Диалог с ангелом

Я был поэтом. Не отменным, Но не таким уж и плохим. Я рассуждал о всей Вселенной: От страхов до суровых зим. Бросал я вызов — мне казалось, Всему, к чему был не готов. И на мои стишки слеталось Ослепших скопище ослов. В один осенний томный вечер Гулял по берегу реки, И словно кто-то тронул плечи, Коснулся вдруг моей руки. Я обернулся, думал — ветер Подул, рубашку шевеля, Но тот, кого внезапно встретил, Был выше ветра бытия. Передо мной, раскинув крылья, Парил, не трогаясь земли, Прекрасный ангел, страж событий, Как будто был он во плоти. Опешил я, застыв покорно — Не знал, что даже мог сказать, А он, главу склонив прискорбно, Смотрел мне в душу, не в глаза. Признаюсь, думал, спятил малость, Переборщил с шальным вином, Смешалось все: и страх, и радость, И обожанье — все в одном. Вдруг тихий вздох издал мой Ангел, Как будто мысли все прочтя, И стыд сковал за все те пьянки, Что я устраивал, шутя. «Ну здравствуй, Автор, — Ангел молвил. — Как жизнь? Как дети и семья?» А я не мог сказать и слова: Не знал, как оправдать себя. «Не бойся, Автор, не намерен Тебя я со свету сживать. Я здесь, слегка чтобы надменность Твою слепую обуздать». «Что ж, здравствуй, Ангел, — я ответил. Семья жива, а жизнь идет». Тогда мечтал я лишь о лете, Чтоб растопило этот лед. «Не вешать нос! — велит нам песня. Его — по ветру, хвост — трубой. Но что же взгляд твой так невесел, Мой тихий Ангел неземной? Неужто там, в дали хрустальной, Ты что-то новое познал? Твой здешний облик столь печален, Как будто ты давно устал». «Ты прав, прости, я что-то странен, Устал от злобы и молвы. А облик мой не так печален, Как шум слетающей листвы. Она увяла, изменилась, Сгнила давно, в конце концов. Не знаю, что же здесь случилось, Что древа свой отдали кров». «Случилась жизнь, а это — осень!» — Я засмеяться был готов. «А радость это вам приносит?"- Спросил меня Хранитель снов. Замялся я, не зная даже, Ответить что же мне ему. «Деревья здесь — немая стража. Они здесь праотцы всему». «Ты снова прав, но нет ответа На мой поставленный вопрос. Слывешь в народе ты поэтом, На мир ты смотришь не всерьез. Скажи, когда-нибудь ты думал, Как можно все здесь изменить? А не привычно в землю плюнув, Вновь сигарету закурить? Скажи, как можно молча видеть, Что мир трещит по старым швам? И так же, молча, ненавидеть Людей, снующих по делам? Знавал ли ты, что было раньше? Под шум прибоя, птичий звон Родился мир совсем без фальши. Царей в нем не было, корон. Здесь были равны все, но что-то Смело все в вихре диком прочь. И чья б то ни была работа, Но я не в силах вам помочь. Отныне здесь бездушным ядом Пропитан каждый третий куст, И это бьет меня, как градом, А ты мне молвишь слово «грусть»? Смотреть на это сил уж нету, На мертвый мир, давно не рай, И я исчезну в капле света. Мольбам последним ты внимай: Закрой же злу ворота в царство, Где ты живешь, твоя семья, Забудь про славу и богатство, Свое второе, злое, «Я». Укрой родных, спаси их души, Не дай погрязнуть в темноте. Ты можешь сделать это лучше, Чем я в бессильной слепоте. Пора в дорогу. Помни, друг мой: Незримо я всегда с тобой, И, если ты протянешь руку, Пойду я даже в смертный бой». Исчез Хранитель, я ж остался, Смотря на тонкий силуэт, Что скоро в воздухе распался На сотни маленьких комет. Затем же, словно я проснулся, Стряхнул раздумья в ночи глушь И только горько усмехнулся, Уйдя домой по грязи луж.