Из страниц чужой реальности

      Николай, выходя из дома, откуда его только что едва не прогнали, желал туда вернуться, чтобы закончить начатое. Он не мог поверить, что так просто отказался от любимой девушки. Разве этому его учили родители? Добиваться до изнеможения; добиваться до тех пор, пока не испробуешь все методы – вот с какими мыслями он шёл к Юле. Неужели он так просто отступил? Неужели так просто отдаст её полусумасшедшему Льву?       По недолгому пути до дома его не покидала идея в сию же минуту отправиться к церкви, где Юлию с родителями дожидалась делегация из её дяди, двоюродных братьев и, конечно, жениха. Но мог ли он нарушить данное обещание? Имел ли право так нагло вторгаться в чужую семью, где его больше не ждут? Он также вспоминал, с каким трепетом впервые дотронулся до Юлиной руки на одном из частых званых обедах в доме её дяди Михаила. В тот год ему было уже шестнадцать, а ей всего двенадцать. В тот день она невероятно беспокоилась о своём ушедшем на войну отце, от которого долгое время нет вестей. Наверное, именно тогда он влюбился в маленькую девочку с большой душой.       Николай не знал, что Юлия была влюблена в него по меньшей мере семь лет. Он даже не догадывался, что одно сказанное замечание по поводу «бессмысленной деятельности уже взрослого Льва» вызовет в десятилетнем ребёнке настолько искренние и долгие чувства.       Он возвращался в поместье «Павловка» с тяжёлым сердцем. Николай и вовсе не предполагал, что Юлия откажется бежать с ним. Её дядя сумел его уверить в том, что семнадцатилетняя девушка без раздумий бросится в неизвестность, оставив все формальности. Михаил также убедил, что поспособствует беспроблемному побегу возлюбленных. – Он соврал. Он в тот же миг доложил бы Владимиру Владимировичу о нашем решении, – Николай лихорадочно поправил спавшие на лицо длинные волосы – дань парижской революционной моде. – Как же я сразу не догадался, что он хочет театра? Он желал комедии, поставленной на чужой драме! – юноша ударил стену кареты кулаком.       Когда Николай добрался до усадьбы, до начала бракосочетания оставалось ещё около часа. «Нельзя допустить этой свадьбы! Ни в коем разе! Я должен… нет, я обязан что-нибудь предпринять». Но, к сожалению, предпринять он ничего не мог в силу данного Юлии обещания больше не возвращаться. – Николай, – не успев войти в зал, молодого человека окликнул отец, у которого изредка дёргался глаз, – нас тоже не пригласили. И поступили абсолютно верно, – Павел беспокойно вздохнул. – Отец, вы с матерью решили отправить меня из страны? – уверенно начал Николай, желая избежать вопроса свадьбы любимой Юлии. – Откуда тебе это известно? – удивлённо произнесла Катерина Максимовна, мать Николая, стоявшая справа от Павла. – Это мне передал Владимир Владимирович за секунду перед тем, как выгнать меня. Павел Матвеевич, покачал головой, а его жена, оскорблённая сей новостью, нахмурилась до такой степени, что её лицо приобрело красноватый оттенок. – Мы действительно решили, что обучение тебе стоит продолжить в Германии. Подальше от Юлии, – Катерина совершенно не скрывала истинной причины скорого отъезда сына, хотя и дала слово мужу не упоминать имя возлюбленной Николая.       В гостиную ворвалась пританцовывающая стройная девушка. – Аннушка, что же тебя так развеселило? – Николай, наблюдая за напевающей танцевальную мелодию сестрой, улыбнулся краем губ. – Матушка, батюшка, это правда, что вы благословили мой брак с Сергеем Степановичем? – Анна, стараясь не нарушать этикет, говорила спокойно, однако вся её мимика выдавала неугасающий внутри ураган эмоций, готовый вырваться наружу в любой момент. – Да, Аннушка. Твои сёстры уже замужем. Мы подумали, не пора ли и тебе… Никак не желалось противиться твоей воле, – Николай незаметно закатил глаза, с новой силой рассердившись на Владимира за то, что он не такой, как Павел, – Сергей Степанович облегчил нам столь сложный выбор.       Анна, не сумев совладать с собой, бросилась обнимать улыбающихся родителей. – Отчего я не осведомлён об этом? – с непониманием, но без упрёка спросил брат Анны. – Мы ждали тебя, чтобы сообщить, но не были уверены, что дождёмся. Михаил, – глаз Павла вновь задёргался, – отправил письмо с очень… двусмысленным содержанием. – Я счастлив за тебя, дорогая сестра, – юноша с искренней любовью и заботой обнял сияющую Анну.