Парадокс

Белый силуэт летел по крышам спящего города, едва касаясь твердой поверхности. Пятна бурой черепицы и посеревшей соломы слились в неразличимое грязное пятно. Воздух вокруг него был будто плотнее, обвиваясь вокруг изящного силуэта серебряными нитями потоков. Сила едва заметным сияющим шлейфом призрачного огня следовала за хрупкой на вид девушкой. Она будто ангел рассекала ночное небо, затянутое тяжелыми облаками, двигалась легко и бесшумно будто луна покинула небо и неслась над улицами города. Золотые глаза сияли, на застывшем беспристрастной маской лице, немногочисленные огни города искрами отражались в расплавленном золоте. Безумная гонка или побег. Анне казалось, что в такие моменты она должна нестись наперегонки с собственным заходящимся в бешеном ритме сердцем. Но оно, как будто стремясь лишний раз напомнить, что она такое, билось до ужаса медленно, редкими мощными ударами разгоняя кровь. Будто один только этот орган был больше, чем вся видимая оболочка охотницы. Нутро сжималось от чувства собственного могущества. Будто непостижимая сила, доселе дремлющая в ней, проявилась, превознося ее над миром, позволяя прикасаться к следам существования смертных лишь мысками ног. Казалось будто все тело превратилось в сплошной узел почти болезненного напряжения, с трудом умещая в себе пульсирующее нутро. И откуда то взялась уверенность, что вот сейчас, последняя капля и то, что сдерживает всю скопившуюся внутри мощь - рухнет принося с собой наслаждение, которое не доводилось познать еще никому. Сияющая белизной скорлупа треснет и распадается, позволяя свободно расправить нечто, на самом деле являющееся сущностью этого создания. Это нечто плескалось на дне золотых глаз, требовало высвобождения, жаждало вырваться и объять мир. Но человеческое сознание могло выразить нечто подобное лишь в крике, в разрушении, в подходящих к грани нагрузках на измененное тело. Хотелось выть от переполняющих ощущений, но собственные голосовые связки будто перестали слышать свою хозяйку. Состояние, болезненное лишь от того, что человеческий разум сам по себе являлся узким горлышком необъятного переполненного сосуда. Своеобразный транс. На глаза снова попался ворон. Кажется, в последнее время эти чертовы птицы преследуют Анну и ее спутника. Словно повинуясь подсознательному порыву мечницы, серебряные нити коснулись черных перьев. Тушка несчастного животного вмиг исказилась, Сила и хаос заполнили ее, придавая перьям металлический блеск, с хрустом костей увеличивая тельце. До тех пор пока Ворон не взорвался кровавыми ошметками и ворохом острых перьев. Если бы медальон Ламберта сейчас работал, он бы взбесился на шее блюющего в таверне ведьмака. Тонкие губы на миг исказилась в ледяной усмешке. Тень облегчения и удовлетворения читалась в выражении лица. Крохотная толика силы все же просочилась, проникло в мир сквозь бутылочное горлышко. Анна удивленно моргнула и дотронулась кончиками белоснежных пальцев до капли крови, скатившейся по щеке. Ноздри щекотал резкий металлический запах. В какой момент она потерялась в себе? Девушка нахмурила светлые брови, пытаясь выявить в собственной памяти хотя бы изъян. Но ничего. Просто в какой-то миг мир смешался в единый образ и вдруг оказался так далеко, что потерял всякое значение. Она встряхнула белокурой головкой и решила не зацикливаться. Пробуждение приближается с каждой секундой, проведенной в этом мире. Если она позволит себе погрузиться в эти ощущения - процесс только ускорится. Мечница рвано выдохнула и колоссальным усилием воли затолкала поглубже заворочавшуюся сущность монстра. Призрачный шлейф мгновенно померк и иссяк, как ручеек, отрезанный от источника. Теперь уже сереброглазая воительница миновала еще пару крыш, и устроилась на краю той, что возвышалась над площадью перед воротами. Постоялый двор остался на другом конце городка. Когда она успела преодолеть такое расстояние? Губы Анны дрогнули, кривясь в едва заметной напряженной улыбке. Дела обстоят хуже, чем она думала. Процесс необратим. Похоже, стоит сказать Ламберту, что в дальнейшем путешествии нет смысла. Лучше потратить оставшееся время на изобретение способа ее безопасной ликвидации. Взгляд бесцветных глаз устремился вдаль. Почему-то охотнице на монстров казалось, что в этот момент не должно быть ничего. Нет причин тосковать, жалеть тоже особо не о чем. Что могло быть яркого в жизни, если даже тело напрочь лишено цвета? И все же кожа пульсировала напряжением в тех местах, где побывали руки паршивого ведьмака. На шее все еще ощущалось горячее дыхание. С этой глупости все и началось. А особенно отголоски острого аромата этого пьяницы вызвали в душе Анны волну гнева, моментально приглушенную усилием воли. Мечница фыркнула в ответ на собственные мысли и небрежно провела кистью по шее, как бы смахивая чужие следы. Назвать то, что на самом деле плескалось в сердце девушки "любовью" язык не повернется. И все же нельзя отрицать тот факт, что паршивец хорош собой и весьма энергичен, не глуп и достаточно упрям, чтоб хотелось с таким пободаться, в частности, в постели. Очень уж хотелось. "Давно, если честно. Еще с той ночи в замке" - раз все равно Анна теряет себя, можно уж себе и признаться. - Чертов!.. - девушка зарычала и впору бы швырнуть сейчас камень. Но под ней только черепица, а понапрасну портить что-то Анна не привыкла. - Вот уж не согласен. Ворон был вполне порядочный и нисколько не "чертов", - из-за спины раздался приятный мужской голос, слегка мурчащий и обволакивающе-бархатистый. Анна вздрогнула и тут же выхватила меч, мгновенно вскакивая на ноги, как будто разжалась пружина. Не мог никто к ней подкрасться. - Что ты такое, - измененные голосовые связки выдали хриплое рычание, отдаленно напоминающее слова. Золотые глаза с вертикальными зрачками напряженно изучали внезапного гостя. Энергия внутри вибрировала, готовая в любой момент взорваться, наполняя тело силой для сражения с неведомым монстром. - Я не намерен с тобой сражаться, отнюдь. Кое-что в силе я понимаю. Ты изрубишь меня в фарш своим огромным мечом, я быть может сумею тебя ранить в процессе, а потом потрачу не одно десятилетие на регенерацию. И все же высшего вампира может убить только другой высший вампир. Анна немного расслабилась, но оружие убирать обратно за спину не спешила. Так она и поверила незнакомцу, которого не смогла ни услышать, ни почуять, ни даже ощутить как источник энергии монстра. Внешне существо походило на молодого парня с темными вьющимися волосами. От него едва ощутимо пахло морской солью, но больше ничем. Одежда не примечательная. Не сказать, что дорогая, но качественная, не потрепанная и не новая. Обыкновенный безликий путник, каких по тракту идут сотни. Только было что-то не так в самой его фигуре, образе, взгляде. Что-то величественное и жестокое. Что делало его похожим на опасного хищника. Существо спокойно прошло мимо мечницы, как бы невзначай коснувшись оружия и тут же пряча покрасневший обожженный палец. Брюнет хмыкнул и присел на край крыши. Рядом с тем местом, где только что сидела его новая знакомая. - Зачем же тогда такому рассудительному существу, как ты, вообще показываться на глаза противнику, которого ты не сможешь одолеть? - Затем, что я не намерен делать тебя своим противником. Напротив, я бы хотел узнать тебя получше. В вечной жизни есть один существенный минус. Слишком мало удивительного остается в окружающем мире. Как я мог не рискнуть такой мелочью, как пара сотен лет регенерации, ради возможности пообщаться со столь удивительным созданием? И так, что ты такое? Мечница снова смерила незнакомца оценивающим взглядом. Мысль о том, что она все же находится в другом мире и не раз уже убеждалась в существовании явлений, о которых не могла раньше и помыслить, соблазняла поверить словам мужчины. Тем более что он одним только своим незаметным появлением уже резко выбивался из представлений Анны о реалиях жизни. К тому же сражаться сейчас - худший вариант для всех. Сереброглазая ведьма вернула оружие за спину и несколько нерешительно присела рядом с неизвестным существом. - Встречный вопрос. Почему я не обнаружила тебя, пока ты не заговорил? Незнакомец рассмеялся. Весело и дружелюбно, будто разговаривал он сейчас с ребенком, и вот несмышленыш спросил о чем-то простом очевидном, проявляя всю свою детскую наивность и непосредственность. - Для начала следует представиться. Эзехиль Хильдегард. Исследователь. В свое время был широко известен среди сородичей. Анна поморщилась. Не любила она ученых. В силу вполне известных обстоятельств. Но собеседник, казалось, не заметил промелькнувшей на хорошеньком лице гримасы. - Я высший вампир. Не удивительно, что органы чувств, ориентированные на обнаружение магии и существ, принадлежащих этому миру, не смогли обнаружить меня. Мы, я бы сказал, сущности, для которых тело - лишь связанная с разумом проекция. Пока слова брюнета не противоречили наблюдениям Анны, что порождало неприятную холодную дрожь в районе солнечного сплетения. Чувство за гранью понимания. Просто осознание того, что за тварь сидит рядом. Не хищник. Просто некая тварь. Неуязвимая. Настолько далекая, что в ее существование сложно поверить. Но не верить собственным чувствам не получается. Она его видит, она с ним говорит. Но не ощущает потоков энергии, не слышит сердцебиения или запаха. Даже тихий, едва уловимый гул и скрежет от микродвижений мышц костей и связок, который присущ всем живым существам - отсутствует. - Девочка, так пялиться неприлично. Как и молчать, когда собеседник назвал свое настоящее имя, - вампир продемонстрировал некую степень возмущения, но со стороны все еще казалось, что он поучает несмышленое дитя. И тем не менее, этого хватило, чтоб мечница вздрогнула и поспешила ответить: - Анна, - девушка уже было собралась назвать свой номер в организации, но в последний момент произнесла другое, - мутант, подвид ведьмаков. Антрацитовые глаза собеседника сверкнули в темноте. Такая жалкая ложь не скрылась от чуткого слуха древнего существа. Но выпытывая информацию, он все равно не добьется желаемого. Сейчас ему гораздо важнее втереться в доверие. Ее он исследует позже, на данный момент перед многовековым монстром стоит вопрос более личного характера.