Знамёна Разрухи

      В этот раз всё обошлось, разгневанный король даже никого не убил после своего припадка, да и вообще, его полубезумное состояние сменилось кратким периодом просветлённого благоразумия. Надзиратель счёл, что это как нельзя лучший момент для представления ему действительно хороших новостей.       По крайней мере, в его представлении они были хорошими.       Створки дверей тяжело растворились, и в тронный зал зашагала монументальная фигура, по своим габаритам больше походившая на медведя, но им не являющаяся — закованная в латы волчица с огромным щитом в лапах, больше похожим на створку всё тех дворцовых дверей, хотя шутки про это могли закончиться печально.       Потому что эта самка была проста и прямолинейна, как формы её башенного щита, являющегося одновременно и орудием и укрытием.       Большинству жителей Армелло иерархия волчьих кланов представлялась простой и обыденной — есть вожак, у него есть железная стража, защищающая его и отвечающая перед ним же и только перед ним; более посвящённым в запутанные отношения волчих стай знатокам было известно, что Девы Щитов — только самки могли вступить в железную стражу, не подчиняются вожаку и перешёптывались о тайном ордене, правящим за спинами других. И только сами волки впитывали знание с молоком матерей, что Девы Щита отвечают лишь перед древними принципами, перед традициями, до основания пропитавшими и проросшими сквозь волчьи образы жизни. И если вожак даёт слабину, долг гвардии выправить баланс сил.       И как капитан Щитоносец, она исполнила свой долг перед заветом предков. Всю свою жизнь Магна, известная под прозвищем «Несломленная» посвятила защите семьи вожака и его собственной жизни. Это благородное призвание вмиг лишилось смысла — сначала старший принц зарубил вожака, а затем младший, исполненный благородных намерений, но бесполезный как управленец щенок, уселся на трон из костей и за несколько дней растерял всё, что его клан накапливал поколениями. И когда струна, натянутая до предела лопнула и ситуация стремительно покатилась в кровавый хаос, она не стала думать дважды, когда поражение оказалось у порога её дома. Мудрецы извлекают из поражений уроки лучше, чем из побед, не деля их на свои и чужие. Потерпев неудачу, зверь начинает понимать природу противостояния на ином уровне и при должной сноровке может превратить это знание в смертельное оружие.       Магна слала таких мудрецов в самые глубокие, непроходимые чащи Армелло. Потому что никогда никому ни в чём не проигрывала. Не собиралась она делать это и в тот раз. Кто-то мог бы назвать это предательством, переобуванием в воздухе, сменой флага; и лишиться за такие слова хвоста, а то и жизни, причём одними и теми же большими лапами чёрного окраса с тыльной стороны и белого с внутренней. Тейн оказался слаб и неспособен защитить свой народ, даже свою мать, но ей, капитану железной гвардии удалось это сделать, пусть и такой ценой. Не все согласились на становление вассалом Его Величества, не способные проглотить собственную гордость и честь, кто-то с лёгкостью их подавил и подался в бегство, а затем и в разбойники, а то и Чёрные Лапы.       Зато Фрея Снежная странница, альфа самка была спасена и Магна этим гордилась. По сути, это спасение оказалось для матери принца хуже любой смерти, поскольку власть теперь была сосредоточенна в лапах Щитоносец, беспрекословно последовавших за своим капитаном в ту ночь, под знамёна Эндеров.       Король и усом не пошевельнул, не впечатлённый ни пышущей здоровьем тушей, ни её огромным щитом, безотрывно глядя в жёлтые, словно луна в полную свою силу. И это чувство было взаимным, по крайней мере, по виду закованная в латы воительница хмурым взглядом буравила льва.       — Позвольте представить нового вожака верных вам представителей клана волков, Ваше Величество, — сказал Надзиратель, — Магна Несломленная, Дева Щита и капитан железной стражи.       Этикет требовал от представленного оказать почести королю, как минимум отвесить поклон, предварительно приложив кулак к груди. Магна же, подавив порыв гордости опустилась на колено с опорой на собственный щит, уперев кулак в сверкающие полированным блеском напольные плиты.       В конце концов, какая разница, пред кем преклонять лапы — пред недостойным вожаком или сходящим с ума самодуром на троне?       — Новый сюзерен… — Промурчал король, поглаживая седую бороду, — значит, мятеж подавлен?       От этого слова у волчицы свело желудок. Как же высокопарно звучит это из уст короля, когда на самом деле случился настоящий геноцид её народа, и всё из-за двух негодяев, одного молодого, другого старого, не поделивших одну длинноухую шлюху.       — Да, Ваше Величество, — подтвердила она.       — И ни единого в живых Седогрива не осталось? — поинтересовался монарх, — я имею в виду, вдруг остался недобиток, который посмеет заявить претензии на верховенство среди других волков?       — Фрея Снежная странница отстранена от власти, а её сыновья — Фанг и Тейн Седогривы, объявлены вне закона, — отчиталась волчица. — Если кто либо из них и попытается предъявить свои претензии на трон из костей, то лишь по праву сильного.       — А сколько других волков переметнулось к Чёрным Лапам? — задал вопрос лев.       — Не больше, чем было убито, — Магну весь этот фарс начал бесить ещё до начала, но терпеть подобные издевательства, даже со стороны монарха и своего нынешнего вассала она не собиралась.       Его Величество, впрочем, оценил.       — Это всё? — надменно спросил он, чувствуя себя уязвлённым отвлечением по подобным пустякам.       — Нет, Ваше Величество, — заявил Надзиратель. — Так же завершено возведение крепостной стены вокруг Львиного Рыка. Об этом Вам лично собирается отчитаться зодчая из клана кроликов, ответственная за постройку.       Вот от этой новости король действительно оживился — теперь ни разбойники, ни Чёрные Лапы, ни эти проклятые друиды крови так запросто не смогут попасть в важный торговый узел Армелло; им придётся искать иные пути, лазейки, которые можно отследить и изловить.       А потом публично их казнить…       В залу семеня пушистыми лапками, вошла крольчиха, и Амбер почти моментально стало неуютно. Элиссия, девчонка из безродного семейства, без связей и знакомств поднявшаяся на вершину иерархии благодаря упорству, недюжинному хладнокровию и жесточайшему прагматизму, вероятно свойственному всем инженерам и архитекторам; и пригнула лапы пред монахом в витиеватом поклоне, как того требовал этикет клана Кроликов.       Никаких чувственных порывов, никаких лишних эмоций — только холодный расчёт, ничего лишнего ни в чём: ни в словах, ни в действиях, ни даже в одеждах. Обычно глухо запаянное в рабочий грубый камзол, жилет да фартук, перед взором монаршей особы юное дарование предстало в традиционных цветах клана кроликов — чёрном и золотом, но типичной одеждой самца: камзол без рукавов поверх белой рубахи, плундры в полоску и берет с пером под кроличьей печатью.       Многим кажется, что самые кровопролитные интриги творятся в клане крыс, но это впечатление обманчиво и показушно для стороннего наблюдателя, и борьба кроличьих знатных семейств не менее жестока и беспощадна, просто приправлена нещадным этикетом, множеством правил и попытками сохранить мину при любой игре. Элиссия не входило ни в одно из них, но не нужно быть отпрыском богатого семейства, чтобы знать историю семьи Амбер и случившиеся за некоторые действия последствия, на которые едва ли не каждому порядочному кролику требовалось реагировать показушным презрением…       Можно было счесть, что король не проявляет ровным счётом никакого интереса к манипуляциям архитектора на запечатлённом на холсте и закреплённом на мольберте плане завершённого строительства. Однако периодически задумчиво молчаливый монарх добавлял какие-то замечания и вопросы, перебивая чётко, словно зазубрив эту речь перед сном Элиссию, тем не менее, не выбиваемую подобными помехами из колеи.       — Таким образом, мы обеспечим должный уровень защиты, как от внешней агрессии, так и от природных катаклизмов, — подытожила свой отчёт зодчая, сворачивая пергамент в трубку, — высокие стены поспособствуют движению сильных ветров поверх крыш домов.       Его Величество задумчиво погладил потемневшую с годами бороду, а затем вдруг неожиданно спросил:       — Стену удалось завершить в столь скорый срок… и все свои проекты, Элисия, ты курируешь лично, я правильно понимаю?       — Именно так, Ваше Величество, — подтвердила та.       Лев ухмыльнулся пуще прежнего и промурчал:       — Значит, ты не обременена семьёй, детьми или любовником, полностью посвящая себя работе?       — Они… будут меня отвлекать. — Архитектору потребовались недюжинные усилия, чтобы не выдать своего смущения. — Мешать работе…       Удивительно, как быстро расползались слухи по королевству благодаря языкам без костей, об этом судачили едва ли не все — от заносчивых скучающих аристократов до нищенствующих бедняков в грязных кварталах. О том, что молодая зодчая не просто не ровно дышит — мечтает завести с ним семью, несмотря даже на их совсем не сочетающиеся виды, речь шла о Надзирателе, испытывая к нему нескрываемые за маской снобизма чувства, знали все…       …кроме самого Надзирателя, предпочитающего подобные россказни пропускать мимо ушей и так же по самый нос загружаться работой.       Король, так набравший обороты в вонзании когтей в чужие больные мозоли вдруг умолк, лишь привычным движением лапы потребовал от Амбер наполнить его бокал вином, поболтал его, удивительным образом тяжелой хваткой лапы не сломав ножку, пригубил самую малость, а затем объявил:       — Волею, данной мне, именем своим… — Король вдруг умолк, хмуро буравя вино, и обратился к писарю, пребывающему в готовности ещё с самого начала доклада Надзирателя, — в общем, ты знаешь, что писать, оставим всю эту шелуху. Так вот, повелеваю издать указ — Надзирателю следует разыскать и доставить во дворец Сану из клана Медведей, известную как Певчую Природы, — Его величество принялся загибать пальцы свободной лапы. — Жрицу… Друида… Сестру леса. Если Надзиратель, — лев дёрнулся на троне в сторону писаря, расплескав недопитое вино по плитам, — это очень важное замечание — исполнит мою волю, повелеваю передать в его личные владения все земли, ранее принадлежавшие Седогривам… и, так уж и быть, Амбер…       В воцарившиеся от неожиданности тишине можно было расслышать лишь скрип сжатой до хруста рукоятки щита в волчьей лапе, как дёргаются в злости длинные кроличьи усы и как падают капли чернила с пера. Надзиратель почувствовал, как давит ему будто накинутая на шею петля, а милостивый государь одним словом выбил у него из-под лап чурбан.       — Я исполню Вашу волю с честью, но вынужден отказаться от награды, — заявил пёс.       Надбровная дуга льва удивлённо поднялась.       — Ну-ка, удиви меня, — он закинул одну нижнюю лапу на другую, заинтересовавшись доводом фаворита.       — Земли Клана Волков находятся достаточно далеко от Королевского Дворца и тем более от Гарнизона, на котором сосредоточены многие мои рычаги управления, — пояснил тот. — Неразумно оставлять цент командования; а перенос штаба потребует сил, времени и не принесёт никакой пользы, опять же, из-за расстояния.       Это могло выглядеть, как попытка сбагрить набившего оскомину подчинённого куда подальше, вот только это могло больше походить на изощрённую попытку наложить на себя лапы, убрав от себя единственного зверя в королевском кругу, не пытающимся его убить и более того, находящимся с ним совсем не фигурально по одну сторону баррикад.       А затем псу удалось разглядеть сквозь эту грязную, вновь стягивающуюся на глазах монарха пурпурную плёнку взгляд и шерсть едва не встала дыбом — в нём читалось именно это желание: желание обрести наконец-то желанный покой через смерть.       — Мда, — Его Величество горько вздохнул, вновь погладив бороду, — совсем старый я стал, такие уже вещи из виду упускаю; тебе действительно виднее… но от Амбер ты не отказываешься…       — Она никак не помешает моей деятельности…       Лев в ответ ухмыльнулся, допив вино и жестом лапы указав, что аудиенция на сегодня окончена. Амбер осталась позади трона, словно надеясь защититься за ним от других, и от Элисии особенно, чувствуя себя хуже прежнего — предметом мебели, спором не наигравшихся в куколки здоровых лбов.       Архитектор же не сжимала до скрипа кулаки, не теребила висящие в сумке инструменты, взятые скорее по привычке, нежели для какой-то цели, и даже выражение мордочки оставалось надменно-превосходительным. И лишь взгляд, задержавшийся на фаворитке на короткий миг, однозначно представлял собой открытую угрозу, желания смерти сопернице и плана мести, борьбы за то, что она по праву считала своим.       В такие моменты она понимала желание короля просто однажды не проснуться в своей постели в надежде, таким образом, всё это закончить…

***

      Как только тяжелые створы дверей тронного зала захлопнулись за спиной, Надзиратель облегчённо выдохнул. Снова благоразумие оставляла его сюзерена, и требовалось незамедлительное решение этой проблемы. Разведчики действительно докладывали о лесной отшельнице, способной исцелять не только физические, но и ментальные раны…       От мыслей его отвлёк звук тяжелой поступи и лязга качественной стали — Магна, ещё не покинувшая дворец, протянула ему свою большую лапу для лапопожатия.       — Это было мудрое решение, — заявила она.       — У меня нет желания нырять в яму с кольями, которую я же сам и вырыл, — признался пёс в ответ, крепко пожав её лапу. — Я дал обещание и не могу его нарушить. Ваша автономия остаётся нерушимой, пока наши отношения продуктивны.       — Не сомневайтесь в этом, — заверила его волчица, ответив тем же. — Мы займёмся оставшимися в живых ренегатами, переметнувшимися на сторону Чёрных Лап. Угроза стабильности будет устранена.       Она хлопнула щитом по полу в качестве жеста прощания вместо привычного удара кулаком в грудь, распрощалась и мощной походкой покинула дворец, оставив Надзирателя в одиночестве в попытке собрать все свои мысли в единое целое…       И только одна крольчиха возвращалась восвояси, полностью опустошённая и разбитая, но достаточно гордая, чтобы не показывать свою слабость другим…