Trailer trash

Джонни приоткрывает окно, дабы выпустить клубок серого и вонючего дыма, что начал скапливаться под потолком и так не очень чистой комнаты. На серых стенах развешаны плакаты каких-то не очень популярных групп или сцены из фильмов, режиссёры которых умерли о передоза наркотиками или голодовки, а их детища станут популярны лишь лет через пятьдесят, когда все начнут люто ностальгировать. И задрочат их до такой степени, что смотреть на них будет невозможно. Он обнюхивает свои грязные вещи на наличие менее пахучих и натягивает что-то наспех, рассматривая уже как год неработающие часы на стене. «Надо, что ли, батарейки купить», — проносится в голове. «И пива» Он забирает со стола мятые купюры, наушники, разъебанный телефон и тёмную джинсовую жилетку в различных значках, зацепках и пришитым «его потаскухой» красным сердечком на рукаве. Тихий Чикаго — прекрасный Чикаго. С бетонными улицами, узкими переходами и подземным городом. Со своими правилами и последователями. Он выходит из своей каморки, закрывая тяжёлую металлическую дверь, скрывающий за собой привычный ему вид. Пыльный и шумный город засыпает, просыпаются панки. Он проходит мимо футбольного поля с изуродованной железной сеткой, мимо тёмных закрытых магазинов. Останавливается у круглосуточного китайского супермаркета. Знакомый кассир улыбается и сразу протягивает то, что Джонни всегда и берет. — И колу 0.5 дай ещё, — парень примерно его возраста с нечитаемым именем и красным фартуком молча пробивает напиток, слегка улыбаясь, — где он? — В опиуме. Джонни вопросительно изгибает бровь, снимая один наушник. — В смысле под ним? Мальчик закатывает глаза, с недовольным лицом покосившись на Джонни. — Нет блять, клуб называется Опиум, а он под крэком. На секунду воцаряется тишина, но её прерывает звук кассового аппарата и лёгкая музыка раздающаяся из старых колонок. Тут все старое и немного гнилое. И это про весь город, а не только про этот магазин. Джонни и сам бы сгнил давно внутри, если бы не его небольшая группа и надежды на светлое будущее, что зародились с переездом старшей сестры. «Нижний Чикаго» — это не место для таких, как он. Проходит мимо милого сквера, сразу же опускаясь на деревянную лавочку, с которой медленно, но верно слазит коричневая краска. Его прекрасную идиллию прерывает орущий звонок телефона. И он порой жалеет, что поставил Slipknot. — Твоя шлюха опять в щи, забирай, — тянет на другом конце провода незнакомый голос, но если честно — он уже его бесит. — Во-первых, с хуя ли мне её забирать, во-вторых, куда подойти. Ему присылают смс-кой адрес, позволяя насладится ещё пару минут тишиной и рассмотреть тёмные кирпичные домики, некоторые стороны которых замазаны чёрной краской. Местами разбиты фонари, трещат от напряжения вывески магазинов, и он уже чувствует, как больные биты орут из открытой форточки, развевая темноту окон своим голубым свечением. Опиум — это бар-квартира, а крэк — это значит «чуть-чуть выпил, чуть-чуть покурил, но уже в дрова». Он поднимается по бетонной лестнице, разглядывая разбитый подъезд с изрисованными стенами. Рядом с квартирой и сидит его «принцесса ночных улиц» втыкая в пол и накручивая прядь волос на палец. Ёнхо встаёт перед ним, привлекая внимание, а Тэн испуганно поднимает голову, встречаясь с чужими тёмными глазами. Изодранные капроновые колготки, высокие ботинки с круглым носом, тёмные шорты, которые вообще больше похожи на трусы. За один только внешний вид его можно называть блядью. И Тэн на это не обижается. Но делать это может только Джонни. Таец на шатающихся ногах встаёт, сразу же цепляясь за чужие крепкие плечи, повиснув на старшем. Идут они, конечно, медленно, но довольно лампово, ибо Тэн молчит и лишь изредка шевелится на чужой спине, не мешая. Видимо достаточно напрыгался, а алкоголь в голову так и не вдарил. Проходят через небольшой сквер, с аккуратно пробитыми дорожками и он даже не разъебан, что на самом деле удивительно. — Джонни, я тяжёлый? Младший вынимает наушник, поворачивалась на прикорнувшего тайца. — Да нет, в целом. — Тогда, — Таец улыбается, медленно наклоняясь к чужому уху, губами проходясь по мочке, — оттрахай меня пожалуйста. Член твердеет в ту же секунду, и младший прикрывает глаза, останавливаясь. Вообще, это было довольно ожидаемо. Особенно зная, что каждый раз, когда они вместе — они трахаются. — Тэн, ты ебанная шлюха. Он не знает с чего вдруг, но видимо алкоголь начал действовать. Или чем он там накидывался. Таец слезает с чужой спины, задорно смеясь с того, как в шутку разворачивается американец и собирается уходить. — Люси Ферлоу, 1923 — 1967, — громко произносит старший, успокоившись, — простите мисс Ферлоу, у моего парня стояк, а я слишком сильно его хочу. Я надеюсь, вы не будете против, если мы тут немного попрыгаем. Ёнхо замирает на месте, разворачиваясь. Таец стаскивает с худых ног шорты, чуть не падая на траву и крутит бёдрами, оседая на колени перед могильным камнем. — Ей, малыш Джонни, неужели не скучал по мне? — полустоном тянет Тэн, выгибаясь. — Давай, эта задница по тебе соскучилась. Он шлепает ладонью по своим ягодицами, и именно на этом моменте Джонни осознает, что именно происходит. И именно в этом миг стояк решил пробить замок на его джинсах, настолько сильно он хотел Тэна. Настолько сильно он хотел оттрахать Тэна на кладбище, перед несколькими рядами таких же могильных камней. Прям разложить на земле и заставить его кричать. Он за несколько секунд преодолевает расстояние между ними, прижимая чужую голову к своей ширинке, тяжело дыша. И Тэн сразу понимает, что надо делать, быстро расправляясь с узкими дырявыми джинсами. — Одно условие — я кончаю внутрь. Ёнхо, сжимая чужие волосы одной рукой, второй же направляет толстый пенис в рот парню, сжимая орган у основания. Таец качает головой, пару раз языком проходясь по всей длине. Но Со не церемонится, сразу же начиная долбить в глотку, заставляя парня под ним громко застонать и лишь сильнее ухватиться за дырки на чужих драных джинсах. Таец чувствует и видит, как сильно кайфует его парень, поэтому прикрывает глаза, расслабляя глотку настолько, насколько это вообще возможно. Из-за рта вырываются хлюпающие и чмокающие звуки, и это не может не нравится. Обоим. Тэн тяжело дышит, чувствуя, как намокают его трусы от чужой прыткости и резкости, и он царапает руку парня длинными покрашенными в красный ногтями. — В следующий раз хоть яйца побрей, — шепчет таец, выпуская член с хлюпающим звуком, пытаясь восстановить дыхание, и улыбается дьявольски, убирая слюну с губ. Джонни хватает парня за голову, прижимает к земле, легко разрывает чужие колготки, то ли от возбуждения, то ли от злости, и закидывая бледные ноги к себе на плечи. — Потаскуха. Джонни резким движением убирает в сторону трусы и входит, заставляя парня под ним прикрикнуть и схватится за руку младшего. — Слишком, — он тяжело дышит, привставая на руках, привлекая внимание американца, — сухо. Джонни закатывает глаза и плюет на член, входя снова, наблюдая за откинувшим голову юношу, что закусил губу. Ёнхо двигается развязано, так, как нравится им обоим. Тэн выгибается на каждый толчок, и глаз не сводит с чужих. Просто любит наблюдать за тем, как от возбуждения меняется лицо младшего и сносит крышу. — Я помню, как ты был ещё целкой, хотя вёл себя как проститутка со стажем, — Джонни проводит пальцем по растянутому от его органа сфинктеру и улыбается, наблюдая за парнем, что закатил глаза, — такой узкий был. Таец дёргается и извивается, сжимая рукой чужую футболку. — Ах, а сейчас? — Тоже, сучка, — он ударяет не сильно по ягодицам, — тоже. Голубые волосы путаются, а тяжёлая рука младшего опускается на горло, заставляя ещё глубже чувствовать толчки внутри. Младший увеличивает темп, пытаясь не так сильно пялится на портреты на надгробиях. И это немного неловко, но заводит так, как будто в любой момент к ним может кто-то подойти, да и в целом секс в публичном месте всегда адреналиновое занятие. А тут ещё и таком пикантном месте, с таким ебнутым человеком. Да, Тэн самый интересный и загадочный персонаж в его жизни. А ещё самый желанный. Во всех смыслах. Это как раз тот человек, которого хочется затрахать до смерти. В любом месте, в любой момент и в любой позе ему хотелось засадить по яйца. И старший не то чтобы был против. Тэн резко прогибается в спине, пару раз моргая и до крови сжимая чужую руку, дергаясь. — Вот туда, — он откидывает чужую руку со своей шеи, возбужденно шепча, — сделай так ещё раз. И Джонни толкается ещё раз, попадая, видимо, точно по простате, заставляя старшего всем телом сжаться от наслаждения. — Блять, я обожаю твой член. — выстанывает таец и пару раз бьёт по плечу от переизбытка чувств и сжимает чужую руку. Вообще, невероятно приятно наблюдать за тем, как сильно Тэна разносит под ним. Самооценка повышается просто невероятно. Ёнхо убирает со своих плеч чужие ноги и переворачивает парня на живот, прижимая худое тело к груди. Когда они познакомились Джонни думал, что Тэн просто очень плоская девушка, но на самом деле это оказался шлюховатый парень. С сюрпризом, да ещё и из Таиланда. Он входит снова, и Тэн не может удержаться и высовывает язык, чувствуя как слюна льётся из-за рта. А Ёнхо просто придушивает сзади, то входит до основания, то выходит почти до конца. — А она была красавицей, — выстанывает старший, рассматривая портрет женщины рядом. Ёнхо усмехается, пару раз бьёт по ягодицам. — Не красивее, чем ты. Джонни подносит новую сигарету из пачки к губам, аккуратно зажигая, продолжая двигаться внутри. И Тэн сходит с ума от размера и непринужденности своего парня, что выглядит брутально и опасно в любом положении. — Будет смешно, если тут есть камеры, — тихо тянет младший, передавая сигарету тайцу, чувствуя свою скорую разрядку. Он сильнее сжимает чужие бёдра, прижимая старшего за талию, чуть ли не рыча, впиваясь зубами в шею. А Тэн с ума сходит, когда чувствует, как анус заполняется чужой спермой. Ёнхо тяжело дышит, забирая из чужих дрожащих рук сигарету и выходит, позволяя старшему свалится на его грудь. — Спасибо, принцесса, — он встаёт с колен, начиная медленно собираться, — что ты хоть принял? — Анаша, — тихо тянет старший, стягивая порванные колготки. Джонни усмехается, застегивая джинсы. — Оно и видно. Мне хоть оставил? Тэн качает головой, рассматривая вытекающую сперму. — Пошли, дома полюбуешься. Тэн напяливает шорты, оставляя грязные и ободранные колготки валятся на земле и уходит за американцем на дорогу, еле успевая. Он надеется, что родственники погибших не будут против. Хотя они все ровно попадут в ад, разницы никакой. — Блять. — Что такое? — Батарейки купить забыл.