твой последний козырь

Девушка оглядела своих соперников одного за другим, сидя за столом в темном помещении. Единственный источник света — висящая над столом лампа — выхватил её кошачьи глаза. Она была спокойна, чего нельзя было сказать о её соперниках. Мужчины нервничали, на их лицах проступали капельки пота. Губы, ярко накрашенные красной помадой, тронула улыбка. — Сдавайтесь, мальчики, вы знали, против кого шли, — она посмотрела на карты, довольно улыбаясь. — Не води нас за нос, Вильма! — один из соперников, мужчина лет сорока, ударил кулаком по столу. Карты и фишки рассыпались, двое парней потупили взгляды на свои руки. Она рассмеялась, вдруг грозно посмотрев на мужчину. Её зелёные глаза сверкнули двумя изумрудами в темноте. — Ты не на ту напал… — она поджала губы, внимательно наблюдая за всеми. Из коридора послышались шум, крики, топот. Грузный мужчина посмотрел в сторону двери. Звуки затихли так же внезапно, как и начались. Мужчина заёрзал на месте, нервно покусывая губы. — Время вскрываться, — промурлыкала Вильма, прожигая взглядом мужчину напротив. Она чувствовала в нём соперника, только он мог помериться с ней мастерством игры в покер. Первыми были двое парней, что сидели по бокам от Вильмы. Они посмотрели на карты и, будто в один голос, произнесли: — Две пары... Они понурили головы, один из них даже выругался. Грузный мужчина усмехнулся: — Стри... — он не договорил: его голос оборвался, когда взгляд упал на карты Вильмы. Дверь резко открылась, ударяясь об стену ручкой; помещение озарилось светом из узкого, но хорошо освещенного коридора. Его заполнили кучи людей в форме, крича, чтобы присутствующие подняли руки. — Фулл-хаус!!! — Вильма резко поднялась, поднимая и руки. Изумруды глаз снова блеснули, мужчина затрясся. *** Полицейский участок был залит светом, тут и там пальцы сотрудников шелестели по клавиатурам. Валлин сидела напротив большого окна, через которое было видно молодого капитана. Он свёл брови к переносице, вороша кучи бумаг и иногда обращая взор в монитор компьютера. Устало потерев переносицу, он махнул рукой. Того самого мужчину лет сорока подняли и вывели из кабинета. Дверь они оставили открытой. Недолго думая, графиня встала с кресла в коридоре и прошла в кабинет. Стук её каблуков отвлёк капитана от заполнения бумаг, и он посмотрел на неё взглядом, полным скепсиса. — А вас я не звал, — капитан привстал, опираясь на подлокотники своего стула. — А меня и не надо звать, — она улыбнулась, кокетливо накрутив прядь белокурых волос на указательный палец. — Кмх… — он сконфужено кашлянул в кулак. — Что ж, в таком случае присаживайтесь, графиня Рашшская, — он указал на стул рядом как раз напротив. Вильма села, закинув одну ногу на другую. Её яркие изумрудные глаза изучали его, внимательно выхватывая каждую деталь его тела. Она улыбалась ему. Хищно, как и всегда. Она всем так улыбается. — Даниель, капитан полиции, — он сел обратно, поворачиваясь к монитору компьютера. — Ваше подпольное казино… Девушка резко встала, уперев руки ладонями в стол. В глазах загорелись огоньки. Значит, шоу начинается. — О-о-х-х, моё казино? — Вильма убрала руки за спину, поворачиваясь лицом к двери. Чеканя каждый шаг, она пошла в сторону выхода. Даниель с неким любопытством наблюдал за ней. — Тот мужчина свидетельствовал против вас, Вильма Валлин. Вильма засмеялась, закрывая дверь. И хоть она стояла спиной к нему, Даниель знал, что она все ещё улыбается, ехидно, хищно, растягивая ярко накрашенные губы. Он встал из-за стола, начав медленно к ней подходить. — А давайте поспорим, — подойдя к окну, она потянула шнур, и сложенные вместе планки жалюзи начали растягиваться вдоль всего окна. Сначала они раскрывались туго, с отвратительным скрежетом, и Вильма поморщилась. Наконец, окно было плотно закрыто. Даниель подошёл к ней ближе, вдыхая еле уловимый аромат её волос. Его рука легла ей на шею, властно склоняя ближе к себе. — Это ведь не шутки, Вильма, — Даниель шептал почти у самого уха, по телу Валлин пробежали мурашки, отчего она вздрогнула, словно от холода. Её грудь тяжело поднималась и опускалась. Даниель уткнулся носом в её шею, и Вильма шумно выдохнула. — Малыш Даниель решил поиграть? — она усмехнулась. В чём-то они были похожи. Вильма встретилась с ним случайно — на одном из праздников, куда они были приглашены королевой Викторией. Она привыкла добиваться своего любыми способами, а он был как неприступная крепость. Его холодность и даже некоторая отстранённость разожгли в ней пламя, которое она уже вряд ли погасит. Чтобы не потерять Даниеля, она играла с ним, заставляя волноваться за неё, заставляла брать её силой. — Я предупреждал тебя, Вильма Валлин, и ты меня ослушалась, — сильная мужская рука ещё сильнее сжалась на тонкой женской шее. Вильма снова вздрогнула. Это была любовь на грани безумства. Даниель ещё чуть склонился к её шее. Она приятно пахла корицей. Его губы слегка коснулись кожи, от чего Вильма тихо, но тяжело, выдохнула. Пока одной рукой он сжимал её шею в плотном кольце, другая его рука бессовестно блуждала по её телу: он касался её ключиц, проводил по груди, спускался по талии, до низа живота, очерчивая все изгибы её тела. — Это всё ерунда. Ты ведь спас меня. Вильма даже не сопротивлялась, ей нравилась власть над ней. — А я мог бы и не спасать твой зад, — он отошёл от неё, убирая руки с её тела. Вильма недовольно выдохнула, а за её спиной щёлкнул замок. — Думала, что так легко отделаешься от меня? Даниель грубо сжал обе её руки за запястья, перехватывая их в одну руку. — Какого чёрта, Даниель? — она повернула голову в его сторону, смотря через плечо. Всё пошло не по плану. Даниель понял это по недовольному лицу графини. — Хочу немного поиграть, — Даниель потряс перед её лицом наручниками. Уже не было ни времени, ни смысла отказываться или пытаться выбраться. Наручники сцепили её руки вместе за спиной, и теперь ей уже не выбраться, пока этого не захочет Даниель, а он вряд ли захочет сделать это быстро. Он победно повёл её к своему столу, не сильно сжимая предплечье. Даже пойманная в ловушку, она шла грациозно, походкой от бедра. Шпильки стучали по полу, напевая еле уловимую мелодию похоронного марша. Даниель остановил её перед столом, грубо разворачивая к себе лицом. Она делала вид, что недовольна такой игрой, но в её глазах Даниель видел огоньки и пляшущих чёртиков. Ей нравится. Не дожидаясь, он прильнул к её губам, начав целовать властно, грубо подминая её губы своими. Сегодня она будет в его власти, он не позволит ей больше водить. Его рука легла на её талию. Через тонкую ткань платья Вильма почувствовала каждое касание, от которого её тело послало импульсы возбуждения в мозг. Даниель целовался страстно, иногда проникая в её рот языком. От этого Вильма задыхалась, её тело дрожало и ныло от желания. Рука Даниеля опустилась с талии на бедро, нежно проводя по нему ладонью, иногда уходя чуть назад, поглаживая упругую ягодицу. Тихий стон Вильмы растворился в жадном, безумном поцелуе. Даниель не спеша огладил нежную кожу, иногда касаясь внутренней стороны бедра. Он прервал поцелуй, жадно вдыхая воздух. Вильма смущенно отвернулась, краснея до кончиков ушей. — Наглый… как ты посмел? — А вот так. Даниель пожал плечами, теперь его очередь хищно улыбаться. Он осторожно запустил пальцы в её шелковистые волосы, медленно ведя их вниз. Остановился возле затылка, несильно сжав в кулаке несколько прядей. Оттягивая волосы, он наклонил голову Вильмы назад, открывая шею. Даниель уткнулся в неё, медленно водя кончиком носа по нежной коже. Вильма покусывала губы от нетерпения, пытаясь прижаться к телу Даниеля плотнее. Он покрывал её шею поцелуями, не пропуская ни одного сантиметра кожи. Поглаживая бедро Валлин, он приподнял подол её обтягивающего платья. Пальцы коснулись приятных кружев её трусиков, и ему бы очень хотелось поддеть их большим пальцем, снять и кинуть в угол кабинета. Но не сегодня. Рука вновь опустилась на бедро, уходя назад. Он властно, по-собственнически, сжал ягодицу. Поцелуи становились ещё страстнее, иногда он прикусывал кожу, чуть оттягивая её зубами. Вильма извивалась и стонала, тело становилось податливее. Проведя дорожку из поцелуев до ключиц, Даниель нехотя оторвался от неё. — Зря ты так… — Вильма выглядела слегка расстроенной, но изумруды в глазах горели, а значит, она явно ждёт продолжения банкета. Даниель опустился перед ней на колени, закинув одну её ногу на своё плечо. Его руки чуть сжали её бёдра. Вильма подалась вперёд, смотря на Даниеля сверху вниз. Он усмехнулся, переводя одну руку на внутреннюю сторону бедра, касаясь ткани её трусиков. Медленно отодвинув мешающую ткань, он так же медленно и осторожно прильнул к промежности Вильмы. Она вздрогнула, ещё больше подавая таз вперёд. Тихий стон сорвался с её губ, оставляя сладкое послевкусие. Даниель обвёл языком комочек нервов, слегка касаясь его кончиком. Вильма зажмурилась, стоны слетали с её губ, становились увереннее, точно так же, как и движения языка Даниеля. Он касался нежных складок, заставляя её вздрагивать и стонать чаще. Чаще. И ещё чаще. Проводя языком вдоль нежной кожи, Даниель вновь сжал её ягодицы, прижимая ближе к себе. Едва он коснулся возбуждённого комочка кончиком языка, как тело Вильмы отдало миллионы импульсов за одну секунду. Она дрожала, хныча, умоляя, чтобы Даниель не останавливался. И он исполнил эту просьбу. Даниель и сама Вильма чувствовали, как её тело готово взорваться тысячами салютов, разрывая на мелкие кусочки. Она покрылась мурашками, её бросило в жар, прокатывающийся волнами с головы до ног. Чувство экстаза было близко. Даниель чуть грубее провел языком по складкам кожи, едва задевая возбуждённый комок, как Вильму с головой накрыло яркое чувство экстаза и сладкого расслабления, отдающегося во все части её тела. Дыхание сбилось, а стоны срывались с губ не прекращающимся потоком. Горячее тело задрожало, прося одновременно прекратить и продолжить эти сладкие муки. Полуденное солнце заглядывало в кабинет, косо пуская свои лучи по стенам. Солнечные зайчики прыгали по стенам, отражаясь от монитора компьютера. Даниель с любовью и нежностью заглядывал в изумрудные глаза Вильмы Валлин, а она отвечала ему той же нежностью и любовью, понимая, что у него всегда будет козырь в рукаве. Чтобы она ни выкинула — он найдет способ, хоть и на время, но усмирить её.