безумцам нет пути назад.

— казнить. жестокий, полный холода голос отца звоном раздается в голове принцессы, в который раз. — я никогда не считал тебя своей дочерью. все им сказанное когда-то хаотично возникало в сознании атанасии, что давила на уши ладонями еще сильнее, пытаясь прекратить все это. она не хочет слышать это. это все — разлетевшийся на ветру прах ее несбывшихся надежд, необузданной любви к отцу, ко всему живому. это все — ее история, жизнь, ее судьба. судьба, повторяющаяся из раза в раз, судьба, которую она хотела когда-то изменить, судьба, которая была значима для нее когда-то; когда-то, не сейчас. прожить столько лет и остаться наивной, глупой до скрежета в зубах и любящей до невыносимой боли в сердце просто невозможно, атанасия знает. прожить столько лет и стать черствым кукловодом, сладко-мило улыбающимся в лицо своим марионеткам — вот она, жестокая реальность. атанасия — вечность, бессмертие. она всегда умирала: сгорала до тла, брыкалась в прочной петле до посинения и предательского хруста шеи, ждала своей погибели от сияющей серебром в лучах палящего солнца гильотины, задыхалась в кровавом кашле. и она всегда возрождалась, будто чертов феникс. и, о да, она вечна. так же, как и она, вечны ее страдания, вечен круг ее жизни, по которому она проходит из раза в раз. в конце концов судьбу не так легко изменить, но она всегда дает еще один шанс с гаденькой ухмылочкой и горько-сладким предвкушением; в конце концов, судьба, несмотря ни на что, милосердна. «пошла к черту со своей милосердностью» — атанасия хочет ядом плеваться, но каждый раз этот дьявольский дар она принимает; сначала — с поджатыми губами, наполненными страхом глазами и трясущимися руками. после — с неприсущей бывшей когда-то милой и наивной девочкой холодностью, змеиным спокойствием и слепой яростью, желанием отомстить, завернутым в блестящий ярко-розовый фантик; а внутри лишь дешевый шоколад, от которого выворачивает наизнанку. атанасия безумна в своем желании шагнуть за пределы судьбы, понадеяться на счастливый конец лишь для нее одной. безумна ровно настолько, насколько безмозгла дженнет и жесток отвергавший ее отец., но ведь она всем отомстит? месть — ее единственный двигатель, все, что может заставить ее вставать, не обращая внимание на кровоточащие раны и идти дальше. месть — ее личная гибель, пропасть, ведь когда-нибудь попытки атанасии могут прекратиться; но даже тогда она ни о чем не пожалеет, ведь ее счастье — ее месть.

Безумцам нет пути назад. Ломает стрелки на часах прощальный мой азарт. За край судьбы шагаю я. Мосты горят, но всё не зря — я знаю.