Счастье

Последняя попытка подкурить сигарету, и зажигалка с хлопком летит в стену. Разговоры и смех затихают на мгновение. Все присутствующие с непониманием смотрят на единственного наследника Лань Линя и Юн Мэня. — Эй, все в порядке? — ЦзинъИ тихонько дергает Жуланя за плечо, отвлекая друга от бесполезного наблюдения за осколками зажигалки. — Есть подкурить? — А, да. Вот. — ЦзинъИ протянул голубую зажигалку, продолжая искать что-то по карманам. Цзинь Лин поднес зажигалку к сигарете, закрывая ладонью огонь от ветра. Две быстрые и глубокие затяжки приятно обожгли горло. Жулань с наслаждением выдохнул дым, отдавая зажигалку другу. — Зачем тебе зажигалка? — Да так. — ЦзинъИ достал из кармана полную пачку сигарет, вытягивая длинными пальцами одну. Секунда, и лёгкие стягивает дымом — бывает, балуюсь. — Ты, что? — Из-за угла дома вышел парень высокого роста. Белоснежная рубашка, заправленная в темные джинсы, и темно-голубое пальто, накинутое на плечи. Красивое лицо и идеальная осанка — все выдавало единственного сына Хань Гуанъ Цзюня и Вэй У Сяня. — Сычжуй! Парень подошёл к друзьям, обнимая ЦзинъИ за плечо и целуя его в висок. — А-И…Не кури. — Сычжуй забрал у парня сигарету. С презрением осмотрев, кинул на землю, затушив её носком ботинка. — Это вредно, а тебе еще мне ребенка рожать. — А если я альфа? — противореча своему обиженному выражению лица, А-И прижался к спине своего парня. Сычжуй и ЦзинъИ знакомы с детства. Из-за родства отцов, мальчики воспитывались как родные братья. «Вы двоюродные братья!» Сычжуй тихо выдыхает, зарываясь носом в темные волосы А-И. «Это неправильно!» — Как твои дела? Маме легче? — Угу, ему еще лучше. Спасибо твоему отцу. — Это тебе спасибо. «Ваши дети будут больными!» — За что? «Они умрут в младенчестве!» — За то, что ты со мной. Цзинь Лин раздражённо цокнул, привлекая к себе внимание пары. — Вы еще поцелуйтесь — меня точно стошнит! — Особенно глубоко затянувшись, Жулань сморщил нос. Неприятно. Но такое приятное чувство расслабленности, что можно и потерпеть. Боковым зрением он видел, как Сычжуй, будто издеваясь над ним, приподнял ЦзинъИ за подборок в аккуратном поцелуе. — Фу… — Цзинь Лин раздражённо кинул бычок на землю. Люди начали расходиться. Осталось мало времени? — Сколько осталось? — Двадцать минут. — А-И откинул голову на плечо Сычжуя, прикрывая глаза. Губы слегка покалывало. — Идём, Цзюн Мэй скоро приедет. Жулань шел чуть впереди пары, продумывая наилучшее время для пьянки. — Я узнал, что в клинике моей семьи проводят тест. Ты можешь узнать свой вторичный пол. — Сычжуй мягко улыбнулся ЦзинъИ. А-Юань всегда знал, что его парень не альфа, для этого и тест делать не нужно. — И зачем его проводят? — Цзинь Лин продолжал смотреть себе под ноги, не поднимая взгляда на друзей. — Почему бы и нет? Это ведь шестьдесят процентов уверенности! Многим это интересно. — А я и так знаю! Я — альфа! — Почему же ты так уверен, А-Лин? — Внутреннее чутьё. — Цзинь Лин! У тебя ведь скоро день рождения! — ЦзинъИ нагнал друга — Будешь праздновать? — Конечно! Дядя уезжает на три дня из-за презентации новой машины. Мы успеем напиться, протрезветь и убраться. — А ты точно уверен в том, что твой дядя не вернётся раньше? — Уверен на все сто! Вэнь Цин слишком часто перепроверяет бумаги, чтобы забыть хоть что-то. — И то верно… — ЦзинъИ обернулся, чувствуя чей-то пристальный взгляд. Цзюн Мэн стоял, оперевшись о капот машины и рассматривая только что сделанный снимок. Убедившись в его качестве, он вновь поднес камеру к лицу, через объектив смотря на трёх парней, — Эй, парни, он опять фотографирует! — М? — Сычжуй видел, как руки ЦзинъИ начинают трястись, а слезы вот-вот хлынут из глаз. Сычжуй схватил А-И за руку, притягивая к себе — Не смотри на него. Всё в порядке, идём. Цзюн Мэй с наслаждением рассматривал удаляющуюся худую фигуру в голубой толстовке. Жутко бесило, что рядом с ЦзинъИ вечно ходят Сычжуй и Цзинь Лин. Очередной букет гортензий летит в мусорку у ворот школы. ЦзинъИ он не нужен. ***** — А-И! А-И! Смотри! Красивый, правда? — еще совсем маленький мальчик присел рядом с другом, протягивая раскрытую ладошку. На маленькой руке лежал небольшой голубой цветочек. — Какой красивый! — А-И отряхнул коленки от песка, садясь рядом с Цзюн Мэем. — А как он называется? — Мама говорила, что это гортензия. — Красивый. — А-И аккуратно перекладывает цветочек себе на ладошку, разглядывая нежные лепестки, — Тебе какие цветы нравятся? — Мне? Хмм… — мальчик усердно думал, попутно разглядывая все вокруг, — Персики — Жаль, что персики уже отцвели… Цзюн Мэй улыбался как солнышко, даря тепло всем вокруг. Маленький ЦзинъИ мало кого видел с такой улыбкой. — Да, но мне больше нравишься… — ЦзинъИ! — А-И повернулся в сторону крика, и глазки его заблестели от счастья. Малыши бежали друг-другу на встречу, сбивая всех людей по пути. — Сычжуй! — ЦзинъИ повис на шее друга, улыбаясь еще ярче, — Ты пришёл! — Да, я здесь. Цветок гортензии одиноко лежал в песочнице. ЦзинъИ радостно цеплялся за друга, а Цзюн Мэй наблюдал с завистью. — Почему ты так не радуешься мне? — тихо спросил мальчик у уходящих детей. ****** — Что же ты такого нашёл в Сычжуе? — Он добрый, справедливый, спокойный, не сталкерит ЦзинъИ, не выдает тайны, продолжать? — Не стоит. — Может, ты попытаешься с ним поговорить? — Не хочу. — Ну конечно, а я-то дурак! — Сяо Лун театрально ударил себя по голове, — ЦзинъИ ведь экстрасенс! Он умеет читать мысли безответно влюбленных идиотов. — Я иногда думаю, кто у тебя в семье такой добрый? Почему все в твоей семье нормально себя ведут, общаются, поддерживают других, а ты, как приемный, прыгаешь по заброшкам в рваных джинсах. И еще этот твой черный юмор, и шутки в неподходящий момент. А-Цин и то культурнее, чем ты… Вэй! Хватит жрать! Вэй смял очередной фантик от конфеты, выбрасывая его себе за спину. — Ты не видел моего отца в шестнадцать. Мама говорит, он бегал по переулкам с битой. — Зачем? — Он сам не знает. Они ведь так и познакомились. Мама возвращался с учебы, и решил срезать путь. Не успел пройти и десяти метров, как на него прыгнул парень в кожанке, рваных джинсах, берцах и с битой. Цзюн Мэй взглянул на блондина рядом, что продолжал поедать неизвестно откуда берущиеся конфеты. Непривычно было слышать от знакомого что-то большее, чем «С тебя три тысячи, будет завтра, остались только Винстон и Мальборо.» — Он ведь хотел избить маму, но не сделал этого. Отец говорит, что это любовь с первого взгляда. — Я удивлен, что твоя мама согласилась с ним встречаться. — А он и не соглашался. Отец просто подошёл к нему и сказал, что вечером у них свидание. Вот и все. — Р-романтика Сяо Лун потянулся и пошел в сторону школы. — Идем, пока завуч не пришла. ****** Цзян Чэн нервно постукивает по кожаному рулю. Скоро у племянника день рождения. И именно в этот день ему придется уехать на презентацию Шуанхуа. Оставлять парня одного не было ни малейшего желания. Но и вариант взять его с собой тоже не подходит. Дверь Саньду закрывается с громким стуком, что отвлекает мужчину от пурпурного руля. На соседнем сиденье сидит запыхавшийся мальчишка, отросшие волосы торчат в разные стороны, лицо светится как… — Если решил отращивать волосы, то собирай их. — Цзян Чэн завел машину и выехал с территории школы. — Заедем сначала в магазин. — Хорошо. Нужно что-то конкретное? — Хочу прогуляться немного. — Тогда я тоже пойду. — Цзинь Лин улыбнулся дяде. Проверил свой телефон и вновь повернулся к нему. — Как проходит подготовка к презентации? — Ничего интересного. Вэнь Цин бегает с документами. Вчера ездил проверять Шуанхуа. — Почему ты мне не хочешь показать её? — Сам увидишь. — Но я не хочу ехать на презентацию, –Жулань по-детски дернул ногой, обиженно поглядывая на дядю. — Как хочешь. Мне без разницы. — Цзян Чэн остановился на светофоре. Перед ними проходили взрослые люди, пробегали дети, девушка несла на руках ребёнка. Что-то неприятно давило на альфу. — Если бы ты больше времени проводил со мной на работе, то Цзы Сюань бы смотрел на тебя иначе. — Не правда. Отец ненавидит меня. — Не говори так. Он любит тебя. Просто… — Просто он занят. На нём стоит вся компания. Я знаю. Знаю, что для него я убийца жены. Я ведь не виноват, что мама умерла?! — Все… Прекрати — Цзян Чэн протянул племяннику раскрытую ладонь. Цзинь Лин задумался на несколько мгновений. «Как давно дядя так делал? Последний раз лет в восемь? Вроде бы... Хочу, чтобы он меня обнял. ». Жулань вложил свою ладошку в большую дядину, чувствуя мозоли и грубость ладони. Чувствовал сильное биение сердца, когда дядя сжимает его ладонь. — Когда ты успел так вырасти? Помню, как ты бегал еще совсем маленький. Как учился ходить… — Смотри, не расплачься. — хмыкнул Жулань, отворачиваясь к окну. — Постараюсь. ***** — Ну Дядя! — тянул подросток, медленно перебирая ногами. — Я не буду отвечать на твои вопросы. –спокойно ответил Цзян Чэн, пробегаясь глазами по списку продуктов. — Почему ты не хочешь отвечать? Тебе так сложно? — Я просто ничего не буду тебе дарить, вот и все. — В каком смысле?! Но ты обещал! — Я обещал тебе Саньду на совершеннолетие, это раз. И тебе исполняется только семнадцать, это два. Тебе мало того, что отец заваливает тебя подарками просто так? — Он всего лишь делает вид, что я ему нужен. Ну что мне сделать? Я сделаю всё! Хочешь, я… — Не успел договорить Жулань, как почувствовал ладонь дяди, зажавшую его рот. — Слушай, я давно не ел личи. Ты не знаешь, где его можно купить? — Нет, слишком сладкий запах у него. Мне не нравится. — Тогда вот тебе список. Купи все, что здесь написано. И только попробуй что-нибудь забыть! Я сейчас вернусь. Цзян Чэн кинул племяннику бумажник и список. Цзинь Лин постоял несколько мгновений, смотря в спину своему дяде, что направлялся в сторону фруктового отдела. Но деваться некуда, если дядя найдет личи, то будет там стоять полчаса точно. Жулань затянул хвост на затылке, пробежался глазами по списку и покатил тележку в сторону молочных продуктов. Цзинь Лин искал нужные сливки, когда ему позвонили «Цзинъ И? Что-то случилось?» — подумал парень, принимая звонок. –Да? — Цзинь Лин, мы решили завтра сходить в больницу, ты с нами? — Что? Зачем? Мне через три дня семнадцать! И я прекрасно знаю, кто я. — Ты все еще считаешь себя альфой? Может ты бета? Или омега! — Цзинъ И прыснул со смеху, пытаясь не засмеяться. — Совсем уже?! Я не могу быть омегой! — Ладно, ладно. Даже если не будешь сдавать тест, сходишь с нами? — Я подумаю. — Ладно, до завтра, Юная Госпожа! Ха-ха! — Ах ты… — Парень покраснел от злости. Как он только себе такое позволяет?! Никто не смеет приравнивать его, Цзинь Лина, к омегам! — Цзинь Лин, ты все нашел? — к Жуланю подошёл Цзян Чэн с букетом алых роз в руках. — Ого, это кому? — Себе. — сухо ответил Ваньинь. — А… Ну ладно. — Что со списком? — Еще батон нужен. — Пошли. Дом Цзян Чэна Цзинь Лин наколол на вилку гриб, сразу отправляя его в рот. — М, Дядя? Ваньинь в ответ лишь кивнул головой, отпивая вино из бокала. — А во сколько лет ты узнал свой гендер? — В шестнадцать. Вэй Ин в семнадцать. — Ого! Это ведь классно! — Нет, особенно учитывая, что Вэй Ин орал на весь дом о том, что не хочет быть омегой, недели так три. — А какой у тебя запах? — Цзинь Лин положил подбородок на сложенные в замок руки, опираясь локтями о стол. — Зачем тебе? — Просто интересно. — Тебе исполняется семнадцать. Если не узнаешь гендер в этом году, значит узнаешь в следующем. — Но я хочу знать сейчас! –Жулань обиженно надул щеки, скрещивая руки на груди. Ваньинь допил вино и как-то грустно промычал что-то. Поднялся из-за стола, направляясь к стеллажу с вином. — Лотос — не отвлекаясь от поиска нужной бутылки бросил Цзян. — Лотос? — Да. — Просто лотос? — Да — Вау… ***** — Вы сейчас в больницу? — Да, ты с нами? –Не, дядя уехал еще утром, мне нужно все подготовить. Завтра у меня в три, понятно? — Мы поняли это еще вчера, зачем постоянно напоминать? — Сычжуй тихо посмеивался, поглядывая в телефон. К парням подъехала темная Чэнцин. ЦзинъИ толкнул локтем Сычжуя, взглядом указывая в сторону машины. — Мама? — Нет, он занят сегодня. Сычжуй убрал телефон в карман пиджака и пошел к машине, — Мы позвоним, когда закончим. Пока.