at any cost

      Эти искренние невинные глаза смотрели Чанелю в душу, прожигали ее насквозь без остатка. Он продолжал крепко держать маленького омежку на руках, успев усадить на колени, пока тот все ждал такого важного и нужного ответа.       - Я…я…       Лухан с Бэкхеном отмерев, переглянулись и старший все таки пытался прервать эту картину, прочищая горло:       - Тэхенни.. Слезь с дяди. – Он пытался говорить как можно мягче, но так не хотел еще больше ранить сына, в котором все таки царила надежда, что его отец действительно наконец то вернулся к ним с неба. – Иди ко мне… малыш.       - Так ты не наш папа? Правда?       Будто что то поняв в таком маленьком возрасте, глаза мальчика наполнились слезами и он, не найдя никаких эмоций на лице альфы, кроме удивления, начал аккуратно слезать с того, подходя к Бэкхену, утыкаясь в его шею носом.       Чанел наконец то подал первые признаки жизни, посмотрев на то, как бледная рука его омеги оглаживает мальчика, что тихо всхлипывал. Боль в эту же секунду пронзила его сердце. Он так же посмотрел и на грустное лицо Бэкхена, которое в миг стало тускнеть, пробивая небольшую влагу в уголках глаз, но тот быстро пытался смахнуть ненавистные слезы, ведь он никогда не позволял себе плакал на людях.       Вскоре омежка так и уснул на руках Бэкхена, который прикрыл его тонким одеялом, поправляя его курточку, теребя за аккуратный сморщенный носик. Ему было больно. Боль в ребрах была невыносимой, становилось тяжелее дышать, но парень так и не мог потревожить сон Тэхена, что мирно посапывал в его объятьях.       Но больно было еще и в сердце. Перед глазами стояла эта картина, Тэхен был так взволнован надеждой, что Чанель все таки окажется его отцом. Несмотря на то, что омежке всего 4 года, он все таки был очень привязан к Минсоку, ведь Бэкхен постоянно говорил ему, какой у них был замечательный отец и как он оберегает их, даже если того не было рядом и поэтому Тэ искренне до сих пор ждет встречи с ним.       От этого омеге становилось мучительно тяжело, ведь в глубине души он тоже его ждал. Как последний дурак..       Дверь в палату впустила взъерошенного Лухана, который присел на кровать рядом с ногами Бэкхена.       - Ты как?       - Нормально…       - Врач сказал, что через пару дней тебя выпишут домой. Это очень хорошо. – вздохнул младший, теребя край одеяла. – Тебе нужно увольняться с кафе. Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты в больнице. Без сознания.       - Кафе – мой единственный доход. Я не могу уйти, ты же знаешь, Лу, мне нужны деньги.       - Посмотри на себя, Бэкхен… - Лухан заглянул в его полуживые глаза, едва сдерживая слезы. – Мне невыносимо смотреть как тебе тяжело. Хочешь быть героем, по тихой роя себе могилу? Но ты нужен нам: мне, Тэхену, Се. А теперь еще и Чанелю. Бэкхен посмотрел на брата, который зарыл пальцы в свои волосы.       - Он хороший парень, Бэк. Пока ты спал мы смогли поговорить и я уверен, что он поможет тебе разобраться с проблемами, как твой альфа.       - Я вижу его первый раз в жизни, как я могу вот так просто пустить его в свою жизнь? Поверить? Полюбить? Я не чувствую запахов и вообще не уверен, мой он альфа или же нет.       - Дай ему шанс. – твердо сказал Лу. – Не отталкивай его и я думаю, что он поможет тебе справится с ситуацией. Отпусти наконец прошлое и начни уже жить настоящим, хен. Я тебя прошу, просто попробуй.       Бэкхен даже понятия не имел, как это, впустить в жизнь кого то, кроме Минсока. Ведь тот был для него всем и омега считал это неким предательством со своей стороны.       Но отчасти сам понимал, что истинные должны держаться друг с другом и это божий дар найти свою истинную вторую половинку, подаренную судьбой. Но омега так боялся всего этого. Начать кого то любить, быть снова кому то нужным.       Через пару дней врач Бэкхена дал добро на выписку и омега с трудом начал собирать привезенные Луханом вещи в сумку. Он все еще чувствовал себя слабым и уставшим, все давалось медленно и боль так же давала о себе знать под бондажом.       - Давай, помогу. Чанель подошел сзади, забирая вещи с рук омеги, молча складывая их в рюкзак.       - Я сам могу… - запротестовал омега, даже не слыша как тот вошел в палату.       - Тебе все еще нельзя перенапрягаться, поэтому не упрямься и дай мне сделать все самому.       Бэкхен был сбит с толку таким напором альфы. Ему было неловко и не удобно, что тот до сих пор находиться постоянно рядом и помогает во всем.       - Пойдем, нужно подписать бумаги о выписке. – Мягко сказал Чанель, забирая рюкзак омеги и тот все таки послушно медленно вышел из палаты.       Наконец выйдя из больницы, Бэкхен вдохнул прохладный воздух, ведь давно уже не был на улице и успел соскучиться по этому. Чанель вышел следом, подходя к своей машине, закинул рюкзак парня на заднее сиденье и обратил внимание на смутившегося Бэкхена, который даже в глаза стеснялся тому смотреть.       - Садись, доставлю домой, а то твой тонсен места себе уже не находит. – Улыбка Чанеля осветила его лицо и зашуганный парень, с трудом неловко приземлился на пассажирское сиденье и вздрогнул, когда альфа закрыл за ним дверь.       Дом встретил парня уже с порога не очень то дружелюбно. Вывеска «лифт не работает» заставила Бэкхена тяжело вздохнуть, ведь его квартира находилась на шестом этаже, а сейчас ему немного тяжеловато идти пешком.       - Хочешь возьму тебя на руки? – не унимался обеспокоенный Чанель, смотря на то, как омега с трудом передвигает ноги, держась одной рукой о стены, другой о больные ребра.       Они были уже на втором этаже, но Бэкхен, продолжал убеждать альфу, что все хорошо и он может САМ добраться о квартиры.       Чанель начал понимать слова Лухана, когда тот сказал какой же его хен упрямый и никогда не принимает чей то помощи. Отчасти альфа так же понимал, что это своего рода защитная реакция и не давил на парня слишком сильно.       На пятом этаже Бэкхен облокотился спиной о стену, стараясь отдышаться, но ребра мешали сделать это полной грудью, заставляя немного кривиться и шипеть от тянущей боли.       - Тебе плохо? Давай отдохнем. Не все сразу.       Альфе также было больно смотреть на омегу, что даже не в состоянии дойти до собственного дома и сердце так и раскалывалось на части. Он винил себя в этом. Не успел, не уберег.       Чанель без сомнений помог запыхавшемуся Бэкхену открыть дверь ключом и первым впустил того за порог, зайдя следом.       Квартира была вполне уютной, чистой и очень светлой. Лухан забрал Тэ на пару дней к себе, чтобы омега смог спокойно оправится от больницы. В коридоре альфа наткнулся на фото видимо покойного мужа Бэкхена и слегка расстроился этому, ведь помнил недавний разговор в больнице с Лу, что омега до сих пор держится за воспоминания о прошлой жизни.       Смущенный Бэкхен никогда не приводил домой альфу. Это было все так ужасно неловко, но он так устал после подъема, что было уже как то все равно, что Чанель находился в их с Тэ квартире.       Разговор никак не хотел клеиться и омега первый нарушил тишину между ними:       - Может хочешь чаю?       - Да, было бы не плохо.       Альфа вошел на кухню, как раз в тот момент, когда парень всеми силами пытался стянуть кружки с высокой полки и тут же снова пришел на помощь, увидев неудачные попытки.       - Тебе стоит отдохнуть, Бэкхен. Иди, приляг. Я принесу тебе чаю. – Чанель забрал пачку чая из рук удивленного омеги и принялся сам все доделать. Не став спорить Бэк и сам очень сильно хотел прилечь, ведь был изнеможден до смерти.       Не успев коснуться подушки, резко потянуло в сон, но это было так не правильно оставлять Чанеля одного в своем доме. Но тело сдалось и омега прикрыл глаза.       Принеся чай в спальню, Чанель застал омегу полностью спящим, очень тихо сопящим во сне. Это немного заставило улыбнуться, но улыбка сошла на нет, когда Бэкхен начал немного поскуливать толи от плохого сна, толи от боли, немного ворочаясь. Край толстовки задрался и Чанель тут же обратил внимание на спину парня, которая была покрыта полосами и синяками.       Тяжело вздохнув, мужчина прикрыл Бэкхена найденным на стуле пледом и пользуясь случаем оглядел его руки, что были так же в багровых синяках и ссадинах, оттянул ворот толстовки и заметил стертую красную кожу вокруг шеи.       Такие же дела обстояли и на запястьях. От этого было так тяжело, просто смотреть в каком состоянии был его омега и что ему приходилось переживать.       Из сознания вывел тихий плачь со стороны кровати. Тоже самое Чанель впервые почувствовал в больнице, когда сидел рядом со спящим Бэкхеном. Глаза того задергались и он начал тихо плакать, тяжело дыша, роняя слезы на подушку. «Я защищу тебя, обещаю.»       Как только Чанель пригладил не послушные волосы парня, немного касаясь его бархатной кожи, омега тут же успокоился, словно почувствовал защиту альфы, который продолжал гладить его по волосам, успокаивая.