Сонный и милый Учитель

Тишина на пике Цинцзин, особенно в Бамбуковой Хижине, была обычным состоянием. Шэнь Цинцю никогда не любил шум и пустые разговоры, а потому большую часть свободного времени тратил либо на оттачивание навыков каллиграфии и рисования, либо играя на гуцине, прикрыв глаза в удовольствии. Расслабленный Учитель всегда казался Ло Бинхэ неким небожителем, который спустился с небес и теперь удостаивал чести его, брошенного всеми жалкого сироту, смотреть на себя, касаться, любить и восхищаться. Засматриваясь на этого во всем прекрасного человека, имеющего смешную и донельзя милую привычку замирать, выглядя таким хрупким и нежным, витая мыслями где-то далеко отсюда. Сегодня был именно такой момент. Вновь разглядывая своего возлюбленного, желая хоть чем-то отвлечься, Бинхэ принялся тихо постукивать пальцами по деревянной поверхности стола. Вначале осторожно и почти беззвучно, стук постепенно стал громче, приобретая некий ритм. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. По разному двигая кистью, юноша пытался оторвать взгляд от Учителя, который обычно журил его за слишком пристальные взгляды, которые пробирали мужчину до дрожи по всему телу или казались ему чересчур неприятными. Через несколько минут звук стал почти монотонным, сменяясь лишь легким постукиванием ногтей. Шэнь Цинцю же, занятый в это время зарисовкой одного из пейзажей недалеко от школы Цанцюн, внезапно замер. Обычно его Ученик взглядом прожигал его спину или же лицо, словно пытался запомнить каждую родинку, каждое пятнышко на его теле, не отрываясь ни на миг. Однако за сегодняшний день, с удивлением отметил заклинатель, его Ученик больше отвлекался на посторонние вещи, даже пытаясь развить свои музыкальные навыки. Тук. Тут же затихнув, парень испуганно посмотрел на Цинцю, как будто он тут же бросится избивать Ученика за любой лишний звук. Какие глупости. Тук-тук. Уже приятнее, теперь это не похоже на чьи-то нелепые попытки дозваться до кого-нибудь. Тук-тук. Тук-тук. Равномерно нарастающая громкость приятной дрожью пробегалась по телу, заставляя блаженно прикрыть глаза. Какое знакомое ощущение. Продолжая прислушиваться к звуку и невольно полностью концентрируясь на нем, Цинцю и сам не заметил, как ослабил пальцы, позволяя кисти выскользнуть из его хватки. Капли, упавшие на картину, расстраивали, но окутывающая разум дымка была сильнее других чувств. Невольно начиная слегка покачиваться в такт постукиванию, заклинатель окончательно размяк, цепляясь только за счет привычки этого тела держать спину ровной, хотя его опустившиеся плечи явно не были эталоном правильного поведения. Заметивший странное поведение мужчины Бинхэ тихо приподнялся с колен, делая осторожные шаги ближе к супругу. Уже очутившись прямо за спиной возлюбленного, Ло Бинхэ аккуратно положил руки на чужие плечи, принимаясь аккуратными движениями пальцев потирать чувствительные точки, расслабляя напряженные ранее мышцы. Склонившись к самому уху заклинателя, юноша принялся незатейливо нашептывать фразы о любви и своих бесконечных чувствах к наставнику, которые не смогут описать никакие слова. Продолжая говорить, Ученик иногда добавлял в голос тихие порыкивающие нотки, выдыхая горячий воздух.  — Учитель… Учитель такой красивый, такой прекрасный. Я так люблю тебя, Учитель. — У самого Шэнь Цинцю не было даже сил как-то обдумать эти слова. Нежный успокаивающий тон, приятные на слух слова, любимый человек рядом. Шепот, поглаживания. Ему было не до размышлений.  — Мой, только мой. Возлюбленный, супруг, Цинцю, — не переставая, как в бреду бормотал Бинхэ, попеременно склоняясь то к одному уху, то переходя к другому, не забывая одаривать каждое горячим воздухом. Таким же разгоряченным, каким сейчас выглядел Учитель. Будто слегка захмелевший, с закрытыми глазами и покрасневшими скулами — или ему лишь кажется? — мужчина действительно олицетворял собой все мечты и фантазии полудемона. Чувствуя, как кровь начинает быстрее бежать по венам, а пульс учащается, Ло Бинхэ оставалось лишь надеяться, что сегодня Учитель не откажет ему в близости. Ощущая неудобства в штанах нижних одежд, юноша вплотную прижался к телу супруга:  — Учитель, Цинцю… — выдохнул он, губами прижимаясь к чужой макушке и мягко укладывая мужчину на свою грудь. — Позволь мне, пожалуйста… Слегка куснув нежную мочку уха Учителя, Бинхэ наконец осмелел достаточно, чтобы рукой схватить его за подбородок и наклонить к себе для почти целомудренного поцелуя в надежде, что заклинатель также проявит инициативу.  — Хнн, — проскулил Ученик, чувствуя полное отсутствие чужих телодвижений, и моментально поднял взгляд, заливаясь слезами, когда… Когда наконец заметил, что Шэнь Цинцю с закрытыми глазами и немного нахмуренными бровями покусывает свою губу. Почти полностью расслабленное выражение лица, тишина и молчание супруга в ответ на его приставания. Похоже, Учитель заснул. Как мило, неужто все дело правда было в этом постукивании? Подняв спящее тело на руки, Ло Бинхэ неспешным шагом направился в их спальню. Уже там, снимая с возлюбленного лишние одежды, он позволил себе осыпать лицо Учителя нежными поцелуями. Прижавшись к спине заклинателя, юноша глубоко втянул привычный запах любимого тела и зажмурился, чувствуя, как глаза снова щиплет. Но уже от счастья. Какой же Учитель милый.  — Спи, Цинцю, спи, супруг мой, — прошептал Бинхэ, проваливаясь в дрему.