Положение

Без POV На полу небольшой комнаты с односпальной кроватью были разбросаны вещи, положение которых поражало своей хаотичностью. Дневной свет не пробивался сквозь плотные шторы, и лишь тусклая лампочка освещала темные макушки, лежащие на одной подушке. Белесая кожа двух тел сливалась воедино, теряясь на фоне белого белья постели. — Оля, я так скучала, — по комнате вибрациями разлился глубокий женский шепот. — Мне казалось я умру на Шри-Ланке. Комната встретила эти слова тишиной. По обнаженной спине того, кто только что жарко шептал признания, тонкая и изящная рука ногтями резко прочертила четыре красные полосы, местами из которых начала сочиться кровь. — Оля, за что? — одна из макушек дернулась, стараясь вырваться. — Ты врешь, — прозвучало сладко, как густая патока, — Ты прекрасно время с Юлей проводила. Я знаю. — Нет! — глубокий голос уже не шептал, он говорил, слабо скрывая тон оправдания, — Ты мне одна нужна! — Я видела, как ты смотрела на нее, «неравнодушная» моя. — спокойный тон обволакивал, нагнетая страх, — И как к Мокриди подходила после выгона. Что между вами? — Ничего, клянусь ничего! — дрожащие гласные выдавали волнение, — Зачем тебе это? — вопрос утонул в поцелуях на изящной шее, — Ты мне одна нужна, — руки начали ласкать тонкое тело, — Не думай о таких глупостях. — губы начали спускаться ниже. По комнате разлился тихий стон. На сегодня все забудется. У этих двух есть лишь пять минут пока не раздастся стук в дверь, и голос главного редактора не отправит на очередные съемки. А пока что мир застынет, создавая иллюзию, что между ними все так, как и было прежде. POV Юля — Включите, пожалуйста, обогреватель. — я наклонилась чуть вперед, обращаясь к водителю. Он лишь молча кивнул и выставил температуру на максимум. Я часто мерзла даже на Шри-Ланке, но сейчас холод пронизывал как снаружи так и изнутри. Чувство было, что меня выбросили на пол пути. Скинули прямо в океан с носа корабля, а вокруг только айсберги, айсберги. Сейчас моим океаном был дождливый Киев, пролетающий мимо, а айсбергами Полтава, семья, алкоголь, агрессия. Когда ты на корабле (на проекте), то тебе они не страшны, но стоит погрузиться под воду, как ты начитаешь чувствовать их холод даже на расстоянии. Слезы уже не текли, остались только потеки туши. В маленьком зеркальце, которое мне оставила Роговенко, на меня смотрела Юля, у которой точно не все хорошо, у которой даже сил нет это скрывать. Потерянная, убитая, подавленная… Как хорошо, что этого никто не видит. Оператор сбежал сразу же, как отснял нужный материал, а водителю дорога важнее, чем я на заднем сидении. Дождь начал барабанить еще сильнее чем пару минут назад, успокаивая своим монотонным перестуком. Единственным развлечением, на которое у меня еще оставались силы, были гонки дождевых капелек на стекле. Кто-то бежал один, огибая все преграды, кто-то поглощал собратьев поменьше, а кто-то растворялся в других. Раствориться бы где-то, в чем-то на пару дней, собраться, слепить себя заново и снова вернуться в реальную жизнь. Без POV Ему, простому водителю, по сути было все равно кого и куда везти. За годы работы он научился не думать о том, что происходит за его спиной, и видеть только дорогу впереди себя. — Включите, пожалуйста, обогреватель. — попросила девушка, сидящая сзади. Выставив на максимум значок температуры, водитель сразу почувствовал, что стало намного жарче. Он, как не любитель высоких температур, попроси его кто-то другой, стал бы возмущаться и говорить пассажиру потерпеть, но этой девочке он не мог отказать. Все дорогу она лила слезы, а ее снимали. Она плакала, а ей молча тыкали камерой в лицо, потом так же молча высадились, без малейшего слова поддержки. Да, можно было бы сказать, что ему стало ее жаль. Периодически поглядывая в зеркало заднего вида, он проверял все ли с ней нормально. Сначала она смахивала редкие слезы, потом рассматривала потеки туши в маленьком зеркальце, а закончив, уставилась к окно, очевидно думая о чем-то своём. В следующий раз, когда он снова решил проверить как она, ее отражение пропало из зеркала. Быстро повернувшись назад, он увидел, как девушка спала, опустив голову на выступ двери. «Беззащитный ребенок» понеслось в его голове. Ему не хотелось везти ее на вокзал, а хотелось встать на обочине и дать девчонке выспаться. Он не спешил, собирая почти все светофоры, и когда до пункта назначения оставалось пару километров, ему позвонили. Он ответил моментально, боясь, что телефон мог разбудить его пассажирку. — Да, слушаю, — прошептал он. — Меняйте маршрут. На Кирилловскую 116, мы доплатим. — раздраженно протараторил голос. — Я еще девчонку не довёз. — Вот ее как раз и возвращайте. Можете не спешить, главное в 3 часа уложитесь. Водитель не успел ничего ответить, как звонок сбросили. Значило ли это, что его спящую пассажирку решили вернуть? Очевидно, что ей бы этого хотелось. Самый быстрый путь был развернуться на ближайшем перекрёстке и поехать обратно, но, нарушая всю логику работы таксиста, он выбрал дорогу в объезд. Она и длиннее и медленнее. Да, ему за это не заплатят, но девочка хотя бы отдохнет. POV Юля — Девушка, — я почувствовала как к моему запястью аккуратно прикоснулись чьи-то огрубевшие пальцы, — Мы приехали. Медленно открыв глаза, я огляделась по сторонам и не увидела ровным счетом ничего кроме темноты. Я уснула? Меня водитель увез в лес? Сфокусировав немного взгляд, я начала различать силуэты домов и местами горящие светом окна в них. Ясно. Уже вечер. Но что-то не похоже на автовокзал. — А где мы? — мое горло очень сушило, и вместо своего привычного голоса я услышала хрип. — Я сам не знаю. — водитель только пожал плечами, — Сказали вместо вокзала сюда. — Понятно. — я еще раз прищурилась, чтобы найти хоть какие-то подсказки. На крыльце магазина напротив яркой точкой горела зажженная сигарета, находящаяся в руках человека, силуэтом похожего на Бабенко. Заметив меня, это темное пятно помахало, как бы подзывая к себе. — Эм… — я неуверенно повернулась к водителю, — Ну я пойду. Спасибо. — Вот, — мужчина протянул мне ручку моего чемодана, ненадолго задержав взгляд. — Удачи тебе. — Ага… — я немного растерялась от услышанного, — И вам. — последние слава были уже сказаны ему в спину. Красная точка от сигареты потухла, но силуэт все еще стоял и ждал меня. Подойдя ближе, я убедилась, что это была Бабенко. — Ксюш, ты что? Куришь? Да, я не очень умная девочка первый час как проснусь. Ведь что еще спросить у редактора проекта, с которого тебя выгнали? — Чигринец, тебя сейчас это интересует? — Бабенко тоже меня не понимала, как и я себя. Вздохнув, она ответила, — Редко. Когда что-то из себя выбивает. И в данный момент это ты, — Ксюша тыкнула в меня пальцем. — А что я то? — мне правда было не понятно, чем еще я могла провиниться, уже даже не будучи ученицей школы. — Внутрь иди и все поймешь. — Ксюша кивнула пару раз в сторону двери. Зайдя внутрь, я увидела небольшой магазин одежды и несколько камер, направленных в одну точку, как бы намекающих «тут должна стоять ты». Я удивленно смотрела по сторонам, и мне слабо представлялась цель моего пребывания здесь. Решили мне напоследок вещей прикупить или может… Мне было боязно озвучивать такое даже в голове. А вдруг меня решили вернуть? Сначала я услышала, как приоткрылась входная дверь, а затем как по кафелю магазина застучали каблуки. — Господи, — я испугалась, увидев в коридоре Мокриди. Не дожидаясь пока я приду в себя, она подошла ко мне. — Скажи мне, почему ты плакала. — лицо Татьяны Александровны светилось добротой. — Я не плакала. — сейчас моей защитной реакцией как всегда была улыбка, смешивающаяся с нервным смехом. — Ну что, я не вижу, что у тебя даже тушь потекла? — она аккуратно обхватила мое лицо ладонями и легкими прикосновениями пальцев постаралась убрать следы слез. — В твоей жизни было мало желаний и сказки не было. — Хм. — я засмущалась, потупив глаза в пол, — Да нет. Господи, куда бы провалиться. — Одну минутку, — Мокриди обогнула меня и подошла к небольшому шкафчику, — Юлечка, — она направилась ко мне, держа в руках коробочку, очень похожую на ту, что достались девочкам, — Перед самым финалом я использую свое право вето. — от этих слов внутри меня разлилось что-то теплое, — Я считаю, что тебе нужно дать шанс. Хоть ты и пожалела о своем поступке на Шри-Ланке, но он меня впечатлил. — молниеносно в голове возник вопрос: «Она о дощечках или о Мазур?», — Это было проявление доброты, поэтому я тебе это говорю абсолютно честно, как только сегодня это произошло, то я решила, что пора возвращать мою Юлю назад. Мои ноги слегка подкосились, а глаза от волнения не знали за что зацепиться. — Ой, спасибо. — слова в голове были вперемешку с эмоциями, — Я вам так благодарна. — Обещаешь, что я никогда не пожалею о своем решении? — Мокриди внимательно посмотрела на меня. — Нет, вы не пожалеете. Отве… Обещаю. — Договорились? — я почувствовала, как Татьяна Александровна сжала мое плечо, — Это слово и оно ж чего то стоит. — Да. Согласна, — я закивала головой и кинулась ее обнимать, — Спасибо вам. Мокриди обняла меня в ответ, и в тот момент я почувствовала, что не одна. Есть тот, кто готов поверить в меня, даже когда все остальные отвернулись. Протянуть руку, когда я даже не прошу, но очень в ней нуждаюсь. — Юля, — закончив объятья, она отвела меня чуть в сторону, — Не для камер будет сказано, но кое кто очень просил вас оставить. Все то, что я говорила ранее — правда, но именно этот человек склонил меня к правильному решению. — А вы, — я не сразу уловила смысл сказанного, — Вы можете сказать кто? — Я думаю ты сама узнаешь, — она улыбнулась, — Все будет хорошо, Юленька, — еще раз приобняв меня, Татьяна Александровна направилась к выходу. Кто-то просил меня вернуть, кто-то просил… Мазур? А может Алехина? Или Довженко? В любом случае я не уезжаю в Полтаву, и судя по реакции Бабенко не все довольны такому повороту. POV Женя Мы с Олей стояли одни в небольшом коридорчике магазина, где должны были начаться съемки. Нас всех экстренно выгнали из отеля, не дав нормально провести время вместе. Мои пальцы, кажется, до сих пор помнили мягкость ее тела. — Ты же меня любишь? — Оля заправила выбившуюся прядь мне за ухо. — Да? Ничего не поменяет твоего отношения ко мне? — Конечно не поменяет. — я приблизилась к ней так, что нас стали отделять пара сантиметром, — Я же час назад в твоем номере доказала как сильно тебя люблю. К чему такой вопрос? — Тогда ни к чему. — Оля натянуто улыбнулась, — Но я все равно буду за тобой присматривать. — Ревность? — эти игры начинали меня периодически раздражать. — К Юле что-ли? — Да, именно она и именно к ней. — Оля провела ноготком по моему запястью, — Я же знаю, что ты за нее у Мокриди просила. Если Чигринец узнает, то боюсь ревновать я стану еще больше. Кто знает, как Юля тебя решит отблагодарить. Значит все же Чигринец вернут. Хоть это меня радовало в такой ситуации. — Хорошо, не узнает. — я нервно одернула руку, — Но только прекращай со своей ревностью. — А ты прекращай смотреть так на нее! — на ухо прошептала мне Оля. — Я… — во мне стала подниматься небольшая буря. — Девочки, в кадр! — это кричала Бабенко, — Оля, работа тебя тоже ждет! Молча, словно после ссоры, мы разошлись. Какая же глупость ревновать в к Юле! Хотя… Может со стороны действительно виднее? Собравшись втроем (я, Вика и Мивина), мы стали ждать чего-то (или кого-то) под прицелом камер. Обменявшись парочкой бессмысленных фраз с Настей, мы снова замолчали. И долго так стоять будем? В принципе, ждать начала съемок нам было привычно, и сейчас было бы нормально, если бы не кислое лицо Алехиной и ее постоянные вздохи. — Вика, если есть что сказать, то говори. — раздраженно проговорила я, — Хватит глаза закатывать. — Серьезно? Закатывать? — Алехина чуть ли не подпрыгнула, — А ты не в курсе, что ты кое чье место занимаешь? Не стыдно? Отвечай! Я закусила губу. Черт, наверняка она знает о том, что произошло с Юлей. Зачем я только с ней заговорила? Я чувствовала, как западня вокруг меня смыкается, снова ставя перед выбором. Твою мать. С одной стороны, где-то за стеной ждет своего выхода Юля и слышит все, что происходит, а с другой, прям напротив меня, стоит Оля и просто прожигает меня взглядом. Ее фраза «Если Чигринец узнает… Кто знает, как Юля тебя решит отблагодарить» крепко засела в моей голове. — Знаешь, а я не расстроилась, что Юлька ушла, — главное было говорить как можно увереннее, — Главное, что я в финале. Выбор снова сделан и снова не в пользу Юли. По лицу Оли поползла слабо заметная улыбка, что успокоило, но от тяжести под рёбрами совсем не избавило. — Да, — голос подала Мивина, перетягивая внимание на себя, — Мы с ней тоже много ссорились и она мне открылась с плохой стороны. Так что мне плевать. Как интересно ты говоришь, Настюша. Про плохую Юлину сторону. Да ты вообще даже права в ее сторону тявкать не имеешь! Кто кто, но это явно не она «плохая сторона». «Твою мать, Мазур!» одернула я себя. «Ты то нападаешь, то поддерживаешь, то оставляешь, то защищаешь. У тебя определенно на фоне всего этого шизофрения начинается!» Мой внутренний голос так и не успел поставить мне диагноз, как к нам вышла ОНА. Я была готова к появлению Юли, но все равно видеть ее, когда уже успела попрощаться, было удивительно. Жалела ли я в тот момент, что попросила Мокриди? Точно нет. Пытаясь поймать Юлин взгляд и разглядеть в нем злобу или неприязнь по отношению к себе, я видела лишь равнодушие. Безразличные голубые глаза, усмешка и дикая уверенность, словно теперь она знала, что делать. — Ну что вы? Как вы? — она смотрела на нас сверху вниз, хоть мы и были с ней одного роста, — Удобно вам без меня? Я нервно засмеялась, за что Юля окинула меня непроницаемым взглядом. — Я никуда не уйду, — она засунула руку в карман бомбера, где когда-то лежала моя трава, и достала брошь, показывая нам, — Потому что я четвертая. И… — она поправила свои волосы, — Можете себе мечтать, а я победитель этого проекта. Эта фразочка для меня, Чигринец? Сильно обиделась или придуриваешься? — А не скажут ли девочки то, — голос подала до этого тихо стоящая Алехина, — Что говорили в гостинице или нет? Что за бред ты несешь? Разве там было хоть что-то, что имеет сейчас смысл? Если только тот бред, что ты сама говорила. — О да, мне интересно. — Юля все же решила разобраться. — Я о Юле говорила что-то плохое? — мне было достаточно того, что я сама натворила, еще выдумок Алехиной мне не хватало. — Нет, — Вика не ожидала такого вопроса, — но говорила, что Юля моя крыша, и без Юли я ничего не могу. Ну? Продолжай! Тю! Ты это хотела рассказать? Да без проблем, уверенна, что Чигринец и так все знает. — Да, — я смотрела Юле в глаза, — Говорила, что Алехина чуть сдулась без тебя. Юлины брови вскинулись вверх, как бы говоря «И это все?». Да, милая, все. Может ты поймешь, что я тебе не враг, хоть и поступаю подло. — Я говорила, — недолгое молчание прервала Мивина, — что ты сливала то меня, то Мазур. — Я тебя и дальше буду сливать. — Юля вскинула руки вверх и с усмешкой взглянула на Настю. Что ж, смело, честно, в глаза. А меня сливать не будешь? Или на Мазур другие планы? Довольной стояла только Алехина. Она наверное считала, что сможет манипулировать Юлей, играть ей в свои игры? И она дурочка будет верить? Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Вика была полностью на твоей стороне. — я смотрела в голубые Юлины глаза и не скрывала сарказма, — Очень горевала, что ты ушла. — А что, нет? — Алехина словно подпрыгнула на месте, обращаясь ко мне. — Ну ты же сама говорила, — я схватила Вику за руку и проговорила сквозь зубы, — Что вы с ней не друзья, и радовалась, что она ушла. — Я такое говорила? — Алехина дернулась и вырвалась из моей хватки, — Я не хочу тут с вами находиться. — Вика вылетела на улицу, хлопнув дверьми. Занервничала, подружка. А ты ведь и правда такое говорила, попивая бокал вина. Что Юля лишь марионетка в твоих руках, что бесполезная и совсем не конкурент. А теперь вот как запела. Юля смотрела в ее удаляющуюся спину и через какое-то время медленно зашагала в сторону входной двери. Оставшись вдвоем с Мивиной мы как-то пытались поддержать разговор, но все было несерьезным. Реальные вещи, как казалось мне, происходили там, на улице. — Я пойду воздухом подышу, — кинула я Насте и съемочной группе. В спину я услышала какое-то предостережение от Мивины и почувствовала прожигающий взгляд. Этот взгляд определенно принадлежал Оле. Выйдя на крыльцо, я не увидела девочек, а лишь слышала их громкие голоса, доносившиеся из-за угла дома. — Вика, пойдем поговорим вчетвером и все решим. — Юля была слишком спокойна. — Я не хочу туда идти. Мне не о чем с ними говорить. — а вот Алехина была полной ей противоположностью. — Тогда поговори со мной. — Юля сохраняла свой тон учительницы, — Это правда, что сказали девочки? — Юля, это конкуренция, а потом уже дружба. — громко закричала Вика — Значит правда. Думаешь я тебя за друга считала? — долгая пауза, — Нет, не считала. Так что расслабься. Нам сейчас просто нужна поддержка друг друга. — Поддержка? — Вика выходила из себя, — Это ты к Мазурихе иди! Она тебя и поддержит и предаст! — я напрягла свой слух, чтобы ничего не упустить, — Она сначала тебя кидает, потом успокаивает, потом подставляет, потом снова поддерживает. Может снова купишься на ее пустые обещания? — Алехина, замолчи! — грубо рявкнула Юля. — А я продолжу! — Вика почувствовала, что задела человека за живое, — Знаешь как это выглядит? Выглядит, что ты последняя тряпка, которой пренебрегают и вытирают ноги. И ты снова прощаешь, прощаешь и прощаешь! — Я сказала хватит! — до меня долетел звук удара руки о стену дома. — Она же сказала, что ей все равно, что ты ушла. Что главное — это ее место в финале! — Вика засмеялась, — Может еще раз доверишься? — Алехина! — голос Юли пришел в норму, но я чувствовала каких усилий ей стоило это спокойствие, — Я и тебе не доверяю и ей не доверяю. Знаешь, — повисло молчание, — Чем сильнее доверял человеку, любил его, тем сильнее твоя ненависть к нему после того, как он тебя оставил. После того, как использовал твои чувства. На тебя мне плевать, поэтому расслабься, а Мазур… Скажу одно. Она не жалеет, что я ушла, так пожалеет, что я вернулась. Я закусила костяшки пальцев, чтобы не закричать. Подпускать и отталкивать человека. Каждый раз делать больно. Так какого итога я ожидала? Господи, все не так, все правда не так. — Алехина, пойдем… — из раздумий меня вырвал голос Юли. Боясь, что меня могут увидеть, я нырнула обратно за железную дверь, сдерживая свою дрожь в коленях. Нужно быть сильной. Это ведь цена победы? POV Юля — Вот, Юль, твой номер на эту неделю, — Даша приоткрыла деверь, показывая небольшую комнату. Селить меня пришлось отдельно от девочек, так как не рассчитывали, что я вернусь. — Да, спасибо. — я поставила свой чемодан в маленьком коридорчике. — Зайдешь? — Нет, мне к съемкам подготовиться надо. — Даша забегала глазами по сторонам. — А… Даш, — я сглотнула, — Можно тебя обниму? — Можно, — на ее до этого грустном лице показалась улыбка, — Конечно можно. Схватив в охапку, мне не хотелось ее отпускать. Я несколько раз прошептала на ухо «Спасибо», на что Даша лишь сильнее обняла меня в ответ. Чувствуя ее тепло, сомнения пропали сами собой. Это ты. Это ты спасла меня от Полтавы, мой любимый маленький главный редактор.