My little masterpiece

      Протерев махровым полотенцем сполоснутый холодной водой из кулера хрустальный бокал, мужчина пробежался кончиком указательного пальчика по разноцветным этикеткам на бутылках в баре. Золотистая брусковая антиква, акцидентные и готические шрифты рябили в глазах, вынуждая брюнета слегка прищуриваться, претерпевая жгучее ощущение в уголках склеры. Аккуратно потянув за длинное тонкое горлышко, Вишня открутил парой ловких движений большого пальца резную пластмассовую крышку и, усмехнувшись с небольших вмятинок от зубов на ней, наполнил бокал светло-янтарной жидкостью, напоминавшей свет дневного солнца, проникающий сквозь крохотные отверстия в бархатной шторе. Откинув промокшую до нит кожанку на пустовавший барный стул, мужчина, оперевшись спиной на лакированную барную стойку, сделал небольшой глоток. Собрав оставшиеся на губах капельки виски, Вишня довольно щёлкнул языком, ощущая обжигающие сладкие нотки шоколада и орехов вкупе с фруктовыми тонами.       Звуки шуршащих при тасовке игральных карт, падающих на бархатные столешницы фишек, выдавленного из себя смеха, словно к шее подставляли острый нож, угрожая распороть тонкую кожу острым лезвием при молчании во время нелепых шуток крупных магнатов, разодетых в шикарные вечерние платья с вульгарными вырезами смешались в одну мелодию, создававшую непередаваемую атмосферу в помещении. Периодически дополнявшие её хлопки имели лишь две эмоциональные окраски — поздравляющее с долгожданным выигрышем в покер или подбадривающие при оставленном в маленьком сейфе казино последнем баксе. Вишня безумно любил свою работу, ни на секунду не задумываясь о том, чтобы всё бросить и уехать куда душе угодно. Хотя, вышла небольшая оплошность. Пару месяцев назад, стоя на вокзальной площади возле старенького байка в жаркий июльский денёк и наблюдая за забиравшимся в последний вагон хрупким силуэтом рыжеволосой девушки, мужчина каждой клеткой себя желал написать краткое сообщение Аарону и, догнав Сару, уехать с ней. Но мысль о том, что он оставит свою драконью семью, лучших друзей, брата, любимое казино, в кратце, всю жизнь, словно крепкими медными цепями обвила лодыжки мужчины, преграждая любую попытку двинуться влоть до того, пока угловатые очертания поезда не растворились в ночной темноте. Докурив крепкую ментоловую сигарету до фильтра, брюнет втёр дотлевавший окурок рифлёной подошвой ботинка в бетон также, как расставание с Сарой размазало его сердце по грудной клетке.       Окликнув новенького бармена, Вишня взял практически целую бутылку виски и, разгладив отодранный уголок этикетки, цвет которой напоминал мелкий песок на океанском пляже, опустил взгляд на серебряные армейские жетоны. Всё недолгое детство брюнет провёл в небольшом городке в Калифорнии, где по утрам, сопровождая маму, находившую вдохновение для новых картин в наблюдении за медленно восходящим над величественной водной гладью океана солнцем, подбегал к началу мокрого следа от разгулявшихся волн и, аккуратно усаживаясь, погружал ноги в ещё холодный песок. Приятная щекотка от пробиравшихся между пальцев песчинок и звук неспокойного океана окунал маленького мальчика в красочный мир детских фантазий. Мир, в котором в их семье всё было хорошо. Где каждый ужин проводили все вместе, сидя за одним большим столом в гостиной, покрытым бежевой скатертью и обилием дурманящих своим ароматом блюд. Небольшое украшение в виде фарфоровой вазы со скромным букетом бело-красных роз вкупе с журавликами из бумажных салфеток было всегда к месту. Родной сердцу звук дома — звонкий детский смех и тихо играющая виниловая пластинка с альбомом Элвиса Пресли; запах — тыквенный пирог, только достанный из печки, и догорающая палочка восточных благовоний. Вишня с Итаном бы дурачились с ножками запечённой курицы в руках, забрызгивая всё вокруг себя жирными каплями и споря, у кого в стакане сок вкуснее. Мама бы рисовала новую картину, медленно погружая тонкую кисточку в синюю акварель. А папа бы сидел перед телевизором, периодически подзывая мальчиков к себе, чтобы показать тем выдающихся военных, на которых они должны были ровняться.       Проведя подушечкой пальца по выгравированному имени отца на холодном металле, брюнет, грустно усмехнувшись, стряхнул рыхлый пепел в чистую пепельницу и, вставив оранжевый с чёрными вкраплениями фильтр между обветренных зимним ветром губ, медленно побрёл в сторону массивной двери. Всё это было в жизни мужчины, но лишь до того момента, пока возле входной двери женщина и двое озорных, но безумно смышлёных малышей перестали ждать возвращавшегося с поля очередных военных действий военного. Потому что ждать стало некого. Смачно прохрустев пальцами и грузно выдохнув, брюнет вошёл в небольшой коридор, освещённый лишь тусклыми настенными лампами, и прошёл к самой дальней двери. Оперевшись одной рукой на чёрный косяк, мужчина провернул резной ключик в скважине и, слегка приподняв дверь за ручку, раскрыл её, сморщившись от промозглого скрипа петель. Всё-таки нужно было сменить её, а не поставить заново после весёлых догонялок с Майклом, окончившихся выбитой дверью и сломанным носом Тёрнера.       Оставив бутылку на полу, брюнет собрал разваленные листы бумаги, контракты с ещё парочкой казино и ежемесячные отчёты, в прозрачный контейнер с практически стёршейся надписью «Разобрать». Убрав всё под стол, мужчина устало рухнул на кожаный стул. Проведя ладонями по шершавым ручкам, Вишня поправил спавшие на глаза слегка влажные пряди. Открыв небольшой ящичек, брюнет пробежался взглядом по пластиковому контейнеру, читая лишь названия музыкальных групп. Дойдя до отсека с AC/DC, мужчина крепко зажмурил глаза и, прикусив в предвкушении нижнюю губу и улыбаясь словно маленький ребёнок, вытаскивающий из мешка Санты рождественский подарок, вытянул касету с пепельно-чёрной наклейкой. Вставив её в магнитофон и выждав его бьющую по ушам своим шумом загрузку, Вишня откинулся на спинку стула, закинув ноги на угол стола.       После глухого щелчка зажигательная мелодия заполнила не только небольшое помещение в бордово-каштановых оттенках, но и растеклась, словно сладкий мёд, по всему нутру брюнета. Слегка топая в такт ногой под столом, мужчина, убежавший в своих ярких фантазиях на огромную сцену и с наслаждением перебиравший струны электрогитары под бурные овации, дёрнул по сильнее коленом на последнем аккорде. Громкий удар упавшей фоторамки выдернул Вишню из сладкого иллюзорного мира. Молясь и скрестив пальцы левой руки, чтобы она не разбилась, мужчина медленно поднял рамку. Взяв её в руки, брюнет провёл подушечкой большого пальца по причудливому серебряному орнаменту на дереве. Мягкая улыбка появилась на его лице, когда взгляд коснулся фотографии, на которой выпачканная красками девушка смущённо улыбалась, протягивая руку к объективу камеры.       Адское пекло даже Вишню вынудило позабыть о своей традиции снимать кожанку лишь в одном случае. Сжав с характерным хрустом выпитую залпом бутылку воды и швырнув её в переполненный мусорный бак, отдалённо напоминавший баскетбольное кольцо, мужчина кончиками пальцев убрал прилипшие волосинки со лба. На светло-голубом небе не было даже намёка на пару дождевых капель, чтобы перестать чувствовать себя камнем, скинутым кончиком ботинка какого-то путешественника в раскалённое жерло вулкана. Вдыхать разгорячённый воздух было до ужаса неприятно. Особенно вместо того, чтобы наслаждаться лёгкой прохладой лесной поляны с остальными драконами, прыгая с разбега с шаткого деревянного причала в озеро. Но не откликнуться на звонок Итана, который вспоминал номер брата раз в год, было бы страшным грехом.       Отлепив взмокшую футболку от груди, брюнет зашёл внутрь музея, тихо посмеиваясь в кулак со спящего прямиком на рабочем стуле охраннике с раскрытой в руках газетой. Директор этого храма искусств не пожалел прикупить парочку кондиционеров. Правда они настолько громко дребезжали, что портили всю необычную атмосферу музея. Пройдя чуть дальше по залу и разглядывая пробирающие до дрожи картины Фредерика Уайта, Вишня пытался найти хоть кого-то в этом месте, прокручивая на указательном пальце связку ключей.       — Итан, чёрт бы тебя, где ты?! — услышав лишь своё глухое эхо в ответ, брюнет раздражённо выдохнул и уже было развернулся на сто восемьдесят градусов, как услышал тихий шорох и похлопывание ладоней друг об друга.       Медленно, словно чего-то боясь, мужчина подошёл к развилке коридоров. Сделав большой уверенный шаг за угол, он едва ощутил, но сильно испугался, слабо вздрогнув, когда незнакомая девушка врезалась в его грудь.       — Ого, а я то думал, что в этом сарае с антиквариатом смогу найти только злую уборщицу или, что ещё хуже, сварливого начальника братца. Но жизнь перепутала краски, сменив чёрную полосу на белую, и я встретил самую настоящую принцессу, — потирая ушибленный лоб, девушка пыталась скрыть пунцовый румянец, словно по щелчку пальцев окрасивший её щёки, смущённо улыбаясь и покусывая нижнюю губу.       Медные волосы, забранные в кучку, проткнутую двумя кисточками, так и норовили ниспадать кудрями по открытым плечам. Тёмно-карие глаза напоминали свежесваренный американо, который был неизменным составляющим завтрака Вишни. Широкие джинсы на подтяжках были всецело измазаны разноцветными красками. Создавалось впечатление, что все эти небольшие мазки и бесформенные кляксы являлись частью дизайна.       — Меня зовут Сара, — взрослый, нежный голос оторвал Вишню от наглого разглядывания тоненькой атласной майки, слегка взмокшей от кропотливой и скорее всего долгой работы. — Итан просил передать, что слегка задержится. Его директор на беседу вызвал.       Не став ждать какого-либо ответа от брюнета, девушка, резко развернувшись на пятках, пошла обратно к небольшому мольберту. Наблюдая за её уверенными, словно отточенными годами движениями, мужчина подошёл к ней, встав позади. Запах спелой вишни вкупе с свежей мятой мягко коснулся обонятельных рецепторов дракона. Закатив в наслаждении глаза, он занёс в свой мнимый списочек дел найти такие духи любой ценой. Уверенные мазки, полное совпадение цветов, деталей и расположений на холсте Сары не могло не поражать.       — Почему именно «Вид Делфта»? Мне больше по душе «Девушка с жемчужной сережкой», — увидев удивлённый взгляд рыжеволосой, словно он сказал не названия картин, а одну из формул кинематики прямолинейного движения, Вишня ощутил где-то под рёбрам неприятный укол обиды. Он был не так далёк от искусства, как вечно говорил его брат. Дракону нравилось порой ходить в местную библиотеку и, брав старые книги с историями картин и их описаниями, любоваться шедеврами Августа Ренуара, Рафаэля или Клода Моне.       — Увлекаешься творчеством Яна Вермеера? — отложив тонкую кисточку возле палитры, Сары развернулась лицом к лицу мужчины и с тёплой улыбкой, остановила свой взгляд на его глазах. — Я всегда хотела, чтобы свою первую копию я делала именно с этой картины. Она висела над моей кроватью с самого рождения и именно поэтому ассоциируется с беззаботным детством в Балтиморе. Городе, в котором я чувствовала себя по-настоящему счастливой и живой. Словно там даже воздух чист на все сто процентов.       — А чем хуже наше захолустье? — аккуратным движением коснувшись сильно сжатых ладоней девушки, брюнет разжал маленькие кулачки и, нежно огладив оставшиеся полумесяцы от острых ногтей, щёлкнул Сару по вздёрнутому кончику носа.       — Это долгая история и довольно утомительная, — заправив тонкими пальчиками выпавшие кудрявые прядки и поправив искусственный рубин в серёжке, Сара развернулась обратно к мольберту.       Окунув кисточку в коричневую краску, девушка сделала точный мазок. Слегка прикусив кожицу на подушечке большого пальца, она стала думать над тем, как получить нужный оттенок жёлтого, чтобы отобразить на холсте следующую деталь. Взяв три баночки с нужными цветами для получения задуманного, Вишня поставил их ближе к палитре.       — Я буду рад услышать её в мельчайших деталях, — от прикосновения его холодных подушечек пальцев к её ладони, крепко держащей кисточку, по телу Сары пробежала россыпь мурашек, приятно щекотя нутро, подобно невесомому пёрышку.       Медленно двигая рукой рыжеволосой, Вишня смешал три капли гуаши и, получив нужный оттенок, самодовольно хмыкнул, опаляя горячим, словно дракон своим пламенем, дыханием профиль девушки. Оставив краткий, невесомый поцелуй на светлой коже плеча, мужчина обернулся на звук скрипнувших дверных петель. Разъярённый, словно его там отчитывали за чужую оплошность, Итан частыми и быстрыми шагами направлялся в сторону Вишни, нервно потирая глаза. Убрав руку от лица и увидев стоявших чуть ли не в обнимку Сару и брата, гид побагровел ещё сильнее и вцепился в брюнета гневным взглядом, от которого словно в разные стороны разлетались шаровые молнии. Грубая хватка на предплечье и вот дракон уже не касается хрупкого тела рыжеволосой девушки, а практически тащится за братом в сторону выхода. С трудом, но остановив Итана на пару секунд возле дверей, Вишня развернулся к смотревшей вслед Саре.       — Из тебя выйдет безупречная копиистка, принцесса. Я уверен.       Слегка покусывая колпачок ручки, Вишня не мог перестать улыбаться, беспрестанно прокручивая день знакомства с Сарой. Идя на работу к брату и мечтая как можно быстрее помочь тому с делами, чтобы потом со спокойной душой выпить с друзьями по бутылочке тёмного пива, брюнету в голову даже крошечная, размером с одинокую пылинку на листке искусственного фикуса, мысль не приходила, что он повстречает там ту, которой раскроет всю колоду карт своей души.       Противная трель стационарного телефона разрезала идиллию в кабинете, вынуждая мужчину раздражённо взывать и, растерев лицо руками, потянуться к трубке. Но быстрый стук в дверь и открытие её, не дождавшись ответа, вынудили руку остановиться на полпути к цели. Маленький запыхавшийся силуэт с влажными из-за растаявшего снега волосами и перекинутой через плечо дублёнкой остановился в дверном проёме, держась за бьющееся с неимоверной скоростью сердце. Сказать то, что внутри мужчины словно кто-то коснулся острым кончиком иглы шара, наполненного сдерживаемыми все эти месяцы чувствами, тоже самое, что ничего не сказать. Откинув на диван куртку и распрямив собравшуюся на животе юбку, девушка, не нарушая тишины, подошла к ошарашенному мужчине.       — Я думала, что увижу больше радости на твоём лице, когда… — не успев договорить, Сара стала заложницей безумно крепких объятий и невесомости. Внутри обоих плескалась такая острая смесь эмоций и чувств, что любой бы не справился под её давлением.       — Я безумно скучал по тебе, принцесса. Почему не сказала, что приедешь? — оставляя краткие, но до дрожи в коленях нежные поцелуи по всему лицу девушки, брюнет аккуратно подвёл её к столу.       — Я хотела сделать сюрприз, — слегка прикусив кожу на шее возле пульсирующей венки, Сара провела шершавым кончиком языка по выступающему кадыку мужчины. Ощущать подушечками пальцев, как напряглись его мышцы при таких действиях — высшая степень наслаждения.       — Сюрприз удался, — О`нил слегка вскрикнула, не ожидая резкого перемещения из стоячего положения в сидячее. Холодная деревянная столешница не помогала избавиться от всепоглощающего пламени внизу живота.       Ловкие пальчики уже пробрались к маленькой молнии на юбке. Опустив металлическую собачку до упора, Вишня медленно, попутно любуясь крошечными мурашками и выпиравшими тазобедренными косточками, стянул совершенно лишнюю в такой момент юбку. Проведя острыми коготками по коже головы, наслаждаясь шелковистыми чёрными, как смоль кудряшками, Сара провела быструю дорожку поцелуев от шрамика на подбородке до ямочки между ключиц. Запах крепких сигарет вкупе с алкоголем пьянил не хуже парочки пропущенных шотов. Отправив всю верхнюю одежду на спинку стула, Вишня крепко, но не причиняя боль взял девушку за подбородок и, заглянув на пару секунд в глаза, словно ища одобрение, заключил её в страстный и безумно желанный поцелуй.       Ореховое послевкусие на фоне сладких цитрусов виски моментально передалось О`Нил. Надавив на хрупкие плечи девушки, брюнет опустил её спиной на столешницу. Не отрывая жадного, заинтересованного взгляда от тела рыжеволосой, мужчина резко дёрнул кружевной атрибут нижнего белья девушки, превратив тот в ненужную тряпку. Опустив кончики пальцев на тяжело вздымавшуюся грудь Сары, Вишня медленно провёл невидимые линии, следуя за витиеватыми синими венами. Склонившись над телом девушки, мужчина зарылся носом в её медные волосы возле ушка.       — Ты мой маленький шедевр, который я словно рисовал по наброску собственной мечты.       Бряканье металлической застёжки смешалось с тяжёлыми дыханиями и словно отбивающим какую-то полную страсти и желания мелодию сердцебиением. Слившись в сладком, глубоком поцелуе, напоминавшем даже больше не танец, а борьбу, Вишня медленно, наслаждаясь каждой выученной наизусть неровностью внутри девушки вошёл в неё. Сладкий, полный блаженного удовольствия стон заполнил небольшое помещение, отскакивая от одной стены к другой. Сцепив покрытые маленькими капельками пота ладони, пара пыталась найти идеальный ритм, покусывая губы друг друга и наслаждаясь довольными возгласами.       Внутри пожар разгорался всё сильнее, поглощая остатки ещё живого сознания и превращая их в белёсый пепел. Целуя острые ключицы брюнетки, дракон продолжал увеличивать темп, балансируя на краю пропасти наслаждения. Сара, острыми коготками одной руки бороздя крепкую спину с абстрактной нательной живописью, кончиками пальцев второй обводила выступавшие позвонки. Оторвавшись от плечей О`Нил, мужчина оставил нежный поцелуй на маленькой родинке на груди. Это была как маленькая интимная традиция.       Тысячи ярких искр застлали глаза О`Нил, когда внизу живота взорвались миллиарды фейерверков, озаряя собой всё нутро и словно желая вырваться наружу, дабы показать степень удовольствия девушки. Изогнувшись так, что влажный живот коснулся напряжённого пресса Вишни, Сара издала громкий, кульминационный стон с именем своего дракона. Внутри всё продолжало неистово пульсировать и дрожать. Наладив дыхание и ритм сердца, О`Нил, приняв сидячее положение, ещё застланным мутной пеленой взглядом стала пытаться найти бюстгалтер, как мужчина, уже практически полностью одетый, с довольной улыбкой протянул нужный атрибут одежды, застёгивая пряжку ремня.       — Так, ну теперь рассказывай как прошло первое полугодие учёбы, будущая копиистка.