Немурэ

Фаворитка могла лишь улыбаться. С недавних пор Венму уделял ей как можно больше времени. Скоро, совсем скоро она потяжелеет, после чего место рядом с наследником Дома будет ее. Со дня ссоры между супругами миновала половина месяца! За это время Венму, казалось, избегал супруга всеми силами. Да и сам супруг не проявлял интереса к налаживанию отношений. Сейчас Санима купалась во внимании покровителя, а также делала свое дело. С той ссоры, которая протрещала, как короткое замыкание, пережигая цепи, немурэ Айдани Маише, вдруг озаботился своими прямыми обязанностями. Вот только ничего у него путного не получится. Уж Санима постарается. Ее мысли были прерваны проходящим мимо немурэ. Склонив голову, так как он супруг, а она пока лишь фаворитка, Санима гадала, когда Венму даст ей длань для подлежащего супружества. Мимо прошедший немурэ Айдани Маише о матриархальных планах женщины ничего не знал. У него была головная боль, в виде Венму. Вот уже тридцать дней с лишним он думает, что сделать. Богдан обдумал многое, особенно то, что творилось с медведем. Он прекрасно понимал, как рубит того и на ком крыша едет. Да и самому уже муторно было, ведь от страданий и срывов Венму ему не делается хорошо. Они стали друзьями, во многом друг друга поддерживают и понимают практически с полуслова. Вот Богдан и решил попробовать кое-что, что можно сделать, дабы снять напряжение. Он до такого не сам и не сразу додумался. При помощи сомат-таяк, причем обоих, примерно выяснил, что и как сделать. К тому же заставил Маришу найти информацию о срывах у немурэ, и как их можно минимизировать, а еще лучше вылечить. Как ни странно, а ответ был на поверхности: власть над конкретным немурэ. Иногда, когда немурэ психологически находится под давлением, его надо перенаправить на что-то другое, дать что желает. Как ни странно, прекрасным переключателем служит боль. Но просто боль переключает физически, но не ментально. Его надо было бить по телу и внутрь тела, на ментальном уровне. Удар такой силы, чтобы он ощутил власть, как удар по телу. Увы, секс с кем-то не дает должного эффекта, как если бы это было между ними. Венму, после случившегося, очень раздражен, у него взгляд такой болезненный, словно ноющий зуб сильнее и сильнее бьет по нервам. Нужно было что-то делать, решать и разрабатывать. И Богдан обдумал, должным образом, тщательно и очень-очень обстоятельно; короче говоря, перебрал все возможные варианты и пришел к выводу, как надлежит поступить. С чем сам согласится, на что пойдет, чтоб уж его друг не помер рядом с ним от переизбытка тех эмоций, который сейчас его душат. Решив, что именно будет делать выдал ЦУ: Умник быстро организовал доставку, установку. Дверь в комнату заперли, не дав никому нос сунуть, особенно любопытной фаворитке. Туда даже таяк не пускали. Когда все было готово, через Маришу отправил приглашение. О том, что Венму откажется, Богдан даже не думал — такого никогда не будет. Позвав медведя, его сомат, отослав Умника и Елизара, присел на стоявший стул перед дверьми в особую комнату. Просидел на нем приблизительно двадцать минут. Медведь прибыл, осмотрелся, отослал своих таяк, оставив сомат. Богдан же не дал ему задать вопрос о причине зова, сразу кивнул головой Марише, чтобы открыла дверь. Пригласив супруга следовать за собой, пошел следом за Маришей. Венму, который выглядел обрадованным и надеющимся, без вопросов прошел за ними. Как только они перешагнули порог, сомат Венму моментально осекся, покрутил головой, пытаясь найти точку подключения. И тут же проинформировал своего подопечного: — Отсутствует подключение. — Но немурэ не услышал его, гадая, что же хочет супруг. — И не будет доступно никогда. — Отозвалась Мариша. — Причина? — сомат медведя смотрел прямо, как робот, без эмоций, потому что так было удобно Венму. Для него сомат всего лишь таяк — продолжение руки. — Потому что так я хочу. — Развернулся лицом к супругу Богдан. — И что ты хочешь обсудить в такой секретности? — спросил Венму, сунув руки в карманы штанов, пряча их, стараясь скрыть волнение. — Ну, скажем так: я обдумал и принял решение. — Богдан смотрел уверенно, хотя сам волновался достаточно сильно. — И о чем? — супруг просто не знал, что ему в наказание придумал этот немурэ. — Как тебе помочь. — Богдан поднял руку гася очередной вопрос. — Не перебивай, пожалуйста, я сейчас очень волнуюсь, и ты с мысли сбиваешь. — В ответ только согласный кивок головы. — В общем, вся эта ситуация, — обвел рукой полукруг в воздухе, — меня тоже напрягает. Причем с каждым днем, все сильнее. И, — он тяжело вдохнул, затем выдохнул, — выход есть. Мы можем попробовать одну игру и, если, нам обоим это пойдет на пользу, не будет вызывать отвращение, то, — он вдохнул, потер руки о штаны, выказывая небывалое волнение, — будем проводить в этом месте определенное время. Но только, если это действительно поможет. — Богдан сунул руки в карманы, также пряча визуальное подтверждение своего волнения. — В общем, по правилам игры, ты слушаешься меня беспрекословно. Любой мой приказ или пожелание должны выполняться четко, быстро и с максимальной точностью. Также предусмотрено за невыполнение — наказание, а за послушание — награда. Понятно? Венму удивленно хмыкнул, после чего согласно кивнул головой. Его хотят наказать посредством игры? — И еще одно, — Богдан нервно улыбнулся, — в игре есть максимум и минимум. — По заинтересованному взгляду, он понял, что его отпускает, волнение перестает бить в затылок и по позвоночнику. — Максимум — это то, что ты можешь сделать, а минимум — это то, с чего будет начинаться. Пока понятно? — Да. — Тогда, игра началась. Сомат будут с нами всю игру, потому что я просто не знаю, как ты отреагируешь и не попытаешься ли свернуть мне шею. — Хорошо. — Венму, до сих пор испытывающий стыд за свой срыв, был готов поучаствовать в любой игре, какую бы не предложил его супруг, если это даст ему успокоение. — Тогда главное правило игры. — Богдан встал прямо, как на плацу, руки отвел за спину и посмотрел таким взглядом, что у Венму скрутило низ живота от прилива желания. — Я приказываю, ты выполняешь. Не мешкая, не раздумывая, не задавая вопросов. Для твоего полного понятия игровой реальности — я делаю это для тебя, но ты обязан слушаться и подчиняться. Понятно? — Да. — Да, хозяин. Повтори! — Хлестко приказал Богдан. Венму дернулся, сощурил глаза. — Будешь наказан, если не подчинишься. — Вкрадчиво произнес Богдан и это подействовало, да так, что мурашки поползли по шкуре. — Да, хозяин. — Венму смотрел на него заинтриговано. — Обнажись. Глаза у Венму округлились, но он послушно, хоть и медленно, деактивировал хамелеон систему. Тут же став на пару сантиметров ниже, замер перед супругом впервые тотально обнаженным. Богдан осмотрел его пристально, да так, что к щекам супруга прилила кровь. — Повернись. Венму облизнул губы и медленно повернулся вокруг своей оси. Сомат, причем оба, неотрывно смотрел на подопечных. Было необходимо получить общую и личную картину, потому как тут делалось что-то очень и очень любопытное. Богдан рассмотрел тело супруга, полюбовался на мощь и качество мускулатуры, чуть-чуть позавидовал агрегату между ног, после чего сдвинулся с места. Он не знал, как правильно, но понимал, что перед ним реальный самец, уверенный в себе, волевой и знающий цену себе и своим поступкам. Чтобы его подчинить, заставить реально играть эту роль, надлежит морально показать, кто здесь альфа. Именно здесь, не везде и всюду, а вот именно в этой игре. Если сможет его пробить, то все, Венму будет получать моральную и физическую разрядку, чтобы с ним не делали и как бы его не валяли. И срывов более не будет. Именно поэтому, чисто интуитивно, Богдан давил на него своей волей, глядя глаза в глаза. Заставляя подчиниться, отвести взгляд, почувствовать реальность своего положения. Одежда долой, но только у него. Это первый шаг. Вторым будет это, и тоже, чисто по наитию, так как впервые делает: — На колени. — Не разрывая контакта глаз, начав медленно приближаться, тем самым увеличивая моральное давление, Богдан пытался донести до Венму, что это за игра. Ему, если честно, было даже стыдно делать подобное, вот только надо. Действительно надо, иначе будет очередной срыв. И Сомат тут не поможет. Венму, который смотрел во все глаза, не сразу понял, что к чему. Он видел и чувствовал это давление, пытался понять для чего, затем уже ничего не слышал — существовали только глаза Айдани. Его губы что-то говорили, несколько раз, но мозг отказывался воспринимать слова. Когда Айдани оказался в тридцати сантиметрах, его руки легли на плечи и помогли выполнить приказ. В какой-то момент уровень глаз супруга оказался выше, и голова подняла подбородок, следя за этим омутом. Ничего и никого не существовало, только супруг и его глаза. Они долго смотрели друг на друга, гипнотизировали, затем очень и очень медленно до Венму стало доходить положение вещей: голый, на коленях, в позиции подчинения. Слово «хозяин» выстрелило в мозг, и он дернулся, но руки на плечах не позволили встать. Богдан его понимал, и это осознание рассмотрел в глубине глаз, поэтому не пустил, наклонился чуть вперед и тихо на ухо проговорил: — Только здесь, в этой игре, ты занимаешь это место, потому что я хозяин, а ты игрушка. Поверь, эта поза не принизит тебя в моих глазах, но вскоре ты поймешь ее смысл. А сейчас, в дверь за моей спиной, ты пройдешь один и осмотришься. Там есть вещи, которые, возможно, мы будем использовать в будущем, а возможно нет. Когда осмотришь все, выберешь то, что мы используем сейчас. Свой выбор покажешь этой позой. Иди. — Богдан выпрямился, отступил в сторону, убрал руки за спину перевел взгляд на стену перед собой. Венму, заинтригованный, взволнованный и немного растерянный, потому как контраст поведения супруга захлестнул его, выдохнул. Казалось он не дышал, впитывая в себя нового Айдани. Его новое влияние, его новый взгляд, его волю. Быть обнаженным и на коленях перед кем-то, подобные вещи — унижение, но в глазах Айдани не было звериного превосходства. По этой причине верилось ему охотно. Он был над, но не стремился растоптать, подавить с превосходством во взгляде. Нет, Айдани давил волей, и в то же самое время оставлял ощущение принадлежности, правильности происходящего. Встав, пару раз обернувшись, Венму прошел к двери, которую открыла Мариша. Сомат Венму прошел первым, так как программой предписано идти первым, пока немурэ шагает чуть позади. Богдан остался в предбаннике. Когда дверь закрылась, он повернул голову к Марише и просил: — Как думаешь, не сбежит? — Не знаю, — она пожала плечами. — Там всего и столько, что я бы точно поломала половину и дала деру. Богдан расслабился. Ему тоже было немного не по себе. Подобные игры он знал только на слух, названия там, обрывки фраз. Но вот практика… Да что там! Он ведь ни одного видео с подобным никогда не видел. А тут надо вот полноценно провести настоящую сессию. — Интересно, ему много времени понадобится? — Ну, это как игрушки заинтересуют. — Заулыбалась Мариша. — Что тебе шепчет сомат? — полный любопытства, Богдан приблизился, встал так, словно их кто-то услышать может. — Ну, — Мариша понизила голос до шепота, — бежать с глазами полного страха он не собирается. Рассматривает, трогает, хмыкает. — Пошло дело. Хотя, может и нет. — Богдан покачал головой. — Волнуешься? — Мариша осмотрела подопечного. — Конечно. Я бы не хотел его обидеть и действительно унизить. Все должно остаться в рамках игрового поля. Я должен возбудить его и довести до кондиции. И при этом никакого секса. Понимаешь? — Айдани. — Мариша взяла его за руки и сжала запястья пальцами. — Ты должен быть спокоен и уверен в том, что делаешь. Как мы с тобой выстраивали первую линию? — Да. Да, ты права. Я просто… волнуюсь. — Богдан прикрыл глаза. — Мы же друзья, ему очень плохо сейчас, весь как пружина заведенная, а баба не помогает. Только меня увидел и все, сорвало крышу. И это я его остановил, а что будет если не успею? — Айдани. — Мариша сжала пальцы сильнее, заставляя открыть глаза и посмотреть на себя. — Просто сыграй роль старшего офицера, а служба — твоя игра. Подействовало. Вдруг и у него внутри все расслабилось, а затем собралось в единый стержень. Все же навредить и сломать морально Венму он не хотел. В каком-то смысле они даже больше, чем друзья или просто фиктивные супруги. У Богдана к Венму сложная смесь чувств, и говорить только о дружбе не очень правильно. Но и того же, что Венму к нему чувствует, у Богдана нет, но и не безразличен он, совсем не безразличен. — О, выбрал. — Улыбнулась Мариша спустя десять минут после того, как успокоила своего подопечного. Богдан только головой кивнул, после чего выждал минуты четыре, расправил плечи и пошел. В двери входил первым, полным решимости заставить подчиняться, а Мариша шла позади, как гарант якоря, что не даст сорваться в пропасть.