Как на тоненький ледок выпал беленький снежок

Она вошла вместе с первым снежком, залетевшим в открытое окно. Иван Цареевич сердито крикнул: «Ну, бли-и-ин, Гала, завязывай со своим проветриванием!» - и кинулся закрывать форточку. Нелюбовь Ивана к снегу и зиме смешила Жихарку, она не представляла, как так можно-то, это ж приволье, снег, морозец, можно на лыжах в лес, на глухарей можно поохотиться, можно устроить загон на волков, да мало ли, столько всего интересного зимой. Летом, конечно, тоже хорошо. Вот хуже всего в межсезонье, там если только волков или рысей отстреливать и то, если разрастётся популяция, а больше ни на кого не поохотишься, у всех линька, а весной ещё и зверьё потомство даёт. - А я стажёр ваш. Жихарка наконец-то перестала таращиться на недовольного начальника и перевела взгляд на ту, что вошла и создала сквозняк, приманив стайку снежинок в окно. Девчонка, наверное, не старше её, Жихарка заулыбалась и тут же помахала ей рукой. Это хорошо. Нет, Галина Антуановна – это тоже хорошо, но она же… старая. Лет, поди чай, на сто-двести старше. Тринадцатый – это тоже хорошо, хороший друг и всё понимает, но девчонка, почти ровесница – да это же здорово. - Кто? – не расслышал Иван и, для верности, затянув на окне жалюзи, обернулся к гостье. - Стажёр я. Послали к вам, опыта набираться. Несмеяна меня зовут. У меня курсы и четыре часа в день – непосредственный опыт в отделе. Жихарка переглянулась с Тринадцатым, тот по блеску её глаз прочитал радость новому человеку; потом она глянула на начальника и насторожилась: появился у того дар – чуять без всякой спецтехники пришельцев с Другой, так она прокачала свой дар – по настороженному особенному выражению лица Ивана определять, что в ком-то он опознал такого гостя. - Привет, давай, садись сюда. Иван Цареевич, а можно она за моим столом, со мной сидеть будет? Начальник промычал что-то невыразительное, махнул рукой и сбежал в кабинет заместителя. «Совещаться, ага», - сказала себе Жихарка. Несмеяна классической красавицей не была, но уж больно обращала на себя внимание. Чуть скуластое лицо, большие глаза и длинные брови-дуги собольи, а рот – вишня, до того алые губы, тёмные волосы до плеч, прижатые ободком. Жихарка пыталась придумать, как же можно описать стажёра одним словом и почему-то в голову ей лезло одно, старое такое – молодица. Знала она, что это старое слово для определения замужней женщины, но оно почему-то шло к Несмеяне, молодой, среднего роста, плотно сбитой, но фигуристой. Подружиться с ней и, правда, было просто, но всё равно была она какая-то странная, парадоксальная какая-то, вся из острых углов. На следующий день Жихарка проводила ей экскурсию. - Пошли-пошли, я тебе ещё не всё показала. Так, тут спортзал, мы тут периодически зависаем, тренируемся, видишь какой большой? Есть ещё два малых. Но Иван Цареевич сюда не ходит, у него абонемент в какой-то владимирский спортклуб. Так, столовка – тута. Да у нас свои обеды, у нас же кухня есть в кабинете, мы ещё из пекарни любим всякое. Видела, недалеко? Ох, люблю я, когда Иван с утра заходит в неё и пирожки приносит. Так-то мы все поочередно, но у него как-то получается самые вкусные приносить. - Дался тебе этот Иван, - вдруг огрызнулась Несмеяна и как-то уронила настроение. Жихарка подумала, пожала плечами – ладно. Мало ли. - Пошли. Ща я Тринадцатому скажу, он порталов построит, погуляем тебя ещё по нашему московскому зданию. Тринадцатый – мировой парень. Прямо вот – отличный. - Дался тебе этот Тринадцатый, - дёрнула плечами Несмеяна. - А… Ну… - сказала Жихарка. Она умела стрелять белке в глаз, но гасить конфликты с такими дивными девушками – не, такого она не могла. Поэтому, не определив, чего же от неё хотят, тут же доложила: - Ты ничего не думай. Тринадцатый – он друг. Так-то вообще, жених у меня на Алтае. Но Тринадцатому можно доверять и он очень классный. - Да пожалуйста, - вредным голосом сказала Несмеяна, - мне-то что. Конфликтовать Несмеяна ни с кем не конфликтовала и они втроём отлично покружили по коридорам организации «ДиС» в Москве, но Жихарке было странно от таких разговоров. Но всё равно, Несмеяна была очень хорошей. Хорошая, добрая, они даже по магазинам начали вместе ходить. Ну, то есть, ходила Несмеяна, а Жихарка её сопровождала, самой-то ей ничего особо в них и не надо было. Пара футболок, пара рубашек, толстовка, штаны на зиму тёплые и штаны на лето брезентовые есть – ну и ладно. А ещё в шкафчике два платья даже висели, это Галина постаралась, озаботилась и помогла для всяких парадных случаев приобрести. Ничего, красивые такие. - Да как это тебе ничего не надо? - На фига? - Даш, ну как же так-то? Ты ж девочка. Жихарка поперхнулась, этот довод ей в голову не приходил. - И? - Ну, знаешь, платье там, оборочки, косметика. - Что-о-о? Несмеяна улыбнулась и полезла обниматься, шепча на ухо, что она пошутила про «тыждевочку», но ведь как бы ей хорошо было в платьях-то! - У меня дома есть. Два. Хочешь, померю? Ой, только не зови Дашкой, Жихарка я. - А косметика? - Что-о-о? Да меня куницы в лесу засмеют. На фиг надо? На рыбалку и на охоту – ничего яркого нельзя, ишь, добычу пугать. - А всё ж, давай, купим тебе что-нибудь? Нет? Ну, померь, хотя бы! Перемерить пришлось многое, Несмеяна вваливалась в кабинку с ворохом новых шмоток и просила: «Вот, а вот это, ну поме-е-е-е-ерь». После четвёртого «поме-е-е-ерь», Жихарка даже перестала стыдливо трусы подтягивать и пытаться куда-то поджать небритые ноги. Стажёр всем не то чтобы пришлась по душе, но не мешала, не раздражала – и ладно. Галина колкостями не доставала, Илья Муромец вежливо здоровался, перебирался на своё место рядом с Иваном и забывал про неё. Константин Бессмертович, правда, с некоторой поры прожигал стажёра подозрительными взглядами, но молчал. А Иван – молодец, даже устроил два небольших экзамена, чтобы выяснить, какими навыками Несмеяна владеет и что знает. Жихарка гордилась Иваном Цареевичем и Несмеяной. Хорошо-то как, когда все друг друга уважают. Правда, всё ещё оставалась загадка – кто такая и откуда взялась стажёр Несмеяна? - А без тайн и интриг у нас никак, - пробубнил Иван, надкусывая булочку с джемом и подозрительно в неё заглядывая. – Дашуль, во сколько она подойдёт? А, сегодня отпросилась. Нет, всё же – кто такая? Жихарка хотела ответить, что какая ж разница, человек – хороший, но тут рядом вырос как из-под земли Константин Бессмертович, отобрал булочку и вкрадчивым голосом сказал: - Не скажу точно, но она дальняя родственница Василисы Прекрасной. Иван Цареевич, у вас сегодня обед с начальником хозотдела, не перебивайте аппетит. Нам нужны скобы для степлера, размер – 27. Если не добудете – Галина Антуановна кого-нибудь заденет шилом, коим дыры колет для подшива документов. Жертвы будут. Жихарка давно заметила, что у начальника и зама даже симпатии и антипатии совпадали, правда, с разными оттенками – оба они недолюбливали Василис, Премудрую и Прекрасную. Вот только Константин Бессмертович больше терпеть не мог Василису Премудрую, а Иван Цареевич – отчего-то зуб имел на Василису Прекрасную. Вообще, занятно было на них смотреть, на начальника и его зама. Вроде как никто ничего не говорил про них, но ведь и так понятно же, когда Константин Бессмертович смотрит такими глазами на Ивана, когда тот по вечерам собирается домой. Смотрит, слушает о чём он говорит, заботливо, но ненавязчиво, поправляет шарф или капюшон парки, а потом смотрит вслед. Все знают, что потом Константин Бессмертович сделает себе портал и шагнёт сразу в иванову квартиру. Иногда эти двое сталкивались взглядами и замирали на секунды, но Жихарка успевала поймать эти взгляды, полные нежности. Даже завидно иногда становилось. Нет, её на такие нежности не тянуло, да и если бы Ирбис начал бы всякие такие же штуки делать, то Жихарка посчитала бы, что он с сопки упал и головой сильно ударился, но всё же иногда, редко – хотелось чего-то такого же, тихого, интимного. Ещё Несмеяну можно было позвать в гости, например, кино посмотреть. Нет, Тринадцатого тоже можно позвать, но с ним же не посидишь на диване в ночной рубашке и с масочкой из квашеной капусты на лице. - Отбеливает, - авторитетно заявила Жихарка и шмякнула на лоб подозрительно принюхивающейся подруге ложку капусты. Потом они ещё на ночь картошку жарили и уминали её перед телевизором всё с той же капустой – а чего, бочонок большой, на всё хватит. У Жихарки квартирка была как у Ивана – в Суздале. Тринадцатый ей предлагал, говорил, что будет каждый день забирать её с Алтая и вечером обратно доставлять, но тут Жихарка сходилась с Иваном в вопросе нелюбви к порталам. Просто не любила. «Да ну, слушай, неудобно как-то, несвободно. Вот, случись что с вами, с начальником, где вы и где я? Будет у вас время за мной на Алтай порталы делать? Нет. Негоже. Я лучше пока тут послужу, а домой всегда вернуться успею». Квартирка маленькая, две комнаты всего в старом деревянном доме. - Подпол тут хороший. Я тама ещё соленья храню. Черемшу будешь? Не, у нас не растёт, это мне один уважаемый человек из Дагестана подарил. Пять трёхлитровых банок. Очень уважаемый человек. Они с моим папкой зазнакомились, да неважно. Хороший мужик. - Дался тебе этот мужик, - опять дёрнула плечом Несмеяна. – Такое кино нудное, четвёртый раз смотрю и всё время не досматриваю до конца. Ну, она и в этот раз недосмотрела. Жихарка сидела и косилась на Несмеяну, заснувшую на её плече. Будить-то жалко, а придётся и, что самое смешное, чтобы спать уложить. Она посидела ещё некоторое время, потом стала медленно и осторожно, стараясь не потревожить, перемещаться по дивану. Сделать это удалось почти не потревожив, Несмеяна только забормотала что-то во сне, да вцепилась было руками в её плечо, потом отпустила, выдохнула и заснула ещё крепче. Жихарка умилилась, такая хорошенькая, спящая и не злится ни на кого. Она укрыла подругу одеялом, подсунула под голову краешек подушки и довольная собой, ушла спать. В кабинете снова было жарко и Галина, крадучись, открыла форточку и занавесила её жалюзи. Иван был в кабинете зама и грешно было не воспользоваться моментом. Несмеяна зевнула и толкнула локтем Жихарку. - Мне надоело читать инструкции или раскладывать всякие отчёты по папкам. Помнишь, ты говорила тир тут есть? А научи меня стрелять? Жихарка радостно подпрыгнула на месте, ей самой порядком надоело писать отчёт о задержании домового-домушника, который втирался в доверие к котам в квартирах, а затем тащил из них всё, что не приколочено. Дело было сложное, запутанное, опять пришлось с обычной полицией пересекаться, но, в общем и целом, в ходе оперативно-розыскных мероприятий… - Пошли! Ты ж стажёр, ты ж должна уметь! Разве вам не преподают такое? Э-э-э, точно, ты ж не на полевого, не на оперативника. Пошли-пошли! Тринадцатый, с нами? Чертёнок отрицательно замотал головой и потряс клавиатурой, демонстрируя, что он более ответственно относится к работе. Жихарке послышался вздох Несмеяны, до странности напоминающий облегчённый. В тире Несмеяну пришлось учить всему, как брать табельное, как вставать, как целиться. - Несмеянка, не психуй, спокойно. Мне кажется, я слышу твоё сердце. Жихарка стояла за её спиной вплотную и ставила ей руки, которые ещё и ужасно тряслись. Обнимая за плечи, Жихарка действительно чувствовала, как в её левую грудь гулко стучит сердце Несмеяны. «Ох уж эта анатомия с Другой. С такой отдачей сердца она мне плечо вывихнет», - спокойно подумала она и снова поддержала руками руки Несмеяны, постоянно опускающиеся вниз под тяжестью пистолета. - Так. Ладно. Спокойно. Тогда сначала просто попробуем тебя приучить к отдаче. В цель ты сейчас всё равно не попадёшь. Знаю людей, мужиков, между прочим, которые с непривычки запястье себе тянули. Блин, как они так умудрялись. Вот у охотничьего ружья отдача – вот это да. Особенно, если неправильно возьмёшь и не так поставишь приклад. Звук выстрела прервал её философствования. Жихарка ни минуты не сомневалась – в «молоко», но результат превзошёл ожидания. - Ты в курсе, что ты себе ногу могла прострелить? Так. Давай, заново. Главное – правильно встать. Ща научу. - Она терпеливо стояла сзади и снова положила руки поверх рук Несмеяны. – И ноги. Ноги шире. Спокойно. Вздохнула. Ага. - Ну я думаю – да. Галина Антуановна стояла у окошка с кружкой и щурилась, как лиса. - Здрасть, - сказала вошедшая Жихарка. Илья Муромец, к которому была обращена фраза Галины, обернулся в сторону Жихарки и внимательно посмотрел на неё. - Что? – растерялась она. - А как жених твой поживает? Как же его, Ирбис? Хорошее имя, прямо – ух. Жихарка успокоилась, на минуту ей показалось, что её только что обсуждали и сплетничали. - Нормально. Вот всё собирается в Москву, погулять, посмотреть. Я уже замучилась ему напоминать, а он мне: «Да ладно, да время терпит, да что ли я твоей Москвы по телевизору не видел». - Значит, скучаешь ты по нему? – снова сощурила глазки Галина. - Ну, а ты как думаешь? – рассердилась Жихарка. – Ты это, Галина Антуановна, давай, завидуй молча! Наступило молчание, потом Илья вернулся на своё место и уткнулся в какой-то журнал. «Во, блин, работа у него. Всегда быть рядом с Иваном Цареевичем. Эх, я бы тоже хотела его оберегать и спасать, такой мировой мужик», - рассеянно подумала Жихарка, потом вспомнила, что Несмеяна ходит последние дня три какая-то не такая, сама не своя и её мысли плавно перетекли в этом направлении. Прошло ещё недели две или около того и Жихарка, привыкшая к постоянным странностям Несмеяны, привыкла и к её новому беспокойному состоянию. Ну, что поделать, такая шебутная бабёнка. Зато они вместе, как все подружки это делают, ходили вместе пироженки есть и кофе пить. Кофе Жихарка не любила, но, если молока побольше и сахара – ничего так. Главное ж, хорошо время провели, про жениха поговорили. - Да я его с самого детства знаю. Знаешь, мне раньше прямо о-очень не везло, я один раз споткнулась, когда мы по ягоды ходили, ударилась головой шибко. Сотрясение. Так он меня три километра нёс, в глазах-то мутится, кружится всё. А нам тогда лет по тринадцать было. Замаялся он. Ой, да чего уж, тогда я и подумала: а хорошо такого мужа верного и надёжного иметь. То-сё, а сошлись мы с ним только где-то год назад. - А-а-а-а-а, - протянула Несмеяна, - очень сильно любишь его? Для Жихарки категория «любить» находилась между «пойти с ним в разведку» и «последним патроном пристрелить, чтобы не мучился» слегка призадумалась, а потом убеждённо сказала: - Очень. Знаешь, он какой? Вот. - Счастливая. - А у тебя нет жениха? Ну найдёшь же, какие твои годы. Не найдёшь – так судьба таковая, значит оно тебе не надо. Против природы – не попрёшь, верно тебе говорю. Если природа сказала – не надо оно тебе, то всё. Не надо. Несмеяна вдруг засмеялась, необычным таким смехом, словно колокольчики зазвенели и, Жихарка сообразила, что слышит её смех в первый раз. Потом Несмеяна не пришла. Потом снова не пришла. Прошла целая неделя, прежде чем Жихарка нерешительно спросила у Галины Антуановны: - А, этсамое, где наш стажёр? Галина подняла свои прекрасные тёмные влажные глаза, с длинными, как у коровы, ресницами, отвела в сторону руку с шилом – тут Жихарка опасливо отодвинулась в сторону на тридцать сантиметров – помахала ею и кровожадно ткнула в стопку бумаги перед собой и ответила: - Срок у неё стажёрский закончился. Тут Жихарка дала слабину, дрогнула нижней губой и жалобно сказала: - Да как так-то! Как так? Не попрощалась со мной, слова не сказала. Галина глазами похлопала и хотела что-то сказать, по лицу было, что что-то утешительное, но тут на плечо Жихарки легла чья-то широкая ладонь. - Потому и не сказала, малая, не хотела тебя расстраивать, - Илья Муромец приобнял её, слегка прижал к своему могутному боку, - вы ж подружайки хорошие. Наверное, хотела чтобы ты помнила только то время, когда дружили, а не когда прощались. Тут, знаешь, с философской точки зрения, штука такая: вы подругами остались, а коли бы попрощались – вроде как всё, перестали бы ими быть. - Фигня какая-то, - сердито сказала Жихарка, в душе признавая что-то такое правильное в этой логике. - Фигня-не фигня, а скорее всего вы с ней если увидитесь, то нескоро, сильно нескоро. Она будет работать или на Другой, или в заграничном филиале. - Фигня какая-то! – повторила Жихарка, вывернулась из объятий и пошла за свой стол. Просидела она в печали недолго, вспомнила, ойкнула и спросила Тринадцатого: - Так ты обещал портал в джунгли Южной Америки, хотел познакомить с какими-то охотниками. Так когда? А мне подарки для приличия брать или ограничимся рукопожатием? А сейчас у них сезон охоты на кого?