я помогу своей любовью.

«Я вытру тебя полотенцем, ты промок» Что? Ягами Лайт, ты нахрен только попробуй. ^°^ –Эй, ты бы себя видел сейчас!–улыбается Лайт, убирая прядь не коротких волос с лица друга, стоящего напротив.–Весь до нитки, кажешься таким нежным и уязвимым. –Кто еще уязвимый?-откликается Эл.–Показать тебе? А? И парень парой легких движений поваливает друга на холодный мокрый пол, крепко держит его руки над головой и сам садится на него сверху. –Хаха! Ну что? –Где это ты такому научился, извращуга?–Лайт действительно не ожидал такого поворота событий. Он, хладнокровный убийца тысяч человек со всего мира, всегда держащий себя в руках и холодный к людям, сейчас лежит, связанный парнем, которого знает несколько месяцев и чувствует себя... счастливым?... ДЕЙСТВИТЕЛЬНО уязвимым?... –А что, зайчик,–говорит темноволосый, явно дразня и в шутку флиртуя,–тебе нравится? –Я всегда любил бдсм,–подыгрывает Лайт и подмигивает парню, после чего они оба заливисто смеются. Но все хорошее заканчивается рано или поздно. –Что это?–спрашивает светловолосый, ощупывая руки Эла, все еще держащие его. Но Эл резко отдергивает их, встает, и проговоря "мне пора", быстро скрывается в глубине здания. –Эй!–Лайт уже бежит за ним, но лифт закрывается прямо перед ним, и поэтому он бежит по лестнице. –Эл! Рьюзаки, я не хочу тебе зла! Почему ты одернулся! Давай поговорим.–парень ходит по подвалу и разговаривает будто со стеной, потому что ни ответа, ни каких-нибудь признаков нахождения здесь парня нет. Спустя еще пару попыток, он направляется в сторону лестницы, чтобы вернуться. –Я предупреждал, что не хочу, чтобы ты трогал меня за границей моей одежды.–раздается тихий голос из тени. Такой тихий, что Лайт бы подумал, что это какой то шорох животного, если бы не знал голос Эла так хорошо, как никого больше. –Эл? Рьюзаки выходит на свет. –Откосить не получится, как бы тебе того не хотелось.–говорит Лайт, твердо и уверенно, подходя к другу почти вплотную и беря его за запятстья. –Твою ж мать.–руки были исполосованы по всему предплечью. Лайт полнял голову на Эла, и увидел на его глазах слезы. –Эл...–Кира берет его лицо в свои ладони, и приближается так близко, что дышит ему прямо в рот.–Я тебя не осуждаю. –Правда? –Конечно. Пусть это будут твои последние порезы, прошу. А шрамы будут напоминать тебе об этом моменте.–с этим словами русый приближается к другу и накрывает его губы своими. Этот поцелуй значил много для них обоих. Для Эла–освобождение. Освобождение от этого удушаещего, раз за разом повторяющегося круга селфхарма на фоне невзаимной любви и трудности принятия себя. А для Лайта–новая страница в жизни. Он хотел убить Рьюзаки, но он не сделает этого. Ведь на подсознательном уровне он всегда знал, что ему нравятся парни (о д и н п а р е н ь), вопрос лишь в том, хотел ли он признаваться в этом себе. И эта новая страница откроет уже совсем другую книгу, совсем другую историю, совсем другую сторону. –Эти пластыри с котятами определенно помогут твоим порезам зажить скорее, а я помогу тебе своей любовью.