Жизнь на лезвии бритвы. Книга II.

Логово света. Школа, школа, мы не скучали… 1 сентября. Чемодан. Вокзал. Хогвартс…

Вагончик тронется, перрон останется. Пронзительный паровозный свисток заглушил прощальные слова родителей и родственников. Дети гроздьями высовывались в открытые окна, размахивая руками и что-то крича в ответ. Гул стоял, как на побережье во время шторма. Дверь, подхваченная телекинезом, отделила купе от коридора. Сразу сделалось на несколько тонов тише. Опередив меня на мгновение, Дафна взмахнула палочкой, тусклое свечение развернувшегося заклинания окончательно избавило нашу компанию от постороннего шума. Платформу заволокло паром, звонко клацнув автосцепками, Хогвартс-экспресс начал медленно набирать ход. - Поехали, - пробормотал Генри, провожая удаляющийся вокзал тоскливым взглядом. – Гарольд, это правда? Про МакГонагалл… - Правда, - буркнул я. - Хреново, - высказал Генри всеобщее мнение. - Манеры, молодой человек. Следите за манерами, - изрек замечание я. – С нами дамы. - Сюзерен, вы не обидитесь, если я вам укажу маршрут движения прямиком в заднепроходное отверстие? Леди, нижайше прошу извинить меня за портовый лексикон. Я в печали, сюзерен. - Не ты один, и да, топай сам туда. Присутствующие в купе дамы молча сносили пикировку на грани фола. Учебный год начинался совсем не весело. Бородатая скотина, я имею в виду директора, ловко разыграл карты. Он тянул до последнего, подогревая страсти в Визенгамоте и в Совете попечителей Хогвартса, прилюдно сдавая одну позицию за другой, а на самом деле выстраивая стратегию удара по политическим противникам. За две недели до начала учебного года он нанёс удар по попечителям и хогвартской оппозиции. Кто-то из чистокровных ровенкловцев, во время одного из традиционных летних приёмов в Малфой-мэноре, слил информацию о практикуемых с прошлого года дополнительных услугах, касающихся аренды кладовок и личного меню. Узнаю, кто – сверну шею и оторву тупую головёнку. «Горячий пирожок» не мог проскочить мимо уха Малфоя-старшего, а тот не придумал ничего лучше, чем стакнуться с крёстным папашей своего сыночка. Сидящий в подземельях декан змеек , по совместительству, новоназначенный заместитель директора, оказался не в курсе аферы Филча и МакГи. Получив противоречивую информацию, он потянул за «ниточку», сдав «нарытое» бородатому патрону, а тот до поры до времени придержал компромат при себе, нанеся в августе удар по строптивой шотландке. Хитрый паучара вывернул всё так, что МакГи кубарем скатилась с должности декана Гриффиндора. Дед попытался навешать на Минерву обвинение в денежных махинациях, но у него не прокатило. Филч блюл бухгалтерию строго, на каждый сикль у него был подколот чек или расписка, в бухгалтерских ведомостях оборот средств отражался чётко, комар носа не подточит. Попытки наложить лапу на незадекларированный источник дохода тоже не прокатили, в договорах, составленных на весь период обучения, чёрным по белому были прописаны мистер А.Филч и миссис М.МакГонагалл, они же отвечали за распределение выручки. Последнего светлый старец простить никак не мог, распоряжением по школе он отобрал у завхоза обязанности по ведению бухгалтерии и лишил его права на заключение новых договоров. Филч лишь глумливо скалился в ответ, папка по кладовкам и услугам оставалась у него, здесь директор сделать ничего не мог, аннулировать магические контракты ему оказалось не под силу. Угадайте, на кого оказались спущены обязанности по составлению смет и бухгалтерии? Да-да, Снейп за что боролся, на то и напоролся, крыса слизеринская. Слетев с должности, Минерва демонстративно отошла в сторону, Аргус Филч занялся ревизией имущества, с высокой колокольни плевав на пополнение складов и кладовок провиантом и расходными материалами для проведения занятий. В то же самое время, заручившись поддержкой аврората, Дамболдор пропихнул через попечителей постановление об увеличении предметов и расширении школьной программы. Под сурдинку он принял на работу преподавателей основ артефакторики, боевой и стихийной магии, ввёл и закрыл вакансии ассистентов по чарам, ЗОТИ, дуэлингу, трансфигурации и зельеварению. Нашёл нового декана в Гриффиндор. Ах, да, хотите прикол? Угадайте, кого взяли на должности профессора ЗОТИ? Правильно! Трижды "улыбку месяца», кавалера ордена Мерлина III степени, несравненного, мужественного разбивателя женских сердей – Гилдероя свет Локхарта. В данном случае канон остался неизменным, исключая покупку опусов писаки. Книги мы лениво полистали и оставили продавца без выручки, а Локхарта без дохода. За десять дней до 1 сентября, попечителям, которых поставили перед фактом кадровых перестановок, ничего не оставалось, как подмахнуть представленное обновлённое штатное расписание. Ни Вальпурга, ни «клуб старых клуш» элементарно ничего не успели сделать. Малфой-старший, являющийся председателем Совета, до поры до времени придержал информацию. В очередной раз прогнувшись перед Дамболдором, он инспирировал голосование с минимальным кворумом без «выживших из ума старух». Что ему обещал директор, осталось неизвестным. Причём на должность профессора боевой магии старик пропихнул Блека, а мой бывший папашка, якобы по состоянию здоровья, на год оставил работу в аврорате, заняв вакансию ассистента профессора трансфигурации. Учитывая напряжённые, если не враждебные, отношения последних, это был унизительный щелчок Минерве по носу. На остальные должности тоже, как вы могли догадаться, попали протеже белобородого старца, преданные лично ему. Люпин окопался ассистентом ЗОТИ, одноглазый и одноногий Грюм присобачился к боёвке. Дингл занял кресло в кабинете основ артефакторики, некая Алиса Харп прописалась в бывших покоях МакГонагалл, ей же, кроме деканства, вменили ведение занятий по трансфигурации у первых, вторых и третьих курсов. Молоденькая деканша в марте защитила степень магистра трансфигурации, поэтому ей вменялось разгрузить подуставшую, заслуженную трансфигураторшу всея Британии. Так как Дедалус Динг магистром не являлся, то основы артефакторики, не мудрствуя лукаво, перевели в разряд факультативов. Накат на Флитвика и Спраут тоже имел место быть, но в более мягком варианте, оставляя им время на размышление и на второй шанс. Светлейший маг Британии обожал давать вторые шансы, опутывая при этом паутиной долгов. Добром от него ещё никто не уходил. Он бы додавил МакГонагалл и асфальтоукладчиком наехал на Флитвика, но те за лето стали грандмагистрами в своих областях. Оба имели по когорте официальных учеников, которые не стояли на месте и не почивали на лаврах, успешно защищая учёные степени. Приставку «гранд» давали когда магистр доводил до своего уровня девятерых учеников. Особый цимес и пикантность ситуации придавал тот факт, что Алиса Харп, выпускница Хогвартса восемьдесят третьего года, тоже была ученицей Минервы, разругавшись с ней в пух и прах в конце мая. Причиной конфликта, как не трудно догадаться, стал директор, промывший девочке мозги. Теперь старец, забавляясь, стравливал свою марионетку с наставницей. Сам «Шмель» восседая сухопарой задницей на нескольких креслах, учёной степени и приставки «гранд» не имел. Не сподобился за сто лет. По сути, вся его слава была дутой. Ну, работал он с Фламелем, что-то там открыл, отметился в зельях и трансфигурации, а выхлоп где? Работы, монографии, научные статьи? Где ученики, спрашивается? Нет их. Задвинув Минерву и припугнув остальных, он не стал нарываться на конфликт с Гильдиями и Международной магической академией, с тех бы сталось отыграться на рейтинге и престиже Хогвартса, а подобных вывертов британский политический бомонд не простит. Порвёт на сотню маленьких дамбиков и помочится на могилку. Единственной фигурой в общешкольном раскладе, которую не коснулись репрессии, оказалась Поппи Помфри. Имея за спиной Сметвика и госпиталь Святого Мунго, она могла чувствовать себя достаточно уверенно. За наезд на Мунго могут порвать на тысячу дамбиков и былые заслуги не спасут, тем паче под крылом мадам обосновался будущий колдомедик с даром целителя, а тех по всей Англии по пальцам одной руки пересчитать можно. Плюсуем сюда мелкий нюанс: с нового учебного года количество дарований удваивается. Астория Гринграсс самим фактом своего существования и наследственным даром превращает Поппи в лицо неприкосновенное. Два ученика-целителя - это вам не фунт изюму слопать! Перед Поппи отныне открыты любые двери на континенте, в самых престижных клиниках её примут с распростертыми объятиями. Стоит только директору на неё косо посмотреть… и колдомедик свинтит на пару с учениками. Такой вот не презентабельный расклад, рассказанный взволнованной Вальпургой за три дня до отъезда в школу. Неутешительные новости. Как вы понимаете, ехали мы в неизвестность, в логово озверевшего света - зверя, можно сказать. Настроения это нам ни капли не поднимало. Не знаю, как другие, в школу я собирался, как на похороны. И то, что Дамболдор со Снейпом «зашились» в хозяйственных делах и пошли на поклон к Люциусу, дабы тот поспособствовал в разрешении затруднений (Филча Дамби отстранил, тот и рад пакостить по-мелкому и отлынивать от обязанностей, позже дед сообразил, что зря рубанул сгоряча, ведь закупать надо весь ассортимент, от пуговиц, до усиков жуков-скарабеев, а завхоз не у дел. Пришлось начальству самому крутиться), утешало мало. Директор не упустит возможности взять инакомыслящих под колпак. Чует мой седалищный сигнализатор, что белобородый маразматик забудет о чём и о ком угодно, только не обо мне. Светлейший давно лелеет планы на подрастающего тёмного мага. С Визенгамотом дедуля не стал изобретать велосипед, применив старую испытанную тактику с анонимными доносами в аврорат. На Гринграсса и крёстную кляуз не поступило, всё же они фигуры первой величины, зато остальные несогласные с политикой лагеря светлых сил и примкнувших к ним малфоевских клевретов (сам блондин демонстративно самоустранился и не отсвечивал, понимал, гадёныш, что Леди Блек размажет его в кровавый фарш, а так с него взятки гладки – упустил, недосмотрел) угодили под паровой каток правосудия. Штурмовые пятёрки переворачивали мэноры в поисках запрещённой литературы и темномагических артефактов. Играл Дамболдор грязно, но ему было не привыкать, не измазав ног ходить по дерьму. Потеряв кресло в МКМ, директор укреплял позиции в Визенгамоте, а тут все средства хороши: запугивание, доносы, подкуп, физическое устранение неугодных. Внезапно активизировавшиеся банды оборотней и отбросов общества напали на несколько мэноров. Аврорат, как заведено освящёнными традициями, прибывал к шапочному разбору. Осмелевшие было обыватели притихли. Министерство магии, подсаженное на финансовый крючок, молчало в тряпочку. Поголосишь тут, когда краник могут перекрыть в любой момент. Тут не до жиру, быть бы живу. Вот так, переиграл дед нас. Пересидел по-стариковски, потом ударил в самый неподходящий (для нас) момент. События конца августа как никогда показали, что ваши тактические победы не означают стратегического поражения противника. Опыт не пропьёшь, на данном этапе враг оказался хитрее и стратегически сильнее. Что нас ждёт в школе, на словах и на деле ставшей оплотом «света»? Мрак и ужас, гонения и унижения. Поттеры не упустят возможности покуражиться, с-су… нехорошие люди. Вот же грёбаное регентство. Не могу я открыть карты. НЕ МОГУ! Обложили, сволочи, как волка. Со всех сторон флажками завешали. Наверняка папашка и Блек ни шагу свободно ступить не дадут. Не стоит списывать со счетов рыжих предателей крови и младшего Поттера. Эти шавки с радостью будут таскать поноску за старшим поколением директорских жополизов и мстить за прошлый год. Близнецы так точно подкинут проблем. Ладно, переживём, у нас есть, чем ответить. Лично меня больше всего волнует вопрос крестражей. Всплывёт или нет дневник? У кого он всплывёт? Рыжая-бесстыжая в игре или нет? Змейкой в подземельях жертвовать ой как не хочется. Фамилиар предка, как-никак. Опять планы с Тайной комнатой накрываются медным тазом, Мерлин Дамбика задери. Но не всё так плохо в нашей жизни, иногда случаются события куда хуже. Нет-нет, не подумайте ничего плохого, просто ко мне вернулся один старый вассал или вассалка, не знаю, как тут правильно выразиться. Да-да, вы правильно догадались… Из-за моря, из-за гор… не показывал мужик топор… Вечером двадцать восьмого августа распахнулись двери парадного входа дома по Гриммо, 12. Из-за того самого моря, называемого Атлантическим океаном, вернулась Белла. В связи с вечерней тренировкой я как раз отсутствовал. Мистер Кояма (а я упоминал, что мы вернулись на наш промозглый остров? Нет? Напоминаю…) вознамерился проверить, чего мы достигли за лето, отдыхая во Франции… Его чёртовая бамбуковая палка активно выколачивала пыль из наших боков и дурь из голов. Дадли шипел и матерился, я матерился и шипел, а старик, обогащая словарный запас, развлекался за наш счёт… Зарабатывая на орехи, мы пропустили знаменательное возвращение блудной красавицы, которой хватило часа на ознакомление с главными новостями. После тренировки Дадли отправился домой, а я – дурная голова, решил забуриться в библиотеку крёстной. Забурился на свою голову… То, что Белла не стала сходу бросаться авадами и круцио уже само по себе огромный прогресс, но скандал и бабскую истерику она мне и крёстной закатила. «Концерт по заявкам» в первом, втором и третьем отделении длился больше часа. Посуда и китайские вазы разлетались на черепки с ужасающей скоростью, таким темпом Белла скоро до голов эльфов доберётся… Вашего покорного слугу обвиняли во всех грехах, самым главным из них являлось то, что я не уберёг кузена от помолвки и кольца на пальце. Я стоически терпел, в конце концов не сдержавшись и высказав истеричке всю правду-матку в лицо: обещание не вмешиваться я сдержал! Могу поклясться магией, что ни словом, ни делом не подталкивал Дадли и Дафну друг к другу, а вам, уважаемая мисс Блек, следовало вести себя скромнее, а не мелькать в желтой прессе, которая со смаком обсасывала новых кавалеров ветреной красотки, пустившейся во все тяжкие. Конечно, мы люди понятливые, понимаем, что такова судьба и стезя звёзд экрана, никакой личной жизни – одни публичные сплетни. Хотя о чём мы. Мисс Блек, вы могли бы взять пример с тети Туни, она звезда величиной побольше, чем вы, но почему ни одна собака, акула пера и пиранья чернильницы не тявкает в её сторону? Почему вам на месте не сидится? Почему кое-кто постоянно ищет приключений на пятую точку? Кузен и так долго терпел все выходки предмета обожания, а та только хвостом перед ним крутила. Вот и докрутилась. Тут у Беллатрикс крышу-то и сорвало. Я уже приготовился к использованию сто первого приёма пограничника: измотание противника бегом, но вместо гнева Белла впала в другую крайность. Из глаз роковой брюнетки неожиданно хлынули потоки слёз. - Пустота, почему тут пустота? – рухнув на колени и ткнув себя в грудь, выдавила она через непрекращающиеся всхлипывания. – Она грызёт меня изнутри, как проклятие. Грызёт и грызёт! Чего только я не пробовала! Даже к проклятому Морганой психотерапевту ходила! Уроды, все они уроды, лезут грязными лапами в душу, топчутся там, ковыряются, а помощи как не было, так и нет! Почему?! Чем я прогневила Мать-магию и Вечную Леди? Чем, Гародьд, чем?! Я… я схожу с ума… Я не та, какой должна быть! Я не та! Я хочу заполнить её или забыть, что что-то уже забыла! Я больше не могу так! – Тут она вскочила на ноги и, полубезумно блестя возбужденными глазами, подбежала ко мне: - Ты можешь, можешь, да… да, можешь, - на страшной грани шипения, шёпота и, как бы безумно это не звучало – срывающегося крика, быстро-быстро зачастила Белла, тряся меня на манер груши или яблони. – Ты знаешь, как вернуть их, как убрать пустоту! ВЕРНИ ИХ! – завизжала Беллатрикс во всё горло. – Верни мне воспоминания! Верни их! ВЕРНИ! Я чувствую, ты знаешь, как, Гарольд, умоляю, Гарольд! Прошу, верни их… верни… Рухнув на пол, она с неимоверной силой вцепилась в мой ноги, обняв их под коленями и перехватила заведённые за спину ладони, сжав их до посинения пальцев. Глотая слёзы, Белла силой дёрнула мои руки к себе и начала покрывать их поцелуями. Крёстная, дрожа всем телом будто осиновый лист, тяжело привалилась к дверному косяку у входа в столовую, в которой разворачивалась семейная трагедия. Я малодушно отступал назад, но Белла, продолжая цепляться за меня и целовать руки и полы пропахшей потом спортивной куртки, на коленях ползла за мной. Ледяной камень стены, в который упёрлись лопатки, сказал, что отступать больше некуда. Интуиция Беллы не ошиблась, я действительно знал, точнее, догадывался, как вернуть ей воспоминания. Вот только способ избавления от амнезии был из разряда смертельных номеров, на которые не отважится ни один циркач или каскадёр. Мда, не каждый решился бы на него. - Ты должна умереть, - закрыв глаза, как перед прыжком со стометровой скалы, выдохнул я. - Что? – отпустив мою руку, переспросила Белла. - Смерть лишила тебя куска памяти. Чтобы вернуть её, ты должна умереть. Только поход за Грань вернёт то, что забрала Миледи. - Но, как? Почему? - Вечная Леди ничего не должна живым… Живая ты не сможешь войти в её чертоги. - Но если я умру… Как тогда… зачем… зачем мертвой воспоминания? Я хочу жить, но без пустоты. Маги не умеют… не оживляют трупы. - Маги – нет. - А кто? - Ты сама должна найти ответ, как умереть и вернуться обратно. Сама. Потеряв ко мне всякий интерес, Белла сжалась в компактный комочек. Качая головой из стороны в сторону, прикусив пальцы, она, как заведённая, повторяла: - Смерть… смерть… смерть… Не маги, не маги. Нет… смерть…, не маги. Маглы! МАГЛЫ! – сбив Вальпургу с ног, Белла пулей выскочила из дома. Отправленный вдогонку Кричер схлопотал «остолбеней». Оказавшись на пороге, беглянка аппарировала в неизвестном направлении. - Гарольд! – накинулась на меня крёстная. - Идём к гобелену, - не позволив сбить себя с настроя, холодным, не терпящим возражений тоном, сказал я. - К гобелену? К какому гобелену? - К семейному! Крёстная, мы теряем время, - подхватив Вальпургу под руку, я направился в подземелья с ритуальным залом и гобеленом с генеалогическим древом Блеков. Через пару минут мы ворвались в искомые покои. – Осталось только ждать, крёстная. Белла отправилась умирать… Не знаю и знать не хочу, в какую клинику аппарировала Белла и как уговаривала медперсонал: империо, круцио, конфудус или жесткая легилеменция с заменой приоритетов и воспоминаний, но через полчаса ожиданий, показавшиеся нам вечностью, вокруг листа с её именем образовалась черная рамка с датой смерти. Вальпурга, побледнела,часто-часто задышала и всем телом повисла на мне. Через три минуты рамка исчезла, а у меня из головы всё не выходил фильм «Коматозники». В Роду Блек прибыло тех, кто при жизни имел сомнительную честь заглянуть за грань. Прошло ещё полчаса, мы по-прежнему тупо глядя на лист с именем сумасшедшей девчонки, сидели напротив гобелена. - Я её лично выпорю, - сжала кулачки крёстная. Вальпурга успела успокоиться, повторно накрутить себя, вновь взять чувства под контроль и дать им свободу, - вожжами, розгами по голой заднице! Кричер! - Да, Госпожа! Кричер слушает! - Приготовь розги и лавку с ремнями в малой пыточной! Быстро! – перед тем, как испариться, домовик низко поклонился. – Я её на хлеб, на воду! – грозила в потолок Леди Блек. Тихо скрипнула входная дверь. Виновато опустив глаза долу, в комнату вошла растрёпанная Белла. Поход за грань оставил след на буйной гриве не менее буйной волшебницы. Белоснежная прядь дюймовой ширины торпедным следом змеилась по смоляным кудрям красавицы, но поражало не изменение причёски, а взгляд, который перестал цепляться за гранитные и мраморные плиты пола, устремившись на присутствующих. Доказательств того, что Балла вернула память, не требовалось, ибо в её глазах их хватало с избытком. Только прошедшие, огонь, воду, медные трубы и Азкабан имеют такой взгляд. В абсолютной тишине, выражая полное смирение, Белла сложила ладони «лодочкой» и припала на одно колено. Вальпурга тихонько подтолкнула в спину… Старинные своды, сложенные из грубого отёсанного камня засвидетельствовали магический оммаж. - Мой господин, - глухо пророкотала Белла, - нижайше прошу Вас выйти. Я должна смиренно принять заслуженное наказание. Леди Блек, я в вашем распоряжении. Кричер! В углу комнаты материализовалась лавка и ведро с замоченными в солёной воде розгами. Кивнув крёстной, я прикрыл за собой дверь. Незаметно подвешенное заклинание «слухач» принесло шелест снимаемых одежд и тихое поскрипывание лавки, принимающей тело виновницы. До этого момента женщины не произнесли ни слова. - Считай! – прорычала Леди Блек. Свист и звучный шлепок. - Раз! – свист… - Два… Свист. Удар. Свист. Удар, по звуку я определял, куда Леди Блек приложила непутёвую племянницу: по заду, спине или по шее. - Двадцать… - Достаточно! В следующий раз ты так легко не отделаешься, запорю до полусмерти. Одевайся. Зелья и мази использовать запрещаю. - Слушаюсь, Леди Блек! - Приводи себя в порядок, ужин через тридцать минут, из-за тебя он и так задержался. Вот так состоялось «возвращение блудного попугая». Неестественно прямая Белла явилась в столовую ровно через тридцать минут. Учтиво раскланявшись с присутствующими, она осторожно присела на край пододвинутого мною стула. В ментале я ощущал её боль, но маска на лице женщины трещин не давала. Наутро я уговорил крёстную на ослабленную версию заживляющего бальзама, но радость Беллы от послабления режима разбилась о новость, что она должна сопровождать сюзерена в Косой переулок и Тёмную аллею… ***** Под воспоминания о минувшем лете, полный учеников состав постепенно добрался до Хогсмида. Разбудив Гермиону, прикорнувшую на плече жениха, я и остальные парни вышли в коридор. Пары минут припудрить носики и поправить причёски девушкам хватит, лезть в самую давку и толкотню не имело смысла. Один цыганский табор Уизли чего стоит. Затопчут и не заметят. Мелкая Седьмая носилась по вагону бодрым коником, не зная, то ли ей бежать за братцами и Поттером, то ли топать на край перрона, где башня в лице Хагрида собирала первокурсников. У спуска, ведущего к каретам мы разглядели профессоров, встречающих учеников. Сегодня нам выпала честь первыми поприветствовать МакГонагалл и Кара. Топая к каретам с фестралами, мы не слышали занимательный разговор. Говорил больше Кар, но, тем не менее, остроты беседа не теряла ни грамма. - Минни, ты видишь то, что вижу я? – сотворив беспалочковое заклинание «мостик», передающее шепот собеседнику, спросил Бернард Кар землячку. -Не понимаю, о чём ты? Объясни, что я должна видеть? - Три градуса левее. Ориентиры Эванс – второй курс Гриффиндора и Грейнджер от «змеек». - Магия всеблагая, ты это тоже видишь?! - Ага, мне становится интересно, где они провели лето и кто их наставник? - Кузен, поправь меня, но это… - Ага, готовая штурмовая группа. Забавно, да? Эванс – штурмовик и главная ударная сила, Гринграсс и О`Нил – поддержка, мисс Каннингем и остальные на позиции тылового прикрытия и медобеспечения, а мисс Грейнджер тянет функции снайпера и тактико-стратегического планирования. Детишки словно на войну собрались. Держат друг друга в поле зрения и на полном автомате контролируют окружающую обстановку. Не идут – плывут! Ни одного лишнего движения. Минни, мне уже не терпится посмотреть на них на физподготовке. Предупреди оказией, чтобы не палились столь явно. Прихвостни директора тоже имеют глаза, а Грюм и Поттер не один год в аврорате проработали. - Я переговорю с мистером Эвансом. Можешь на меня положиться. - Ох, Минни, это предложение? Ты ещё та конфетка, я бы положился… - Куда тебе, старый развратник. Положился бы он, только обещаете, а к как до дела доходит, так сразу все инвалиды умственного труда, - вогнав Кара в краску, вернула остроту МакГонагалл. – Все по каретам расселись? Проверь «поисковиком» состав, а то вдруг кто-нибудь спит или в купе заперли кого? Чисто? Хорошо, я в Хогвартс, а ты помоги Хагриду, «светляков» по дороге наколдуй. - Ты не передумала? - Нет, Дамболдор ничего не ожидает, тем более ограничивающих рамок мы не пересекаем. - Коварная кошка! - Бойся меня! Топай, давай. Хагрид сейчас поведёт детишек на лодочную станцию. ***** - Леди и джентльмены, - обратился я к друзьям, - пока наши кожистокрылые и зубастые кони апокалипсиса не миновали арку с барельефами и статуями свиней и не доставили пассажиров в школу имени «Подсвинка», я хочу в последний раз уточнить у вас, все ли вы подписали присланные накануне документы? Дождавшись от набившихся в карету детей подтверждающих кивков, продолжаю: - Итак, если события приобретут неблагоприятный оборот, не геройствуем, активируем портключи и сваливаем со школы. Все меня поняли? Акцентирую особо – не геройствуем! Бросайте всё и эвакуируйтесь, вам оформлены запасные аэродромы в Шармбатоне и Дурмстранге. Интуиция подсказывает мне, что имеется большой шанс ухнуть в пропасть, события могут покатиться под откос в любой момент. Фокусом напряжения, как бы мне этого не хотелось, выступаю я и, в какой-то мере, Джейс Поттер. Дамболдор расставляет фигуры перед очередной шахматной партией. Если моему бывшему брату отведены белые фигуры, то ваш покорный слуга стоит на позиции черной пешки. - И чО? – лениво зевнул Брайан. – Терпим и не нарываемся? - Разве я сказал терпеть? – проводив взглядом мою взметнувшуюся вверх бровь, О`Нил усмехнулся. – Ни в коем случае. Резко менять поведение тоже не стоит, это может привлечь к нам не нужное внимание. Действуем наверняка. Вежливость и только вежливость. Как говорят на Слизерине – не попадайся! Если попался, то всё отрицай. Не получается отрицать – дави интеллектом. Виноваты другие. В школе у нас есть несколько союзников, готовых, в случае чего, прикрыть нам спины, но лучшим вариантом считаю тактику частичного игнорирования некоторых личностей. Подставлять сочувствующих преподавателей ни к чему. Зацепили – отвечаем, ударили – бьём в ответ и бьём сильно, чтобы в другой раз неповадно было. Уизелы и Поттер мои. Тренировки не прекращаем, для разбора заданий заочного маггловского обучения выделяем вторник и субботу. Колеса, перестав отбивать ободами ритм по булыжникам мостовой, затормозили бег. Качнувшись, карета остановилась, едва слышно всхрапнули фестралы, запряжённые в антикварное транспортное средство. Приехали. Проводив Гермиону и Дафну до слизеринского стола, возвращаюсь на закреплённое с первого курса место за столом красно-золотых. За время шатания по залу спину между лопаток так сверлит от прикипевших к ней взглядом. Отражение в натёртых до зеркального блеска доспехах показывает как минимум четырёх «сверлильщиков»: бывшие папашка с крёстным, Снейп и Грюм. Волшебный глаз боевого инвалида не отрывался от меня до момента входа в зал первокурсников. Нет, таким мелким я в прошлом году не был, занятия спортом и палка мистера Коямы сделали из меня человека, но восторженный блеск в глазёнках и открытый рот – это было. тщательно скрывалось и маскировалось каменным покерфейсом, но что было, того не отнять. Хм-м, нарочно или нет, или так Судьба подыграла, но Астория нетерпеливо приплясывает рядом с ещё одной фэндомной блондинкой. Как я про неё мог забыть? Луна Лавгуд, х-м, х-м. Аура у девочки очень интересная, выделяется от остальных первоклашек, как пятисотваттная лампа на фоне стоваттных огоньков. Даже Асторию затмевает. Не сильно, но разница видна невооружённым взглядом. Таки наша юная целительница сейчас где-то в районе четырёхсот ватт. В этом году ведение церемонии распределения доверили вести Помоне Спраут. Выставив на возвышении колченогий табурет с поющей шляпой на сидушке, преисполненная важности декан барсуков развернула свиток с фамилиями поступающих. В отличие от суровой МакГонагалл, Помона по-матерински улыбалась каждому садящемуся на табурет малышу. Дети от светлой, открытой улыбки волшебницы переставали дрожать и пугливо оглядываться по сторонам. Вот и Астория… - …Гриффиндор!!! – сорвав шляпу, девочка вприпрыжку побежала к нашему столу. Бросив в сторону слизеринского стола извиняющийся взгляд, я жестами показал удушение одной нежной шейки. Ничуть не смущаясь грозного потомка одного из основателей Школы, блондинистая язва с шилом в попе показала ему язык и плюхнулась на лавку по левую руку от жениха и принялась что-то увлечённо щебетать на ухо порозовевшему от смущения Генри. Наследник Малфоев, сидевший лицом к ненавистным грифам, пошёл красными пятнами. Ревнует, немочь белобрысая. Малфои строили на младшую Гринграсс матримониальные планы, но не обломилось. Теперь у Драко добавилось поводов ненавидеть грифов в целом и отдельных представителей факультета Годрика, в частности. За преподавательским столом заинтересованно блеснули стёклышки очков-полумесяцев. А вот это нам ни к чему, как-нибудь без зоркого глаза Дамболдора обойдёмся. - Генри, с утра первым делом дуете к Помфри. - До завтрака? – задал глупый вопрос будущий целитель. - Не тупи, хватаешь свою дурную невесту в охапку и семиметровыми скачками мчишься в больничное крыло, ты меня понял?! Бекки, проконтролируй, чтобы эта стрекоза в шесть утра была как штык. Тори, детка, мы о чём договаривались? Не напомнишь, а то я забываться стал. - Ну-у, - пряча глаза, виновато протянула девочка. По планам у нас был Слизерин и только Слизерин,под крылышками старшей сестры и Гермионы. - О, Мерлин и Моргана, дайте мне сил не придушить сегодня одну грешницу. Ладно… проехали, но больше никакой самодеятельности, иначе я за себя не отвечаю! – для пущего усвоения материала и серьезности демонстрируемых намерений на край стола обрушивается ментальный удар. Головы в плечи втянули все. Осознав глубину проступка, Астория спряталась за спину Генри. – Тори? - Я поняла! – давление исчезло. За приведением оступившейся паствы в «лоно церкви» упускается момент определения специалистки по реликтовым магическим тварям и волшебным эндемикам на факультет Ровены. Также за преподавательским столом незаметно нарисовались Кар и МакГонагалл. Минерва показательно тепло приветствует Флитвика, Помону и Слизнорта. Новичкам дамболдоровского пула достаётся холодное презрительно-высокомерное «драсти». Вон как Поттер и Блек скривились. Умеет МакГи грязью облить, новый декан грифов и бывшая ученица Минервы, попав под ледяной душ взгляда наставницы, пытается сохранить лицо, но получается у неё не очень. Белобородый старец на золотом троне показательно не замечает пикировки профессорского состава. Отыгрывая маску благодушного старого маразматика, дедушка глупо улыбается и сверкает очёчками во все стороны. Произнеся приветственную речь и представив требовательной публике новых профессоров, директор объявляет пир: - Ешьте! «Ешьте» из его уст звучит, как «жрите». Пожелание тут же находит исполнителей. Рыжий «Нумерос шесть» за лето растерял остатки манер и страха. Пожалуй, свиньи у корыта ведут себя приличней некоторых человеческих особей. Размахивая зажатой в руке куриной ножкой, чавкая и пытаясь разговаривать ртом, набитым сосисками с томатным соусом, рыжий был отвратительным зрелищем, отбивающим всякий аппетит. Моё чувство прекрасного не выдержало. Когда Рон, облизав ложку, потянулся к очередному блюду, посуда, подхваченная телекинезом, с силой впечаталось в веснушчатую физиономию. Близнецы и некоторые гриффиндорцы радостно посмеялись над удачной с их точки зрения шуткой. Пуская из гневно раздувающегося носа пузыри, Рон вымелся из-за стола и выбежал из большого зала. Ну да, заклинаниям чистки мама нас не учила. Позорище. Невидимые эльфы мигом навели порядок, вислоухие трудяги убрали рукотворную помойку и поменяли блюдо. Глядя на непотребство, творящееся за столом любимого факультета, Дамби осуждающе покачал головой, но мер к наведению порядка не принял. А кого обвинить? Следящие заклинания факта применения магии не выявили. Облом-с. Сила на палочке следов не оставляет, тут я спокойней удава – не подкопаетесь. Долго ли, коротко ли, пришло время десертов и заключительных объявлений, за которыми следует гимн Хогвартса и отправка на боковую, я со товарищи приготовился пропустить слова директора мимо ушей, но тут, задвинув Дамболдора, в ораторы выбилась МакГонагалл. Что-то новенькое… Что-то сейчас будет. Под соусом того, что за последние годы уровень образования в Хогвартсе несколько понизился и престиж лучшей в мире школы магии пошатнулся. В целях обретения полного доверия у молодого поколения и несомненной передачи знаний от наставника ученикам, а так же для исключения случаев намеренного причинения вреда юным волшебникам, Минерва МакГонагалл предлагает ввести с этого года позабытую за тленом веков традицию ежегодного принесения клятвы преподавателя. Когда-то профессора каждый год приносили магические обеты учить на совесть и оберегать детей, доверенных им. Пора бы вернуть в жизнь хорошую традицию, а так как она выступает инициатором, то ей первой и читать клятву. Выйдя на середину Большого зала, Минерва развернула старинный свиток с потрескавшейся от времени сургучной печатью и развесистой обтрёпанной кисточкой на правом нижнем углу. Дамболдор если и хотел одёрнуть вышедшую из повиновения женщину, то время оказалось упущено. В полной тишине звучит древняя клятва и золотистая вспышка, окутавшая заслуженную трансфигураторшу, закрепляет принесённый обет. За Минервой на середину зала просеменил Флитвик. За Флитвиком Помона Спраут, затем Кар, Аврора Синистра, Слизнорт… Новичкам ничего другого не остается, как взять пример со старшего поколения и последовать за старожилами. Выбора им не остается, откажись они и… всех почтовых сов не отследить. Многие чистокровные студиозусы пользуются блокнотами с протеевыми чарами, некоторые особо нетерпеливые уже развернули проклятые древними богами книжечки и увлечённо строчат в них послания родителям. Профессора, отказавшегося принести обет, линчует общественность, а то, что о нововведении с утра не будет судачить только ленивый, сомнений ни у кого не вызывало. Поттер, Блек, Грюм, Дингл… С физиономией, будто ему пустили газы под длинный нос, в центр зала выходит Снейп. С улыбкой чеширской кошки, Минерва передаёт древний пергамент зельевару… Директор благодушно улыбается и радостно хлопает в ладоши, но старческие аплодисменты не могут заглушить скрип зубов вставной челюсти победителя темных лордов. Своей эскападой МакГонагалл ловко выбила почву у него из-под ног. Затаившаяся в засаде старая кошка нанесла удар. И вишенкой на кремовых боках торта оказывается Алиса Харп. Ей приходится зачитывать две клятвы: за профессора и за декана. Первый обет скрепляется золотистым сиянием магии, а со вторым выходит пшик. - Что это значит? – совсем неаристократично подвизгивает Харп. - Хогвартс не принимает вашу клятву, Алиса, - елейно просвещает её Минерва. Старый манипулятор аж крякнул от досады. Паучара первым разобрался, что к чему. - Почему? – обескураженная Харп продолжает домогаться до очевидных вещей. - Ах, коллега, - на губах МакГонагалл играет улыбка кошки, дорвавшейся до ведра сливок. А в глазах холод и сто фунтов презрения, приправленного океаном брезгливости. Чудовищный по эффективности контраст, скажу я вам. Словно маленькому ребёнку, она успокаивающим тоном пояснила: - Коллега, это же очевидно, двух деканов у Гриффиндора быть не может. Как мы только что убедились, Хогвартс не принял мою отставку и не отменил клятву декана. От всего сердца сочувствую вам, - быстрый взгляд на директора и новая елейная улыбка. Под усыпляющее мурлыканье, наигравшаяся кошка ломает мышиный хребет. Вспыхнув аки маковый цвет, Алиса Харп бросила свиток на пол и с видом оскорблённой невинности, под ухмылки Флитвика и Спраут, вернулась за преподавательский стол. МакГонагалл повела палочкой. Пергамент с текстом влетел в золотую тубу, испещрённую рунной вязью. Вспышка и магия замка спрятала древнее наследие. Интерлюдия. Альбус Персиваль много имён Дамболдор, директор Хогвартса, глава Визенгамота, бывший председатель Международной конференции магии, обладатель Ордена Мерлина I степени и прочая, и прочая… Набив трубку с длинным тонким мундштуком ароматным вирджинским табаком, который даёт изумительные фруктовые нотки, задумчиво склонился над шахматной доской. Смятый колпак безжизненной цветастой тряпкой валялся на подлокотнике кресла. Выпустив колечко дыма, директор тонкими пальцами виртуоза-пианиста пробежался по расставленным на доске фигурам. В тёмных стеклах старинного серванта, полки которого ломились от старинных книг и фолиантов, отразился задумчивый белобородый старец, который у многих магглов и магов непроизвольно ассоциировался с Гэндальфом (маги тоже не чураются творчества Профессора). Не чурался его и Дамболдор. Он долго работал над выбранным образом, теперь образ работал на него. Выдохнув ещё пару колец, поплывших к потолку, старец отвернулся от доски и, заложив левую руку за спину, медленно профланировал по покоям туда-сюда. Ох, Минни, Минни, старая ты кошатница. Время задумываться о вечном и определять почётное место в семейном склепе, а у тебя ретивое ниже пояса взыграло. Ну, неужели нельзя было придти к нему? Поговорить? Неужели он отказал бы себе и ей в такой малости? Всегда можно найти компромисс к вящему удовольствию сторон… Всегда! Минни, девочка, если бы ты знала, как ты подвела наставника… Скажите, как и где ей попал в руки старинный свиток? То, что это наследство Основателей директор ни секунды не сомневался. Оставшихся связей с замком хватило, чтобы ощутить магию четверки. Ох, Минерва, разве так можно? Наследие Основателей должно храниться в надёжном месте – в сейфе директора, а ты его прибрала к рукам и скрыла неизвестно где. С другой стороны, несколько веков тубус пылью покрывался в неизвестном тайнике, пусть там остаётся ещё на пару веков. Как всё не вовремя. Ведь знал же, что зажатая в угол кошка может выкинуть фортель, тем более МакГонагалл. Но ничего, эскапада Минервы и оппозиционного лагеря изменили расстановку фигур на доске, но не запороли разыгрываемую партию. Продуманный ход качнёт весы в его пользу, Филиуса и Помону давно пора взять к ногтю, а гоблины…, а что Гоблины? Коротышки утрутся, им не впервой. Главное сделать ход правильной фигурой Выбив прогоревший табак в пепельницу, директор нырнул рукой в правый карман. Большой палец профессиональным, наработанным за годы движением забил новую порцию и утрамбовал её. Прикурив от свечи, Дамболдор вернулся к доске. - Пешки, пришло время пешек, да, Гарольд? – подхватив с первого ряда чёрных фигурку мечника, с физиономией одного ершистого второкурсника, директор выдохнул длинную струю дыма в лицо маленького воина. Анимированная пешка поморщилась. Поди ж ты, не нравится ей табак. – Гарольд, прости меня, мальчик мой, но пришло время поработать во имя Света и Всеобщего блага. Хочешь ты или нет. У любого, мальчик мой, есть слабые места, запомни. Твое слабое место – это друзья и невеста. Ты ведь не желаешь им зла? Никто не желает, поверь мне, но нельзя слепить горшок не измазав руки в глине. Как жаль, что ты тёмный и презираешь отца. Своенравные фигуры убирают с доски, Гарольд. – Рассматривая филигранную экипировку средневекового воина, директор покрутил пешку перед глазами, протяжно вздохнул,закусил мундштук, и подхватил левой рукой черную всадницу на боевом жеребце. – Вальпурга Блек, моё почтение. Наше противостояние приносило недостающую пикантную остроту и забавно щекотало нервы. Леди, - стёкла директорских очков хищно сверкнули, а на щель между усами и бородой легла ироничная ухмылка: - Моя уважаемая визави, у вас тоже есть слабое место. Да-да-да, не отрицайте, ваш сын, вот ваша самая больная точка. Ах, дети – цветы жизни, сколько страданий они, порой, приносят родителям. Сириус - милый и немного строптивый мальчик, такой забавный в своей незамутнённой ненависти к семье. Девочка моя, ты же мать, а любая мать всегда надеется и верит, что её дитя рано или поздно одумается и вернётся. Вы ведь надеетесь, Леди Блек? Леди Блек, как говорят американцы, ничего личного. Сириус не вернётся. Печально, - тряхнул бородой самозваный Гэндальф, расплывшись в хищной улыбке. Глубоко затянувшись и выдохнув целое облако дыма, он блаженно произнёс: - Мерлин всеблагой, почему печально? Мальчик изо всех сил тянется к свету, разве могу я стоять на его пути к великой мятущейся души Сириуса. Пусть он тёмный, но стремления у него благородные, так что он не вернётся, моя дорогая Вальпурга. – В неверном, дрожащем свете магических свечей длинные пальцы светлейшего мага Британии больше не казались пальцами музыкального виртуоза, они теперь пыли тонкими паучьими лапками, оплетающими паутиной несчастных жертв, угодивших в липкую ловушку. - Гарольд, Леди Блек… Внезапно жеребец ударил копытом, а всадница замахнулась копьём. Острое жало пронзило ладонь старца. - Мерлин! – сдавленно вскрикнул атакованный гроссмейстер. Плюясь искрами, на пол шлёпнулась выпавшая изо рта трубка, с дробным перестуком копыт под сервант метнулась всадница, мечник, упав на пол и получив свободу, ловко откатился за ножку столика. – Эпиксеи, - ранка от копья затянулась. - Агуаменти! Струя ледяной воды из волшебной палочки загасила трубку. - Акцио всадница! Обречённо ржущий жеребец беспомощно перебирал копытами, всадница в седле напрасно нахлёстывала блестящие ониксовые бока, неведомая сила вырвала наездницу из спасительного сумрака и, повинуясь жесту палочки, забросила на доску, где фигура застыла в ожидании хода. - Гарольд, выходи, - ласково, медовой патокой протянул директор, заглядывая под столик. – Мальчик мой, не заставляй меня применять силу. Акц… Дамболдор не договорил, мечник скользящим шагом выскользнул из-под стола, в прыжке сменил хват меча… - А-а-а! – узкий клинок пробил непрочную ткань домашних тапок белобородого шахматиста и глубоко вонзился между большим и указательными пальцами правой ноги. Брызнула кровь. В следующую секунду пешка извернулась, и лезвие полоснуло по сухожилиям. Не перерезало, но настроения противнику черного бойца это нисколько не прибавило. Матерясь на всю ивановскую и шипя не хуже иного василиска, Дамболдор отскочил в сторону.Заклинание окаменения, застигло резвую пешку в верхней точке второго самоубийственного прыжка. Злобно вращающий глазами юный мечник плавно перелетел на доску. - Это было близко, - с отвращением отбрасывая залитую водой трубку, сказал директор. Ударившись о сервант, трубка отлетела в камин. – Мордредовы подштанники, - в сердцах выплюнул шипящий от бои подранок, которому стало неимоверно жалко старую «носогрейку». - Эпиксеи. Уняв кровь и наложив на ногу повязку, Альбус вернулся к доске: - Это было забавно, не думал, что мои пешки столько возьмут из образов противников. Хм-м, начнём новую партию. Е2 – Е4, - отсалютовав директору мечом, белая пешка в виде рыжеволосой девочки, так похожей на Джинни Уизли, сделала два шага вперёд… Конец интерлюдии. Первую неделю в школе было сравнительно спокойно. Начало учебного года не изобиловало событиями. Демарш МакГонагалл наглядно высветил неприглядное дно плетущихся в Хогвартсе интриг, заставив новоявленную когорту преподавателей умерить пыл и относиться к обязанностям на полном серьёзе. Даже безбашенные Поттер-старший и Блек оказались не настолько отмороженными, чтобы рисковать личным здоровьем и магией, поэтому им ничего не оставалось, как впрячься в процесс обучения подрастающего поколения магов. Между тем полотно ковра интриг ходило буграми и волнами, бульдоги под ним грызлись вовсю, что было особенно заметно во время обеда, на которые, по традиции, собирался весь педсостав. Тонны взаимного презрения, которым обливали друг друга противоборствующие лагеря, бесшумно разлетались по залу. Минерва демонстративно игнорировала мисс Харп, и чуть ли не по-кошачьи шипела на моего бывшего папашку, занимающего должность ассистента Её Кошачьего Величества. Тот исходил пятнами от злости, молча принимая «помои». МакГи не упускала случая предельно вежливо, но показательно на публику ткнуть коллегу мордой в грязь. Причём делала она это с отстранённой ленцой, как бы поучая и наставляя на путь истинный, но ученики, хотя бы краем понимающие в интригах, незаметно улыбались, не забывая поведать о наблюдениях друзьям и знакомым. Алиса Харп оказалась неплохим преподавателем за исключением одного существенного минуса – любимчики. Профессор с первых дней поделила студиозусов на две неравные группы: фавориты и прочие. Причём в прочих было множество подгрупп, чей статус мог измениться в любой момент. Ваш покорный слуга и его «прихвостни» угодили под жёсткий прессинг и стали для мисс Харп кем-то вроде отверженных или парий. Вы не подумайте, следуя клятве, профессор учила всех одинаково, но есть много других способов испортить жизнь ближнему своему: персональное задание на дом не на три фута, а на пять, или же шире раскрыть пройденную тему, найти дополнительный материал, да ещё изложить его на уроке, присовокупив показательные примеры. Снейп тоже моментом прочухал эту фишку и, воспользовавшись брешью в обороне,отрывался по полной, гнобя неугодных направо и налево. Дингл, на факультатив по артефакторике, который он вёл, можно было записаться со второго курса, ничего нового не показал. По крайней мере, для меня и компании. Лорд Гринграсс и Леди Блек дали нам за лето столько, что заслуженный соратникй соратник белобородого старца рядом не валялся, тем более вопросом Дингл в полной мере не владел. Для отвода глаз мы записались к нему, знания по артефакторике стоит залегендировать и объяснить дополнительно выученным материалом. На что Дедалус не стеснялся, так это на различного рода специализированные трактаты и дидактический материал. Он охотно делился литературой и сборниками тематических задач. Это был плюс. Неожиданно себя проявил Сириус. Выше всяких похвал, я бы сказал. Объяснял он легко и доступно, даже самый последний тупица проглатывал разжёванный до основания материал. Движения палочкой, щиты, стойки, защитные и атакующие связки… Придраться было не к чему. Если бы не Грюм, допекший всех своей «постоянной бдительностью», была бы совсем сказка. Неделю я ловил на себе взгляды рыжих, «нумера шесть», в частности, а также братца и папашки. Они быстро назначили того, кто является автором шутки на пиру и затаили злость. Улик и следов нет, только когда их это волновало? В глазах рыжих читалось обещание, но ни старшее, ни младшее поколение не сулило мне ничего хорошего. Напряжение копилось и через семь дней ружье выстрелило… Вторник. Восьмое сентября встречал мир чистым безоблачным небом, умытым после ночного дождика солнцем и по-летнему жаркой погодой. Первые пары, включавшие в себя трансфигурацию, зельеварение и ЗОТИ пролетели быстрее пули у виска. Отчавскался уизлевским ртом обед. Рыжий инвалид, которому часть откушенной ноги заменял неотличимый от живой конечности протез, изготовленный по передовому слову маггловской и магической медицины, больше не позволял себе откровенно свинского поведения за столом, но его манеры по-прежнему оставались далеки от идеальных. По крайней мере, они теперь не отшибали аппетит напрочь. Перекусив, чем сами закупились и забили школьные кладовки, и что эльфы приготовили, мы тридцать минут понежились на травке у Черного озера, а потом всем кагалом подхватили сменную одежду и направились к квиддичному стадиону, на котором профессор Кар назначил коллективное свидание всему потоку второкурсников. Потирая вымазанные в земле лапки и ехидно ухмыляясь, брутальный шотландец принялся выписывать кренделя волшебной палочкой. Потоки магии заплясали над стадионом, подхватывая разложенные сбоку брёвна, брусья, доски и веревки. На глазах изумлённой публики за три минуты выросла натуральная полоса препятствий со стенами, рвами, взгорками и канавами - готовый набор для проверки физических кондиций молодого бойца. Осознав весь ужас, впечатлённый народ мысленно и не очень застонал. Сын гор, облачённый в клетчатый килт клановой расцветки, на все стоны студиозусов лишь пакостливо улыбался. - Ну, дрыщи! – сотворив у горла «сонорус», зычно сказал Кар. – Не стесняемся, переодеваемся в раздевалках и подходим на старт. Посмотрим, кто из вас, чем летом занимался, задохлики. Через десять минут дети дружною толпою собрались у черты, обозначавшей стартовую линию. - Есть желающие размочить грязь? – Кар в своём репертуаре. - Сэр, разрешите, сэр? - А, Эванс, милости просим, - ответил преподаватель, картинно обозначив полупоклон и ернически разведя руки. – Хотя нет, минутку, мистер Эванс. Подождём заинтересованных лиц. - Господа, - обратился Кар к четверокурсникам, мнущимся у входа на стадион. В связи с очередным собранием попечительского комитета и отвлечением на оное действо деканов факультетов, у четвертых и пятых курсов образовалось незапланированное «окно» и они не придумали ничего лучше, чем лично насладиться купанием в грязи малолеток. – Уважаемые, хватит мять яйца, размещайтесь на трибунах. Позвольте вас предупредить, хоть один лишний выкрик с вашей стороны и я устрою вам коллективный заплыв в бассейне с жидким навозом. Всё понятно? Пока Кар мило стращал старшекурсников, рядом со мной нарисовались вассалы и Гермиона с Дафной. - О, в нашем полку прибыло! Да, мистер Эванс?! Так даже лучше. Мистеры и мисс из команды мистера Эванса, на прохождение полосы препятствий вам отводится одна минута. Каждая секунда сверх обозначенного лимита равняется кругу вокруг стадиона. По-моему, достаточная мотивация, чтобы не задерживаться. Готовы? Я кивком обозначил общую готовность. - Великолепно. На старт, внимание, марш! - Девушки вперед! Гермиона веди, Дафна, Бекки, не отстаём! – раздавал команды я. – Парни, страхуем девчат. Выстроившись цепочкой, моя команда забежала на полосу. Большинство оставшихся за спиной второкурсников свистом и улюлюканьем провожали нас. Некоторые из оставшихся желали нам и персонально мне нырнуть в яму с головой, некоторые недоумевали, не понимая, почему самый потенциально сильный бегун взял на себя роль аутсайдера и выставил во фронт девочек? Школярам просто было невдомёк, что я таким образом контролировал всю команду и Силой компенсировал допущенные ошибки. Отмерив пятнадцать секунд, Кар запустил на полигон следующую партию бегунов. За это время мы успешно миновали скользкое бревно, установленное над канавой, и преодолели стену. - Щиты! – скомандовал я, стоило Гермионе приблизиться к участку с импровизированными маятниками, в роли которых выступали набитые песком груши, подвешенные на перекладине. Двигаясь в рваном ритме и подстраховываясь щитами, мы успешно пробежали по опасной дорожке, не дав никого из нас сбросить в булькающую зловонную жижу. Позади уже кто-то полетел купаться в канаву, кто-то упорно пытался взобраться на стену. Где-то в хвосте резвыми мячиками скакали Кребб с Гойлом в виде блондинистого довеска на закорках. Да, здоровячки оказались не так просты, как пытались казаться, а вспоминая прошлогоднее «театральное представление» с освобождением от подчиняющего поводка, я втихомолку радовался, что поручил невесту под их неусыпную заботу. Что сказать – красиво идут, нам ни на йоту не уступают, даже несмотря на живой гандикап. Я пару раз Силой подстраховал Генри. Один раз придав ему дополнительное ускорение, чем уберёг от поцелуя с грушей, второй раз удержал его на скользком бревне. Остальные, в отличие от нашего целителя, в помощи не нуждались. - Пятьдесят три секунды! – глядя на светящиеся в воздухе цифры, объявил Кар, когда замыкающий в моём лице пересёк финишную линию, менее минуты назад бывшую стартовой. – Прекрасно, просто прекрасно. Посмотрим, найдутся ли у нас счастливчики, которые улучшат ваш результат. Нашлись. Мистеры Кребб и Гойл в компании с Драко Малфоем выдали пятьдесят одну секунду. Больше неожиданностей не было. Теодор Нотт и Блейз Забини прибежали ноздря в ноздрю, показав пятьдесят восемь секунд. Джастин Финч-Флетчли, Сьюзен Боунс и Ханна Эббот отстали от слизеринской парочки на одну секунду. Близняшки Патил уложились ровно в одну минуту. Остальные заработали разное количество штрафных кругов. Искупавшийся в грязи братец вынужден был двадцать раз нарезать вокруг стадиона. Одноногий Уизли, несмотря на все заявления изготовителей протеза об отсутствии разницы с живой ногой и минутное послабление, имел в активе пятнадцать кругов. Все прихлебатели Поттера схлопотали дополнительную пробежку. Пока Кар занимался с лидерами и показывал им новые упражнения и рассказывал о типовых приёмах отражения магических атак, которые исполняются в движении, чумазая толпа продолжала разбрасываться грязью на беговой дорожке. Вся соль заключалась в том, что аутсайдерам в конце пары было выдано задание на самостоятельный поиск щитов и их описания. Шотландец скидки не делал. Не укладываешься в норматив, будь добр шерстить библиотеку, а иначе «тролль» в конце триместра. Раздав каждой сестре по серьге, Кар отправил всех отмываться и переодеваться, благо душевые под трибунами позволяли привести себя в порядок и мальчикам и девочкам. Стадион опустел, мои вассалы и невеста с подругами тоже отправились отмываться. Насладившись бесплатным зрелищем, старшекурсники покинули трибуны. Разговаривая с профессором, я упустил немаловажный аспект. Рыжие макушки близнецов Уизли никуда не испарились. Братья внимательно следили за мной, а я, ничего не подозревая, упросил Кара не убирать полосу препятствий, намереваясь проверить силы в одиночку. Разрешив добровольцам носиться по полигону, шотландец обещал наведаться после окончания занятий. Мол, развлекайтесь, молодёжь, а старикам надо чуток отдохнуть - выпить чашечку кофе, принять ванну. Махнув на прощание рукой, Кар удалился в замок. Проводив профессора и наколдовав с помощью модернизированного «темпуса» светящийся секундомер, я рванул на полосу. Накинув на себя дезалюминационные заклинания, близнецы подбежали к стартовой линии, в мгновение ока прикопав на ней пару колб. Вышедшие с душевой Поттер и «Шестой» присоединились к братьям, которые скинули невидимость и теперь с самым независимым видом попинывали камешки у входа в мужскую раздевалку. Постепенно народу прибывало, а я, поглядывая на висящие в воздухе часы, пошёл на второй заход, благо пар у нас сегодня больше не было и можно было потренироваться в волю. Третий заход. Краем зрения ловлю на себе чей-то заинтересованный взгляд. Так-так, «на огонёк» пожаловали папашка и Сириус Блек. А этим-то что здесь надо? Мародёры весело скалясь друг другу, остановились у квиддичных колец. Сигнализатор, расположенный пониже спины начал подавать недвусмысленные сигналы. Сорок девять секунд. Не сильно напрягаясь. Кто, рыжие или бывший родитель? Сомнений в грядущей каверзе не осталось. Рекорд слизеринского трио побит, демонстративно показывая усталость, останавливаюсь на передохнуть, попутно в ментале сканируя окружающих. Что ж, ошибка исключена. В этот момент, будто специально, из душевых выходит компания девчонок, из второй двери вываливаются весело гудящие парни. Один из близнецов как бы невзначай повёл рукой. В широком рукаве мантии мелькнул торчащий кончик волшебной палочки. Вот оно! Выставленные невербально щиты не помогли. Взорвавшиеся под ногами колбы выпустили клубы вонючего тумана, от контакта с которым вся моя одежда расползлась по швам, оставив меня в наряде голого короля. Гадость не затронула только закреплённую на левой руке кобуру для волшебной палочки и артефакторный комплекс скрытого ношения, остальное рассыпалось в прах. - А-ха-ха! – взорвалась толпа удачной шутке. – Эванс голый! Ха-ха-ха! Как бы не хотелось спрятаться или прикрыться, я понимал, что сейчас этого делать никак нельзя. Это будет проигрышем и отмыться потом не получится до конца жизни, поэтому спокойно разведя в стороны руки и надменно улыбаясь в лицо рыжикам, я показательно обернулся вокруг себя. Благо показать было что. В тринадцать лет я имел фигуру больше свойственную пятнадцати или шестнадцатилетнему подростку, большую часть времени проводящему в тренажёрном зале: перевитые рельефными, но не гипертрофированными мышцами спина, руки и ноги, узкие бедра, тонкая талия, широкие плечи, кубики пресса на животе. Не Аполлон и не Атлант, но где-то рядом и без фигового листка на мужском наследстве, хотя лично я сомневаюсь в возможностях листика прикрыть то, что отличало меня от женщины. Греческий Аполлон по этому пункту с позором проигрывал современному английскому аналогу. Постепенно смех стих, а морды у рыжих, братца и его прихлебателей вытянулись в немом удивлении. Не той реакции они ожидали. Девочки со всех факультетов дружно покраснели и теперь с завистью косились на Гермиону, вышедшую из женской раздевалки. Юные дамы успели по достоинству оценить фрукт, доставшийся «слизеринской змеюке». - Оценили? – холодно спросил я рыжих. – Можете завидовать. И спасибо вам, братцы, за бесплатную рекламу. «Пощёчину» оценили даже слизеринцы. Одной фразой я опустил компашку брата и рыжиков ниже плинтуса. Ничем подобным те просто похвастать не могли даже в перспективе. С помощью зелий они имели все шансы переплюнуть Шварценеггера, но умеющие видеть понимали, что мясо на моих костях долго плавилось в горниле продолжительных тренировок. Тут тварей и прорвало. - «Левикорпус!» - синхронно выкрикнули разъярённые Рон и Джейс. Близнецы добавили от себя пару невербалок. Палочка из кобуры сама скользнула в руку. От первого луча я успел уклониться, невербалки отбил щитом, но второй «левикорпус» задел за локоть и я почувствовал себя висящим вверх тормашками. Небо и земля поменялись местами, а от трибуны послышался нарастающий гул смешков. зависнув вниз головой, я повел палочкой, прикрывая простым жестом действия Силой, против которой оказались бессильны выставленные близнецами щиты. Ни Блек, ни Поттер-старший не успели прийти на помощь младшему поколению. Два одинаковых с лица смачно вмазались физиономиями друг в друга, а Джейс и Рон, захрипев, схватились за шеи. Совершив громадный прыжок, Гермиона двумя пинками по рожам отправила ублюдков в беспамятство. Земля встретила несущийся к ней снаряд резкой болью в плече и это я ещё Силой смягчил падение. Сволочной братишка таки успел поднять меня метров на семь. Несмотря на падение, близнецы по-прежнему остались в телекинетическом захвате. Разлетевшись метров на пять, они двумя реактивными ракетами снова устремились в братские объятия. Как сладостен для слуха хруст ломаемых вражеских костей. Завывающий клубок из двух тел рухнул на землю. У одного сломана правая рука, у второго открытый перелом ноги. Тут на помощь пострадавшим устремилась тяжёлая кавалерия, до прибытия которой я едва-едва успел накинуть на себя поданную О`Нилом мантию и прикрыть срам. Поле боя по всем позициям осталось за мной, даже голую задницу удалось перевести в разряд преимуществ. - К директору, немедленно! – Плюясь слюной, орал бывший папашка, схватив меня и Гермиону за загривки. Тем временем Блек наколдовал носилки, вереница которых, неся на себе стонущий от боли груз, потянулась в сторону замка. Как оказалось, невеста челюсти ломала с гарантией… - Допрыгался, поганец, теперь тебя отчислят и твою грязнокровку следом, - не унимался Поттер. Под маты и непрекращающиеся крики мы вскорости добрались до горгульи, охранявшей директорские покои. - Не переживай, Герми, - ободряюще улыбнулся я. – Всё будет хорошо. - А я не переживаю, - вернула мне улыбку невеста. – Только ты в следующий раз «пистолетом» не свети, а то я ревную. Надеюсь, у тебя есть план. - О, таки есть! – покосившись бывшего родителя, соскальзывая на еврейский акцент, ядовито протянул я. План действительно был, причём шансы на его реализацию стремительно переваливали отметку в пятьдесят процентов. Вовремя «включенная» эмпатия успела поведать о чувствах, которые обуревали старшего очкарика с вороньим гнездом на голове. У «четырёхглазой» морды рыльце явно в пушку, теперь главное правильно разыграть карту…