Достал

- Хай, Лео! Его окликнул бармен, который с энтузиазмом натирал стаканы за стойкой. Это не сулило ничего хорошего, потому как друзьями они никогда не были, а такое панибратское обращение могло означать лишь одно… - Сколько? – чуть замешкавшись, спросил Лео, усаживаясь на банкетку. – Мне кофе. - Три стула, опору стойки.… Не смотри, ее уже починили. Зеркало в туалете. Как ты его умудрился разбить? И так, по мелочам – посуда, моральный ущерб Лизе… Лео с удивлением уставился на бармена, замерев с чашечкой кофе у рта. - А что ты хочешь? Она уже грозится уволиться, а деньги потратить на психоаналитика. Где я сейчас возьму хорошую официантку? Обязательно либо нахамят, или обсчитают клиента. - Так сколько? - Триста. - Нда. – он полез за бумажником во внутренний карман пиджака, отсчитал шесть банкнот и положил на барную стойку. - Кофе за счет заведения, – ухмыльнулся бармен, сгребая бумажки. Лео посидел еще немного и отправился в дальний угол бара. В туалете противно пахло хлоркой. А на стене красовалось новое зеркало. Все-таки Денни, так звали бармена, оперативно работает и никогда не открывает свой бар абы как, чтобы не произошло накануне. Ну, вот как с этими стульями, зеркалами и перепуганной официанткой Лизой. - Да, брат, – кивнул Лео отражению в зеркале, – наворотил ты дел. Так мы скоро сделаем тут полностью ремонт. Почему не забегаловки, а приличное заведение? Пижон. Еще постояв перед умывальником с минуту, поправив узел галстука и выбившуюся из безупречной прически прядь волос, он вышел в зал. Денни уже натирал стойку и так, кажется отполированную до зеркального блеска. Снова увидев Лео, он улыбнулся и поманил его. - Скажи мне Лео, только честно! Как ты умудряешься утром быть всегда в форме? Вчера в хлам ведь был, двух слов связать не мог, а сегодня – костюм с иголочки, на опохмел – чашка кофе? В ответ Лео лишь пожал плечами, наследственность такая, повезло. А вообще, было неприятно, что лезут с вопросами. Поэтому из бара на улицу он вышел в скверном настроении. За день рутинной работы на телефон ему пришло три сообщения о том, что он крут. Каждая из приславших смс женщин жаждет видеть его сию минуту. По два раза позвонили букмекер и служащий из банка. От этой суеты начала болеть голова, а внутри все как-то неприятно завибрировало. Хотелось вымыться. Лео вошел в туалет, осмотрелся не засиделся ли кто в кабинках и только тогда устало опершись на умывальник стал смотреть на осунувшееся изображение в зеркале. - Достал, – тихо сказал он себе, – реально достал. Когда же это прекратиться!? Сколько я еще выдержу, как думаешь? Ходить, подтирать лужи за тобой, а ты по ночам как драный, гулящий кот будешь метить территорию. Отражение молчало, смотрело только из Зазеркалья мутными из-за тупой головной боли глазами, как будто радужка изнутри запотела. - Одно и то же почти каждый день – потасовки в барах, бабы, счета, тотализатор. Я днем из сил выбиваюсь, чтоб жить достойно, а ты за ночь можешь все это просадить. Как ты меня достал! Сволочь! Видеть тебя уже не могу! Это он уже орал, понимая, что сдерживаться больше не в силах. Он устал жить двойной жизнью, устал делать вид, что все хорошо. Не хорошо. Совсем не хорошо. Ни сейчас, ни по началу. Домой Лео добрался почти к полуночи. Чтоб не думать о происходящем, он загрузил себя сегодня делами до такой степени, что в ежедневнике пришлось писать план на полях. Консьерж озадаченно смотрел на увешенного покупками и костюмами, забранными из химчистки Лео, пока тот ждал лифта, чтоб подняться на свой 10 этаж. Взгляд служащего был неприятным и заставлял его нервничать, как будто Лео всеми правдами и неправдами старается пробраться в чужую квартиру, а не в собственную. В конце концов, ему это надоело и он, развернувшись, уставился на консьержа. Тот моментально сделал вид, что занят наблюдением за монитором. Надо бы устроить так, чтоб свет автоматически включался в тот момент, как открывается дверь, подумал Лео, когда втискивался в двери вместе со всем своим скарбом. Пока нащупаешь выключатель, черте что случиться может. - Привет, Лео. Кисти рук моментально сцепленных над головой пребольно бьются о стену; голос звучит будто в голове. Его прижимают к стене, коленом разводят ноги. Не вырваться, даже если бы и захотел. Соскучился. Чертовски соскучился по этим уверенным и даже властным движениям. Ведь как почувствовал скотина, что он на пределе, учуял выжигающую изнутри силу, пришел как на водопой. - Тебе звонили, – вставил Лео, чтоб хоть как-то притормозить. - Знаю. - Я снова заплатил за поломанные вещи. - Ерунда. Отдам. - Тебе со мной век не расплатиться, Леонард, – усмехнулся он, когда в шею впились зубы, а дыхание защекотало чувствительную кожу. - Я быть может, хочу вечно ходить у тебя в должниках, Леон. Прикосновения стали вдруг бережными и нежными. Вот ведь сукин сын! - И чего тебя мама в младенчестве не уронила? Лео знал, что брат улыбается в темноте. - Для тебя сберегла.