Вкус крови

Трамвайные пути уходят в бесконечность. Грохот дорог, что идут параллельно, глушит. Бутылка вина бьётся о блокнот с пружинами, её звон лучше любого музыкального инструмента. Тэхен не разбирается в вине. Вообще. Никак. Его сорта безлики для него и непонятны. Он выбрал каберне из нового света лишь потому, что когда-то давным-давно читал о нём в книгах. «Жизнь это каберне» — с этим сложно не согласиться. Жаль только, что в оригинале фраза звучит несколько иначе, но почему-то та не вспоминается и Тэхен решает отпустить эту мысль в вольное плавание. В качестве подарка Чонгуку он купил блокнот. Ни единого намёка на романтику или сковывающее сознание влечение. Художнику ведь нужно где-то рисовать? Оставлять плоды своей фантазии, что представляют собой изначально несовершенные скетчи, а уже после готовые до каждого малого штриха, до каждой малой тени работы. — Может, заскочишь ко мне сегодня? Фильм посмотрим, закинемся чипсами и колой. Потом, если вечер пойдёт должным образом, возьмём чего покрепче. — Обожаю колу, — врёт. Для Тэхена лучшим напитком будет нечто другое. — Ну, тогда до встречи в пять? Или во сколько там уже жара спадает. Дорога утомляет. Отыскав в недрах кладовой какие-то старые духи, вероятно с распродажи, Тэхен понимает, что их запах почти что уже до остатка выветрился. Теперь он пахнет потом и тяжёлой, почти что душащей усталостью. Эта солнечная погода не для него. Чёртова аллергия на солнце. Утомительные остановки одна за другой сменяют друг друга серыми слайдами. Вычурная скамейка с граффити на бетонных слитых «ножках», толпы людей, ждущие свой транспорт, возросшие к небу ряды деревьев, снова скамейка, люди, деревья… скамейка, люди… Остановка. Тэ сбивает с ног какую-то дамочку, что орёт ему в спину что-то нехорошее, но он с ней согласен. В нём мало чего хорошего. Одна любовь к Чонгуку, да и то вряд ли. Стоп. Хватит. Он снова уходит в себя. Нельзя. — Долго ты, — Чонгук дует забавно губы, осматривая Тэхена с ног до головы, а после довольно кивает, словно соглашаясь со своими мыслями. — Крутая, кстати, футболка. Слушаешь их? — А, да, — снова врёт. Тэхен даже не знает кто это. Думал, что новомодный бренд, да и, если честно, он купил эту тряпку лишь потому, что ткань приятная. Она подчеркивает его идеальность и скрывает неестественную для человека бледноту. — Давно ждёшь? — Не то чтобы, — уклончиво отвечает, ведя по заученным наизусть обходным путям вдоль аккуратно стриженых кустов к своей берлоге. — Я скачал там один фильм. Критики говорят, что классный. — Увидим. У Чонгука такая обжитая квартира. Сразу видно, что гиканутый на всю голову. На стене плакат на плакате и плакатом погоняет, дурацкие рисунки на подоконнике, сокрытые горшками с цветами. Орхидеи, фиалки… Мда уж. Ну и вонь. Фигурки из аниме и каких-то древних вселенных видеоигр, когда и компьютеры ещё были здоровенными, а не такими компактными, как сейчас. Круглый стол, популярный в начале двухтысячных. Кажется, если память Тэхену не врёт, от какого-то именитого дизайнера из швеции. Холодильник. О Боже, холодильник! Целый музей магнитиков из разных мест мира. У Тэхена даже дух захватывает. — Садишься? Или тебе особое приглашение надо? Садится, осторожно падая рядом, и в точности повторяет за Чонгуком, закидывая ноги на этот красиво блестящий стол. Начинается. Красивая сказка о любви. О ней ли? Тэхен не уверен. Музыка просачивается насквозь, опьяняет. Он только сейчас замечает играющие блики красного от лавовой лампы. И давно она здесь стоит? Всё это время? Что, правда? Чонгук медленно пьёт колу, обхватив как-то уж очень по-собственически чужое тело в своих руках. Тэхен слышит, как он сглатывает, чувствует нутром биение его сердца, спокойное дыхание. Он ему доверяет? Нет. Он точно ему доверяет. От этой мысли на лице парня цветёт улыбка, он накрывает ладонь Чонгука своей и ведёт по ней пальцами. Осторожно-медленно, боясь ненароком спугнуть заснувшую бдительность. Кажется, никто и не против. Происходящее на экране теряет интерес, теперь они заняты только лишь друг другом. Объятия становятся жарче, контролировать внутреннего зверя гораздо сложнее. Чонгук кусается, оставляет после своих зубов и пальцев, что уже давным-давно покоились под тэхеновской футболкой, следы. Жажда туманит голову Тэхена, он ведёт носом, отрываясь от столь желанных губ, по линии вены. Невозможно сдерживаться. Невозможно. Целует нежно, проходясь языком по коже, запечатывая в памяти любимый запах. Чонгук пахнет просто великолепно. Клыки пронзают кожу легче медицинской иглы. Чонгук хрипит, хватаясь за плечи, спину, руки своего губителя и вполголоса шепчет: «Я знал»… И Тэхен слышит это на грани самоконтроля, а после долгих, как вечность для Чонгука минут отстраняется, вновь собирая языком остатки тёплой крови. Ким доводит начатое до конца, давая вкусить своей собственной, ведь Чонгук ему нужен, очень сильно нужен.