Немурэ

Богдан, после заключения союзу, фактически сразу перебрался на территорию Аталь, в личный кеет Венму. Его спальня располагалась там же, где и спальня супруга. Первая брачная ночь была веселой. Действительно веселой и шумной. Пара братьев и сестер Венму, а также одна сестра и три брата Айдани, плюс несколько друзей, собрались в большой зале для гостей и чисто, со вкусом, напились. После тщательного исследования здоровья Айдани, алкоголь ему противопоказан не был. Хоть в чем-то радость! Гости, которые прошли проверку, подтвердив свою невиновность, могли спокойно приближаться к Айдани. Глава стороны Аталь, после серьезного разговора с главой стороны Кебеж, зная с кем из семьи дружен его наследник, провел среди них проверку. Он очень не хотел повторения нарушения закона, и не хотел бы знать о том, что кто-то из его семьи на такое способен. Так что все гости на вечеринке имели маркер «не запятнан», и свободно общался с молодоженами. Вечеринка была праздничной, веселой. Венму улыбался как сумасшедший, но грань дозволенного не переступал. Если и целовал, то только в висок, подтверждая, что очень дорожит своей половинкой. Но и просто стоять рядом пьяненький наследник не мог, ему хотелось тактильно убедиться: не обман, все взаправду. Богдан такие проявления нежности и понятные порывы принимал с терпением. Он прекрасно его понимал, но сделать ничего не мог — не ёкало в груди, не отдавалось желанием. Только и мог, что поддержать в пределах разумного, но четко контролировать для предотвращения недоразумений. Бить в морду супруга, который получил полуфабрикат, вместо реально желаемого, при этом умело державшего себя в руках трезвым, было бы как-то гнусно. По этой причине Богдан кулаки свои не сжимал, не дергался от поцелуя в висок, положенной руки на плечи, и делал вид, что все нормально. Он ведь семь лет изучал то, как тут все устроено, поэтому осознавал одну великую вещь: секс меньшинства не существуют на территории константы. И это связано не только с тем, что выращены они тут особым образом, но и с тем, что каждый немурэ проходит перестройку организма спустя определенное время. Чаще всего после наступления восьмидесяти лет, реже после этого срока или до него. Если же есть психологическое состояние немурэ, при котором он воспринимает свой внутренний баланс, как противоположный пол, то после освидетельствования проводят процедуру. Никаких операций, никакого отравления тела гормонами для поддержания стадии формирования отличий мужчины от женщины. При желании немурэ может сохранить свой гендерный вид. Не все представители космической расы психологически могут измениться и воспринимать себя противоположным полом. Именно по этой причине в молодости, ранее сорока лет, процедуру не проводят. И что более чем удивительно, так это то, что возраст Айдани, на момент процедуры, составлял шестьдесят четыре года! Космическая раса, как бы ни было странным, не стремилась к бессмертию. Стандартное время жизни сто восемьдесят — сто девяносто пять лет. Максимум в двести двенадцать лет фиксировался несколько раз за последнюю тысячу лет. Минимум, без физической травмы несовместимой с жизнью, либо неизлечимого заболевания, составляет сто семь лет. Так как Айдани проходил процедуру раньше восьмидесяти лет, считалось, что у него просто случился коллапс, из-за которого замена хромосомного ряда гендерной идентификации дала сбой. Препарат, который найден в теле Айдани, на тот момент не определялся потому, что тело перестало создавать кровяные тельца. Посчитав, что Айдани умер из-за раннего проведения процедуры кондульсцента, повторно проверять тело не стали, отправив в усыпальницу. Теперь он неми, бесполый и лишенный функции либидо. И именно из-за этого поцелуй в висок, который должен был бы заставить отстраниться, воспринимался им как рукопожатие. Сделать с Богданом в плане секса ничего нельзя, потому как даже его рот защищен. Любой осмелившийся тронуть неми, будет остановлен таяк, даже своими личными. Этот закон введен в основу законодательства, поэтому все таяк неукоснительно защищают неми от сексуального насилия. По этой причине Богдан мог не воспринимать попытку тактильного контакта, как посягательство на свои честь и достоинство. Да и сам супруг, хоть и достаточно много выпил, а уровень дозволенного в отношении Богдана не превысил ни разу. К слову, гости тоже вели себя разумно и не требовали привычного «горько», а просто веселились и отрывались как могли на предоставленных кубометрах. Утро встретило Богдана головной болью, медвежьими объятиями супруга и чьим-то пронзительным храпом. Приподняв голову, поморщившись, Богдан осмотрелся. Из-за плеча, спящего Венму, просматривалась часть залы, где весь сабантуй и проходил. Сами молодожены расположились на самом удобном диванчике. Причем медведь-Венму уложил супруга спиной к стене, а сам своей тушкой прикрыл от взглядов возможных зрителей. Собственник, чо такого? Богдан, что удивительно, отторжения не ощутил, хоть и прекрасно понимал, что вот так друзья не будут обнимать. Это, скорее, любовницу после хорошей ночи приобнять, как бы благодаря за прекрасное время. И все же, этот медведь не отталкивал. Да и за всю пьянку ни разу не полез целоваться с языком. Если и целовал, то исключительно в висок: вроде бы свое, но нейтрально и бережно. Как фиялку, маса факка муха пляха, мать вашу за ногу и башкой об угол, ёу! Вздохнув, перевернувшись в кольце рук на спину, осмотрел потолок. Вчера было очень хорошо. За семь лет первая пьянка, и такая, какую он устраивал со своими друзьями и сослуживцами. Правда, пошлости шли исключительно между друзьями и родичами, но не касались Айдани, даже когда рамсы ехали. Ну, а какая гулянка на свадьбе без драки? Так же не интересно! Что примечательно, так это драка была между девками и парнями. При этом парни между собой ни-ни, как и девки между собой. Удивительно, муха с болтиками… Улыбнувшись, Богдан поморщился. — Сильно болит? — приподняв голову, Венму прижал пальцы к виску супруга. — Есть такое. — Сомат. — Позвал Венму, но при этом говорил не громко, чтобы еще больше не доставить дискомфорта супругу. — Проснулся? — появилась голова Мариши. — О, похмелье. — Понятливо кивнула и быстро скрылась из виду. — Активная. — Венму улыбнулся своим мыслям. — Какая есть. — Богдан не шевелил головой, даже не пытался отдалиться от медведя. Сейчас болела голова, так что смысл дергаться он не видел. Тем более, что никаких поползновений в его сторону не делается. В какой-то мере Богдан был спокоен, но иногда настороженность себя проявляла. Понимая, что именно испытывает к нему медведь, невольно мысли возвращаются к тому, чем бы тот в действительности хотел заниматься. И как именно касаться. А это, иногда, заставляло невольно замирать и оценивать обстановку: решится на активные поползновения или нет? Вскоре вернулась Мариша, передала специальные капельки, которые капаются на язык и при впитывании практически сразу поступают к мозгу — сосуды расширяются, продукты распада алкоголя выводятся из организма, голова перестает болеть и слабость отступает. При этом на организм данный препарат влияет исключительно положительным образом, помогая печени и почкам выводить из организма ненужные вещества. Как правило, бегать пописать приходится втрое чаще, как при мочегонном препарате. Зато пара часов и ты огурец-огурцом! Полежав десяток минут, Богдан смог принять сидячее положение и осмотреть размеры вчерашнего веселья. Зала поразила до глубины души. Медленно встав, чуть пошатнувшись, покачал головой. Здесь была тусовка больше, чем на небольшую группу немурэ. Припомнив, Богдан мысленно посчитал, сколько же их было и не смог правильно оценить размеры. Если убрать таяк, то гостей было двадцать семь. Но с таяк вся сотня! Так как каждая тройка таяк была личной, а у кого-то и больше тройки, то все они вели себя исключительно как живые и веселящиеся: пили, танцевали, развлекали, участвовали в спорах. В общем, туса на сотню с небольшим хвостиком гостей развернулась по всей выделенной и подготовленной зале. Здесь были зоны с диванами, танцевальные площадки, барные линейки, пилоны, музыкальные автоматы, и конечно же была обслуга из обычных таяк-официантов. Необычные таяк, это декоративные. И они, если не знать, иной раз ничем не отличаются от немурэ, за исключением одной детали — нет хвоста. Внешне, не зная кто перед тобой, нельзя определить робот это или представитель космической расы. Но немурэ сразу определят, что это таяк — нет хвоста, на территории Дома запрещено находиться представителям иной цивилизации или расы. Богдан прошелся вдоль сопящих на удобных креслах гостей, вспоминая, что также сюда притащили специальных таяк, из интим-эскорта. Это такие куклы, полностью похожи на немурэ, без хвоста, способны воплотить любую фантазию заказчика. В основном они являлись декорацией к тусовке, но имелись и ценители. Что примечательно, так это реакция гостей на прибывших кукол. Не только мужчины, но и женщины рассматривали их с восхищением и пускали голодную слюну. Если бы Богдан не знал, то подумал бы что это слюнки сексуального характера. На самом же деле все куда как прозаичнее: немурэ отчаянные коллекционеры таяк. И роботы интим-эскорта, это декоративные таяк, чья цена могла посоперничать с боевым таяк капитаном. К тому же эти куклы имеют слоты доступа, как сомат, который способен с точностью «до» сообщить о желании подопечного, или провести по чувственной грани. Коллекционеры, конечно же, пускали слюну на это, а не на обнаженные тела, завлекающими движениями извивающиеся на пилонах, специальных маленьких сценах. Мариша подошла, взяла его под руку и прильнув к плечу, мурлыкнула: — Вылакали вчера прилично. А особенно, когда эскорт прибыл. Вот вы зажгли — фитили до сих пор дымят, того и гляди, ракета полетит. — Ну так, свадьба же, куда без хорошей гулянки. — О, да. Но то было личное гулянье, — она хитро сощурилась, — а вот через пару недель будет официальный сбор гостей, шелковые галстуки и парча. — Угу. И глазливо-угодливые. — Вот поэтому молодые лично гуляют «до», чтобы «после» работать во всю свою мощь. — Подал голос, позёвывая, один из родичей Айдани. — Знаешь, здесь вчера была боевая сеча. Никогда бы не подумал, что ты меня сделаешь на руках. — Он показал в воздухе рукой упор армрестлинга. — И еще все это в пьяном виде! Куда спешит константа?! — возмутился он веселым голосом. — И куда отойти за переборку? — глянул веселыми глазами на Маришу. — Не имею понятия. Мой немурэ рядом, остальные чистите сопла сами. — Вздернув носик, Мариша хитро покосилась глазами на старшего родича, который изумленно округлил глаза. — Мелкий, твоя девица слишком распоясалась! Воспитать — на болтики разобрать! Со спины к Айдани подошел Венму, положил руку ему на плечо и заразительно зевнув, сощурился, окинув взглядом пространство. — Мариша — идеал сомат. Не бузи, Мадаи Маише, тебе только завидовать и остается. — Ну да, — встав, проявив грацию семейного толка, подошел и шепнул, — вот только оно мне не надо. Или я бы здесь ни был. — И посмотрел внимательно в глаза Богдану. — Смею надеяться, что и в будущем это останется так же. — Венму кивнул головой таяк официанту, который удалился, наверняка готовить питье и кушанья, потому как гости постепенно просыпаются. — Я тоже смею на это надеяться. Чем вакуум сотрясать клятвами, хвост надо беречь — чтобы не ухватил кто чужой. — Мадаи сунул руки в карманы: вот как заразно было этот жест видеть у Айдани, что все окружение его перенимало с завидным энтузиазмом. — О, лапуля, ты уже встал! — появилась одна из старших сестер Айдани, прижалась щекой к его свободному плечу и обняла за пояс. — О тебе уже позаботились? Голова не болит? — Нет, Малимель, не болит. — Покачал оной Богдан. — Мариша все сделала. — Хороший сомат — счастливый немурэ. Родич Мадаи, ты уже передал? — Еще вчера. — Кивнул головой тот. — Хорошо. Глава поставил мое имя наследником, так что для кровного скрепления уз продолжать родовую линию буду я. — Она потерлась щекой о плечо Богдана. — Советую вам быстрее брать фаворитку, делать ее тяжелой и повезет, если получатся разнополые изначально. — С этим, проблем не будет. — Венму усмехнулся. — Глава уже получил пару завуалированных предложений. — Ну так выбирай, все равно тебе скоро надо будет ослабить напряжение. — Богдан глянул на «супруга», который стоял рядом и держал руку на его плече. — К тому же, думаю на нашем официальном праздновании союза надо будет объявить имя фаворитки. — Эту информацию он узнал из законов о заключении союза, если оба наследника уже были взрослые, однополые. Супружество являлось лишь сделкой, а оба немурэ имели официальных фавориток, и уже их дети скрепляли такой союз кровной линией. Данный закон частично применим к ним, ведь сейчас наследник стороны Кебеж, это Малимель, а она противоположного начала от Венму, наследника стороны Аталь. Вот только он не желает супружество с кем-либо еще, если это не Айдани. — Глава отбирает кандидаток. Мне все равно, кто это будет. — Потершись щекой о висок супруга, Венму вздохнул. — Какая разница, кто даст новую жизнь от моего семени, если это не ты? — Венму, вот давай ты сейчас мужиком сильным и волевым станешь. Кисель рядом — будет кулак в нос. Понял? — Да, Айдани, понял. — Улыбнулся наследник и весело потрепал его по голове. — Знаешь, я тут слышал, что ты свои волосы не любишь. — Не люблю. Метелкой только пол подметать, мешает при любой боевой тренировке. — Боевой? — округлили глаза родичи Айдани. — Наш малыш боевой истребитель. — Промурлыкала Мариша. — И любого из вас на лопатки уложит. — Да неужели! — подошел к стоявшей группе еще один родич Айдани. — Вот так возьмет и уложит? Ну, а дальше пошла игра тестостерона…