***
Мальчик дрожит, когда Тэхён режет его верёвки острым инструментом и снимает с него грязное бельё. Одежда отяжелела от крови, и он снимает её так осторожно, как только может, опускает парня в воду и морщится, когда тот шипит от боли в горячей ванне. Ванная комната достаточно большая, чтобы вместить пятнадцать человек. Тэхён, всё ещё одетый, входит в воду и тянется за мочалкой. Он слишком худой, решает Тэхён, слишком слабый для этого мира. Мальчик начинает тихо плакать, когда Тэхён начинает вытирать песок и засохшую кровь. Тэхёну не разрешалось разговаривать с мальчиком. Он уверен, что его госпожи больше нет. И он уверен, что с её стороны было бы глупо просить его присмотреть за мальчиком и убедиться, что он здоров, в то же время ожидая, что он не заговорит с ним. - Ты можешь говорить? - мягко спрашивает он. - Я не причиню тебе вреда. Большие глаза поднимаются и встречаются с ним взглядом. Он бормочет что-то на языке, необычном для этой страны. Но Тэхён узнает его сразу. Язык, который он никогда не позволял себе забыть, когда был ребёнком, возвращается в его сознание подобно приливной волне. Он изо всех сил старается снова переключиться на этот язык. - Меня зовут Хет, - Тэхён говорит на своем родном языке. Судя по признанию в ярких глазах мальчика, он сделал правильно. У них есть способ разговаривать друг с другом. - Хет? - повторяет мальчик. - Это не моё настоящее имя. Это имя они дали мне. Думаю, они дадут имя и тебе, - он сам не знает, зачем говорит всё это. В этом нет необходимости. - Как твоё настоящее имя? - спрашивает он с любопытством и восхитительным отклонением от своего надломленного голоса. Тэхён кусает губы, не зная, что делать. Он поднимает тряпку и вытирает засохшую кровь со лба. Глядя в его глаза слишком долго, он думает, что было бы приятно, если бы кто-то узнал об этом. Если этот мальчик не может говорить на общем языке, он был бы идеальным человеком, чтобы рассказать ему всё, что Тэхён не мог рассказать остальным. - Тэхён - это моё настоящее имя, - он улыбается, не ожидая, что будет так чудесно снова произнести это вслух. - А как тебя зовут? - Чонгук, - он снова бормочет довольно прерывисто. - Чонгук... - повторяет Тэхён, нежно моя голову. - Ты очень храбрый, Чонгук. Он снова начинает плакать, а Тэхён продолжает мыть его, прикосновения остаются такими же нежными. - Ты не говоришь по-египетски? Он отрицательно качает головой. - Ты не говоришь по-гречески? - Нет. - Всё в порядке. По крайней мере, ты можешь поговорить со мной. Да и здесь никто особо не веселится, - он действительно не думал, прежде чем заговорить. Потому что это, кажется, вызывает новую волну слез. Он изо всех сил старается успокоить его, поливая тёплой водой его голову и приглаживая волосы назад. - Ты привыкнешь к этому месту. Всё не так уж плохо, - говорит Тэхён, понимая, что в его словах есть ложь. - Я не стану поклоняться их богам. - Тебе и не нужно этого делать, - Тэхён хихикает, удивляясь, почему это вообще беспокоит его сейчас. Как будто он сказал это только для того, чтобы взбунтоваться. - Я никогда этого не делал. На последнем сливе воды Тэхён поднимается из ванны. - Я принесу тебе свежую одежду. Внезапно чья-то рука хватает его за запястье, и Тэхён буквально поражается. Никто никогда не прикасался к нему так, с такой силой. Он отводит запястье назад, прижимая его к груди, как будто оно было повреждено. Это не так, на самом деле всё в порядке, и он не пострадал. Это просто что-то другое. - Я скоро вернусь, - обещает он, странно переводя взгляд. Ему очень жаль мальчика. Должно быть, он не хотел оставаться один. Тэхён хорошо знает это чувство. Одиночество. Боль. - Оставайся здесь. Он приносит одежду из квартала рабов, расположенного недалеко от покоев Леди Теры. Простой льняной килт и простой пояс, чтобы завязать его вокруг талии. Тэхён возвращается, и Чонгук садится на соломенную скамью. Он сидит совершенно голый. Единственное, что он носит, - это железное кольцо, которое плотно сидит у основания его шеи. Тот же, что носит Тэхён. Тот самый, что носят все рабы. Тэхён с тяжёлым вздохом протягивает ему одежду, отмечая, как покраснели глаза мальчика от слёз. - Пошли, - Тэхён поднимает его на ноги, как ребёнка, которому нужна его помощь. - Надень это. Он намеренно отводит глаза, пока Чонгук одевается, решив не позволять своим мыслям блуждать. Вода капает с волос Чонгука, когда он, наконец, поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом с Тэхёном. Он крепко сжимает одежду, пальцы его слегка дрожат. - Я... я раб, не так ли? - шепчет он через разбитую губу Тэхёну. Он вздыхает, убирая с лица мокрые пряди волос, чтобы как следует рассмотреть Чонгука. Теперь, когда он может видеть его лицо без грязи и крови, он видит, что тот действительно очень красив. Тэхён улыбается, и это очень искренне, потому что это всё, что он может дать ему сейчас. - Да, это так, - говорит он с сожалением. - Как и я. В то утро больше ничего не было сказано.***
Чонгук схватывает всё очень быстро. Он выполняет свои обязанности, а Тэхён выступает в качестве неофициального переводчика, обучая его простым словам и фразам, когда это возможно. Как и Тэхён, он мало говорит, делает то, что ему говорят, и просто уходит к своей койке. У Тэхёна вошло в привычку молча провожать его и ждать, пока он не окажется под тонким одеялом, прежде чем попрощаться. Он знает, как трудно приспособиться к этой жизни. Но он надеется, что сможет хоть как-то утешить парня. Тэхён чувствует и себя немного виноватым, так как Чонгук, кажется, успокаивает его. Он не сделал ничего необычного, просто его присутствие само по себе успокаивает. Тэхён чувствует себя немного счастливее. Он никогда не думал о том, что у него есть своя комната, так как он живёт здесь гораздо дольше, чем остальные, и обычно спит в Братском квартале. Но по мере того как он рос, Леди Тера считала, что ему лучше оставаться одному. По её словам, он становился слишком соблазнительным. И она слишком властна, чтобы кто-то мог наложить свои лапы на то, что принадлежит ей. Тэхён пытается избавиться от этого напоминания, и на его лице появляется лёгкая гримаса, когда он стирает платья леди Теры в бассейне прачечной во внутреннем дворе. Чонгук стоит рядом с ним, внимательно наблюдая. Интересно, насколько сосредоточенным он выглядит на такой обыденной задаче. Он на мгновение отводит взгляд и смотрит на детей, которые стараются играть незаметно, достаточно тихо, чтобы их не ругали. Его глаза, кажется, опечалены этой сценой, и Тэхён чувствует острую боль вины. Он хотел бы предложить какое-то утешение, но он не привык говорить так свободно, если только он не повинуется или не инструктирует. Или притворяется, что хочет сделать комплимент Леди Тере. Он замечает солнечный ожог, покрывающий голое плечо Чонгука, и прежде чем он может остановить себя, он тянется, чтобы погладить его. Чонгук не тратит ни секунды на то, чтобы уклониться. - Мне очень жаль! - Тэхён тут же извиняется, чувствуя себя виноватым за то, что напугал его. Скорее всего, он не хочет, чтобы его трогали. И Тэхён никогда не должен нарушать правила. Он не знает, о чем думал, он просто действовал. Чонгук поднимает голову, волосы слегка влажные от пота под палящим солнцем. - Я... - это звучит грубо, и он откашливается. Он говорит на их родном языке. - Простите, я испугался. Тэхён мягко улыбается, но ничего не говорит. У Чонгука такой вид, будто он хочет сказать что-то ещё. - Твои руки, - начинает он снова, голос застенчивый, но также напряженный от того, что он не часто говорит. - Они холодные от воды. Тэхён медленно кивает, ожидая продолжения, гордый тем, что ему есть что сказать. - Это было приятно... На ожоге. Его слова звучат как просьба. Каким-то образом ему удается разбить сердце Тэхёна ещё немного этим маленьким предложением. Он оглядывается в поисках Леди Теры во дворе или любого охранника, который попытается донести ей о нём, чтобы увидеть, как Тэхён будет наказан. Он быстро принимает решение, когда вокруг одни дети, и делает движение, чтобы как можно мягче положить руку на ожог. Он проводит по нему кончиками пальцев и ждет любой реакции. Это так странно. Странно и освобождающе. Чонгук, кажется, заметно расслабляется, что подстегивает Тэхёна дальше. Он проводит своей холодной рукой по шее Чонгука, где солнечный ожог, кажется, становится больше и немного светлее. Чонгук глубоко вздыхает и, кажется, практически дрожит от прикосновения. Тэхён должен убрать свою руку, так как он боится, что может произойти дальше. Это нечестно с его стороны. Хотя ему не позволено прикасаться к другому. Правило Леди Теры недвусмысленно гласит, что никому не позволено прикасаться к Тэхёну. Он не хочет причинять никаких неприятностей Чонгуку. Он знает, как это выглядит, когда Чонгук ранен, и он никогда не хочет видеть что-то подобное снова. Он отстраняется и пытается не думать о разочаровании на лице Чонгука. И он старается не думать о том, как хорошо это было, хотя бы на мгновение. С этого момента он специально избегает прикосновений, так как не может рисковать наказанием. Он помнит один случай. Несколько лет назад ему исполнилось шестнадцать. Он улизнул с другим рабом в поздние ночные часы, имея лишь факел, чтобы освещать себе путь. Это был всего лишь поцелуй. Простой и невинный поцелуй. Он и не подозревал, что Леди Тера уже проснулась и видела всё с балкона. Они оба получили порку. Тэхён страдал, но Кассим страдал ещё больше. Никому не позволялось прикасаться к нему. Их порка была настолько ужасной, что он не мог нормально стоять в течение недели. Тэхён не хочет снова переживать такое. Он не может справиться с этим несчастьем. Он не может вынести ни чувства вины, ни жалости к себе. Ему так хочется, чтобы он был сам по себе, чтобы его тело принадлежало ему одному. Он всё ещё видит этого парня время от времени. Они улыбаются друг другу через дорогу, но не разговаривают и не подходят близко. Они слишком боятся того, что может случиться, если их снова поймают за разговором. Но Чонгук... Из-за него инстинкт самосохранения изчезает, ему так комфортно рядом с ним. Да и он такой красивый. В ту ночь он лежит в постели, размышляя, что же мешает ему собрать всё, что он может собрать, и убежать из этого места. Он слышит, что его родина сильно отличается от этой бесплодной пустыни. Он слышал, что зимой бывает снег. И что деревья зелёные, а посевы гораздо обильнее. Тэхён слышит, что каждую неделю всё больше людей приезжает на лодках, чтобы заполнить землю. Чонгук говорит ему, что это так прекрасно, и как он надеется, что он сможет вернуться. Тэхён спросит его, почему. И Чонгук расскажет очень туманную историю о том, как его родители бросили его из-за денег. Продали его, как только он стал достаточно сильным, чтобы работать. Чонгук не плакал, рассказывая эту историю, его глаза оставались совершенно пустыми. Он мог только вспомнить, что путешествие было долгим и он был ранен много раз. Тэхён же рассказал ему, что он вообще не помнит их родину, потому что ударился головой. Он знает только Египет. Чонгук же протянет руку, чтобы утешить его, дать ему надежду. Быть его маяком для страны, о берегах которой он может только мечтать. А Тэхён... Тэхён будет вздрагивать от прикосновения.***
Они укладываются в рутину. Чонгук с легкостью берёт на себя их повседневные обязанности. Леди Тера позволяет им проводить время вместе из-за того, что Чонгук не знает общего языка. Тэхён благодарен, что ему позволили поговорить с кем-то сейчас. Он полагает, что это уместно, поскольку Чонгук - единственный, с кем он хотел бы поговорить. Чонгук не так разговорчив, как ему бы хотелось, но он полагает, что им не о чем говорить, кроме своих обязанностей. Тэхён пришпиливает складки свадебного платья Леди Теры к её гибкому телу. Он прикалывает их так, чтобы соответствовать изгибам её тела, в то же время оставаясь внимательным, чтобы не уколоть её. Позже ткань будет аккуратно снята с неё и пришита на место. Тем временем Чонгук стоит в углу комнаты с кувшином в руке на случай, если ей понадобится вино. Это очень простая задача. Гораздо проще, чем задача Тэхёна. Чонгук поражён, что Тэ многое знает, многое умеет. Стирать, готовить и убирать, шить одежду, говорить на нескольких языках, плести корзинки из сухой шелухи от мертвых посевов. Он даже может рассказать хорошую историю, или сказать что-то умное. Чонгук действительно очарован всем, что может сделать Тэхён. Он ждал пока Леди Тера уйдёт, чтобы спросить кое-что. Тэхён замечал, что что-то беспокоило Чонгука. Он очень ясно видел, как глаза Чонгука следили за каждым его движением, пока он возился с её платьем. Чон опускает взгляд на землю и с тихим стуком ставит амфору на пол. Он смотрел на платье Тэхёна, на простую коричневую и ярко-синюю вышивку бисером, украшавшую его торс. Он казался растерянным, не зная, стоит ли говорить. - Чонгук? - он спрашивает тихо, боясь, что кто-нибудь подслушает. Он знает, что ему позволено говорить с ним, но он всё ещё должен привыкнуть к этому. Но он знает, логически рассуждая, что никто в городе не может понять язык, на котором они говорят. - Почему леди Тера одевает тебя как женщину? Ах, этот вопрос, на который Тэхён так боится ответить. Он не знает, что ответить. - Леди Тера с самого начала относилась ко мне как к своей служанке. Одежда была только предположением. Но мне очень нравится мой наряд. - Оно... - Чонгук начинает волноваться. - Оно действительно очень хорошо на тебе смотрится, - он прочищает горло. - Спасибо, - Тэхён улыбается, искренне радуясь комплименту. Это очень мило и делает его ещё более любящим. Он шьет одежду для Леди Теры и для себя тоже. Он гордился. Он натягивает платье на стол для рукоделия и с лёгкостью протягивает подготовленную нить через иглу. Чонгук находится рядом, но не слишком близко. Он просто хочет посмотреть, как он работает. Теперь это не кажется слишком опасным. В конце концов, нет такого правила, что у него не может быть друга. - Но дело не только в одежде, - бормочет Чонгук. Тэхён приподнимает бровь, впервые чувствуя себя довольно игриво. Он знает, что Чонгук имеет в виду и хочет спросить, но ждёт вопроса. - То, как Леди Тера обращается с тобой. Она тоже относится к тебе как к женщине. Она хочет, чтобы ты оставался чистым, как и подобает служанке. Тэхён не совсем уверен, что имеет в виду Чонгук, но он полагает, что сейчас они находятся в точке, где он мог бы немного подразнить его. - Я не могу расспрашивать Леди Теру. Я должен повиноваться, - он начинает с того, что идеально пришивает ткань, практически не глядя. Его взгляд очень острый, когда он смотрит на Чонгука. - Но под этим платьем я настоящий мужчина. Если он не ошибается, Чонгук сглатывает. Его глаза нервно бегают. Тэхён солгал бы, если бы сказал, что ему не нравится такая реакция. Может быть, они не могут прикоснуться друг к другу. Но он скажет всё, что пожелает. И кажется, что Чонгук будет слушать.***
Боль, кажется, растет, но Тэхён не обращает на это внимания. И только когда они оба тянутся к одной и той же банке на кухне, напряжение, кажется, растёт. Их руки соприкасаются лишь на мгновение, но Тэхён пробирает до самых костей. Чонгук не выглядит пристыжённым. Его рука всё ещё неловко висит в пространстве между ними. Здесь никого нет. Здесь очень тихо. И Тэхён это видит. В этом нет ничего постыдного. Только тоска. Он быстро моргает, отворачиваясь от Чонгука, приносит банку и не обращает на Чонгука никакого внимания, даже когда тот ускоряется, чтобы идти рядом с ним по большому коридору. Тэхён никогда особенно не любил дворец. Он предпочитает внутренний двор и окраины, даже массовый квартал. Всё это величие кажется пустым и бессмысленным. Величественные залы были построены на спинах рабов для самопровозглашенного короля. Он полагает, что это не его борьба. Он не хочет, чтобы это было так. С каждым днём, проведённым с Чонгуком, ему всё яснее становится, что это не его дом. Это не его страна. Это не его люди. Он хочет сказать ему об этом. Он хочет сказать Чонгуку, что он - его свет. Но это было бы глупо. Он не может ободрить его, когда его контролируют, ломают и обращаются с ним как с вещью. Сейчас не время для того, чтобы разжигать надежду. Тэхён делится с ним едой, сухофруктами, которые лежат в украденной банке. Чонгук знал, что так и будет. Тэхён думает, что с его странной смесью пессимизма и оптимизма однажды всё может быть хорошо. Он просто надеется, что Леди Тере ещё долго не придётся выходить замуж, потому что он не знает, что с ним будет потом. Он не знает, что происходит с Чонгуком. Невозможно сказать, что случится с ними, когда они перестанут принадлежать Леди Тере. При этой мысли, когда он опускает руку в банку, он позволяет их рукам соприкоснуться.***
Тэхён никогда не мог предвидеть, как ужасно он будет себя чувствовать, когда кто-то, о ком он заботится, пострадает. Чонгук плохо чувствует себя из-за жары. В это утро он не может подняться с постели, слабо подчиняется приказам, с трудом поднимаясь на ноги. Леди Тера пошлёт за ним стражников, когда он в полдень отлучится от своих обычных обязанностей. Тэхён дрожит от страха по её команде, очень беспокоясь, что они причинят ему боль. Она отсылает Тэхёна прочь, и он не видит Чонгука. Он уходит в свою комнату, где нервно грызёт ногти и нервно ёрзает, зная, что Чонгук получил какое-то наказание. Он терпеливо ждёт, пока во дворе погаснут все факелы. Тэхён ждет, пока квартал мессы успокоится до полной тишины и пробирается через каменные залы и между койками, которые стоят вдоль стен. Он снимает сандалии, чтобы не было шума от них, когда он ходит. А там, в самом конце братского квартала, стоит одинокая койка, коричневое белье слегка окрашено красным. Чонгук лежит там, ничего не подозревая, и Тэхёну удается заметить его только при свете луны через открытую арку каменного окна. Спина у него вся в шрамах от хлыста. На коже кровавые раны в некоторых местах, где удар хлыстом был более силён. Сердце Тэхёна практически разлетается в груди. Он никогда больше не хотел видеть ничего подобного, но почему-то знал, что ему придется это сделать. Чонгук слегка шевелится, и Тэхён пытается его разбудить. Поблизости никто не спит. Он мог бы... Но он должен дать ему отдохнуть, он должен уйти сейчас, прежде чем рыдания, которые нарастают в его горле вот-вот вырвутся наружу. И тут он слышит его. Тихий всхлип, стон боли. Его решимость рассыпается в прах, и он направляется к плохо сколоченной койке. - Чонгук, - говорит он шёпотом, боясь, что может его напугать. Голова Чонгука быстро поворачивается, внезапно насторожившись. - Тэхён, - отвечает Чонгук тихо, удивленно и оживленно одновременно. Глаза его наполняются слезами. Есть правило, закон или приказ их хозяина, который мог бы остановить Тэхёна в этот момент от того, чтобы обнять Чонгука. Он садится на раскладушке на стороне, открывая свои объятия. Чонгук встаёт, морщась от боли и слёз, и принимает объятия. Тэхён не ожидал такого сильного чувства облегчения. Такое ощущение, что вдруг стало нечем дышать. - Ш-ш-ш, - успокаивает он его так же, как и много раз до этого. - Теперь всё в порядке. Чонгук цепляется крепко, как будто его никогда не обнимали в этой жизни, как будто его никогда не любили. Тэхён отчаянно хотел бы изменить всё это. Но он не может оставаться здесь так долго. Он быстро стягивает с плеча сумку, которая раньше была привязана. Слёзы Чонгука всё ещё текли по щекам. Внутри была мазь, которую он надеялся не использовать. Но вот они здесь. Чонгук лежит на животе, в то время как Тэхён осторожно прикладывает целебную мазь к ранам, которые покрывают его спину и плечи. - Я думал, они привезут лекарство, - сонно бормочет Чонгук, слегка шипя на один порез, к которому прикасается Тэхён. - Это было только для того, чтобы выпороть меня. - Мне очень жаль, - с сожалением говорит Тэхён. - Мне очень жаль, Чонгук. - Это не твоя вина, - он ещё глубже проваливается в постель. - Я чувствую, что так оно и есть. - Как это может быть? - он слегка усмехается. - Я хочу защитить тебя. - Как же так? - он болезненно всхлипывает. Тэхён никогда не слышал его таким. Такое чувство, что его сердце разбивается снова и снова. Он не знал, что оно может биться так часто, просто из-за звуков, исходящих от Чонгука. Он хочет занять его место. Забрать у него эту боль. Он хочет лежать, истекая кровью, вместо него. - Я ручаюсь за тебя, даже молюсь, - предостерегает Тэхён. - Они и тебя выпорют, - Чонгук пытается рассуждать. - Да, так и будет, - он говорит искренне. Он заканчивает и кладёт лекарство обратно в сумку, надевая её на этот раз поперек груди. - Мне пора уходить, - он боится, что если задержится, кто-нибудь может увидеть. И это плохо кончится для них обоих. Чонгуку удаётся сесть, и он тянется вперёд с надеждой в глазах. Он берёт Тэхёна за руку. Прикосновение их переплетенных пальцев практически обжигало его, желание продолжать держаться было слишком сильным, чтобы его игнорировать. - Не уходи. Пожалуйста, - умоляет он, отчаянно сверкая глазами. Отчаянно нуждаясь в любой капле ласки или утешения, которые Тэхён готов ему дать. Тэхён не знает, сколько ещё выдержит его сердце. Он хочет одать ему всё. - Я вернусь. Я буду приходить так часто, как смогу, обещаю, - он действительно так думает. В тот момент, когда его и Чонгука руки опускаются и перестают соприкасаться, расстояние между ними внезапно кажется милями.***
Он не возвращается на следующую ночь, потому что Чонгук уже проснулся . Он встал и ходит по комнате, исполняя свои обычные обязанности, но спотыкается, как будто он не может удержать равновесие, наверное из-за боли от побоев. Тэхён не может отвести глаз, когда Чонгук проходит большую часть дня, не говоря ни слова. Он просто продолжает работать, а Тэхён чувствует себя виноватым. Ужасно виноватым. Как он собирается защищать Чонгука, если он даже не может защитить себя? Это абсурдная идея. Как он может ему что-то обещать, если он не может добиться такой простой вещи, как свобода воли? Он заканчивает платье Леди Теры в полутьме комнаты. Солнце начинает садиться, ему, возможно, придется зажечь фонари для того, чтобы закончить платье. Леди Тера входит в комнату с влажными волосами, в прозрачном халате, свободно накинутом на плечи. Она выглядит умиротворенной, расслабленной, совсем не темпераментной. У Тэхёна на кончике языка вертится просьба, но он немного боится озвучить её. Он не хочет, чтобы она что-то заподозрила и может только надеяться, что она воспримет это как заботу Тэхёна. - Леди Тера? - Да, Хет? Тэхён съеживается. Ему никогда не нравилось это простое имя, которое ему дали. - Мне было интересно... если бы у вас было ещё немного этой мази, которую вы храните?.. Она приподнимает бровь, не теряя ни секунды. - Целебная мазь? - Да, та самая, - Тэхён нервно переводит взгляд, прикидывая, не мог бы он добавить что-нибудь ещё, чтобы сделать просьбу более приятной. Он должен думать быстрее. Он должен подумать, что сказать, прежде чем говорить. - Для мальчика? - она обвиняет его легкомысленно. Он преждевременно морщится, как будто его уже отчитали. - Чем быстрее он выздоравливает, тем лучше справляется со своими повседневными обязанностями. От него мало толку с травмами, - причины Тэхёна. Он думает, что это звучит достаточно жестоко, чтобы она согласилась с ним. - Хм... - она садится, скрестив ноги на кушетке, - наверное, ты прав. Он старается, чтобы вздох облегчения не был слишком заметен. Но его снова подвели. - Тем не менее, лишних денег нет, - она отвечает слишком быстро, нетерпеливо пожимая плечами и ложась в постель. Его лицо вытягивается, и он надеется, что у Чонгука хватит сил быстро исцелиться самостоятельно. Он благодарен, что смог хотя бы один раз обработать раны. Это лучше, чем вообще никак. Хотя это мелочь, ему трудно сохранять самообладание до конца ночи из-за явного разочарования от того, что он не может облегчить боль Чонгука. Он заканчивает с подолом и встает из-за рабочего стола. Тэхён тихо обращается к Леди Тере, почтительно желая ей спокойной ночи после того, как она его отпустит. Он ждет, пока не окажется на приличном расстоянии от её покоев. Вокруг так тихо, а небо такое тёмное. Он смотрит на высокие колонны, его глаза следуют за большими балками, пока не достигает луны и звёзд. Его глаза застилают слезы. Он никогда раньше не чувствовал такой беспомощности. Никогда до такой степени. Он никогда не испытывал такой тоски и муки за все свои годы. Тэхён идёт через двор, яростно вытирая глаза. Он не знает, когда стал таким слабым. Но он предполагает. Это случилось совсем недавно. Ещё не дойдя до своей комнаты, он слышит шарканье в дальнем углу, как раз за пределами его поля зрения находится квартал масс, свет странно движется из-за колонны, тень отбрасывается на пол из песчаника. Его дыхание прерывается от лёгкого страха. Из-за угла видна чья-то рука. В прошлом его уже преследовали по этим дворам. Но, к его большому облегчению это появляется Чонгук, отблески пламени от факелов тускло отражаются на его лице. Он выглядит не менее страдающим, чем Тэхён, его глаза остекленели, а брови нахмурились. Тэхён быстро осматривает окрестности. Нет ни звука, ни движения... Они одни... Чонгук шагает вперёд, прерывисто дыша. И Тэхён не может не повторить его шаг, расстояние слишком велико, чтобы выдержать его. Он быстро заключает его в объятия, помня о его ранах, осторожно, чтобы не коснуться их, Чонгук испускает вздох облегчения, он дрожит, как и всё остальное в нём. Тэхён чувствует себя так, словно он сгорает изнутри. Ему не хочется отпускать его. Прошло всего два дня. Как бы то ни было, он жаждал этого. - Почему ты плачешь? - тихо спрашивает Тэхён, но в его голосе слышится настойчивость. - Скажи мне, почему. - Я скучал по тебе, - хнычет Чонгук, ещё крепче обхватив его руками. Тэхён позволяет это. Сейчас он позволит ему всё, что угодно. - Тебе больно? - спрашивает он его. - Всё не так уж плохо, - скромно говорит он. Тэхён не может допустить, чтобы Чонгук чувствовал боль. У него есть лёгкий страх, что их могут увидеть, и он постоянно оглядывается по сторонам. Тэхён берет Чонгука за руку и ведёт в свою комнату быстро и так тихо, как только может. Тэхён никогда так не ценил уединение, как сейчас. Он никогда ещё не был так рад двери при входе в комнату. Он быстро затаскивает Чонгука внутрь, закрывая за ними дверь, и на всякий случай толкает люк, чтобы тот не открылся снаружи. Он сделал его сам, никогда не думая, что ему понадобится использовать его. Чонгук выглядит слегка запыхавшимся, когда осматривает их окружение. Слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Тэхён быстро передвигает лампу у его кровати. Ему требуется несколько попыток, чтобы зажечь его, так как его руки продолжают дрожать. Мягкое свечение, наконец, падает на стены комнаты. Чонгук оглядывает небольшое пространство. - Это твоя? - удивлённо спрашивает он. - Да, - тихо говорит он. - Я здесь уже очень давно. Полагаю, достаточно долго для моей собственной комнаты. - А тебя не накажут, если меня здесь найдут? Тэхён не хочет отвечать на этот вопрос. Он заставляет Чонгука сесть на койку и тянется за тем немногим, что у него осталось, чтобы обработать раны. Тихое шипение срывается с губ Чонгука, хотя Тэхён очень осторожен с ним. - Ты здесь с тех пор, как тебе исполнилось 11 лет, - шепчет Чонгук. - Так долго... - Да, - Тэхён подтверждает. Они уже говорили об этом. - И всё же ты обещал защитить меня. - Я так и сделал, - снова подтверждает Тэхён, не совсем уверенный, к чему это может привести. - Я тоже хочу дать тебе обещание. - Тебе не обязательно, - с небольшой усмешкой говорит он. Чонгук отстраняется и поворачивается к нему лицом. Они сидят коленом к колену на койке. Чонгук берёт его за руки. Руки Тэхёна тянутся назад, чтобы отстраниться, но хватка Чонгука сильна, и их руки остаются сцеплёными. Тэхён боится поднять глаза, но напряжение, окружающее их, заставляет его сделать это. - Я обещаю, что увезу нас отсюда, - ровным голосом говорит Чонгук. - Обещаю, я не знаю когда, однажды. Я заберу тебя отсюда. Тэхён давится рыданиями, которые сдерживал годами, зная, что это нереально. Это детский сон, о котором говорит Чонгук. И всё же он всё ещё тронут. Чонгук ранен, и он по-прежнему беспокоится за Тэхёна. - Пожалуйста, не убегай от меня больше, - в отчаянии просит Чонгук. - Пожалуйста, не надо. - Я не пытаюсь убежать от тебя, - он пытается рассуждать, но голос его дрожит. Он протягивает руку, запретов, казалось бы, нет, рука баюкает лицо Чонгука с той же нежностью, которую он всегда таит с Чонгуком в своих руках. - Я знаю, что находиться рядом с тобой небезопасно. Я знаю, что никто не может прикоснуться к тебе. Но я... - Я больше ничего не желаю, - Тэхён хочет, чтобы кто-нибудь отрезал ему язык, потому что он роет себе могилу. - Только прикоснуться к тебе. У Чонгука такой вид, будто он затаил дыхание, и Тэхён кладет руку ему на голову. Он притягивает его к себе. Безразличный, бездумный, он ждёт, а они не издают ни звука, кроме прерывистого тяжелого дыхания. Тэхён всё ещё не двигается, всё ещё боится, но всё ещё хочет. - Пожалуйста, - Чонгук так тихо всхлипывает. И Тэхён не может отказать ему. Всё, что требуется, - это одна просьба от Чонгука, и буквально весь его мир рушится. Он наклоняется, помня, что было так давно... прижимает свои губы к губам Чонгука нежно, медленно и осторожно. Раздается резкий вздох, Тэхён не знает, кто из них это сделал. Плечи Чонгука дрожат под его руками, губы дрожат и приоткрываются. Это мгновение длилось бы дольше, но есть определенный голод, который покоится под поверхностью, и Тэхён не может заставить его ждать. Он нуждается в этом так же отчаянно, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его сильнее. Чонгук тихонько всхлипывает, когда его прижимают спиной к койке, и Тэхён поспешно отстраняется, тяжело дыша. - Ты ранен? - он спрашивает настойчиво, так боясь причинить ему боль. - Нет, нет, я в порядке, - тихо говорит он, проводя кончиками пальцев по подбородку Тэхёна и снова закрывая глаза. - Пожалуйста, просто... Губы снова опускаются на его губы, не теряя времени. Нет никаких сомнений, что они находятся на пределе времени, что они должны использовать ночь мудро. У Тэхёна есть желания, которые настолько глубоки,что он боится, что это может отпугнуть Чонгука. Он осторожно кладёт его на спину, на мгновение отрывает губы от губ Чонгука. Его глаза широко открыты, а по выражению его лица видно, как он жаждет, чтобы Тэхён впился в него. Он смотрит вверх тёмными глазами, омутами глубокого коричневого цвета, которые уносят Тэхёна к разным берегам, и пока что будут держать его в безопасности. - Тэхён, хотя я никогда ни с кем не спал, я не являюсь решением для тебя, - он виновато шепчет, - И я... я не заставляю тебя выбирать... Его это смущает. Он слегка озадаченно хмурит брови. Он не знает, что имеет в виду Чонгук. Выбор. Для него это понятие чуждо. - Что ты имеешь в виду? - Если ты действительно хочешь остаться чистым, я не буду настаивать. Никогда больше, клянусь, - обещает он. Тэхён может услышать искренность, но он также может почувствовать страх, который Чонгук спрятал, если его отвергнут. - Я привёл тебя в свою постель, Чонгук, - он объясняет так, чтобы Чонгук понял смысл. - Чтобы перевязать мои раны, да,.. - он бормочет без особой уверенности. - Я чувствую себя гораздо лучше. Спасибо. Тэхён смягчается от этого. Он всё ещё такой милый после всего. - Я не хочу оставаться чистым. Нисколько, - Тэхён объясняет просто. Чонгук моргает, глядя на него, ожидая чего-то. Вникая во всё, что говорит Тэхён. - Если это от твоих рук, то я хочу быть настолько испорченным, чтобы их боги прокляли меня навеки. Тэхён ожидает многого, но не хочет, чтобы глаза Чонгука наполнились непролитыми слезами, чтобы рыдания наполняли это пространство. А руки Чонгука поднялись и так осторожно легли на его лицо, заставляя их расплыться в ещё одном мягком поцелуе. Тэхён сорвал бы звёзды со всего ночного неба Египта и подарил бы их Чонгуку, если бы мог. Вскоре поцелуй становится глубже, Тэхён не может удержаться, чтобы не позволить своим рукам блуждать по телу Чонгука. Он проводит ладонями по обнаженной груди Чонгука, а затем спускается к его бедрам. Чонгук скулит под ним так громко, как они могут себе позволить. Тэхён хочет, чтобы однажды они оказались в месте, где он сможет услышать любой звук, который может издать Чонгук. Любой звук под его прикосновением не только приветствуется, но и желанен. Руки Чонгука мягко скользят по его спине, и Тэхён хочет, чтобы он был более агрессивным. Он будет обращаться с Чонгуком мягко, но ему не нужно то же самое в ответ. Он всегда был таким хрупким. Он устал от этого, устал от того, что с ним так обращаются. Всё, чего он когда-либо хотел, это быть простым человеком, который мог бы любить и трогать так же свободно, как и все другие. - Ты можешь прикоснуться ко мне в любом месте, где хочешь, - шепчет Тэхён ему в шею. - Не сдерживайся. Не будь внимателен. И Чонгук так чудесно подчиняется этому разрешению. Каждое прикосновение разжигает новое пламя. Он проводит рукой по длинным чёрным волосам Тэхёна, едва заметно дергая его, когда тот целует его чуть сильнее. Чонгук первый выгибается, их пахи соприкасаются в трении, которое заставляет Тэхёна тихо стонать. Он подбадривает его, осторожно встречая его движения сквозь льняную ткань их одежды. Это длится всего несколько мгновений, прежде чем Чонгук, кажется, смещается. Он отстраняется, глаза дикие, дыхание глубокое. Он чувствует себя так же отчаянно, как и выглядит. Он тянется к поясу, который связывает тунику Тэхёна, едва дёргая его за простой узел. - Пожалуйста, - в отчаянии просит он. Тэхён помогает развязать узел и избавиться от одежды. Кусок за куском он снимает всё это, оставляя себя голым перед Чонгуком. Он садится, слегка раздвинув колени. Его член встал, свет свечей падает на его кожу, а его тёмные волосы мягко падают на плечи длинными локонами. Какое-то мгновение Чонгук не делает ничего, только смотрит на него. - Тэхён, - выдыхает он, садясь лицом к нему. Снова колено к колену, глаза Тэхёна мелькают. Он быстро расправляется с одеждой Чонгука, оставляя его полностью обнаженным. Он желает, чтобы пламя свечей было ярче, чтобы он мог видеть его лучше. Дыхание Чонгука прерывается, когда он бросается навстречу Тэхёну. Их бёдра слегка соприкасаются, и Тэхён яростно целует его, позволяя их бёдрам самозабвенно тереться друг о друга. Он позволяет своим рукам спуститься к Чонгуку сзади, слегка сжимая его. Бёдра Чонгука брыкаются, когда он наклоняется в этом движении. Тэхён был так обделён, и так неправ, говоря себе, что никогда не захочет этого. Теперь ему нужно всё. Он никогда не знал, что хочет этого до Чонгука. - Пожалуйста, - хнычет Чонгук, - пожалуйста... Тэхён обнаруживает, что ему нравится, как Чонгук умоляет, но он не знает, чего хочет, поэтому он делает это снова, впиваясь пальцами и притягивая его ближе. Снова и снова, пока он не становится храбрым на столько, что рука опускается вниз, чтобы скользнуть по его входу. Чонгук снова вздрагивает, в горле у него застревает стон. Он не может отрицать, что много раз думал о том, как Чонгук спит с ним. Он думал о том, каково было бы, если бы Чонгук навис над ним, держа его, тяжело дыша. Но теперь, с таким Чонгуком, как этот, довольно легко повернуть фантазию вспять. Он такой красивый и жалкий в его руках. Это то, к чему он никогда бы не стремился. - Всё в порядке? - шепчет Тэхён ему на ухо, оставляя на нём поцелуй, пока он продолжает медленно входить в него. - Мне... мне это нравится, - хнычет Чонгук, и голос его звучит смущённо. Может быть, даже стыдно. - Не бойся. Я не сделаю ничего такого, чего ты не хочешь. - Я хочу этого, - его тон всё ещё застенчивый. Тэхёна подбадривает это. - Я не хочу, чтобы тебе было ещё больнее, - Тэхён честно признаётся. Он не может причинить ему вреда. Не больше, чем он есть сейчас. Он этого не вынесет. - Такая боль... - Чонгук слабо улыбается, говоря с таким почтением. - Это совсем другое. Я приветствую такую боль. Если это ты, то я желаю этого. Тэхён быстро целует его, прежде чем потянуться за корзинкой под кроватью. Он никогда не знал, что это может пригодиться. Пузырёк с маслом дал ему старый друг в квартале. Друг, с которым он разделил свой первый поцелуй, который сочувствовал его одиночеству и который буквально дал ему словесные инструкции о том, как доставить удовольствие. Сейчас он чувствует себя в долгу, учитывая сложившуюся ситуацию. Он открывает пузырёк, осторожно выливает немного на ладонь, закрывает и отбрасывает в сторону. Он небрежно растирает масло там, где только что касался Чонгука. Ощущение этой скользкости заставляет Чонгука броситься вперёд на Тэхёна, содрогаясь в его руках. - У меня есть ты, - шепчет Тэхён, слегка целуя его в шею. Чонгук напрягается лишь на мгновение, прежде чем снова раствориться в его объятиях. - Ну вот, - шепчет Тэхён ему в губы, - посмотри на себя. Ты такой милый. Глаза Чонгука снова остекленели. Он ещё немного приподнимает ноги, призывая Тэхёна продолжать. Он влюбляется в любую маленькую похвалу, которую дает ему Тэхён. Внезапно он чувствует себя неполноценным. Как будто он дал Тэхёну недостаточно. Как будто он не сказал Тэхёну, как много он для него значит. Одной этой мысли достаточно, чтобы привести его в отчаяние. - В чем дело? - тихо спрашивает Тэхён. - Ты ранен? - Нет... нет, я... - он слегка задыхается, пытаясь успокоиться. Он лепечет всё, что приходит в голову. - Ты так добр ко мне. Ты такой совершенный и... и красивый... Тэхён смотрит на него, не прекращая своих прикосновений, топя Чонгука в новом виде удовольствия, когда он пытается облегчить его от этого безумия. - Чонгук, ты такой милый, заботливый и добрый. Ты для меня всё. - Всё? - хрипит Чонгук, голос срывается. Третий палец присоединяется, и это немного трудно, но Чонгук гонится за удовольствием. Всё, о чем он может думать, это иметь как можно больше Тэхёна. - Ты моя луна - и мои звезды. Я бы отдал тебе всё. Моё сердце, моё тело, моя душа. Они твои. - Я бы отдал тебе своё, - всхлипывает он, чувствуя, как его тело переполняет жар. - Я хочу остаться с тобой навсегда. - Ты можешь, - Тэхён не знает, правда ли это. Он будет повторять это до тех пор, пока мир не сделает это правдой. - Ты можешь остаться со мной. Он входит глубже, наблюдая, как Чонгук слегка выгибается. Его кадык слегка покачивается, когда шея напрягается на виду. Тэхён хочет оставить там свой след, пожирать его до тех пор, пока Чонгук действительно не сможет думать ни о чем, кроме этого прикосновения. Тэхён жаждал получить прикосновение, но он не понимал, как сильно он жаждал дать его также. - Тэхён... - он не закончил фразу. Но он действительно пробегает руками по маслянистому месиву прямо перед тем, как протянуть руку к тому месту, где Тэхён проклинается от сильного возбуждения. Он слегка стонет, когда Чонгук хватает его, один раз, два, ровно настолько, чтобы зализать его. Не говоря ни слова, он раздвигает ноги, приподнимает бедра, притягивая Тэхёна ближе. - Скажи мне, если почувствуешь боль, - убеждает его Тэхён. Чонгук не хочет, но всё равно кивает. Тэхён имеет его так медленно и осторожно. Но это не имеет значения. Как бы сильно Тэхён ни готовил его, это не имело значения. Боль есть, растяжка заставляет его чувствовать, что в его теле не хватает места для Тэхёна. Эта мысль тяготит его, и он быстро закрывает глаза и отбрасывает её прочь. Он притягивает Тэхёна ещё ближе, ноги плотно обхватывают его талию, позволяя ему опуститься. - С тобой всё в порядке? - спрашивает Тэхён, нежно поглаживая ладонью лицо, по которому, кажется, скатывается слеза. - Подожди, - выдыхает он, - пожалуйста, подожди минутку. - Я делаю тебе больно, - говорит Тэхён, озабоченно хмуря брови и пытаясь отстраниться. - Нет, - шепчет Чонгук, крепко обхватив его ногами и удерживая на месте. - Пожалуйста, останься, - он задыхается. Тэхён нежно целует его в губы, в лоб, в нос, везде, куда он может дотянуться, а затем обратно. - Ты такой хороший. Такой храбрый мальчик, - шепчет ему Тэхён. - Ты заставил меня почувствовать себя таким сильным. Ты пришёл такой грустный, такой разбитый, - он сам не понимает, о чем говорит. Ему бы хотелось отвлечь Чонгука, но он всё равно говорит правду. - Но ты заставил меня почувствовать себя таким особенным. Как будто я могу любить. Как будто я заслуживаю, чтобы меня любили. Чонгук лениво моргает, его дрожь немного утихает. - А ты знаешь. Ты заслуживаешь такой любви, - он плачет всерьёз, цепляясь за него, как за воздух, которым нужно дышать. - Я люблю тебя. Сердце Тэхёна тяжело бьётся в груди. Он ему верит. Он так искренне ему верит. Как только он наклоняется, чтобы снова поцеловать его, Чонгук приподнимает бедра, призывая Тэхёна наконец-то пошевелиться. Руки Тэхёна поднимаются к бедрам Чонгука, когда он двигает их в ровном, осторожном темпе. Чонгук тихо всхлипывает, когда они встречаются слабыми толчками друг друга, настолько ошеломило ощущение того, что они так сильно связаны. Тэхён нежен, их бедра никогда не имеют большого пространства между ними. Он давит немного сильнее, и Чонгук снова задыхается, выгибая спину. Его руки ослабляют хватку на полотне и поднимаются к спине Тэхёна. Его короткие ногти впиваются в спину, без сомнения оставляя царапины. Тэхён вздрагивает, когда он продолжает свой темп, подстегивая Чонгука дальше. Их дыхание становится таким громким, что на мгновение он боится, что их услышат. Он немного замедляется, его толчки становятся более контролируемыми, когда он нежно прикрывает рот Чонгука рукой. Достаточно, чтобы насторожить его, но не мешать дышать. - Ш-ш, Успокойся, дорогой. Чонгук скулит так тихо, как только может. Его тело слегка подрагивает, когда Тэхён продолжает медленно тереться о него бедрами. Странно, как он оказался так близко к краю пропасти после того, как замедлил ход. Как будто они должны смаковать это. Тэхён чувствует, что его освобождение наступает слишком быстро, и больше всего ему хочется увидеть, как Чонгук распадается перед ним. Он буквально душит его, сосредоточившись на своём удовольствии, проводя рукой по бедру Чонгука, раздвигая их ещё больше. Чонгук непроизвольно сжимается. Тэхён целует его шею, посасывая отметину там. Он чувствует, как под ним распадается Чонгук. Первая дрожь, которая пронзает его, Тэхён удерживает его, не отпуская. Рыдание вырывается из уст Чонгука, когда его тело замирает от удовольствия, оргазм звенит через каждую часть его тела. Тэхён в этом зрелище чувствует себя так хорошо, так головокружительно от всего, что делает Чонгук. Он чувствует, как его освобождение приходит так сильно, что это почти пугает его. Он обнимает Чонгука так крепко, что у него появляются синяки, входя внутрь, когда он тяжело дышит. Его бёдра дрожат, даже когда он останавливается, проверяя, всё ли в порядке с Чонгуком. Они сонно смотрят друг на друга, зная, что они действительно лишили друг друга чистоты. Кажется, это больше, чем просто их принадлежность к себе, но относящиеся так же друг к другу. Они делали то, что действительно хотели, по собственной воле. Они любили так свободно, как хотели, и никакая собственность им не мешала. Чонгук мягко улыбается, чувствуя себя таким ожившим и сытым, и просто лёгким и хорошим. Тэхён ничем не отличается, отражая каждое чувство. - Поцелуешь меня ещё раз? Он легко подчиняется, язык легко проскальзывает в рот, рука нежно гладит его подбородок. Тэхён никогда не сможет ему отказать. Это было бы преступлением.***
Того факта, что Чонгук должен вернуться в массовый квартал до восхода солнца, достаточно, чтобы снова разбить сердце Тэхёна. Выражение его лица, когда он будит его, опустошает. Он целует его ещё десять раз и уверяет, что они не смогут прикоснуться друг к другу средь бела дня, но Тэхён всегда будет рядом. Он всё ещё будет присматривать за ним, он будет давать ему каждую унцию уверенности, которую он может предложить. А когда ночь становится достаточно тихой, они снова могут быть самими собой. Вот с какими словами он его покидает. Он изо всех сил старается быть сильным, наблюдая, как Чонгук устало шагает прочь в лунном свете, ловя взглядом плети на спине. Тэхён хочет быть сильным для него, но он также хотел бы сломаться прямо здесь и отчаянно плакать на булыжнике при мысли о том, что он расстаётся с Чонгуком хотя бы на мгновение. У него нет выбора. Он проживёт столько дней, сколько они смогут. Это шокирует, как моменты, которые они разделили вместе, заставили Тэхёна отказаться от принятия своей судьбы и думать только о том, когда у него будет возможность сбежать отсюда. Он больше внимания уделяет охранникам. По мере приближения кануна её свадьбы он все внимательнее следит за расписанием Леди Теры. Есть небольшая часть его, которая чувствует вину. Леди Тера научила его всему, что он знает. Она заботилась о нём, одевала, учила говорить и, вопреки желанию отца, читать и писать. Это было неодобрительно по отношению к техническим рабам. Но ей было всё равно. Он полагает, что это потому, что она соперничает. Она хочет, чтобы он был лучшим среди них. Но в том-то и беда, что он вынужден был напоминать себе об этом. Не имеет значения, сколькими навыками он обладает благодаря ей, и не имеет значения, является ли он лучшим. Он больше не может быть рабом. Теперь ясно, что он не может так жить. Хотя каким-то болезненным и извращенным образом он может однажды скучать по ней, он знает, что должен уйти. Потому что для неё он всегда будет только собственностью, её собственностью. Он должен уйти не только ради себя, но и ради Чонгука. Он никогда не помогал чему-то столь драгоценному в своих руках. И он отчаянно хочет увести его отсюда, прежде чем с ним случится ещё что-нибудь плохое. Скоро свадьба леди Теры. День становится длиннее, а ночи короче. С той ночи у них не было времени улизнуть. Во дворе было слишком много стражников. Было слишком много света. Ночи очень тёплые, но постель Тэхёна холодна, как лёд, когда он ложится спать ночью. Есть короткий момент, когда они получают час отдыха. Они могут делать всё, что им заблагорассудится в помещениях для рабов. Обычно Тэхён всегда изолирован от этой практики. Сегодня ему удаётся найти способ ускользнуть. Леди Тера занята очень важной встречей, и по какой-то причине она не потребовала присутствия Тэхёна на этот раз. Он переживает. Он боится, что это может быть связано с ним. Что-то должно быть сказано, но она не хочет, чтобы Тэхён знал. Он не любит оставаться в темноте. Он боится, что его продадут или отдадут, как только Леди Тера выйдет замуж. На самом деле он это знает. Но всё же - он пытается представить себе мир, в котором у него будет больше времени. Больше времени с ним. Он замечает во дворе Чонгука. Их взгляды встречаются, и Чонгук, кажется, спотыкается, явно не ожидая увидеть его на открытом месте и вдали от Леди Теры. Они не могли часто видеться теперь, когда Чонгук научился работать самостоятельно. Он чувствует себя слишком далеко даже сейчас, когда смотрит на него. За спиной Чонгука он видит высокую траву. Высокая трава, которая ведёт к реке. Это было бы идеальное место, чтобы убежать, даже если это всего лишь на мгновение. Он быстро шагает вперёд и довольно быстро проходит мимо Чонгука, исчезая в кустах. Чонгук быстро понимает и через мгновение следует за ним. Он бежит по колышущейся траве, зная, что Тэхён не слишком далеко впереди, пока, наконец, не догоняет его, сердце разрывается от облегчения. Тэхён тут же заключает его в объятия и целует. Чонгук тает под ним, как и ожидалось. Каждый поцелуй кажется новым, но в то же время таким знакомым. Внезапный всплеск беспокойства пронзает Тэхёна, когда он краем глаза замечает лёгкое движение. Он быстро отстраняется от Чонгука, всё ещё держа его за руки. Тэхён пристально смотрит на всю траву, и его дыхание прерывается, когда вспышка движения становится ясно различимой. Кто-то наблюдает за ними. Каждый волосок встает дыбом. - Что случилось? - с беспокойством спрашивает Чонгук. - Оставайся здесь, - очень серьезно говорит Тэхён ему, прежде чем храбро последовать за их шпионом. Он не знает, что будет делать, когда найдет их. Он не знает, чего ожидать. Он боится, но не может просто ничего не делать. Внезапно он оказывается один на поляне и видит, как Чонгук пытается догнать его через траву. Кто-то появляется совершенно неожиданно. Тэхён отпрыгивает назад, вздрогнув. Но вскоре он успокаивается, когда понимает, кто это, когда они стягивают капюшон с лица. У него зелёные глаза и золотистая кожа, короткие тёмные кудри. Пуговичный нос, одежда, которая прикрывает слишком много для этой жаркой погоды. Губы, которые обычно приподнимаются в улыбке, но сейчас скривились от беспокойства. Они знакомы. Это те самые губы, с которыми он впервые поцеловался. Касим... - Хет, - настойчиво шепчет он. - Я пришёл сказать тебе кое-что важное, - его глаза смотрят умоляюще, как будто это очень серьезное дело и у них мало времени. Он не знает, что сказать. Несмотря на то, что он рад видеть его здоровым, он не понимает, о чем тут говорить. Глубокая тревога поселяется в его животе, ожидая большего. - В чем дело? - шепчет Тэхён в ответ, чувствуя, что этот момент на самом деле нереален. Что-то в этом есть такое заряженное. Это похоже на поворотный момент. Что-то, к чему он не готов. Чонгук, наконец, догоняет его. Как только он замечает, как они стоят, он медленно приближается, слегка перемещаясь позади Тэхёна. Чонгук не знает этого человека и кажется смущенным. Касим делает глубокий вдох. - Они знают. - Знаешь что? - Тэхён валяет дурака. Его страхи не позволят ему ответить иначе. - Я слышал, как Леди Тера разговаривала с одним из своих охранников прошлой ночью. Они видели тебя, и они знают. Тэхён такой потерянный. Откуда им было знать ? Они были так осторожны. В этом нет никакого смысла. Это также не имеет смысла, что они знают, и ничего ещё не было сделано, чтобы наказать их. Чонгук слегка дрожит позади него, лишь наполовину понимая беглый египетский язык Кассима. - А что они будут делать? - тихо спрашивает он Тэхёна. - Я слышал только мгновение их разговора. Она собирается преподать тебе вечный урок, - продолжает Кассим. - Они говорили о том, что было бы лучшим методом. - И что же они сказали? - Тэхён практически умоляет, беря руку Чонгука в свою и крепко сжимая. - Скажи нам. Он глубоко вздыхает и на мгновение опускает глаза. - Я избавлю вас от подробностей. Я едва мог слушать, это было слишком ужасно. Я пришел только предупредить вас, чтобы вы имели фору. - Фора для старта? - Спастись бегством, - Касим говорит так, будто это совершенно очевидно. Сердце Тэхёна сильно бьется в груди. Это всё, что он когда-либо знал. Он знает, что здесь не осталось ничего, кроме страданий. Любое место, где он не может быть с Чонгуком, он не может там существовать. - Я могу выдержать порку, - бездумно произносит Тэхён, чувствуя, как Чонгук напрягается от беспокойства. - Я уже делал это раньше и сделаю снова. Касим качает головой - Нет, Хет. Это не будет порка. Она планирует продать тебя. Тэхён не знает, что на это ответить. Он не ожидал, что почувствует себя преданным, что она так легко продаст его после десяти лет рабства. Он до сих пор не понимает, как она об этом узнала. - Она собирается продать тебя в бордель. Кровь Тэхёна свернулась от отвращения и предательства. Он был глупцом, думая, что её пресыщенная и властная натура когда-нибудь позволит ему быть прощенным. Он на мгновение закрывает глаза, стараясь сохранять спокойствие. Чонгук крепко и непреклонно сжимает его руку. - А я? - Чонгук спрашивает его, как только может, тоном, полным ужаса. Тэхён никогда не слышал, чтобы он так говорил. Молчание перед его ответом очень красноречиво. - Смерть. Тэхён никогда этого не допустит. Им придется убить и его тоже. Как вежливо с её стороны планировать казнь Чонгука, а затем заставить Тэхёна жить с этим знанием, поскольку он прикован к кровати до конца своих дней. Больше нет времени ждать ответа. - Здесь, - Касим протягивает ему сетчатый мешочек размером не больше ладони. Он падает в ладонь Тэхёна, и слышится щелчок металла. Тэхён качает головой, готовый отказаться от денег. - Бронзовые и серебряные монеты. За эти годы я кое-что сохранил в тайне. Возьми его и беги. Не останавливайтесь и не разговаривайте ни с кем, пока вы не уедете. Если вам нужно купить еду, будьте осторожны. Бегите отсюда на юго-восток через кустарник. Чтобы добраться до Красного моря пешком, потребуется десять дней. Там есть порт, несколько монет должны купить вам проезд на лодке оттуда. - Почему ты нам помогаешь? Почему бы тебе не сбежать? - спрашивает Тэхён со слезами на глазах. - Моя семья нуждается во мне здесь. Моя сестра не может ходить, а мать слишком стара, чтобы уехать, - он делает еще один глубокий вдох, его рука лежит на плече Тэхёна. - Я искренне желаю тебе счастья. Пожалуйста, возьми его, - он говорит искренне, в его глазах столько беспокойства. Тэхён крепко обнимает его, в последний раз благодарит и недоумевает, чем же он заслужил такую доброту. Чонгук протягивает руку Кассиму. Может быть он не совсем понимает всего, но он легко обнимает его благодаря. Тэхён улыбается, пытаясь осознать, что это всё. Пути назад нет. - Идите, - настаивает Касим. Тэхён в последний раз смотрит на Кассима, в его глазах светится благодарность. Он снова берет Чонгука за руку. Они бегут и не оглядываются назад.***
Кажется, они бегут уже несколько часов, стараясь оказаться как можно дальше от города. У них нет ничего, кроме одежды и маленького мешочка с серебром, который подарил им Касим. Чонгук немного спотыкается. Местность здесь не такая гладкая, песок начинает взлетать с их сандалий с каждым шагом, который они делают. Солнце может обжечь их, но они не обращают на это внимания. Солнце начинает садиться, и Чонгук чувствует небольшую усталость. - Мы можем отдохнуть здесь, Чонгук, - говорит ему Тэхён. Он так же устал. До следующего города им ещё далеко идти. И им придётся быть очень скрытными относительно того, кто они такие, если они хотят пройти через это в целости и сохранности. Они находят небольшую группу неглубоких пещер, которые скрыты в некоторых близлежащих холмах. Скальные образования скроют их достаточно хорошо. Первое, что делает Тэхён, это снимает железное кольцо с шеи Чонгука, а затем расстегивает своё собственное. Он сразу же чувствует огромное облегчение, как только этот ужасный символ собственности брошен в пыль. - Они придут за нами? - спрашивает его Чонгук таким тихим, таким взволнованным голосом. - Даже не знаю, - он отвечает ему честно. - Куда мы пойдем? - Далеко от Египта, - это всё, что он может пообещать, нежно проводя рукой по волосам Чонгука. Чонгук засыпает, прислонившись спиной к каменной стене и положив голову на плечо Тэхёна. Тэхён смотрит на его сонное лицо. Он в ужасе от того, что должно произойти. Но он готов. Теперь ему есть что защищать. Теперь у него есть что-то, что поддерживает его. И благодаря Кассиму он обязан пережить это и обрести счастье. С этой мыслью он позволяет себе заснуть, хотя бы ненадолго. Они уйдут ещё до восхода солнца.***
Тэхён быстро бегает по рынку с Чонгуком за спиной, отвлекаясь на других торговцев, демонстрирующих ремесла и товары. Он так легко отвлекается. Тэхён не возражает. Теперь он носит новую одежду. Бельё, которое он выбрал для них, довольно красочное, красное, голубое и коричневое. Он чувствует себя по-другому, зная, что он купил одежду сам, и они не были даны ему кем-то, кто владеет им. Тэхён хотел, чтобы они прошли быстро. Он делает последнюю покупку, прежде чем убедить Чонгука поторопиться. Вуаль, чтобы прикрыть лицо, если понадобится. Прошло почти две недели с тех пор, как они останавливались в той темной пещере. Всё выглядело мрачным и тревожным, их умы пытались наверстать упущенное. Они не слишком часто отдыхали в пути, опасаясь, что их найдут, если они не поторопятся. Чем дальше они удалялись от города, тем больше Чонгук, казалось, расцветал. Тэхён никогда не видел его таким счастливым. Они свободны, и он всё ещё привыкает к этому. Он думает, что они ещё не совсем чисты. Он не будет чувствовать себя в полной безопасности, пока его сандалии не коснутся разных берегов. Берега, которые не принадлежат ни этому ужасному царству, ни вообще Египту, если уж на то пошло. Теперь они практически могут почувствовать запах моря в воздухе. Рюкзак с сушеными фруктами, завернутым в ткань, сыром, хлебом и банкой мёда тяжело давит на плечо Чонгука. Тэхён несёт с собой связку легких одеял и дополнительную одежду, чтобы держать их в тепле в холодные ночи. - Готов? - спрашивает его Чонгук, всего лишь в мгновение от того, чтобы сесть в лодку и уплыть подальше от этого места. Он берет руку Чонгука, думая о том, каким преступлением было то, что ему запретили заниматься чем-то таким простым. Он ухмыляется, кивает и не может поверить, что всю свою жизнь он только ждал Чонгука и не знал об этом. - Готов...