Ты оборвал мои крылья.

Хосок почувствовал на своем плече тяжесть, опустил взгляд на темную макушку и вымученно улыбнулся. Каждый день давался тяжелее предыдущего. Пальцы осторожно массировали кожу головы Чонгука, пока сердце неприятно ныло и просило о чем-то. Чонгук прижался лишь сильнее, как бы позволяя старшему обнять его как можно сильнее. А Хосок хотел бы обнять, что есть силы, но их нет, внутри все пугающе пусто. Чонгук был рядом с начала конца, самый первый забил тревогу. И Хосок хотел быть благодарным за поддержку и внимание, только от переживаний становилось тошно, как и от себя. Хосок не хотел, чтобы кто-то знал о его слабости, его боли и мыслях. Но Чонгук не оставлял его ни на минуту, словно демон, не отпускающий свою жертву. Порой его пристальный взгляд и ласковые поцелуи в лоб правда пугали Хо. Он словно был в клетке, ключи от которой висели на шее младшего. Так близко и так далеко, но Хосок не был уверен в том, хотел ли он выбираться из этой клетки, что становилась все меньше. — Ты устал. Устал существовать, даже не жить, Хосок, — Чонгук, как всегда, сжал в своей руке чужую, оставил поцелуй на тыльной стороне ладони. Чонгук читал мысли Хосока, и тот впервые не чувствовал себя злым на младшего за это. Он бы не смог озвучить ужасающую правду, которая уничтожала с каждым днем сильнее. — Я хочу уйти, Чонгук, — прошептал в ответ Хосок, стирая невидимые дорожки слез со своих щек. Глаза беспощадно щипало, но оставались сухими. Парень выплакал все уже давно, сейчас хотелось просто замереть во времени, исчезнуть из этого мира, словно он был лишь иллюзией, всеобщей галлюцинацией. Гук посмотрел в глаза и кивнул. Ничего не ответил, лишь сжал ладонь старшего сильнее. Сейчас он был готов на все, только бы его хену стало легче. Его отчаяние, безумие читалось в глазах. Они вышли на балкон, и Хосок поежился из-за сильного ветра, Чонгук же просто стоял позади, следил за каждым действием старшего и сильно давил своей темной аурой. Он был его наваждением и личным искусителем, показывающим выход из этого мира. Уйти отсюда в пустоту хотелось безумно, и Чонгук был тем, кто не отступит. Хосок посмотрел вниз и внезапно ощутил приближающуюся свободу, его больше ничего не пугало. К его спине прижался Чонгук и крепко обнял, заверяя в том, что не отпустит и сделает шаг вместе с ним. — Одиннадцать этажей для тебя слишком маленькая высота. Ты хочешь оказаться выше, не так ли? — за это время безумие Хосока передалось Чонгуку, раз он так уверенно шел по лестнице. Хосок последовал за ним без сомнений. Высота всегда пугала Хосока, ему было страшно, что он сделает шаг и окажется в объятьях смерти. Сейчас же она манила своей красотой и свободой, которую она обещает дать каждому, кто решится остаться с ней навек. Цена была высока, но Хосок давно не чувствовал себя полноценным человеком, от него осталась только оболочка. Так почему бы не отдать ее взамен пару секундам свободы перед падением в темноту? Чонгук обманул, он остался стоять на крыше, пока Хосок падал и смотрел в его глаза, что удалялись так быстро. В этот раз навсегда. Он не услышал последние слова, что прошептал младший в его сухие губы. Но Чонгук повторит, потому что ждет Хосока под землей уже последний год. Ужасная авария забрала у Хосока Чонгука, а безумие от потери лишь создало его личную иллюзию и позволило прожить этот год хотя бы с воспоминаниями о самом прекрасном человеке, что был в его жизни. Чонгук лишь подтолкнул Хосока к тому, о чем тот мечтал так долго. И не важно, что он всего лишь плод воображений. Как говорил Чонгук, стало легче. Хотя бы на пару мгновений Хосок почувствовал себя свободным. И лететь вниз было уже не так страшно.