Чертов японец!

— Чертов японец! — прорычала Рэви, стукнув ладонью по рулю. Миновав виселицу на въезде в город, «Понтиак» катил по направлению к доку. И почему этот долбанный выскочка вечно лезет со своими идеями? Сколько можно прикрывать его задницу? Сколько можно участвовать в его «хитрых комбинациях» и чувствовать себя чертовой куклой, тупицей, слугой? Рок, с чувством выполненного долга, мирно посапывал в пассажирском кресле. Рэви искоса поглядывала на него, желая тут же содрать с него кожу и сделать из нее абажур в гостиную офиса «Лагуны». Манипуляция, достойная его предков времен Второй мировой. Хотя, абажуры из человеческой кожи — это, кажется, было у фашистов… Впрочем, не суть важно. Японцы в своих концлагерях проводили опыты и похлеще… Рэви тряхнула головой, чтобы отогнать зверские мысли. Как-никак, хоть на ее совести и были сотни отнятых жизней, она не считала себя извращенкой, и это помогло ей утихомирить свою фантазию, рисовавшую различные варианты расправы над ненавистным напарником. В конце концов, она просто пустит ему пулю в лоб… Если только в этот момент он не будет смотреть ей в глаза. Рэви передернуло, как от озноба. Док был пуст. Вечер. В офисе никто не отвечал. Рок проснулся, как только они подъехали к месту дислокации «Лагуны», и теперь сидел и пытался сообразить, сколько же он проспал. — Бэнни и Датч, наверно, в «Желтом флаге», — ненавистно спокойным тоном произнес японец. — Давай туда. Похоже, тебе нужно выпить. Он, прищурившись, искоса глянул на напарницу. Она была раздражена и явно обижена из-за того, что в сегодняшних переговорах с клиентами он снова перетянул одеяло на себя и не дал ей решить дело по-простому. Огнестрельным путем. — Да пошел ты… — сплюнула Двурукая. — Как хочешь… Рок уселся за руль, завел мотор и пару секунд не трогался с места, давая ей возможность передумать. Этого хватило. Двурукая с угрюмым выражением лица распахнула пассажирскую дверь и, плюхнувшись на сидение, оглушительно ее захлопнула. В «Желтом флаге» было людно, но спокойно. Самые отъявленные спорщики сегодня не почтили Бао своим присутствием. — Двурукая! Чтобы тихо и смирно мне тут, поняла?! — не преминул высказаться хозяин. — Отвали! — рыкнула стрелок «Лагуны» и заняла высокий стул у стойки. Как ни странно, Бэнни и Датча не было и здесь. Но выпить хотелось. Рок пристроился рядом, ожидая нового потока раздражения. Он уже настолько привык к Двурукой, что теперь она казалась ему взбалмошной младшей сестрой, за которой глаз да глаз… Если бы… Если бы она не была существенно сильнее, злее, решительнее, опытнее него и… Не привлекала его, как женщина. Впрочем, в этом городе вполне допустим был такой своеобразный психологический инцест, и он смотрелся бы вполне невинно на фоне многих других особенностей жителей Роанапура. Тем более, на физическую близость с напарницей Рок даже и не рассчитывал… Даже по пьяни, не говоря уж об обоюдном согласии. За этими мыслями Рок не заметил, как перед ним появилась кружка ледяного крепкого пива. Отхлебнув, он тут же почувствовал, насколько жарким был день. Если бы такое было возможно, из его ушей сейчас повалил бы пар. Двурукая сидела, задумавшись. Рок молча достал сигареты, подкурил две, и одну подсунул напарнице. Та молча приняла угощение и произнесла только: — Как же ты меня достал… Спать совсем не хотелось. Отогнав «Понтиак» к зданию офиса «Лагуны», оба, почему-то, отправились в направлении жилища Рэви. Двурукая, выпив приличное количество алкоголя, была странно притихшей и уже не пылала раздражением. Она просто молча шла, не пытаясь прогнать и прекрасно понимая, что мужчина идет не просто так, а именно с ней. Как ни странно, в этом городе, переполненном мужчинами, которые никогда не спрашивали женщину о ее желаниях, которые нередко домогались ее, видя в ней не бойца, а простую шлюху, таковой Рэви никогда не была… Сколько таких самонадеянных придурков получили свинца в зубы! И вот, этот несуразный японец плетется рядом по пути к ней домой… Зачем? Квартира была маленькой, но вполне пригодной для жизни. Рэви переехала сюда совсем недавно. Но местному кондиционеру уже не повезло познакомиться с ее пьяной истерикой. Поэтому в комнате было жарко. Рок молча огляделся, а Двурукая, скинув ботинки и шорты, молча завалилась на неопрятную кровать и отвернулась к окну. Свет луны, разрезанный полосками жалюзи, падал на юное тело женщины, которая по сути была уже древней старухой, мертвецом, восставшим из могилы, чтобы откупиться у смерти чужими жизнями… Только зачем? Если она все равно не живет. Лишь отнимает чужие жизни, нарушает закон, пьет и иногда спит… Рок молча подошел к кровати, скинул ботинки и прилег у нее за спиной. Женщина не стала делать вид, что спит. Она повернулась к нему и пристроила голову у него на плече, крепко прижавшись всем телом. — Не смей никому говорить… Пристрелю! — грубо сказала она и уткнулась носом в его рубашку. — Я надеюсь, ты не собираешься плакать у меня на груди? — с усмешкой спросил мужчина. — Пошел ты…