Красота

Она стояла, положив руки на перила, закинув одну ногу позади второй, иногда накручивая пряди на пальцы. Тёмная фигура гладким силуэтом виднелась из окон балкона. Терраса совсем не отпугивала женщину, она всегда походила к самому краю, облокачивалась на поручень и завороженно глядела вниз - на кипящую чёрно-алую лаву, в эту раскалённую ослепительную реку. Вспышки света от лопающегося потока окунали фигуру в красное пламя, и каждый раз её сердце содрогалось от восхищения этой смертельной красотой. - Неужели я могла когда-то сомневаться? - говорит она сама себе, - никто и ничто не окупили бы мои страдания подобной красотой, если бы я осталась... - Но ты согласилась, - струнный голос растворяется в её ушах чистым блаженством, - согласилась! Последнее слово звонко слетает с его губ, он хватает её за талию и прижимает к себе. Подбородок кладёт на ключицу. Она запрокидывает голову, заливается хохотом, и чистое счастье колокольчиками слетает с её рта. Ему настолько мил, настолько дорог этот смех, что он вдруг разворачивается спиной к перилам и, проскользнув по платью женщины руками и развернув к себе, примыкает к её губам. Поцелуй - самый надежный (и приятный) способ сохранить прекрасные мгновения в памяти. - Нас увидят... - она мягко отстраняется и обнимает его, - пойдём лучше куда-то вместе... - Пойдём, пойдём, обязательно, - он гладит её каштановые волосы, - но помни, что здесь нас никто не увидит и не услышит, если только ты этого не пожелаешь... Ладно? - Прости... Я забываю, что теперь могу быть свободной, - она берёт его за шею и смотрит прямо в глаза, - Спасибо. Разве возможно не утонуть в этих бездонно-изумрудных колодцах? В её чистом и трепетном, искреннем, влюблённом взгляде? От её красоты хочется летать, а от того, что она с такой преданностью отдаёт эту красоту ему, он готов плакать... И касаться, и обнимать, и кружить!... Дьявольски очаровательна - А-а-а-а... - женский крик растворяется в горячем воздухе, когда он вдруг, плотно обхватив её, ложится на перила и плавно перекидывается, ныряя в бездну. Они медленно падают, и взрывы раскалённого потока готовятся поглотить их. Он окутывает её своим чёрным плащом и тихо просит: - Доверься. В следующее мгновение, когда очередной шар лавы лопается у самых ног, две фигуры взмывают вверх и парят над Преисподней. Воланд и Маргарита Дьявол и ведьма, тьма и свет, спаситель и жертва, всесильный властитель и смертный человек. Равно влюблены и одержимы, равно обожаемы и желанны. Совместное счастье, превзошедшее одинокие страдания. Любовь, победившая страх. Вопреки всему. Воланд и Маргарита. Они летят над рекой, держась за руки, окунаясь в жар и облака пепла. Но не обжигаются, не чувствуют боли. Потому что кипящая лава - ничто в сравнении с огнём внутри. - Теперь держись крепче. Не бойся! - он цепко сжимает ладонь королевы и резко сворачивает. В сумасшедшем вихре они несутся в неизвестном направлении. Маргарита задыхается от порывов ветра, от бурлящего внизу котла, не может ухватить ртом кислород в этом стремительном свободном падении. Но знает: это стоит того, супруг не зря опрокинул её через борт и понёс над рекой. Воланд хочет, чтобы она летала от счастья. Когда касание со смертью представляется неизбежным, когда лоб её покрывается потом, всё внезапно прерывается, и уже через несколько мгновений они оказываются в глубокой, нетронутой пещере. Тут многие места выглядели первозданными, изначальными, вечными... И каждый раз Марго приходила в восторг от такой исключительной и неприкосновенной красоты. Пещера находилась в самом сердце огромной чёрной скалы, глубоко и далеко от всяких глаз. Никакие туннели не вели к ней, единственным порталом было углубление - вполне возможно, что в прошлом гора была вулканом. Над головами их зиял кратер, и звёздное небо расстилалось прямо над ними. Жемчужины на чернильном полотне мерцали так ярко и близко, что кружили сознание и туманили разум. Кажется, одна из этих драгоценных бусин вот-вот отцепится и упадёт в лагуну. Да-да, лагуну. Пещера состояла из каменного выступа, на который пара приземлилась, а гладь круглого озера лизала этот берег. Вода светилась бирюзовым цветом, а едва заметные волны, омывая скалу, оставляли за собой млеющую серебристо-лунную пыльцу. Лагуна не была глубокой, поэтому дно, состоящее из неизвестных драгоценных камней, блестело отчётливей звёзд и освещало стены со сталактитами нежным бирюзовым цветом. Даже воздух здесь был сказочен. - Это... это... - смогла выдавить она, прежде чем потеряла дар речи. - Только не восхищайся этим местом слишком сильно. Ты всё равно в бесконечное количество раз прекрасней. - Красота - это любовь, которую мы способны увидеть, - Маргарита подходит к стене, гладит прохладные кристаллы, и влажная серебристая пыльца остаётся на её пальцах. По пещере расплывается звон капель из озера - сталактиты с верхних стенок источают капельки пара. - Можешь отколоть на память, - губы Воланда оказываются у самого её уха. - А я не разрушу пещеру? На нас и так могут посыпаться осколки известняка. - Не бойся. Я не дам им пошевельнутся, пока мы здесь, - он говорит шёпотом, облокотившись на колкую стену. Но смотрит на неё. Всегда на неё. Всесильный не в силах отвести взгляда. - Кр-р-хр-хц-хрусть! - синевато-перламутровый кристалл оказывается у неё в ладони. Этот неземной камень волшебен. Внутри чистого сверкающего основания колышется лазурного цвета огонёк. - Ай... - вдруг сокровище исчезает из рук женщины. Растерянно осмотрев пальцы, она поднимает глаза... И широко улыбается. Воланд бережно одевает ей на шею кулон с только что добытым кристаллом. Вдруг огонёк теплеет у неё на груди, и в крохотном сталактите она читает: «Маргарита» - У тебя всегда должен быть оберег на случай, если станет грустно, - сатана неторопко отводит запястья от её шеи. - Спасибо... - безразмерная благодарность наполняет её глаза, и она снова смеётся от счастья. Словно не верит. Смотрит так прямо в его глаза, так преданно утопает в мёртвенно-пылких озёрах. А что Воланд? Безнадёжно пропадает в ней, и ему кажется, что весь несокрушимый грешный мир, который он пытался вынести, не оставляя ни на секунду, в одно мгновение рушится в крах от её томного, горячего взгляда. Невольно и дьявол начинает смеяться. Они стоят, как в забвении, хохочут и наслаждаются друг другом. Ласковое эхо расходится по пещере и устремляется в самую даль - к звёздам. Марго внезапно замолкает и что-то ищет глазами. Затем вдруг цепляется за руку спутника и, хихикнув, прыгает. Воланд понимает, что произошло, только когда оказывается под водой. Выныривает. Она затащила его в лагуну! Приятная бирюзовая гладь намочила всю одежду, и платье супруги тоже. - Я не удержалась. Тут слишком красиво. - Ты можешь возвращаться сюда, если коснёшься кулона. - За что мне это, Воланд? - вдруг совершенно серьёзно говорит она. - Что, родная? - За что мне это счастье с тобой, любимый повелитель? За какие такие заслуги ты решил окунуть меня в сказку? В ответ он крепко прижимает её к себе. Никто не способен одной репликой заставить его сдерживать слёзы. Она обнимает его, но он обнимает ещё крепче, и они дрожат от осознания того, что наконец, беспрепятственно вместе. Пусть рушится. Пусть летит в тартарары и разбивается в щепки. Пусть всё вокруг разлетается и трещит по швам. Единственный его мир - это только она одна. Маргарита.

***

Они лежат на утёсе, мокрые и взмыленные, созерцают небо. Неисчислимые звёзды устилают своды пещеры. И снова от этой красоты ощущается головокружение. От красоты или от страсти? - Здесь так хорошо... Мне кажется, я вот-вот проснусь, и вся эта сказка прекратится... - Марго... Ты не проснёшься. Скажи, разве прыжок в воду не разбудил бы тебя? - Воланд хочет, чтобы с ним она ничего не опасалась, чтобы верила ему, чувствовала свободу от сомнений, - хотя и мне порой кажется, что ты - мой прекрасный сон, которого я не заслужил. - Не говори так. Ты, как никто, заслуживаешь счастья. - Почему же? - изумился он. Идеализация женщины казалась ему вполне логичной и даже обязательной (можно ли переусердствовать, если она и так идеальна?!), но сам дьявол давно смирился с мыслью, что его сущность никто не собирается оправдывать... Кроме неё. - Люди ужасно непостоянны. Они расстаются и сходятся, бросают, приходят, теряют... И почему-то всегда недовольны тобой, при каждой ссоре или боли! Удобно менять собственные взгляды и перекладывать вину за все беды мира на одного человека... - Но ведь я же не совсем человек, - он пытается скрыть, как растрогали его слова женщины, слегка улыбаясь, - мне давным-давно ровно на все обвинения. Главное... - он поворачивает голову к ней, - чтобы я тебе не дал повода так думать. - Мессир, при всём уважении, - Маргарита приподнимается на предплечьях, - иногда Вы поражаете меня. Во-о-ланд, ну как такие мысли могут хотя бы прийти мне в голову? Давай дальше смотреть. Она ложится у его плеча. Тепло разливается по телу сатаны, и зелёный его глаз пылает искрами. - Я тебя люблю... - тихо произносит он, не отводя взгляда от небес. Она молчит... Не отвечает...Неужели он обидел её? - Я... т-тоже... очень л-люблю тебя... - голос Маргариты дрожит от сдерживаемых слёз. - Родная... Что стряслось? - Воланд растерянно берёт её лицо в руки. - Не обращай внимания, всё хорошо, - блестящие потоки искрятся на её щеках, - просто... Ты... Я так с тобой счастлива! Когда ты сказал, что любишь меня, хотя ты уже говорил об этом, - торопливые слова слетают с её губ и горят в его взгляде, - но... Кажется, я наконец поверила, что могу быть по-настоящему любима, что могу отдавать всю любовь, но получать с каждым разом всё больше... С тобой! Я люблю тебя. - Ты даже не можешь себе представить, что заставляешь меня чувствовать, - он обхватывает её руками, но тут же отстраняется и указывает пальцев в небо, - смотри! Две звёзды срываются с тёмного полотна и сталкиваются в крестообразном пируэте. Два бархатных шлейфа плавно таят в чернильной тьме... Зрелище обеих заставляет на минуту потерять дар речи. - Загадала? - несмело интересуется он. - Да... А ты? - почему-то также растерянно спрашивает она и садится. - Тоже... Говорят, нельзя это рассказывать, - так же поднимается сатана. - Нельзя... Нельзя рассказывать, - щеки её наполняет румянец, - и ты даже не спросишь? - Не мне говорить, потому что я сам подтолкнул тебя к этому... Но я не хочу, чтобы из-за меня ты нарушала правила. Воланд хотел бы откусить себе язык за эти неуклюжие слова. Она ни за что не должна узнать, что он соизволил себе назагадывать. Покраснела... Нет! Стоп... Чёрт побери его предательский глаз! Разгорелся пуще прежнего, аж зрачок выжигает, и попробуй тут себя не выдай... - Знаю... Знаю, ты умеешь всё читать по глазам и видишь меня насквозь, но я этого не могу! - женщина таинственно улыбается, а мессир теряет всякую надежду на самообладание от точного попадания в его мысли, - поэтому спрошу сама... Что ты загадал? Умна. Чудовищно умна! И... Воланд, держи себя в руках, ты и впрямь собрался ответить?! Но её ласковый, одобрительный взгляд отбивает все опасения прочь. «Давай же, можно, можно, я загадала то же самое! Две этих звезды - два наших одинаковых желания! Насладись же сполна увиденной красотой!» Это безумие... Но глаза королевы и вправду сказали точно такие слова, уверен! Впрочем... Даже без этой уверенности... Он давно перешёл грань контроля и сопротивляться уже бы не смог. Она поднимает подбородок и кладёт ладонь на его руку. Он зеркалит этот жест. Замирание нарушается следующим его действием - Воланд замыкает её губы в своих и, когда готовится задохнуться от волнения, ощущает добровольный ответ на поцелуй и прильнувшее к нему горячее тело...

***

Бесспорно, создатель этой многострадальной парочки был чертовски прав: нам стоит быть бдительнее со своими желаниями, потому что порой они могут не только осуществиться, но и даже совпасть...