Кофе с молоком ( темный нефрит Гусу Лань)

      В поместье двух возлюбленных стоит переполох, несмотря на то, что они жили лишь вдвоём. Однако завтра действительно особый день: Лань Чжань представит Вэй Ина своей семье, учителю, старшему брату и всему клану Гу Су Лань. Волновался он куда более, чем Вэй Ин, который сейчас снова дурачился, бесился, и Лань Чжань знал, что это лишь от непокоя и волнения. Он тоже переживал, просто не привык это показывать. Время было уже за полночь, а Лань все ещё пытался тщетно угомонить свое чудо. Когда Вэй Ин переживает, он становится гиперактивным, чтобы это скрыть, но от возлюбленного ничего нельзя утаить.       Лань Чжань подходит сзади, обнимая со спины и целуя куда-то в плечо. Укладывает на него голову и обхватывает талию, прижимая к себе в попытке угомонить, но Вэй только сильнее резвится и игриво целует. Он смеётся.       — Смотри, что там? — Пытается сосредоточить его внимание Лань Чжань, подойдя к краю балкона и вглядываясь во мрак. Отблеск лунного света был поистине красив. Вэй Ин лишь, крепко обхватив шею возлюбленного, сидит на руках, перебирая тёмные пряди и пытаясь что-то из них заплести. Лань Чжань усмехается и, поймав руку возлюбленного, с особым трепетом целует её.       — Хочешь, я сыграю тебе на цыни? — Спрашивает Лань Ванцзи, поцеловав в висок.       Вэй Ин же просто дурачится. Он не хочет, чтобы любимый отходил от него и на шаг, потому просто виснет.       — Я хочу, чтобы ты побыл со мной. — Скорчив детскую гримасу, отвечает Вэй.       — Я и так с тобой. Будем спать?       — Завтра... Лань Чжань...       Второй нефрит устраивается на кровати, уложив Вэй Ина рядом и наблюдая за каждым его движением. Его мышцы полностью расслаблены, но внутри все скованно от напряжения перед предстоящей встречей. Лань Чжань знает. Он проводит ладонью по нежному лицу, заправляя непослушные пряди за ухо.       — Завтра всё будет хорошо.       — Я знаю. Просто хотел это ещё раз от тебя услышать. — улыбается Усянь, уже зевая и вскоре полностью отдаваясь во власть сна.       Ночь проходит спокойно, без кошмаров, но утром снова настаёт суета. Лань Чжань поднимается с рассветом, проверяя все вещи. Их уже ждут. Лань знает, что любимого лучше не будить, пока сам не проснётся: очень тонкая грань с подобным из-за заклинаний, нельзя его резко выводить из подобного рода состояний, поэтому Вэй Ин просыпается, уже будучи в лодке, лёжа на руках Ван Цзи.       — Доброе утро. Всё в порядке? Мы скоро прибудем, поэтому я не стал будить тебя. — Словно по пунктам отчитавшись, он следит, как его половинка приподнимается.       — Спасибо, что позаботился о моем сне. — Благодарит Вэй Ин поцелуем. — Мы уже близко...       Лань Чжань лишь целует в лоб, прижимая к себе. Они оба страшно волнуются, но никто этого не показывает. Лань Чжань покрывает тело любимого мелкими поцелуями, стараясь успокоить, и это помогает снять скрываемое волнение и напряжение. Когда он только узнал, Усянь обрадовался до той степени, что их поместье трещало по швам, но чем ближе день "х", тем сильнее себя проявляло волнение. Но когда-то это же должно было случиться.       У самого берега их встречает главная охрана. Лань Сичэнь решил так с ходу не появляться, дабы не смущать своего высокопоставленного гостя. Перед входом во дворец Вэй Ин замер на несколько секунд.       — Идём.       Лань Чжань слегка касается его локтя. Внутри Вэй Ина поднимается буря. Он в предвкушении, сердце учащает ход, а дыхания временами не хватает. Он хотел было взять любимого за руку для большей уверенности, но тут вспомнил о трех тысячах правил, которые он, не являясь ещё членом семьи, обязан был соблюдать.       Они вошли во дворец. У Вэй Ина голова было закружилась от роскошности помещения. Его глаза бегали по облику любимого, пытаясь найти в них поддержку.       — Добро пожаловать, брат. — Раздался приятный мужской голос напротив и к ним спустился Сичэнь. Ванцзи и Вэй Ин отдали дань почтения.       — Благодарю, — отозвался младший и чуть улыбнулся.       Вэй Ин просто замер. Его будто парализовало. Он был словно ребёнок, не знающий, куда его привели и что теперь будет. Лань Чжань едва коснулся сзади его рукой, чтобы немного привести в чувства. и Сичэнь, конечно, это заметил.       — Господину Вэю, должно быть, непривычно у нас впервые. Позвольте показать все гостеприимство клана Гу Су Лань, прошу. — он указал на накрытый стол.       — Сейчас он привыкнет и раскрепостится. Прости, брат... ему немного нужно...       — Я все понимаю. — Улыбнулся.       — Вэй Ин, ну ты чего? Весь вечер поместье тряс, а сейчас... Ну, все хорошо... — сказал он это при брате, позволив себе грубейшее нарушение ради любимого, и Сичэнь понял, насколько он его любит.       Лань Чжань его обнял, а тот лишь смотрел смущённо в пол.       Вэй Ин не проронил ни слова, и Лань Чжаня это беспокоило. Его за пояс обычно не заткнешь, а сейчас он лишь кланялся, следуя всюду за милым и молчал.       Они сидели за столом, когда Вэй Ин, наконец, обратился к любимому. С этой официальностью, что аж челюсть сводило:       — Хань Гвань Цзюнь...       — Что?       Конечно, в этом было скрытое подозрительное волнение. Хотелось выскочить, всмотреться в глаза, чтобы точно понять, что он чувствует и успокоить, но все разбивалось о чёртовы правила.       <<Обними меня>>, — хочет сказать Вэй Ин, но вместо этого приходится лишь:       — Можно у вас воды? У меня закончилась, буду благодарен.       Внутри все переворачивается. Лань Чжань отдаёт стакан трясущимися от волнения руками, и на лице его все же властвует эмоция страха. Он слегка задерживает руку Вэя в своей и проверяет пульс, но это так непозволительно мимолетно.       Все же представился момент скинуть эту официальность, когда Сичэнь отошёл ненадолго.       — Вэй Ин, расслабься, все хорошо. Ты понравился моему брату, он весьма снисходителен.       Вэй Ин лишь посмотрел прямо в глаза.       — Лань Чжань, я... увези меня отсюда, прямо сейчас. Поедем.       Ванцзи это предвидел: его любимый таких пиров не любил, на него давила вся эта вычурная церемониальность. Лань Чжань лишь дал отпить воды и погладил по спине.       — Я тут. Потерпи. Эти обращения всего лишь формальность. Мы уедем, я тебя увезу. Не зажимайся, так тут нельзя себя вести.       Они хотели было слиться в поцелуе, как их уединение потревожили. Глава вернулся, вновь оглядывая Вэя.       — Ванцзи, все готово.       Лань Чжань кивнул. Вэй Ин вопросительно посмотрел на них.       - Мы представим вас клану, господин Вэй. Вы станете его частью и потом... — Сичэнь внезапно смолк, а затем загадочно улыбнулся.       Лань Чжань внимательно посмотрел в сторону Вэй Ина, — тот был белее бумаги.       Наконец, они вышли. Их ожидала толпа. Вэй Ину стало дурно. Лань Чжань проклинал себя за то, что не может взять того на руки. Ещё каких-то несколько минут...       Объявление, речь посвящения, и кровь. Кровь носом. — Господин Вэй! — Лань Чжань тут же отреагировал на голос брата и посмотрел на возлюбленного.       Лань Чжань обхватил его очень крепко, наплевав на все запреты.       — Ничего, просто переволновался. Напряжение большое. — Успокаивал брата Лань Чжань, зажимая с силой нос салфеткой, чтобы остановить кровотечение.       — Вэй Ин, — позвал он любимого, — слышишь?       — Больно...       — Где болит? Что такое? — Обеспокоеннно спрашивает Лань.       — Больно дышать... — Лань Чжань бросает взгляд на брата, как бы спрашивая: возможен ли дуэт очищения?       Старший кивает, беря Вэя под вторую руку и ведя в покои.       — Сиди близко к нему, пытайся успокоить.       Лань Чжань кивнул.       — Простите меня... Второй нефрит...       — Вэй Ин, формальности окончены, ритуал свершился. Любимый, тебе нужно подышать. Давай, крови уже нет. Успокойся, я здесь.       — Я опозорил тебя...       Лань Чжань лишь легко поцеловал его в лоб.       — Нет. Ведь если это позор, чем назвать тогда мои поцелуи, которыми я пытался привести тебя в сознание и заботу о тебе моего брата, что непозволительна для главы клана. Дыши ровнее, постарайся сосредоточиться, хорошо?       Только голос Лань Чжань успокаивал его. И через время, уже не стесняясь, он вышел с ним на руках к остальным. Это будет точно самый прочный союз. Они уже без стыда целовались, чтобы только более показать всем свою любовь друг к другу. Вэй Ин по-прежнему ни с кем особо не говорил, но все проходило спокойно. Вскоре все собрались вместе. Даже Цзян Чэн прибыл, который славился не совсем теплыми чувствами к брату, но за выбор Лань Чжаня был очень рад.       Лань Цзижень, до сих пор косо смотревший на Вэй Ина, напрягал всех. Этот сорванец был ему давно и хорошо знаком. Выбранный им путь не одобрялся, и учитель велел Ван Цзи держать его в узде, чтобы тот не навлекал бед на их клан, на что Лань лишь ответил, что вскоре он встанет на одну ступень с ними, а его навыки и некоторые темные "штучки" в делах клана лишними вовсе не будут. Учитель, конечно, мирился с выбором своего лучшего ученика, понимая, что теперь, скорее, куда более изменится Лань, чем Вэй Ин.       — Ты решил взлететь так высоко, твоё имя на устах каждого. Только темных сплетен куда больше, нежели похвалы и одобрения, — учитель коснулся плеча Вэй Ина, посмотрев в глаза. — Здесь ты не будешь творить все, что тебе вздумается. Особенно... — он прервался, — ... вот это забудь! — Он указал на флейту, видневшуюся из-за пояса Вэя.       — Учитель, — вмешался Ван Цзи, — я ручаюсь: мы не допустим непоправимого. Ему нужно время. — Вэй Ин, взявший Лань Чжаня за руку, потянул его немного назад, желая уйти.       — Если в нашем мире нашлось место подобным союзам, он на грани катастрофы. От тебя я особенно не ожидал, Ван Цзи. Надеюсь, цена твоего счастья как можно дольше себя не огласит. — Закончил старший и отвернулся, говоря, что они оба могут идти.       Лань Цзижень, конечно, уже переживал подобное с Лань Сичэнем, когда тот повелся с Мэн Яо. Он вообще мало что одобрял. Любое отклонение от правил, особенно такую любовь? Хотя почему с вопросом? Именно любовь. Пусть многим непонятную, неясную, непринятую, но любовь. Это будет самый крепкий кофе с молоком. Пора гневу отступить, хотя бы сегодня и отдаться бесконечному счастью, наблюдая за прекрасной картиной нежности и, пока что, прикрытой страсти, но это совсем ненадолго.       Они входят в личные совместные апартаменты, все также не сводя глаз друг с друга и целуются-целуются-целуются. Им друг друга мало, и они насытиться не могут. Теперь все законно. Свет и тьма слились в единое, как и сердца их, бьющиеся в такт. Не стесняясь, забыв все приличия, но осторожно и нежно, Лань Чжань словно раскрывается, отдаваясь нахлынувшим чувствам. Вэй Ин более страстен и удержаться не может: он хочет, чтобы он весь принадлежал лишь ему. Так и будет этой ночью, в бесконечности ночей.