КНИГА 1. В СВЕТЕ КРОВАВОЙ ЛУНЫ. ВСЁ РАДИ ЛЮБВИ

Красивый юноша уютно устроился в мягком, бархатном кресле и с легкой грустью созерцал ночной пейзаж за открытым настежь окном. Видневшийся вдали небольшой городок мерцал разноцветными огнями и даже сюда, на самую окраину доносились еле слышные звуки музыки. Люди веселились после трудового дня и не подозревали о том, что кого-то из них сегодня ждала печальная участь. В эту ночь грань между тонкими мирами исчезала совсем, ведь на небе светила кровавая луна. Этого лунного затмения, придающего светилу бардовый оттенок, темные твари ждали шесть лет, ибо именно в эту ночь нарушались все законы перемирия и на улицах царил полный хаос. Вампиры и оборотни устраивали кровавые разборки между кланами и каждый надеялся победить в этой жестокой войне. Еще ни одна битва не обходилась без жертв, коими становились обычные люди, жизнь которых обрывалась мучительно, но в этом и был весь кайф. Страх выбрасывал в кровь адреналин и от этого она становилась невероятно, просто фантастически вкусной. От одного этого воспоминания дыхание юноши участилось и его глаза в свете луны блеснули красным огнем, а во рту прорезались белоснежные клыки. Он вцепился руками в подлокотники кресла и попытался успокоиться, тихо повторяя свою мантру: — Нет цели, нет жизни, нет жертвы. Нет цели, нет жизни, нет жертвы. Через минуту он смог успокоиться и опасный оскал исчез изо рта. — Неплохо, — улыбнувшись, сказал макнэ. Дело в том, что раньше достичь такого быстрого результата ему не удавалось, пока один из старших вампиров не поделился с ним своим секретом контроля над этим инстинктом. Он придумал себе фразу, которая его успокаивала и повторял ее до тех пор, пока приступ жажды не исчезал совсем. Юноша долго не мог подобрать нужные слова, но однажды, посмотрев старый фильм, он услышал фразу одного из героев. Он сказал, что когда в жизни пропадает цель, то все сразу становится безразличным. Нет цели — нет жизни. Последняя фраза зацепила парня, и он придумал ей окончание: раз нет жизни, значит и нет жертвы. Как ни странно, но эти слова несли покой в его душу и приступы становились реже. Присутствие хёна макнэ почувствовал незадолго до того, как тот открыл дверь и вошел в его комнату. Вампир был старше его на тысячу лет и слыл самым безжалостным и жестоким в округе. Он всегда одевался во все черное и лишь одна светлая деталь портила этот мрачный образ. Его волосы от рождения были белыми и в какой бы темный оттенок он их не красил, на следующий день они вновь становились прежнего цвета. Поначалу это сильно раздражало парня, но за столько лет своего существования он нашел в себе силы и смирился с этой данностью. Надо сказать, что несмотря на свою мрачную личность, хён был красивым вампиром. Высокий рост, крепкое телосложение, упругие мышцы, пухлые губы и невероятно привлекательные ямочки на щеках могли свести с ума любого. Глядя на его выпуклые мышцы на груди, обтянутые черной футболкой, макнэ немного напрягся, и легкая волна возбуждения прокатилась по его телу. Он отвел взгляд и постарался сосредоточится на луне, прогоняя прочь неприличные мысли из головы. Хён ухмыльнулся и, встав за спиной юноши, скрестил руки на груди, а затем сказал: — Сегодня особенная ночь и луна прекрасна в этом кровавом свете. — Ты прав, — ответил макнэ. — Особенная ночь, особенная луна. — И никаких правил. — Не для меня. — Думаешь, ты сильнее инстинктов? — На этот раз я смогу сдержать их. — Мелкий, ты все еще веришь в чудо? Инстинкты нельзя сдержать, — хён наклонился к уху парня и обдал его своим горячим дыханием. — Им можно только подчиняться и получать от этого удовольствие. — Я все же попробую, — ответил тот, сглотнув и пытаясь унять дрожь в теле. — Упрямый мальчишка, тебе не победить в этой борьбе никогда! Инстинкты сильнее нас, так было и так будет всегда! — А я докажу, что это не так! Младший вскочил с кресла, не выдержав гнетущего давления старшего, но тот лишь оскалился, обнажив свои клыки, и продолжал: — Тебе уже едва хватает сил сдерживать призыв своей темной сути. Совсем скоро она окончательно завладеет твоим разумом, и ты перестанешь отличать плохое от хорошего. В твоей голове будет только одна мысль — кровь. — Нет! Не надо! — Кровь такая сладкая, такая желанная. — Прекрати, пожалуйста! — У нее такой дурманящий запах. — Хватит! Макнэ закрыл уши руками, но красные глаза выдавали его проснувшуюся жажду. — Нет цели, нет жизни, нет жертвы! Нет цели, нет жизни, нет жертвы! Хён в одно мгновение припечатал юношу лицом к стене, заломив ему руки за спину. Он прижался к нему всем своим телом так, чтобы парень смог в полной мере прочувствовать насколько сильно тот возбужден. Вампир провел языком по шее младшего, а затем лизнув ухо, сказал: — Никакие заклятья или молитвы тебе уже не помогут. Ты — вампир и твоя суть — убивать, чтобы получить удовольствие. Смирись с этим и прими себя таким, какой ты есть. Поверь, тебе станет легче. — Я не хочу убивать, и я не такой как ты! — возразил ему тот. — Правда? Однако я думаю, что у нас много общего. — Ошибаешься. — Ммм, а твое тело говорит о том, что я прав. Хён опустил свободную руку вниз живота макнэ и стал легонько сжимать его набухший бугорок. Парень зажмурился и откинул голову на плечо старшего, но через стиснутые зубы все равно вырвался приглушенный стон, который заставил содрогнуться все тело. Юноша хотел освободиться от крепких объятий и повернуться лицом к старшему, но тот был сильнее и младшему ничего не оставалось, как продолжать бороться со своим желанием. Вампир довольно улыбнулся и не думал сбавлять обороты. Ему нравилось смотреть как мучается макнэ, ведь его самого это возбуждало. Однако завершить начатое ему не удалось, потому как дверь в комнату резко открылась и на пороге возник другой вампир. Этот красавчик с широкими плечами и невероятно узкой талией, будто бы вышел из средневековья. Его миловидное личико с пухлыми губами и большими карими глазами обрамляли густые, черные волосы до плеч. На парне были блестящие черные туфли, узкие брюки и жилетка того же цвета, а еще белая рубашка с широкими рукавами и манжетами в готическом стиле. У ворота рубашки золотой брошью была приколота накрахмаленная кружевная манишка. В центре этой броши сверкал огромный красный рубин в обрамлении множества бриллиантов. Как этот рубин, в свете луны гневно сверкали и глаза этого хёна. — Намджун, оставь макнэ в покое! — грозно сказал он. — Мы еще не закончили, — ответил тот. — Намджун, я два раза повторять не буду. — Как же ты не вовремя, Джин. Мелкий вообразил, что сможет противиться инстинктам и я решил преподать ему урок, поэтому будь добр, не мешай мне! — Я так понимаю, что кто-то решил на ближайшие сто лет остаться без сладенького? — Ты не посмеешь. — Еще как посмею. Сто лет без секса для меня не предел, и ты об этом прекрасно знаешь. Намджун зло прорычал в ухо макнэ и, отпустив его, подошел к Джину. — И почему я позволяю тебе командовать собой? — спросил он. — Наверное, потому что ты меня любишь, — с улыбкой ответил тот. — Точно. Старший взъерошил волосы на затылке Джина и, притянув его к себе, впился в губы страстным поцелуем. Парень ответил ему с такой же страстью, но тот отстранился от него и сказал: — Не задерживайся. Не хочу из-за мелкого пропустить все веселье. Хён нежно погладил по щеке Джина и вышел из комнаты, а тот подошел к макнэ и, положив руку на его плечо, спросил: — Как ты? — В порядке, — ответил тот, держась за стену рукой и пытаясь успокоиться. — Намджун опять приставал к тебе? — Ты же сам все видел. — Прости. Ему все еще не дает покоя то, что я уговорил его тогда сохранить тебе жизнь. — И сколько он еще будет ревновать тебя ко мне? — Учитывая то, что Намджун не привык ни с кем делиться, думаю, так будет всегда. — А ты никогда не задумывался над тем, что он считает тебя своей игрушкой, ведь ты никогда не слышал от него признаний? — Зато я чувствую его эмоции и поверь, они лучше всяких слов. К тому же Намджун признался мне однажды, и ты это тоже слышал. — Один раз не считается. Я до сих пор не понимаю, как ты можешь терпеть его грубость? — О, ну, я ведь тоже не подарок. За это, видимо, Намджун и полюбил меня. — Ты в тысячу раз лучше него. — О, спасибо, милый. Макнэ взял за руку Джина и, притянув его к себе, нежно поцеловал в пухлые губы. Как только их языки соприкоснулись, в голове у парня всплыла картинка их первой встречи. Юноша шел с тренировки поздним осенним вечером. В его душе был полный разлад. Он считал себя лучшим во всем, но Феликс, его вечный соперник по спаррингу, сегодня доказал ему обратное, применив подлый, но незапрещенный прием. Теперь на очередные городские соревнования едет он, а не тот, на кого все возлагали большие надежды. Однако самое обидное, что тренер никак не смог повлиять на судей, которые присутствовали на отборочном туре. Они в один голос утверждали, что Феликс честно победил и по всем показателям он был намного лучше. Тренер лишь развел руками и, похлопав макнэ по плечу, сказал, чтобы тот не расстраивался. В следующем году он обязательно станет лучшим по праву и поедет на соревнования. Легко сказать, не расстраивайся, когда до следующего года так далеко, а он уже всем обещал, что станет чемпионом уже в этом. Парень столько сил положил на эти тренировки, что даже тайком от матери прогуливал уроки в школе и все это для того, чтобы доказать, что он — самый лучший сын на свете. Как теперь посмотреть ей в глаза и как младшему брату брать с него пример? Отец бросил их, когда малому исполнился год и все ради выгодной карьеры и лучшей жизни в штатах. Мать сильно переживала, но не сдалась и, устроившись на две работы, умудрялась находить время для своих детей. Какие она устраивала праздники и дни рождения, ни один не был похож на другой. Женщина копила деньги на подарки, экономя на себе, а потом снова работала, не жалея сил. Лишь бессонными ночами макнэ часто слышал, как она плакала в подушку. Тогда Чонгук дал себе обещание, во чтобы то не стало сделать свою семью счастливой, чтобы она никогда и ни в чем больше не нуждалась. Эти соревнования были бы первой ступенью к этому, так как помимо титула призера, там выдавалась немаленькая денежная премия, на которую парень хотел сделать матери подарок. Проклятый Феликс разрушил его планы, да и одноклассники теперь будут подшучивать над ним думая, что он — слабак и трепло. Холодный ветер пробрался через тонкую куртку, отчего юноша закутался, накинув на голову капюшон и прибавив шаг. Погруженный в свои мрачные мысли, он не заметил впереди высокого молодого мужчину в дорогом пальто и с ходу врезался в него. — Простите, я не специально, — буркнул макнэ, не поднимая головы и хотел было продолжить свой путь, но незнакомец крепко держал его за плечи. Юноша поднял глаза и в них отразилась просто неземная красота незнакомца. Бледная кожа в обрамлении черных и длинных до плеч волос, правильные черты лица, припухлые губы, большие карие глаза, в которых читалась такая нежность, что макнэ на некоторое время перестал ощущать холод. — У тебя что-то случилось? — спросил незнакомец бархатным голосом. — Нет, что Вы, — соврал Чонгук. — У меня все хорошо. — Вряд ли можно назвать ложь хорошей. — В смысле? — Ты сказал, что у тебя все хорошо, но это не так. Почему ты соврал? — Потому что Вас это не касается! — юноша снова попытался вырваться, но незнакомец на удивление оказался сильнее него. Казалось, он, не прилагая никаких усилий, просто держал его за плечи, но все попытки парня оторвать его руки от себя с треском провалились. — Что Вам нужно от меня? — гневно спросил Чонгук. — Самую малость — общение, — все с той же улыбкой ответил незнакомец. — В смысле? — Окажи мне услугу. — Какую? — Прогуляйся со мной по парку. — Не думаю, что сейчас самое лучшее время для прогулок. — А разве ты знаешь, когда время бывает лучшим? — Эмм… — Что значит в твоем понятии вечность? — Ну, вечность — это очень долго. — Ты прав, друг мой, только с одной поправкой, это бесконечно долго. За это время ты успеваешь тысячу раз изменить своим принципам и понять, что смысла в жизни нет, ведь сама жизнь и есть смысл. — Эмм, не совсем понятно. Как это смысла в жизни нет, если сама жизнь и есть смысл? — Смысл заключается в том, чтобы жить и получать удовольствие, иного просто не дано. — Нет, ну, а как же стремление к цели, вкус победы, мечты и чувства наконец? — О, да, ты философ, значит, я в тебе не ошибся. Стремление к цели и вкус победы — это лишь средства достижения удовольствия, а мечты и чувства — это вообще лишний атрибут. — А как же любовь? Это же самое сильное чувство, разве не оно дает жажду к жизни? — Жажду? Из твоих уст это прозвучало слишком страстно для твоего возраста. Сколько тебе лет? — Не важно. — Невежливо так разговаривать со старшими, разве тебя этому не учили в школе? — А разве Вас не учили, что нехорошо приставать к незнакомым людям поздно вечером в темном парке с глупыми рассуждениями? — За твою дерзость тебя стоило бы проучить, но она мне нравится. Что ж, давай знакомиться, меня зовут Ким Сокджин, но ты можешь звать меня просто Джин, а как твое имя? — Феликс. — И почему я думаю, что это не твое имя? — Понятия не имею. Видимо, Вы слишком мнительный. — Что ж, хорошо, так даже интересней. Думаю, второй раз о возрасте спрашивать не стоит, все равно соврешь. Попробую угадать, тебе около семнадцати, не так ли? — Возможно. Ну, а Вы сами кто такой и почему так поздно бродите в одиночестве? — Трудно сказать кто я такой, ведь сам уже и не знаю, да и понятия у одиночества разные. Кто-то думает, что это плохо и боится этого, а кто-то, наоборот, рад тому, что ему никто не нужен и находит покой в тишине. — Так что же Вам по душе? — Об этом, друг мой, ты узнаешь при нашей следующей встрече. — Эмм, не думаю, что она состоится. У меня совсем нет времени на прогулки. Сегодня, если бы не одно обстоятельство, я ушел гораздо раньше с тренировки, и мы вряд ли встретились с Вами. — А ты не находишь, что судьба не случайно подкинула тебе это обстоятельство? — Нет, я так не думаю. — Что ж, в любом случае я был рад нашему знакомству и просто уверен, что эта встреча не последняя. Джин снял перчатку и провел своей холодной ладонью по разгоряченной щеке макнэ. Как ни странно, это прикосновение не было отталкивающим, а даже наоборот, легкое касание притягивало и парню вдруг захотелось самому потереться щекой о его ладонь. Совладав со своими эмоциями, юноша слегка отстранился и сказал: — Эмм, не будем загадывать. Уже очень поздно и мне пора домой. — Не торопись, мы уже пришли. Чонгук оглянулся и не поверил своим глазам: они и правда стояли на знакомой улице возле дверей его дома. Как такое возможно, ведь обычно его путь до спортзала занимал около часа, а тут было такое ощущение, что прошло не больше пятнадцати минут? Юноша посмотрел на незнакомца, но того уже и след простыл и как он не вглядывался в темноту, не смог разглядеть удаляющийся силуэт. Макнэ в спешке нашарил рукой в кармане куртки ключи и, отперев входную дверь, влетел в дом, закрыв за собой все замки. Переведя дыхание, Чонгук через занавеску посмотрел в окно. Слабый свет фонарей освещал темную улицу и сорвавшийся с неба моросящий дождь сделал их свет еще тусклее, из-за чего тому показалось, что у дерева стоит темная фигура Джина. Сердце юноши ёкнуло, но усилившийся дождь размыл эти очертания за окном, и он еле слышно выдохнул. — Чонгук, дорогой, это ты? — спросила из кухни мать. — Да, мам, я дома, — ответил макнэ, сняв обувь и бросив рюкзак в угол. — Чонгук-и пришел, — радостно прокричал младший брат и кинулся обнимать старшего. — А кто это у нас еще не спит? — улыбнулся парень и, подхватив малыша на руки, понес его в комнату. Ночью, лежа в своей кровати, макнэ долго не мог заснуть. Все его мысли были заняты незнакомцем из парка. Кто же он такой? Почему при всей дерзости юноши этот молодой мужчина вел себя спокойно и вежливо отвечал ему? Может Джин прав, и судьба не случайно столкнула их, но вот знать бы зачем? На всякий случай нужно перестать ходить через этот парк. Конечно, путь домой станет еще дольше, но зато безопасней. С этой мыслью Чонгук наконец-то спокойно заснул.