Пижамные

Скруджи был странным всегда. Они познакомились очень давно. В ту пору отчаянно молодящийся Арсений влился в новую компанию вслед за своим парнем Антоном. Оба они, несмотря на разницу в возрасте, мнили себя готами, красили волосы в чёрный, подводили глаза и таскались на кладбища. Компанию им составляли множество парней и девчонок, но ни с кем особенно Арс не сближался, многих знал по кличкам даже, а не по именам. Поэтому, когда лет пять спустя на него подписался в Инстаграме Скруджи, Попов удивился. Он вежливо ответил на приветствие в директе и рассказал немного о себе: кем работает, где живёт и прочую малозначимую информацию. Эд, а оказалось, что у утёнка есть вполне себе человеческое имя и вычурная, почти графская фамилия — не то что у Арса — Выграновский, переехал в его район, нашёл работу и даже завёл собаку. Он предложил как-нибудь пересечься, Арсений ответил положительно. И столь же положительно забыл об этом обещании. Осень подкралась незаметно. Почти так же незаметно, как в июле, только на этот раз в сентябре. Особой разницы Попов не заметил, но он и не искал. Дождём и ветром в Питере удивить кого-либо было практически невозможно. У Арса как раз был перерыв между съёмками, он отдыхал дома, наслаждаясь чем-то вроде короткого отпуска. Каждый раз, когда в безумном графике появлялось окно, он сбегал из душной Москвы в прохладный Питер и радовался этому как ребёнок. Вот и сейчас, стоя в кигуруми приятного серого цвета, которое делало его похожим на тощего, но не растерявшего обаяния Тоторо, Арс курил у двери парадной. Если совсем придираться, это был подъезд. Свою привычную квартиру на краю географии он так и не сменил на что-то более помпезное и близкое к центру, так что тут парадными и не пахло. Попов вынес мусор и отягощённый теперь только мешками под глазами задумчиво дымил. В поле зрения появился огромный, как велосипед, доберман. Пёс остановился и принял стойку, достойную выступления на выставке или фото в каком-то собачьем журнале. Рядом с псом нарисовались ноги в брюках со стрелками, о которые можно было порезаться, и дорогущих лакированных туфлях. Арс сделал шаг в сторону, пытаясь пропустить человека, поднял взгляд и подавился дымом. Прямо перед ним стоял Эд. Всё такой же забитый татуировками ото лба и до кончиков пальцев, коротко стриженный, ничуть не повзрослевший. Дорогой костюм смотрелся до странного уместно, даже шикарно, на тощей фигуре, придавая какого-то аристократизма. Скря растянул пухлые губы в ухмылке и осмотрел Арсения с головы до ног. — Отлично выглядишь, Граф. А я поесть тебе принёс. Приготовил болоньезе, подумал, раз сам столько не съем, хоть тебя порадую. Будешь? Происходящее мощно скатывалось в сюр, но было в общем-то так наплевать. — Буду, — кивнул Арсений и затушил сигарету в урне рядом. Он открыл дверь и пропустил Скря вперёд. Но это уже совсем другая история. *** Арсений опаздывал. Его раздражало всё. То, что паспорт, ещё вчера совершенно точно лежавший на полке в прихожей, словно нарочно куда-то пропал. То, что носки порвались именно сегодня и именно эти два. Он хотел надеть синий с пончиками и розовый с инопланетянами. Других высоких вот так с ходу в чистом не нашлось, и он был вынужден униженно натянуть скучные полосатые. Попов поправил костюм, небрежным движением привёл чёлку в порядок, зафиксировал успех гелем и надел очки. Диоптрий там было совсем чуть-чуть, так что носил он их больше для вида. Пару раз брызнул на одежду парфюмом, а после, поправив пиджак и подхватив портфель, вышел из квартиры. Начищенные до блеска новые туфли отражали свет вытянувшихся вдоль потолка ламп. Лифт медленно тащился и от всей души опаздывал, грозя опозданием и Попову. Он услышал, как в недрах шахты кабина притормозила, остановилась. Двери открылись. Но не на его этаже, а чуть выше. Арс прикрыл глаза. Он чувствовал, что закипает. Сделав глубокий вдох и такой же выдох, он снова нажал на кнопку лифта. Идеальный маникюр, сделанный вчера, выглядел по-прежнему идеально. Кабина сползла и открыла двери, явив своё неприглядное нутро. В глубине которого, сев на поручень, застыл Эд. Они были знакомы по приложению для поиска гей-секса. И иногда занимались отличным, стоит признать, сексом у Арса дома. Эд стоял одетый в ярко-жёлтую пижаму, какие бывают у детей, с головой утки на капюшоне и, глупо улыбаясь, пялился. — Привет, Граф. — Привет, Скруджи. Делать вид, что они не знакомы, показалось Арсу глупым. А то, что Эд назвал его псевдонимом из приложения, усугубило и без того не блестящую ситуацию. Возбуждение жаркой волной прокатилось по груди, ухнув ниже, а член в узких брюках напрягся. Попов почувствовал, как щёки опалило румянцем. Лифт дёрнулся и замер между этажами. Арсений начал медленно, но верно звереть и потянулся, чтобы нажать на кнопку вызова лифтёра, но руку перехватил Эд. Он, улыбаясь, подошёл ближе. Обутый в камелоты, он был одного роста с Поповым. — Торопишься? Низкий, хриплый голос Скруджи в небольшой кабине звучал так привычно. Погас свет. Эд придвинулся вплотную и прижался губами, поцеловал его. На самолёт Арсений опоздал. Но это уже совсем другая история.