***
***
— Мисс Шни, мы приземлились. — Внезапно раздавшийся голос, приглушенный стальной дверью каюты, разбудил ото сна в неудобной позе. Заснула в кресле перед столиком, пока прорабатывала тексты новых песен на большом свитке, надо же. — Благодарю, я в курсе. — Отвечаю предельно спокойно, стараясь удержать голос ровным и мягким, все же снаружи не привычный и постоянный дворецкий Кляйн, а корабельная прислуга. Личный, пусть и охолощенный донельзя, корвет, да-да. Услышав удаляющиеся шаги в коридоре корабля, осторожно потягиваюсь полусидя, так как тело немного сводит со сна, постепенно накапливающаяся за полгода и более усталость дает о себе знать постоянной ломотой и тянущей болью в мышцах, несмотря на перманентное использования Ауры. Последние восемь месяцев, с середины осени и до сих пор, выдались для меня чудовищно тяжелыми — постоянные гастроли, завершение курса образования в гражданской школе на целых две специальности, продолжение обучения ремеслу Охотницы в соответствующей младшей Академии в Атласе и у личных учителей, подготовка и съемка максимально аутентичного ролика, под собственноручно написанную песню и экранизация итогового клипа. И все это за неполный год, лично, денно и нощно контролируя каждый этап, дабы не позволить людям отца взять инициативу и всё испортить. Вяло поднимаюсь с широкого и греховно удобного кресла, личный и мучительный выбор, после сразу наклоняясь в стороны и прогоняя по телу Ауру, аккуратно напрягая разные группы мышц и тем самым разминаясь. Проделав обязательный малый комплекс, оглядываю знакомую насквозь сине-белую, нарочито минималистичную, можно сказать, аскетичную для дочери миллиардера, обстановку каюты и внутренне вздыхаю — семейные цвета давно и естественно привычны, но даже так, они с утра раздражают, режут глаз и вызывают легкие приступы мигрени. «Заснула ведь, где сидела, снова, угораздило. Надо бы мне наконец нормально, долго и по расистки-человечески выспаться». — Беззвучно ворчу, стараясь проснуться до конца, безуспешно впрочем. — «Пора в душ». Подбираю со столика сложенный свиток и убираю в сейф, нечего моему потенциальному заработку беспечно лежать на видном месте. Надежно заперев стальную коробку, вваренную в переборку корабля, небрежно снимаю пропотевшую и помятую за ночь одежду и бросаю прямо на пол рядом с креслом, прислуга приберется как должна и приведет в порядок, а я иду в ванную — необходимо прийти в себя после неудобного сна и после, в течении дня, выглядеть на все сто десять процентов. Прохожу в небольшой, по сравнению с домашним, душ и включаю горячую воду, стараясь не слишком громко стонать от обжигающего удовольствия. Почти кипящая вода приносит как-будто уже неприличное наслаждение, словно опытный массажист расслабляя затекшие со сна мышцы, тугими струями массируя кожу и принося необходимую бодрость. Стою с улыбкой на лице, задрав голову и замерев неподвижно, подставляя лицо струям парящей воды, медленно пропитываясь теплом и чувствуя как оживает всё ещё усталое тело. Сегодняшним вечером у меня состоится очередной концерт в столице целого королевства, в Вейле, ранее незапланированный и несколько неожиданный, но даже так я, увы, не имею права оплошать и подвести имя себя и своей семьи. В конце концов, от этого зависит моя будущая жизнь, ибо выступление по приглашению самого владельца зала, с добавлением массы именитых гостей, бизнесменов и даже членов бывшей «королевской» семьи, представляет собой громкое событие. Правда, создавалось такое впечатление, что для всех, кроме пригласителя, подобное празднество до недавнего времени было полнейшей и приятной неожиданностью. Но, тем не менее, я уже согласилась и даже оговорила всё с отцом. С этим жадным, эгоистичным, но болезненно и омерзительно честным и, к сожалению, властолюбивым, корыстным, жестоким и глубоко аморальным человеком. Но я уговорила его поделиться! Последнее было крайне сложным делом, так как он до боли не любит незапланированные траты и становится в таких случаях жаден до крайности. Молча перебираю в голове беспорядочные мысли и тщательно моюсь, что могу себе позволить. Этот корабль принадлежит семье, до поры и вовсе мне и торопиться нет нужды, ведь по часам лишь раннее утро, а внешность моя слишком известна, чтобы рисковать даже малейшей небрежностью. Да и будучи жительницей северных регионов мира, моя кожа даже при наличии Ауры весьма капризна к местному теплому климату и ужасной для поздней весны Вейла жаре. Немного позже, хотя бы поступив на полноправную Охотницу в старшую Академию, я смогу гулять и выглядеть как пожелаю и в чем угодно, но сейчас я в неволе репутации семьи-владельца Праховой Компании Шни — наследница Вайсс Шни. А значит грозит мне пышное, плотное платье, накидка и чулки, все в кружевах, оборках и жарко в них временами, неимоверно. Благо, осттупить от семейной цветовой гаммы я не осмелюсь, так что, белый цвет в кои то веки меня выручит и не позволит свариться заживо. В последний раз досадливо выдохнув, выхожу из-под душа, выключив воду и принимаюсь вытираться не менее тщательно, прохожу через все необходимые мелочи. К счастью, хоть макияж мне не нужен вовсе — мое бесспорно милое личико, не испорченное переходным возрастом благодаря Ауре и ее исцелению, словно сияет изнутри нежным светом, подчеркивая сапфирового оттенка глаза и ровные носик с розовыми губками. Три награды в модных журналах «За самую милую и светлую улыбку» говорят сами за себя, да-да! Осторожно шагая, обернувшись невозможно белым полотенцем, выхожу из ванной пердварительно проверив комнату на слух, и размеренно-педантично одеваюсь в чистое, новое, уже приготовленное вышколенной прислугой белье и платье. Естественно все на мне будет белое, легкого, едва заметного, снежно-голубого оттенка, с темно-синими отворотами на накидке, но и все. Подобные мелкие акценты позволяют мне не выглядеть вылепленной из снега, оттеняя мой цвет тела и лица. И не запекаться в собственном соку, верно. Последним жестом поправив несуществующие складки на пышном подоле платья, обуваюсь, проверяю отклик Ауры на наряде и иду на выход.*****
Гала-концерт в итоге проходит самым замечательным образом, меня принимают тепло и с восторгом, заваливая цветами и захваливая овациями каждую песню, с опасливым азартом встречая мой новый и спорный для семьи образ. Как результат, я с огромным удовлетворением, чуть уставшая, но безмерно довольная, под очередные бурные апплодисменты, покидаю гигантскую сцену главного концертного зала Вейла. Целый сегодняшний день, затраченный мной на контрольную проверку и подгонку всех необходимых графиков, сверку всех возможных планов и списков, встречи с почему-то «важными» и кому-то там «нужными» людьми, льстивое общение и горячие обещания, обязательные статусные покупки и продажи, закончился продолжительным четырехчасовым концертом, с редкими перерывами на первую демонстрацию старого-нового клипа на большом, собранном как фон сцены, экране, сдержанные поздравления и выражения признательности от вельмож соседнего Мистраля и их самодовольных князей. Что были так и не пойманными главами синдикатов и бандистких кланов. Радует, что Бранвен, Амистри и Мелакейт не явились, известные отморозки тех земель. Пусть клип не такой уж и новый, а песня и того старше, но он настолько по выходу понравился жителям соседней для меня страны, что они буквально влюбились в образ рогатой воительницы-фавна, несущей месть своим врагам. Образ принцессы-дракона, фавна, на крови и костях своих недругов построившей стены первого города страны, в великой древности. Той, что во времена без Охотников и цивилизации, дала закрепиться первым росткам законности на просторах мира, погибающего под гнетом монстров-Гримм. И погибшей, в свою очередь, от рук своих соратников, но сумевшей вернуться и отомстить, став в итоге Белой Ведьмой, страшилкой народа Мистраля. Когда я в прошлом году прилетела в город Мистраль на съемки, советники и кланы приняли меня как ту самую древнюю принцессу. Дали лучших специалистов, какие только есть, пригласили историков, помогал каждый местный житель. Трюки и спецэффекты обеспечивали Охотники, нанятые ради этого одним из местных князей в качестве дара, устроив ради этого целый конкурс по отбору лучших из лучших. Самой же мне тогда пришлось учиться сражаться боевой косой — неудобным, несуразным оружием, которым и владела принцесса-дракон. Благо лёд, коим она в древности билась в качестве Проявления, был вполне себе в моих невеликих силах. Но увы, учитывая весьма немалое количество начинающих и опытных Охотников среди моих поклонников, спустя рукава к этому действу относиться не выйдет, не поймут. Моя любимая каста героев не терпит пренебрежения и поблажек, ради лени и экономии, потому теперь я могу с радостью похвастятся небольшим умением сражаться нечестивой помесью косы и топора. На закрытом первом показе, проведенном для мистральских властей, мне в награду и тайком вручили документы на громадное поместье в мистральском стиле, с гигантской огороженной территорией и прислугой. Мне ничего не оставалось как принять их, ибо уже все было подготовлено и требовалась по сути лишь одна моя подпись. Мистральцы как всегда, хитры и коварны, ибо хотя бы и налоги но придется платить, как и нанимать новую прислугу, обустраивать и прочее и прочее. Немало денег в их экономику вольется моими изящными руками, ибо "дешево и сердито" вовсе не про семью Шни. И конечно же, там не обошлось без запутанной политики, но это уже и к счастью проблемы моего отца, пусть в конце концов и он тоже работает и зарабатывает свои любимые деньги. Сегодня же, великолепно выступив и также спев свои самые популярные и любимые публикой песни, в образе той самой древней воительницы — с небольшими рогами на лбу, накладной белой чешуей и толикой профессионального макияжа, я однозначно привела всех в восторг и боязливое восхищение. Ведь дочь Шни, страшилка фавнов, выступающая как фавн, совсем не брезгуя и не боясь критики, многих зрителей оставила в замешательстве, особенно учитывая понимание многими самоназначенными «аристо» ситуации с получением одобрения на подобную деятельность от отца. Им к сожалению, не ведома страшная тайна нашей семьи, что Жак Шни никакой не расист. Он, опять же к сожалению, прагматик до ужаса и далее, в стране расистов и поклонников сегрегации. Этому явлению, то бишь, моему эпатажному выступлению, были свои причины, так как мне до горечи надоели уже распри с фавнами, в частности с фанатиками равноправия. И поскольку я расчитываю унаследовать компанию после отца, мне необходима хоть какая-то доброжелательная репутация с ними. В будущем я и вовсе планирую изменить политику последних лет, оттого и наладить с фавнами полноценный контакт, необходимо как воздух. В конце концов, с каждым годом акции террористов и похищения моих друзей, родственников и коллег служащих ПКШ становятся все наглей, у Белого Клыка все больше последователей и даже часть моей прислуги уже покинула нас, потерявшись на просторах Атласа, и, вероятно, немало рассказала о моей семье. Хотя порой я всей душой желаю выжечь всю их группировку с линкора зажигательными бомбами вместе с их свободой… Возможно, я бы самую малость смогла отомстить за пропавших кузенов, редких пострадавших подруг и ни в чем не виноватых слуг, ставших жертвами яростных фанатиков равноправия.****
С тихим вздохом удовольствия сдираю накладную чешую с рук и лица — она все же вызывает небольшой надоедливый зуд. Аккуратно отдираю закрепленные специальным клеем короткие костяные рожки и смываю нужным составом налипшую на кожу дрянь. Выделенная мне гримерка довольно-таки большая и пусть передо мной выступали местные певцы, им отдали соседнюю, потому места много и я могу расположиться с душой. Она даже оформлена в семейных цветах Шни — белые стены, мебель и пол, с синими, черными и красными вставками на некоторых участках, что опять же несколько раздражает, вызывая желание раскрасить стены. Сейчас я молча сижу вытянув ноги, без жалости сминая безбожно дорогое платье, оно позже пойдет на аукцион и наспех распустив волосы, прикрыв уставшие от бившего в последние часы света софитов глаза — дел у меня еще много и отдых не близко. Чуть позже предстоит небольшая встреча местного высшего света, где я обязана быть как представитель Шни, улыбаться и вежливо отвечать, терпеть сальные взгляды старых уродов приходящихся ровесникам отцу и стараться не разбить им лицо. Воспитание поможет, но, тем не менее, приятного мало, однако, это часть договора с отцом. Работа лицом — одна из моих прямых и многочисленных обязанностей. Еще меня наверняка познакомят с парочкой, минимум, «перспективных» и «одаренных» напыщенных пустозвонов, с мозгами от рыцаря Атласа, хотя, может и тупее, искренне считающих, что я должна отдаться прямо там, на первом столе, прилюдно. Это происходит каждый раз, когда я появляюсь на людях, иногда они повторяются, посещая концерты один за другим, встречаясь на званых вечерах и вечеринках, где мне приходится бывать с отцом. Но увы мне, дочь Прахового магната и монополиста, даже не обращая внимания на замечательную внешность, весьма и весьма заманчивая цель. И, разумеется, я должна вежливо, мило и беспечно улыбаться. Я ведь простая и красивая блондинка, к тому же ребенок. А то, что большинство из них, за редким исключением Охотников, не смогут заставить меня испугаться и даже вспотеть, возникни необходимость сразиться. Это ведь мелочи, верно? Отец хотя бы честен, когда говорит о своих намерениях выдать меня замуж по договоренности. Радует, что его зацикленность на репутации и моя популярность не позволят ему отдать меня за откровенного старика, так что будет красивый и достигший чего-то, пусть и по протекции, ровесник с отменным здоровьем. Вздыхая и внутренне матерясь от неприятной темы, встаю и принимаюсь раздеваться, нагло и безразлично разбрасывая все по поверхностям. Все равно часть наряда пропадет и появится позднее на закрытых аукционах, видела уже. Кляйн, мой личный дворецкий, пытается с этим бороться в меру сил и с разрешения Винтер, моей сестры. Тем временем у меня появилась идея и если получится поскорее приехать на прием, отговориться усталостью и сбежать, то хоть смогу выспаться на общественном дирижабле, этом медленном выкидыше реинжиниринга. Мой корабль, тем временем, уйдет своим ходом в качестве сопровождения, все же целый корвет. «Платформа нулевого веса» появилась всего год назад и уже завоевала любовь гражданских авиалиний своей простотой и экономичностью, ведь охрана у него всего один фрегат или два корвета, но сама она потребляет почти на сорок процентов меньше топлива, тогда как гражданский лайнер обычного типа потребляет как целый линкор. Но летит он раз в пять медленнее, если ветер попутный. Через полчаса, в наряде Охотницы, что мне как ученице, позволено, при оружии, прототип, не более, я ушла на званый вечер. И уже через час с небольшим, крошечный кортеж, сопровождавший меня в сторону доков, с моим лимузином в центре, выехал с продолжающегося праздника. Уже предвкушая долгожданный отдых и возможно, просмотр пары новых серий, чудовищно тупого, но неизменно забавного мистральского сериала, к коим прикипела, пока снималась, я успела заметить внезапную тень в окне автомобиля. Крушащий кости удар лишь снес большую часть невеликого запаса Ауры, но сама я, к счастью, выжила. Громкий скрежет вырезаемой двери, заставил схватиться за оружие, но я уже не успела. Дверь вырвали, в проем вошло дуло дробовика и следом голова в такой знакомой и горячо ненавистной маске. «Бам!» — В лицо ударила россыпь звезд, и мир потух.