Не утони в моей толстовке

      — Ты себя плохо вел вчера, малыш, — Тэхен нежно проводит ладонью по волосам своего парня, от чего тот немного подрагивает. Чонгуку нравится близость с Тэхеном, но идти в школу с болью в заднице ему совсем не хочется. — Кого ты поцеловал вчера у школы? — Тэхен приподнимает с себя Чонгука и перекидывает через колени. Пижамные шорты скользят вниз вместе с нижним бельем. Сердце гулко стучит. Страшно встречаться с человеком имеющим целый чердак множества кинков и фетишей в своей голове. Тэхен поглаживает округлые половинки, звонко ударяя по определенному биту напеваемой им песни.       — Хен, пожалуйста остановись, — Чонгук скулит, его задницу жжет, словно он об крапиву пол дня терся. — Это был мой лучший друг. Мне, что и в щечку друга нельзя чмокнуть? — Чонгук подрывается в попытке добежать до ванны, но пытка летит в тартарары. За все время общения с Тэхеном, он должен был запомнить, что его парень доводит все до конца, особенно если это касается его сексуальных потребностей. — Мне больно. ОТПУСТИ САДИСТ ТЫ ЧЕРТОВ! — от слов услышанных из своих же уст, еще больше в дрожь бросает. Обращаться к Тэхену не уважительно можно только на расстоянии нескольких километров, по телефону, иначе вселенский кирдык ему и его заднице.       — Кто-то стал ну очень не воспитанным, еще раз проявишь дерзость, ремнем по тебе пройдусь, — Тэхен кидает Чонгука на кровать, трахает его с остервенением, будто в последний раз в жизни тянется за лакомым кусочком. — Малыш наденет сегодня капроновые колготки для своего папочки? — Тэхен облизывает ухо Чона, обдувает его своим горячим дыханием. Чонгук лишь мычит от удовольствия, он не отвечает на вопрос, знает, что ему придется напялить на себя все, чего захочет его папочка. — Ты так мило смотришься с моим членом в своей попке, мой невинный крольчонок, — Тэхен вбирает в ладонь стояк парня и надрачивает в такт своим толчкам. Чонгук изливается первым, стенки его ануса сжимают все еще проникающий в него член. Это то, что обожает Тэхен, кончать вторым, когда Гук сжимает его, выгибаясь под невероятным оргазмом. Кончив в прямую кишку Чонгука. Тэхен приподнимает его задницу вверх и медленно выходя говорит: — Держи это в себе, — Чонгук выругивается, когда Тэ вставляет в него пробку, чуть меньше размера самого Тэхена. — Теперь ты не будешь забывать, о том, что только я имею право: находиться, трогать, прикасаться к этому телу, — Тэхен целуют Чонгука сначала в правую половинку, потом в левую. — Будешь ходить весь день с пробкой — символизирующей мой член.       — Это не в какие ворота, мне хоть можно душ принять перед выходом или я настолько несносный, что даже этого не заслуживаю? — Чонгук отошедший от оргазма, бегает глазами по комнате ища вещи, которые снял с него Тэ.       — Конфетка ты моя сносная. Можешь сходить в душ на первом этаже, но учти пробка останется в тебе до конца дня, — Тэхен тянется к Чонгуку за поцелуем, но тот отодвигается выставив вперёд свои ручки.       — Я в школу из-за тебя опоздаю, в тринадцатый раз за месяц, — Чонгук сползает с кровати, хватая свою футболку. — Меня к директору вызовут, а следом и моего папочку. Тебе я вижу, в кайф карать меня чуть-что не так и, наказывать за то, в чем виноват не я, а ты.       Чонгук тянется к ручке двери собираясь спуститься на первый этаж, как она открывается, показывая высокого, красивого мужчину с широкими плечами. Гук рефлекторно прикрывается футболкой, до этого висевшей на его плече. Он привык, что в особняке Тэхена никого нет. Лишь прислуга приходящая в обед, когда он уже в школе. Поэтому щеголять голым по всей территории их с тэхеном дома, считалось обыденным делом.       — Так это и есть Чонгук, за которым вы наняли меня присматривать? — мужчина подходит к Чону протягивая ему руку, на что Чонгук удивленно коситься в сторону Тэхена.       — Думаю тебе понравится сегодняшний день Кукки, — хитрая ухмылочка Тэ, не сулящая ничего хорошего, как сухой ком въедается в мозг.

***

      — Он надел колготки и при этом не сопротивлялся, — говорит спускающийся Джин, только вышедший из гардеробной Чонгука. — Он всегда беспрекословно подчиняется вам?       — Всегда, везде, при любых обстоятельствах, — Тэхен попивает зеленый чай, пока ждет собирающегося Чонгука.       — Зачем же, тогда ему нужен я, если он и так не смеет вас ослушаться? — Джин не может понять смысла всего этого, но и отказываться от денег, что предлагает Тэхен — грех.       — Сейчас Чонгук думает, что я ему не доверяю. Зная его, он будет из кожи вон лезть, чтобы угодить мне, — логика Кима, какой бы она не была сумасбродной, никогда не подводила своего хозяина.       — А вот и наш Чонгук спускается. Садись, твой завтрак остывает, — Джин возится с бутылочками, наливая туда разные жидкости: начиная от молочных напитков, заканчивая вином.       Тэхен поднимает свой взгляд к лестнице и видит не весело идущего, как тень Чона. — Как говорится: вспомни Чудо, у которого губа раздута. В чем дело Кукки?       — Можно сегодня после школы в «Калейдоскоп»? — Чонгук садится напротив Тэхена, и тот пододвигает ему тарелку с мюсли. — Скоро соревнования, нам нужно репетировать, — в ход пускаются щенячьи глазки. Для драматизма не хватало еще и слезу пустить.       — В пять ты должен быть дома, мы идем с тобой на семейный ужин, — Тэхен приписал себе двухдневный отгул среди недели, оставив компанию своему доверенному лицу. И за эти два дня он просто обязан наиграться со своим малышом.       — Это несправедливо, у меня уроки заканчиваются в пол пятого, — Чонгук стонет в разочаровании, пиная ножку стула. — Твой брат недолюбливает меня, а мама простит, если я пропущу всего один ужин.       — Во первых, Намджун твой брат тоже. Во вторых, Тэлань будет огорчен твоим отсутствием, ты же не хочешь расстраивать нашего племянника? — Тэхен на пальцах разъясняет Чонгуку причины, по которым тот обязан быть на сегодняшнем ужине.       — Брат, но сводный, — идти на ужин Чонгуку, вот совсем не хотелось, даже родная мама и отчим не могли его заставить придти. — А с Тэланем, мы идём в зоопарк на выходных, думаю он не будет разочарован.       — Ты идешь на ужин и точка, не хочу больше ничего слышать, — обрубает его Тэхен. — Джин, я думаю малышу нужно молочко, что-то он слишком разбуянился с утра пораньше, — он встаёт со стола, направляясь за ключами от машины. — Когда вернусь, чтоб стакан был пуст.       Чонгук берет стакан переданный Джином, и понимает, что Тэхен снова затеял какую-то игру. Он жадно вгрызается в трубочку, дабы быстрее опустошить сосуд до кроев наполненный банановым молоком. — Что он задумал? — спрашивает Чонгук у Джина, но тот не успевает ответить, Тэхен показывается в столовой с ключами в руках.       — Марш в машину, если опоздаешь, тебя ждёт неделя ареста, — Тэхен знает, что большая вероятность будет, что Чонгук опоздает из-за пробок на дорогах.       — Я только в туалет схожу, — Чонгук уже устремляется в уборную, но Тэхен хватает его за руку и тащит на выход. — Хен, мне нужно, срочно. Я и так опоздаю, можешь уже под арест сажать, — уныло бормочет он.       — Весь сегодняшний день, в туалет ты можешь ходить только с моего разрешения и, я тебе говорю нет. Я же знаю, что тебе нужно туда по иной причине,— Тэхен не останавливается, требуя Гука сменить обувь. — Ослушаешься, будешь ходить с поясом верности малыш.       У Чонгука лишь глубиною в марианскую впадину челюсть отвисла, от подобного заявления. Тэхен часто заставлял его наряжаться в разные костюмы, делать унизительные вещи, но контроля над телом еще ни разу не было. Чонгук шумно сглатывает, но лишних вопросов не задает, потому что он уверен, будет еще хуже.

***

      — Долго еще в облаках витать будешь? — Чимин присаживается на кушетку, пододвигаясь ближе к Чонгуку.       — Пока небо не кончится, — третий урок по счету — физкультура. Самое время симулировать боль в животе, сесть на скамейку освобожденных и поразмышлять. — Тебе везёт Чимин, у вас с Юнги хеном равноправные отношения. Хочу также.       — Если тебя не устраивает твое нынешнее положение, просто переверни его. Поверь на слово, никто и не заметит, что северный и южный полюса поменяли свои роли в земной экосистеме, — Чимин пытается звучать убедительно, но ему становится забавно наблюдать за другом, сопротивляющимся от сложившихся обстоятельств в своих отношениях.       — Легко говорить, тебе все даётся. Ты уверен в себе и понимаешь чего хочешь, — Чонгук не слышит Пака, потому что все его мозговые ресурсы направлены на нахождение зачесавшегося места на своем теле. А найти его возможно, только пройдясь когтями по всей области предполагаемой территории, искоренив раздражение.       — Кто бы еще сомневался, — закатывает глаза Чимин. — Тебе нравится Тэхен?       — Конечно, что за дурацкий вопрос, — Чонгук укладывает голову в ладони, упираясь локтями в колени. — Я его люблю, мне хорошо рядом с ним.       — Значит вариант с расставанием пока убираем в сторону, — Чимин чуть не падает с кушетки произнеся бред вырвавшийся из его уст. — Я же пошутил. Может поработаем над контролем твоей агрессии? — Пак возвращается на свое место вглядываясь в глаза, что злобно зыркают в его сторону, мол говоря: от ваших советов Мистер эгье спасет мир, нихрена лучше не становится. — Ты не понимаешь чего хочешь, вот и бесишься. Но что тебе мешает оставить все как есть? Что заставляет тебя сопротивляться той твоей части, которую удовлетворяют такие отношения? Мнение чужих людей? Или твои же убеждения в том, что это не правильно? Мм?       — Я не хочу менять все кардинально, но мое сердце точно требует перемен, — Чонгук с хитрецой поднимает глаза в сторону окна, его настроение немного улучшилось. — Знаю, что ты навряд ли согласишься, но давай сбежим с уроков? Пойдем в «Калейдоскоп», отрепетируем хореографию. Хуже все равно не будет, я уже под арестом, поэтому ближайшая неделя уйдет насмарку.

***

      — Он просто сбежал с уроков, зачем так кипятиться? — Намджун сидит в кресле, имея честь лицезреть обеспокоенного Тэхена, что никак не может найти себе места и успокоиться. — Когда ты был школьником, тоже сбегал и даже не раз. — Младший Ким не слушает брата, он все ждёт новостей от своих охранников, раздраженно поглядывая на Намджуна, который уговорил его остаться в особняке отца, и просто ждать у моря погоды, ну уж точно не хороших новостей. Потому что если Чонгука не похитили, что очень маловероятно, то значит он сбежал. Тэхен даже не знает, какое из этих предполагаемых ситуаций он ненавидит больше.       — Когда он вернётся я либо затискаю его до полу смерти, либо же изобью, — от напряжения создаваемого в кабинете, даже Намджуну становится не по себе, он до сих пор задаётся вопросом: как родители вообще приняли отношения двух своих сыновей, поставив лишь условие, что общественности не обязательно знать об этом. Даже его покойная жена нормально относилась к этому. Может дело в нем — Намджуне, а не в его странной семье.       Тэхен продолжает ходить взад и вперёд, наматывая круги по белоснежной комнате. Как бы он не злился на Чонгука, он волнуется. В голове пробегают десятки изощренных воспитательных мер, которые он с радостью испытал бы на своем золотце, позже. Несмотря на разницу в девять лет, некогда бывший натурал Тэхен ни разу не сомневался в правильности их с Чонгуком чувств друг к другу. Еще тогда, на второй свадьбе отца, на которую Намджун потащил его через силу, за что он очень благодарен брату, потому что именно в тот вечер состоялась первая встреча с шестилетним Гуком. Правда они долго не могли найти общий язык, все сложилось как-то быстро: сначала совместные видеоигры, позже Тэхен случайно застукал в своей ванной мастурбирующего четырнадцатилетнего Кукки, и вот уже как три года они трахаются и делят совместную двухспальную кровать в огромном доме.       — Ну так, что? Ты его сейчас заберешь или будешь ждать, когда он сам явится? — Тэхен примерно догадывался, где сейчас находится Чонгук, и Джун знал, что Тэ знает, поэтому и хотел остудить брата. «Лишь с остывшим котелком верши дела», — любит повторять их папа.       — Я написал ему смс, что заберу после окончания всех уроков, — Тэхен плюхается на диван, закинув ногу на ногу. — Кажется в последнее время я перебарщиваю с ним. Ему скоро восемнадцать. Выпускной. Чонгук хочет уехать за границу. Он слишком быстро взрослеет, — с оттяжкой вдыхает воздух, прикрывая глаза.       — Мой братик — педофил. Я больше ничему не смогу удивиться, — изображая трагедию, Намджун присаживается рядом с ним. — Я вот только снова допереть не могу. Если ты написал ему смс только сейчас, почему ты сразу этого не сделал прежде, чем отсылать людей на его поиски?       — Я выигрывал для Чонгука время, — Тэхен открывает глаза и видит недоуменное выражение лица. — Бездействовать у меня плохо получается. Отправив людей на его поиски, я предупредил их, чтобы найдя Гука они ничего не предпринимали. — Ты — псих Тэхен, — похлопывая его по бедру, смеётся Намджун.       — Кто бы говорил, — закатывает глаза, ложась головой на колени брата. — Слушай, в последнее время ты часто занят компанией, а когда свободен проводишь время только с сыном и нашей младшей сестрой. Ты про нас совсем забыл, я ревную.       — Я звал вас на утреннюю рыбалку на прошлых выходных, но вы отказались. Ты кроме Чонгука никого не замечаешь, а для него, кроме тебя никого не существует, — Намджун перебирает нерасчесанные пряди Тэхена, резко наклоняется и шепчет: — Я думаю, прав на ревность у меня куда больше, чем у вас голубков.

***

      — Заново, вам нужно отточить движения на припеве, — Хосок хлопает в ладоши и катится к началу катка, чтобы поприветствовать двух парней, тренирующихся обычно по вечерам. — Какие гости снизошли в наше скромное заведение, — Чон скептически осматривает подростков одетых в школьную форму.       — Привет хен, — Чимин театрально кланяется и проходит в сторону раздевалок, и только Чонгук стоит на месте, отдавая себя на съедение безжалостному тренеру. Он пропустил две последние тренировки, благодаря милости Тэхена. И как теперь объяснить причину прогула Чонгук понятия не имеет, но не скажет же он, что брату приспичило жёстко трахнуть его в наказание за низкий относительно для Чонгука балл по биологии.       — Чонгук в чем дело? — Хосок упирается руками в преграду, что отделяет их с Чонгуком. — Ты пропустил две репетиции подряд, если так будет продолжаться мне придется отстранить тебя от соревнований, чего я делать не хочу.       — Этого больше не повторится, я обещаю, — Гук прикладывает ладонь к сердцу, хлопает своими излучающими свет глазами. У Хосока нет причин не верить, Чонгук просто так обещаниями не разбрасывается, это в нем и нравилось тренеру. — Хоби хен, — кафе, в котором часто собирается молодежь после занятий, не так давно выкупил сын известного прокурора в городе, превратив пустующую часть здания в каток и хореографический зал. Хосок положил огромный хуй на свое кем-то  распланированное будущее в сфере продаж, с омутом погрузившись в танцы. Открытая, солнечная личность Чона будит в подростках стремление к своим целям и мечтам, за что его и прозвали надеждой. — Свободной одежды с собой нет, ролики оставил дома. Возьму твои запасные, — как можно быстрее тараторит Чонгук, быстрыми шагами направляясь за Чимином.       Вот уже как восемь лет Чонгук входит в состав театра смешанных стилей танцев, где в основном выступает как: бальник или балерун. Гуку не очень нравится то, чем он занимается, но это было единственное условие, которое удовлетворяло их желания с его парнем. Дело в том, что после каждого выступления Чонгука в этих облегающих лосинах у парочки всегда намечался горячий секс на всех поверхностях их не малого особняка. Не говоря уже о том, что Тэхен имеет дикий фетиш на Чонгука в стрингах. Да, и любовь брата к классике никто не отменял. Поэтому кроме танцулек, Гук посещает курсы игры на скрипке, параллельно изучая французский язык. Выполняя все эти условия договора с Тэ, Чонгук выбил себе право заниматься спортивно-художественными танцами на роликах.       — Так посмотреть, то кажется, что ты бесстрашный или же совсем уже чокнулся, — Чимин стоит у выхода из раздевалки, скучающе наблюдая за переодевающимся Чонгуком, которому Хосок все-таки нашел более свободную одежду в виде каких-то серых трико и красной майки. — Тебе достанется знатная порция адреналина или же мозгоебства.       — Честное слово, Чимин. Ты меня з.а.к.о.л.е.б.а.л со своими изречениями, которыми все равно ничего не исправишь.       — Думал бы почаще не только о себе, но и о других. Знаешь ли — полезно, как никак.       — Это моя самая огромная и единственная ошибка. Думая о других, я о себе забыл, так что давай не будем, — Чонгук хватает резинку, полученную на днях от сестренки, собирая волосы в короткий хвостик.       Жизнь — она такая охуенная вещь, и другими словами, ее в общем-то не описать. Чонгук всегда о большой семье желания загадывал, вечером в своей темной комнате картинки со своими братьями и сестрами представляя. Гук не помнил своего родного отца, и все мечтал увидеть маму с человеком ее греющим, которого он смог бы папой называть. Никто и не знает, того счастья, что испытал шестилетний мальчишка переехав в новый дом, где его тепло встретили старшие братья. Но еще большая любовь к жизни у Чонгука появилась через год с рождением Лавины. Девочка с глазами пуговками, сплотившая семью уже кровными узами. Чонгуку было семь, и в отличие от многих детей в этом возрасте, ревности к сестре он не испытывал. Пока родители отдавали всю любовь недавно рождённой малышке, первоклассник Гук проводил много времени в доме старшего брата, куда также перекантовался Тэхен.       — Думаю нам надо изменить движения во втором куплете, и усложнить прыжок Чонгука в третьей части, при этом Джису и Югём не спешите на заднем фоне, для гармоничного выхода в центр, — репетиция идёт полным ходом. Сюжет танца, что придумал Хосок — великолепен, команда серьезно настроена забрать призовые места на городском конкурсе.       — Что если я проделаю трюки выйдя из-за угла, пока Бэм и Лиса выполняют хореографию?       — Можно попробовать, только в таком случае твои строчки на этом моменте споёт Чан, — Хосок закрепляет заметки в блокноте, отвечая на вопрос Чонгука.       Фишкой их выступления является то, что песню для танца они написали сами. Точнее говоря, музыку сочинил Юнги, а текст составляли всей командой. И именно та строчка, что досталась Чонгуку идет в дуэте с Феликсом, с тем парнем, в которого влюблен Крис. Чон, как по натуре человек — великодушный, решает уступить Чану свою вокальную часть.       — Спасибо, с меня причитается, — похлопывая Чонгука по плечу, улыбаясь говорит Бан Чан.       — Подвезешь Чимина до дома, а меня до школы? — решение чонгуковой проблемы, подъехало само собой. Уроки заканчиваются через пятнадцать минут, а значит брат будет ждать его на парковке с минуты на минуту. Даже если его единственный умышленный косяк за последние месяцы не останется незамеченным — все равно надежда умирает последней.       — Не вопрос, — Чан звякает ключами в кольце, давая знак, что ждёт на выходе.       Тут как бы до скандала не довести перед встречей с родителями, и Чонгук уверен, что все будет хуево. Надеешься на хуйню, возможно ее и не будет, понадеешься на хорошее, огребешь говна.       — Ты какой-то измученный весь, что с ногами бро? — Чимин вытирает лицо влажной салфеткой выжидая не расторопного друга. Да ниче, просто одно хуйло в задницу семена засыпало, а так ниче.       — Слабость с утра загадочная. Со мной такое частенько перед школьным трахом. — в голосе Чонгука нотки наебнулись, невесело катясь на выход.       Против утреннего секса на митинг никто идти не собирается, особенно Чонгук. Он всеми руками и ногами за, однако можно же хотя бы разок попридержаться что ли, а то привязать петушок папочки к ножке стула, ну уж очень хочется.       — Я на задние сяду, а ты вперёд, — обращаясь к Чимину говорит. Гук по себе знает — как раздражает, когда все сзади садятся, проходили, в тайне от брата и родаков водили. Сначала договорились Чона до школы довезти — потом не спеша и Чимина. Чонгук в окошко всматривается, да глаза нихрена толком не замечают: мысли мозг ебучие никак не уходят.

***

      — Посидишь в машине, я сейчас быстро переговорю кое с кем, — Тэхен подмигивает сестренке, закрывая дверцу лексуса с водительской стороны. Лавина сама толком не понимает, зачем брату понадобилось брать ее собой, чтобы забрать другого ее брата со школы. Тэхен лишь обмолвился обещанием вместе съездить на горнолыжный курорт после окончания семестра. Ради этого события можно попридержать свои "зачем и почему", просто согласившись на странные прихоти братца.       Когда закрываешь глаза, иногда видишь черные тени, световые сечения и картинки. Подстройка нейронов к освещению создаёт некий эффект "негатива", который мы некоторое время видим, даже прикрыв глаза. Узоры же нам могут видеться из-за того, что человек склонен искать порядок даже там, где его нет. Также Чонгук сейчас пытается разложить по полочкам свои желания и хотелки, стоящие в разрез его некоторым принципам и сформировавшейся нормальности об идеальной жизни, включая отношений. Проблемы — как снежный ком свалившийся в прекрасное весеннее утро; твердое, то ли мягкое агрегатное состояние этого H2O охлаждает, возбуждает мозг. Problem — задача с английского. Поставленную задачу в математике всегда можно решить, а у Чонгука проблем с задачами нет.       Так он и идёт, напевая строчки из какой-то зацепившейся песни в голове, отбрасывая все напускные переживания на потом. — «"Не на века, любовь нахлынула. Разлившись, как река, весной. Не на века, закат над ивами. Далёкий звон новорождённых звёзд. И счастья вкус до слёз. Люби! Ведь это всё, не на века."»       — Вы снова разругались с Тэхеном? — первое, что слышит Чонгук заваливаясь во вроде бы пустующую машину, но не тут-то было. — Вы меня всегда берете с собой, без какой-либо веской причины, когда между вами напряжение. При мне ругаться у вас не получается, — разъясняет Лавина заинтересованно глядящему на нее Гуку.       — Возможно, — Чонгук нервно-задумчиво поглаживает пряди на своем затылке. Страшится ему вроде бы нечего. Самое страшное, что может с ним сделать Тэхен — это возбудить и не дать. Однако, от чего-то все равно мурашки по всему телу.       — Давай сыграем в Among us, пока Тэ не вернётся, — Лавина открывает игру, присаживаясь ближе к переднему креслу, где сидит брат. — Только, чур друг друга не убивать, — Чонгуку самому нравится такая политика, жаль только, что не по тэхеновски это, щадить своих. Братик Ким убивает всех, не смотря даже на родственные узы. Обычно рубля в игры отвлекает от мыслей, но сейчас, эти же мысли мешают сосредоточиться на игре.       — Ты решил примерить судьбу Ихтиандра на собственной шкуре? — с серьезностью в лице проговорила Лавина.             — Можно теперь активировать встроенный переводчик для не дотукивающих?             — Ты играешь, а мне смотреть больно, — Лавина кладет свои ладони на плечи Чонгука по обеим сторонам. — Сопереживанием похвастаться не могу, но ты какой-то — серый. — Гук только мычит, смотря в сторону парадных дверей школы, откуда выходит знакомая фигура. — Безмолвный братец, ты меня слушаешь? Ты реально как та русалка, которая влюбилась в принца и отдала свой голос морской ведьме, только чтобы быть с возлюбленным.       — Ихтиандр — человек амфибия? Я по твоему очень похож на героиню андерсеновской сказки? — Чонгук ставит заметку у себя в голове почитать художественную литературу на досуге и что нибудь из детских сказок. Говорят из них можно почерпнуть много умного для жизни.       — Ну-у, во первых, я просто привела пример. Во вторых, про человека амфибию написал Александр Беляев. В третьих, твой принц или морской ведьмак достигнет тачки через минуту и разрушит и так шаткое состояние одного потерявшегося русала в жизни.       — Тебе точно десять лет? — порой Чонгуку кажется, что сестренка знает намного больше, чем следовало бы знать. Хотя, это не удивительно. Зная, с кем проводит время Лавина, и каким досугом занята большую часть своего свободного времени, можно было бы уже привыкнуть.       — Я немного любопытна, но это ничего не значит, — она улыбается, хитро подмигивая. — Покатаешь меня на своем скутере? Или я расскажу Тэхену, что ты приобрел его несмотря на его запрет.       — Ты мне сестра или нет? — зная брата, Чонгук уверен: Тэхен узнает скоро, это лишь вопрос времени. — Я его сам толком не объездил. Имей совесть в конце то концов.       — Ты же меня все равно прокатишь — я и не расскажу.       — Что не расскажешь? — внезапно для них появляется у машины Тэхен, вставляя свои пять копеек в диалог младших сиблингов.       — Про сюрприз, который ему готовят друзья из роллера, — Чонгук иногда все таки удивляется тому, как Лавине легко удается врать и не краснеть при этом. По всей видимости, Тэхен забил на эту информацию большой хуй, потому что расспрашивать не стал, но негодование Чонгука все таки заметил. Всю дорогу в машине стояла эстетическая тишина, переливающиеся с какой-то зарубежной песней: Some lie in words and speeches Кто-то лжет на словах и в речах With every living breath Лжет, как дышит … I've lied about most everything Я лгал почти обо всем на свете But I never lied to you Но я никогда не лгал тебе.       Лавине музон играющий в салоне не зашел, поэтому на помощь пришли беспроводные наушники. Чонгуку же в этом плане повезло меньше. Мало того, что текст песни выводит, а выдающий взгляд водителя вообще с толку сбивает. Так ещё Тэхен сжимает его бедро, периодически поглаживая, и будто случайно касается слегка возбужденного члена, скрытого под несколькими слоями одежды.       — Как прошел день в школе? — акцентируясь на последнем слове говорит Тэхен. — Ничего рассказать не хочешь?       — А это имеет какое-то значение? — фыркает Чонгук.       — Не переводи стрелки, ответь на мой вопрос.       — Ничего особенного, все как всегда.       — Твой окончательный ответ. Ну что ж, мы приехали, выходи. Оказывается проморгать момент парковки можно не только в пьяном или в сонном состоянии, но и в задумчиво раздраженном.       Чонгук отстёгивает ремень безопасности, который порой хочется сорвать и сжечь к чертям собачьим. Однако в данный момент его преследует некое странное ощущение. Будто отплываешь от своего спасательного круга далеко-далеко, оставляя свой кораблик позади. Прямиком в пасть акулы. Тигровой акулы. Предупреждение! Данный вид акул очень прожорлив и не разборчив в еде. Также характерен каннибализм.       — Родители еще не вернулись? — Лавина забежавшая в дом первее всех, показывается у дверей с непонятным удивлением. — Надеюсь у вас есть вредная пища, тот самый момент для этого. Тэхен ухмыляется, вспоминая как пару раз в прошлом месяце застукивал Гука в ванной комнате с вином из погреба и пачкой чипсов. "Если в доме тишина, в ванной Тигра ждет невменяемо сексуальный Сатана"       — Рано радуешься, — Намджун выходит из своего черного мазерати, надвигаясь в сторону Лавины.       — Облом, зануда по курсу. Я уношу ноги, — входная дверь захлопывается перед носом Намджуна и ожидаемо защелкивается на замок.       — И кто в дураках? — Тэхена знатно веселят все попытки Кима отвести сестру к дантисту. Каждый раз — лицом в грязь.       — Это вы теперь не сможете зайти в дом, — потирая переносицу, говорит Намджун.       — Ничего, я неприхотливый. На заднем дворе Чонгука тоже отпиздить можно, — до этого абстрагированный Гук смотрит на парня с выпученными глазками, обрабатывая вышесказанные слова. — Чего удивляемся? Ты же не ребенок, чтобы с тобой сюсюкаться.       — Тэхен-а завались пожалуйста, — Намджун стучится в дверь, делая десятую попытку по извалению дентофоба из его убежища.       После нескольких уговоров и подкупов Братья Ким все-таки смогли выманить Лавину наружу. В ее возрасте дети лучше способны к логическим умозаключениям. Поэтому Намджун честно рассказал о состоянии ее зубов, причине их болезней и возможных последствиях. Тэхен же добавил, что пятнышко кариеса способно перерасти в «дырку», которая при отсутствии лечения будет разрастаться, и весь зуб будет разрушаться и болеть.       Как только путь в дом открылся, Намджун подхватил Лавину к себе на спину с хохотом направляясь в сторону машины. Джун торопился в стоматологию так как там их ждал его сын. В отличие от Лавины, Тэлань не боялся ходить к дантисту, но и оставлять шестилетнего ребенка одного, пока ему лечат зубки идея не из лучших.       Дом убран и готов для сегодняшнего семейного ужина, внезапно перенесенного на два часа позже. Такой ход событий был на руку Тэхену. Родительский очаг — место где все началось. Чудесные невинные годы. Почему бы не оставить здесь новых воспоминаний.       После переезда в жил площадь брата, бывшая комната Чонгука превратилась в игровую для Лавины и Ланя. Поэтому если парочке взбредала в голову мысль остаться с ночевкой у родителей, спали они оба в бывшей комнате Тэхена. Чонгук мешкается пару секунд поглядывая на отъежающую машину и, за эти же секунды отрезвляет свои мысли быстрым шагом заходя в дом. Умиротворенная тишина, как в помещении, так и снаружи.       Улица Euphoria, в которую поселилась семья Кимов далекие одиннадцать лет назад славилась своей необычной энергетикой. Как бы не нравилось многим спокойствие, рано или поздно это может осточертеть. Но не с этим местом. Оно волшебное. Этому просто нет объяснений. И кому, если не Ким Тэхену суждено испортить сию спокойную атмосферу.       — Знаешь Чонгук, я ведь запланировал на этот день столько всего. Но увы, ты все решил за меня, негодник, — Тэхен входит в дом сразу после Чонгука, останавливаясь лишь для того чтобы закрыть входную дверь и проверить сигнализацию. — И как я вижу, ты не намерен со мной сегодня начинать диалог, — центральная гостевая соединяющая еще несколько комнат встречает Кима в абсолютной тишине.       Чонгук подросток, который не перестает забавлять Тэхена своими оставшимися детскими привычками. Тэхен, вроде как взрослый мужчина, подыгрывающий тому самому подростку в его в их игре — «Моя Логика — Твоя Психика». First Level: Чонгук прячется, Тэхен ищет.       — Выйдешь оттуда сам или мне помочь? — Ищейка скучающе вздыхает, то ли от слишком быстрой находки своей жертвы, то ли от ее тупости. В отличии от охотника, добыча никуда не спешит. Медленно из своего соломенного укрытия выбирается, в пол смотрит и боится.       — Чон Чонгук как же… — Чонгук напрягается, останавливается в метре от брата и не дышит вовсе, — …это все таки по детски, прятаться за шторой.       — Только не ремнем, пожалуйста, — голос тихий, но спокойный.       То что видит перед собой Тэхен не похоже на игру. Чонгук теребит не заправленый край своей рубашки, прикусывая нижнию губу. Из-за полу опущенной головы глаза подростка почти не видны. Длинные ресницы как одеяло накрывают и скрывают под собой слегка скопившуюся влажность.       — Чонгук, — Тэхен подходит ближе, дергает того за руки, требуя перестать нервничать и прижимает Чонгука к себе окольцовывая его талию своими руками.       — Я… — просто хотел узнать каково это нарушать установленные правила, каково оказаться в кабинете у директора не по причине похвалы, каково получать выговор за прогул, а не из-за достающих пару процентов до максимального балла по тому или иному предмету. Каково это быть обычным подростком. — Я сожалею, что последние несколько месяцев вел себя как глупый ребенок, доставляя тебе проблемы.       — Я каждый раз поражаюсь твоей способностью резко меняться, — Тэхен разрывает их объятия, не на долго лишь для того, чтобы в следующую секунду впиться в губы Чонгука жадно посасывая сначала нижнию губу, а затем вторгаясь в рот встречается с тем самым язычком, что был готов оторвать в машине. — Обойдемся без рукоприкладства, но ты все равно будешь наказан, — шепчет на ухо. — В школе мне настоятельно попросили поговорить с тобой, бунтарь недоделанный. Разговор об опозданиях мы конечно пропустим, но за все остальное ты ответишь, освободим твою совесть от груза.       — Я был бы не против, если бы ты выпорол меня своей рукой, но моя задница до сих пор ноет с утр…ааа, — резкая встреча со стеной и из чонгуковых губ доносится тихий вскрик в перемешку со всхлипами. — Хен, мне нужно в туалет! — но вместо того чтобы отпустить Чонгука в уборную, Тэхен разводит его ноги в стороны своим коленом.       — Это твое наказание, — Тэхен приближает запястья Чонгука ближе друг другу над его головой чтобы легче удерживать их одной рукой, пока второй слегка надавливает на его живот.       — П-пожалуйста не надо, — умоляет он.       — А что ты мне прикажешь делать, если обычные методы зверского воспитания ты воспринимаешь как удовольствие. Мазохист малолетний.       Из губ Чонгука вылетает еле слышимое «прости», после чего он прекращает любые попытки сопротивления, но тем не менее отказываясь расслабляться под давящим напором тэхеновой руки. Перед глазами мутнеет. Приходится часто моргать, чтобы не разрыдаться. Сбивчивое дыхание и частые всхлипы сопровождаемые мурашками по всему телу изводят. Чонгуку кажется, что это продолжается уже вечность. Руки затекли в том месте, где Тэхен сжимает их. Ноги ватные еле стоят, приходится концентрироваться, не давая себе упасть, чему Тэхен конечно не даст произойти. В паху тянет, а щеки заливаются краской от того, что даже в таком состоянии его член затвердел и он просто очень нуждается в разрядке. Благо бы Тэхен сжалился и разрешил кончить после всего этого кошмара.       — Если ты так сильно хотел сбежать с уроков, "познать столь глубокий опыт, обзаведясь красочными воспоминаниями о старшей школе", мог бы предупредить. Но вместо этого ты начал самовольничать, — Тэхен приподнимает лицо Чонгука за подбородок той рукой, что секундой назад давил на его живот, заставляя посмотреть себе в глаза. Как и ожидалось глаза напротив стеклянные, умоляющие. Дрожащие губы плотно прижаты. До Тэхена только доходит то, что Чонгук задержал дыхание. Углекислый газ не выходящий наружу, словно шпарит внутренности. Айсберг тает и первая слеза стекает по горящей щеке. — Сколько прошло времени после вывиха лодыжки? Несколько дней? Еще раз я узнаю, что ты в таком состоянии пошел отплясывать танцульки на своих роликах, самолично закопаю на заднем дворе, — Тэхен смахнув слезу со скулы Чонгука неожиданно перебрался ладонью к нижней части живота. — Ты хоть чуточку сожалеешь о своих необдуманных действиях? Единственное о чем Чонгук сейчас может сожалеть, это о пяти выпитых стаканах воды до и после репетиции. Ему некогда думать о фантомной боли почти при каждом сделанном шаге. Потому что его вывих это пустяк. И сколько бы ему не попадало за это, Чонгук не может подвести свою команду. Поэтому о мелкой травме он ничего и никому не сказал. Его упертость и сто процентная уверенность в том, что он не сломает лодыжку во второй раз дико раздражают Тэхена.       — У меня скопилось очень много вопросов к тебе. Например, зачем же ты взломал компьютеры в классе информатики, зачем смастерил конструкцию облившую учителя по физике синей краской и, зачем же обмазывать доску воском в химическом классе? Ты не считаешь, что ты перегнул палку. У тебя ведь нет проблем ни с одним из этих предметов. Ты просто понапрасну использовал свой гениальный мозг на ухудшение отношений между тобой и учителями. И знаешь ли, мне легче перевести тебя на домашнее обучение, нежели периодически выплачивать извинительные чеки. Есть чем дополнить список? Он был далеко не скромным, на сколько я помню.       — Я…       — Дай угадаю, больше не будешь, — Тэхен резко отшвыривает Чонгука в противоположную сторону от стены, таща по лестнице вверх в их комнату. — Мне одного не понятно, я тебя мало бью или тебе не хватает острых ощущений? Оказываясь в спальне первым делом, что Чонгук замечает это клеенка расстеленная по всей двуспальной кровати. С правой стороны от двери расположен пуфик, на котором красуется та самая сумка, с которой возился Сокджин этим утром. Тэхен выпускает из ладони запястье Чонгука и присаживается на кровати облокачиваясь о его спинку.       — Подойди. В принципе Чонгуку выбора и не оставляли, поэтому он подходит к сидящему Тэхену, и в тот же миг оказывается между ног прижатым спиной к груди брата. Тэхен прокручивает соски Чонгука через ткань рубашки, щекочет, дразнит. А тот вздыхает, начиная стонать и выгибаться.       — Кончи себе в штаны Гуки, — и для эффективности слегка ударяет по паху. Минут пять понадобилось Тэхену, чтобы довести своего малыша до пика экстаза. Чонгук бурно кончил и, не сумев сдержать естественной нужды, помачился следом.       — Видишь как это было легко, — выцеловывая влагу с лица Чонгука, произносит Тэхен.       — Тэ, — Чонгук сцепляет их ладони в замок, поворачивая взгляд к лицу Тэхена.       — Да?       — Я ни разу тебя не ослушался.       — Знаю. Ты просто хитрый. Чонгук белая ложь — тоже ложь. Я попрошу Сокджина составить список всего, что тебе запрещается, чтобы у тебя просто выхода не оставалось вытворять хуйню.       — Я понимал, что делаю не правильные вещи. Мне просто хотелось попробовать все то, что делают мои ровесники. Совершить пару ошибок.       — Совершай ошибки, тебе никто не запрещает. Но ты делаешь это специально и осознанно, при этом не получая никого удовлетворения и выгоды.       — Ага, кроме того, что ты дерешь меня сильнее прежнего после каждого выкрутаса. Твои фетиши ничто по сравнению с моим мазохизмом. Мне это не нравится. От слова совсем. Я считаю, это не правильным.       — Ну вот и отлично. Избавимся от твоей зависимости. А сейчас, отсосешь мне?       — Это будет не легко.       — Ты слишком послушный, мне порой тяжело поднимать на тебя руку.       — Не в этом плане. Я очень устал и чувствую, что вырублюсь с твоим членом во рту.       — Тогда можешь поспать, но давай для начала сходим в ванну и вытащим пробку из твоей задницы.

***

— Чонгук посмотри, я нарисовал тебя! — Тэлань сидит за кухонным столом рисуя картинки своими новыми мелками подаренными Чонгуком этим утром. — Я получился очень красивым, спасибо, — Чонгук рассматривает рисунок, на котором он изображен с зелеными волосами до плеч. Ему бы хотелось сделать прическу, что изобразил Тэлань. Но если волосы отрастить он еще может, перекраску волос родители точно не одобрят. — Смотри, а тут я нарисовал Тэхена верхом на гепарде, — Тэхен оценит, думает про себя Чонгук. — Я хотел нарисовать крокодила, но у меня не получилось. Поможешь? — Чонгук берет новый лист бумаги и замечает, что на обратной стороне что-то написано распечатанными буквами. — Чонгук ты не видел мои документы? — а вот это Тэхен уже не оценит. — Хен только не злись. Я все исправлю.       — В тот день меня впервые…       — Я не должен был, прости меня.       — За то, что мне понравилось или все таки за то, что ударил меня?

***

      — … Жить чтобы в конце в концов умереть. В моем случае просто существовать. Тэхен стоит у входа в спальню и уже как минут десять слушает монолог лежащего в кровати Чонгука.       — Еще раз услышу подобное врежу.       — Всю мою одежду ты вчера испоганил, мне не в чем спуститься даже на завтрак, — с наигранным возмущением произносит Чонгук. — Надеюсь я не огорчил никого своим отсутствием на семейном ужине?       — Ты и огорчить два не сопоставимых слова. А насчет одежды не волнуйся, в задвижке лежат мои старые джинсы, наденешь их.       — Чонгук ты проснулся? — в приоткрытую дверь спальни заглядывает женщина средних лет. В руках у нее красная толстовка, а на лице улыбка.       — Мама? — Чонгук накрывается полностью одеялом, скрывая свое смущение. — Доброе утро.       — Доброе, — она присаживается на край кровати, двумя пальцами подхватывая Чонгука за подбородок и пристально смотрит в глаза. — Ты себя хорошо чувствуешь?       — Да-а.       — Вот и отлично. Тэхен попросил найти его старые вещи для тебя. Надевай и спускайся по скорее на завтрак, — дверь закрывается давая Чонгуку возможность спокойно переодеться.       — Не утони в ней, — вдруг произносит Тэхен.       — В твоей толстовке что ли?       — В моей любви.