Единственная

Когда стрела пробивает грудь, Сиань Ланг не чувствует боли. Есть лишь легкий толчок, удар, оборванный полет, крепкие руки Мулан и это странное чувство внутри, осознать которое прежде не было времени. Тепло. Тепло, которое Сиань Ланг и не надеялась когда-либо ощутить. Тепло подаренное, а не украденное. Тепло, зародившееся в ее душе, когда она встретила Мулан. Закованная в ледяную броню одиночества, отверженная, изгнанная, Сиань Ланг знала лишь страх и отвращение. А сейчас… …сейчас в глазах Мулан плещется что-то новое, незнакомое и невероятное. Что-то, прячущееся за влажными дорожками слез на щеках, за окровавленными пальцами, судорожно пытающимися зажать рану, за прерывистым шепотом. – Живи, живи, живи. Не умирай. Ты мне нужна. Нужна. Сиань Ланг хочется поднять руку, чтобы коснуться лица Мулан, стереть ее слезы, ощутить удивительную нежность ее кожи, но сил хватает лишь на слабую улыбку и хриплые, с трудом вытолкнутые наружу слова. – Я… верю… в тебя. Я… …очарована тобой. – Пожалуйста… У них нет времени. Алый цветок смерти расцветает на груди Сиань Ланг, и ей не хватает дыхания, чтобы сказать то, что так хочется. Сказать, что Мулан дала ей надежду. Что Мулан изменила ее. Что Мулан единственная, перед кем Сиань Ланг преклонила бы колени, единственная, чью власть над собой признала бы. Единственная, кому Сиань Ланг отдала бы свое сердце… …не будь оно пробито стрелой.