами? Пришел покататься? Ты прости, конечно, но на сегодня каток закрыт, приходи завтра. Могу даже скидку тебе сделать. Почему он такой? Такой солнечный, такой добрый, такой великодушный. Он такой... Его не опишешь обычным языком. Ни одного языка мира не хватит, чтобы описать, насколько Антон чудесный. — Давай ты помолчишь сейчас и выслушаешь, что я скажу. А потом уже решай, что с этим делать. Он кивнул. Арсений пару раз вдохнул и выдохнул, пытаясь собраться с мыслями. Он положил руки на забор, на всякий случай, вдруг земля из-под ног уйдет. И начал. — По статистике 40 % населения планеты находит своих соулмейтов. И лишь 8% из этих сорока находят после 30. Мне уже 34, и я не верил, что мне может так повезти. Я принял то, что останусь один. Я уже не надеялся ни на что. До вчерашнего дня. Вчера я встретил тебя, и ты один перевернул мой мир. Ты удержал меня не только от падения на лед, ты удержал меня от падения в пропасть. Пропасть под названием «одиночество». Одним своим «Мужчина, аккуратнее» ты спас меня. Ты понимаешь, именно это написано на моей груди. Потом ты ушел и мне было плохо, а потом ты вновь появился, и мне снова стало хорошо. Сейчас, когда я говорю это, я понимаю, что с тобой я чувствую такую гамму эмоций, которую не испытывал еще ни разу за свою жизнь. Но тогда, когда мы пожали руки, твоё лицо не выражало ничего нового, и я вспомнил о других цифрах. Есть шанс один на миллион, что мы не родственные души, что ты просто по счастливой случайности сказал нужную фразу. Я верю числам, верю статистике, ученые берут подобные цифры не из воздуха, но мне так не хочется оказываться тем везунчиком, который... Пока Арсений говорил, руки Антона накрыли его. Куртка, в которой он был, валялась на льду возле ног, а левый рукав толстовки был закатан, и на предплечье красовалась фраза: «Арсений». — Господи... Арсений выдохнул с облегчением. Он не мог поверить своему счастью. Он входит в те 40%, входит в те 8% и не входит в ту единицу на миллион. Попов положил свою голову им на руки. — Я не проявлял никаких признаков, потому что боялся, что у тебя не та фраза. Не только ты веришь статистике. Хотя на самом деле, я хотел завтра спросить твои контактные данные и поехать искать тебя по всему городу. Но мне повезло. Ты сам пришел ко мне. Арсений засмеялся. Засмеялся искренне и радостно. Впервые за долгое время. Антон присоединился к этому смеху. А потом прислонились друг к другу лбами, и Антон сказал: — Ох, да ты у нас в дрова. Похоже, сегодня у меня дома будет пахнуть перегаром. Но не переживай, принесу я тебе завтра рассольчику. Затем он чмокнул Арсения в лоб, а потом вернул свой на место. И они стояли так минут двадцать, не в силах насладиться друг другом, хоть и знали, что на это им отведена целая жизнь.