Нюансы

Эшли пошлит всегда и везде. Это его обычное состояние. И все же есть нюансы, которые различают лишь допущенные к телу люди. В смысле, допущенные не в постель, через которую прошло уже впечатляющее количество куклоподобных единиц, а на комфортное расстояние, где тепло и уютно ему самому и его близким друзьям. Которых после недавних событий осталось не так много, как хотелось бы. Когда короля скидывают с трона — будь он хоть монарх, хоть рок-идол, хоть секс-символ — у подножия его опрокинутого трона остаются лишь самые верные. Те, кто по-прежнему верит в него, любит и восхищается. Те, кто поможет выстроить новую империю, создать группу или заставит мир снова мечтать о нем перед сном. Сегодня Эшли пошлит не тупо, не с сарказмом, скорей с намеком. Оценивающе оглядывает собирающуюся на вечеринку Джину, одобрительно кивает на откровенный корсаж и суперобтягивающие скинни — грех скрывать такую фигуру! И задумчиво качает ногой в очередном, от души проклепанном сапоге, улыбаясь своим мыслям. Джина не умеет читать мысли, но легко считывает его настроение — игривое и благодушное. Отлично! Жизнь налаживается, контракты подписываются, синглы выходят, хейтеры давятся ядом, а поклонники слюной. Они выглядят вместе на диво гармонично — безбашенная парочка, то ли друзья-рокеры, то ли подружки-тусовщицы. Оба при укладке и макияже, но что важнее — в отличном расположении духа! Эшли дуркует в машине, мешая Джине снимать видео для сторис — резко выворачивает руль, так что Джина то заваливается на него, провисая на ремне безопасности, то чуть не бьется лбом в боковое стекло. Но она не в обиде — оба заливисто ржут, когда чуть не взъезжают прямо в парадный вход The Music City Bar. Внутри к ним присоединяются Скотт и Аарон, и они вчетвером оккупируют стойку бара, поднимая и так уже приподнятое настроение еще на пару дюймов. Белая майка Парди маяком сияет в свете неонов, так и притягивая взгляды. А может это только взгляд Джины то и дело возвращается на яркое пятно. Конечно, ведь сам Эшли и остальные парни смотрят в ее корсаж, больше открывающий, чем скрывающий. Музыкальная тусовка Нешвилла сегодня пришла откушать кантри от Jericho Rose. Эта колоритная парочка зажигает на сцене, и Парди с Монтелеоне трясут в такт своими черными гривами, донельзя довольные атмосферой, коктейлями и друг другом. Хатфилл кивает на них Спарлингу и понимающе фыркает — спелись! Парням бы чего потяжелей послушать, но они в Теннесси, а это определенно располагает к кантри, сэру Дэниэлсу и легкому дружескому флирту. К началу выступления дуэта вся компания уже переместилась за столик у сцены. Бутылка пустеет, разговоры становятся все громче, смех беззаботней, а касания откровенней. Они беспрестанно фоткаются на Джинин телефон, Аарон взял на себя роль папарацци и исподтишка ловит «мелкий криминал», как он выражается. Монтелеоне только успевает отнимать айфон и удалять запечатленные в изобилии факи Парди и его руки на своих коленках — не ровен черт, кто-то из них выложит все в сеть без разбору! А уж когда Эшли расходится по полной и начинает по привычке лезть с поцелуями в грудь, щекоча волосами так, что мурашки разбегаются по спине, Джина отстраняет его пьяно-счастливую морду и шепчет в самое ухо: — Показушник! Эшли строит обиженную гримасу — «да ладно? сама же напоказ все выложила и что — нельзя? даже мне?» Джина обнимает его привычным захватом за шею и смеется: — Не дуйся! Помнишь — не портим друг другу карму? И мейк! — Ну и ладно! — Эшли запахивает на груди серую рубашку-милитари, надетую поверх футболки, словно это он тут сиськам светил, а теперь решил заскромничать. Выступление группы уже закончилось, они снова перемещаются к барной стойке. Эшли сверкает глазами и улыбкой и заигрывает со всем, что находится в радиусе его поражения. Скотт ржёт, когда Парди и ему строит подведенные глазки, и толкает плечом Джину: смотри, мол, конкурент у тебя объявился! Она привычно закатывает глаза — ну это же Эшли в состоянии «я-король-секса!» И если подвыпившие девицы обычно лезут танцевать на барную стойку, то от Парди она ждет привычной программы: сейчас он снимет сначала рубашку, потом майку, давая восхищенным зрителям, которых всегда набирается достаточное количество, полюбоваться своим прокаченным телом и татуировками. А потом пойдет в разнос и начнет лезть с обнимашками к максимально развязным девицам, требуя запечатлеть это для истории. Ничего нового. Ну хоть повеселится. Но сегодня Эшли удивляет полным отсутствием эксгибиционистских замашек и неожиданным креативом. Он мило улыбается Аарону в камеру, складывает пальцы в парную комбинацию и начинает ритмично трахать ими красную надувную лодочку, висящую на колонне. Народ вокруг начинает гоготать — ну кто еще додумается использовать антуражную игрушку в качестве секс-объекта?! Да еще и таким извращенным жестом! Эшли, донельзя довольный своей пошлой выходкой, вновь смеется легко и почти невинно. А Джине внезапно не до смеха. Нет, она, конечно, мнимо-осуждающе вскрикивает: « Что ты творишь?!» Но этим возгласом лишь пытается погасить в зародыше горячую волну, внезапно прошивающую ее изнутри. Она знает, каким затейником может быть Парди. Особенно когда в ударе. Особенно когда в ударе в постели. Она не перебирает и не складирует в памяти особо смачные моменты их развлечений, давно запретила себе это. Подсесть на Эшли? Только не это! Только не с ней! Но тело, как оказалось, все помнит, и иногда подводит. Вот как сейчас. А Эшли, как назло, именно в этом момент смотрит в упор и успевает поймать тень испуганного желания на ее непроницаемо-накрашенном лице. И довольно ухмыляется, паразит! А потом и вовсе подмигивает — да-да, правильно понимаешь, представление для тебя! Джина нервно прихлебывает из своего стакана, а Эшли чокается с ней и допивает залпом неразбавленный вискарь, лед в котором отродясь не водился. И вопросительно поднимает тонкую бровь. И улыбается, как только он умеет — непристойно-сально, но при этом на удивление тепло и нежно. Обещающе. И Джина безошибочно угадывает, чем закончится сегодняшний вечер, переходящий в отвязно-горячечную ночь. «Пьяный водитель» (Эшли не нужен еще один инцидент!), выдворенные из спальни собаки, черно-белой кадр на полу из ее корсета и его майки. А потом губы Эшли доберутся туда, куда Джина не позволяет при свидетелях, язык проскользнет жаркой змеей по всем тайникам ее тела, а умелые пальцы в уже знакомом сочленении вызовут не только блаженную дрожь, но и смогут разжечь огонь во всем теле и дать ему прогореть дотла. Не зря Эшли сегодня отчаянно пошлил весь вечер. Напрашивался. Хотя кого она обманывает — еще кто из них напрашивался больше? Но на то они и друзья, чтобы улавливать нюансы.