Анализ смерти

- Отпусти, - уже жалобно попросил Шутник, когда Тор провел кончиками пальцев вверх по плечу, коснулся шеи, потом лица. Он осторожно погладил черты Лафейсона, уткнулся лицом в волосы, положил руку на затылок. Локи млел, но назойливая тревога прошлого не оставляла мысли. - Что ты делаешь? – нашел в себе силы спросить Лафейсон. - Не надо, Тор... - Ты уверен? Уверен, что не надо? Вспомни наши ночи...Как мы любили друг друга... Мне нужен последний шанс, - не отступал агент. - Я буду любым, можешь лепить из меня, как из пластилина, только дай вернуться в то время! - Я не хочу в то время! Не хочу! Ты напоминаешь мне все ужасы прошлого! Как ты еще не понял? Идиот... Все предательства, тюрьму, разочарование... Ты живое воплощение облома моей жизни! - выкрикнул Локи. - Я стану другим, - сжал зубы Одинсон. - Каким?.. Ты уже испортил мне будущее! Ты меня отравил, как медленный яд! Знаешь, где я был этим вечером? - посмотрел ему в лицо Шутник. - Не надо говорить, - отвернулся агент. - А я скажу! Я встречался с другим! С нормальным, адекватным человеком! Мне с ним было хорошо и спокойно! Он дал мне понять, что я должен жить дальше! - оскалился Лафейсон. - Дальше говорить? - Не надо... - прохрипел Тор. - Мы доехали до дома, и я сам стал целовать его! - рявкнул Локи. - Перестань, - попросил Одинсон. - Сказать про ощущения? - усмехнулся парень. - Нет. - Слушай, падла! Когда он ласкал мои губы своими после отличного вечера, знаешь мои мысли? А? Я думал про тебя! Предателя и тварюгу! И даже не сравнивал, а четко понимал, что мне не нужен никто, кроме тебя! А сейчас меня это снова бесит... Я тупо зависим от полного идиота... - стал нервно задыхаться от эмоций Локи. Тор без слов наклонился к нему, и его полураскрытые теплые губы прильнули ко рту Шутника. У Локи не было сил сопротивляться, он отдался во власть чувств. Это было несравнимо ни с чем прошлым. Когда раньше они целовались с Тором, это было приятно, интересно, возбуждающе, но это было совсем другое. Это было блаженство, неземная радость от новой встречи. Его губы были такими мягкими, сладкими, невероятно нежными, что Локи забыл про гнев, обвив шею партнера руками. Одинсон прикасался поцелуями так осторожно, словно боясь разбить хрупкий мостик возможного прощения. А потом кончик языка Тора начал исследовать заново рот любимого, постепенно весь горячий, гибкий язык проник глубже, Локи стал безраздельно властвовать там. Лафейсон упивался вкусом поцелуя, хотел вобрать его в себя как можно глубже, ласкал партнера и посасывал, постанывая от наслаждения. Мало-помалу движения Одинсона становились все более смелыми, он обнимал парня, гладил спину, плечи. Потом Тор оторвался от губ и начал целовать лицо и шею, покусывая их губами. Лафейсон открыл глаза и на секунду вернулся к реальности. Тор с испуганным видом смотрел на него. - Почему я это делаю? - пробормотал Локи, продолжая гладить спину напарника. - Ты меня чувствуешь... - облизал распухшие губы Одинсон. Шутник подвинулся вперед и снова прижался к крепкому торсу агента. Он обвил Локи руками и снова начал целовать. Снова оба были на седьмом небе. Потом Тор на минуту отстранился, стянул с парня футболку и прикоснулся губами к груди, покрывая поцелуями тело ласково и страстно, тяжело дышал. Когда Одинсон прикусил сосок, у Локи вырвался громкий стон. Шутник прижал его голову к своей груди и только стонал и вскрикивал, пока тот мял губами и языком, облизывал, обсасывал и покусывал маленькие темные бусины сосков. Возбуждение Лафейсона было на пределе, он безумно хотел лишь одного: как можно скорее соединиться с ним в любви, неважно, каким образом. Локи снова хотел его так, как не хотел еще ни разу в прошлом. Крепкая плотина из обиды и злости была разрушена. Тор перестал терзать ласками тело, поднял голову, сверкнув взглядом, перенес на кровать, осторожно уложив на спину, погладив грудь, живот и, наконец, расстегнув джинсы. Это было то, о чем Шутник не мог думать еще днем. Сердце Локи бешено колотилось, член стоял как кол. Лафейсон приподнял попку, чтобы помочь снять с себя штаны. Тор быстро стянул с пары джинсы и кроссовки с носками, оставив лежать перед собой совершенно голого, возбужденного и вновь счастливого. Заметив искреннее выражение лица агента, Шутник перестал сомневаться, видя в нем чистое чувство. Тор наклонился над ним, и Локи почувствовал на своем члене его мягкие влажные губы и язык. Лафейсону было невозможно даже сравнить эти ощущения с прошлыми ласками. Это было восхитительное искусство выражения чувств, и Тор владел им в совершенстве. Он легкими касаниями доводил до неистовства, и в тот момент, когда Шутник был готов извергнуться, задерживал чудесное мгновение, не отпуская его, давая возможность побеситься, а возбуждению - слегка схлынуть, и продолжал свои сладкие пытки. - Да, да, милый... пожалуйста... сделай это... - Локи сам не узнал свой охрипший голос. И Одинсон усмехнулся, не прерывая своей работы. Снова он был самым умным и сильным, снова Локи стал доверчивым парнишкой, к которому он относился со всей нежностью и любовью. Только сейчас Лафейсон осознал это, и в ответ на эту мысль в теле зародилась горячая волна. Она прокатилась по всему туловищу и рассыпалась взрывом в голове. Тор сжал губами ствол и погрузил весь в свой горячий рот. Мощная струя вырвалась из Шутника и хлынула прямо в глотку партнера, но агент не отстранился. Одинсон высосал из пары все до капли, пока Локи, крича, бился в конвульсиях. Сознание Лафейсона отключилось, и все тело было измучено, измотано невероятной силой оргазма. Локи не понимал, сколько пролежал в отключке. Очнулся он от того, что Тор лежал рядом, опираясь на локти, и нежно прижимался своим великолепным телом. Теперь он тоже был полностью раздет. - Тор... - прошептал Лафейсон и обнял пару. Шутник гладил мощную мускулистую спину любовника, гибкую талию, гладкие, упругие ягодицы. Одинсон целовал партнера и нежно улыбался. - Я люблю тебя, - неустанно повторял Тор. - Какой я дебил... - закрыл глаза любовник. - Опять вляпался... - Я другой, ты увидишь, - поцеловал пару в щеку агент. - Помоги все забыть... - уткнулся в его плечо Шутник. Тор взял парня за плечо и осторожно перевернул, поддерживая за живот. Теперь Локи понял, что хочет всего происходящего, понял, что ему снова придется ощутить любовника внутри себя. И Шутник хотел этого. Это было так необычно и слегка пугающе, что прошлое чувство брало верх над всеми мыслями. Лафейсон опять хотел, чтобы любимый насладился им, хотел, чтобы Тору было хорошо. Одинсон достал из тумбы крем для кожи, выданный Брюсом для обработки ран, и смазал свой член. Привстав на локтях, Локи оглянулся и наблюдал за этим процессом. Потом Одинсон взял немного смазки на палец и провел им между ягодицами. Это было совершенно восхитительное ощущение для обоих, снова испытать "первый раз". Лафейсон почувствовал, как дырочка расслабилась и раскрылась, готовясь принять в себя партнера. Тор тем временем как следует смазал ее, слегка нажимая подушечкой пальца на вход, и края расступались, палец проскальзывал внутрь. Одинсон лег на парня, прижав к постели. Его губы были возле уха Шутника, и он нежно покусал его мочку. После чего стал шептать ему свои мысли: - Ты можешь остановить... Можно подождать... - с трудом сказал агент. - Я хочу... Но ты осторожнее... У меня в реальности никого не было, кроме тебя... Я давно хочу, - признался Локи, почувствовав округлую, твердую головку члена, скользящую между ягодиц. Одинсон не налегал на нее своим весом, приподнимался, опираясь на руки. Наконец его плоть коснулась обильно смазанного отверстия, и Тор слегка налег на него, раздвинув края, потом подался чуть назад и снова нежно, но настойчиво, продвинулся на несколько сантиметров. Потом снова назад, и снова вглубь. Ничего похожего на боль Шутник не чувствовал. Локи был наверху блаженства, растворяясь в паре. Наконец Тор ввел свой член в узкую попку до отказа и начал медленно и плавно двигаться в ней. Это было так странно и так невообразимо приятно морально для Локи, все встало на свои места. Мысль о том, что сейчас он является для Тора тем, кем всю жизнь хотел стать, давала душе счастье. Тор скользил так легко, проникал на всю глубину и причинял такие блаженные муки, что Лафейсон выгибался и вскрикивал, но продолжал подставляться своему любовнику, чтобы он делал с ним все, что ему заблагорассудится. Локи снова был возбужден до предела, член был прижат к кровати весом двух мужских тел и терся об одеяло с каждым движением. Тем временем Одинсон все убыстрял свои движения, постанывая и вздыхая от удовольствия, и наконец с громким рыком вставил свое орудие до упора и замер, переживая пик блаженства. Шутник почувствовал, как содрогается его член внутри. Это вызвало бурную реакцию организма: Локи кончил второй раз, на этот раз залив постель и стиснув зубы, чтобы не вскрикивать. Тор излился внутри мощно и сладостно, испустил хриплый стон и, обессилев, опустился на него всем своим весом. Шутнику было нетяжело, он был готов лежать так целую вечность, чувствуя биение сердец. И в этот момент Лафейон знал, что был его, навсегда его. И Тор принадлежал ему одному. - Я без тебя сдохну, - прижал парня к себе Одинсон, ложась на спину. - Если я тебя не прибью... - Розуэлл — на юго-западе США, административный центр округа Чавес штата Нью-Мексико. Население около пятидесяти тысяч человек. Мировую известность город приобрел в связи с "Розуэлльским инцидентом" 1947 года, одним из наиболее известных происшествий, рассматриваемых как обнаружение НЛО. Территория, на которой расположен Розуэлл, исторически была заселена индейскими племенами. Первыми некоренными поселенцами стали пионеры из штата Миссури, попытавшиеся в 1865 году основать поселение в 15 милях юго-западнее современного Розуэлла. Попытка была неудачной из-за нехватки воды. Важный водоносный горизонт был обнаружен в 1890 году, когда торговец Натан Яффа пробурил скважину на Ричардсон-Авеню. Обнаружение воды повлекло за собой быстрое развитие и рост города. Новый толчок к развитию был получен при строительстве железной дороги в 1893 году. В 1930-е в городе проводил свои эксперименты с ракетами Роберт Годдард. Быстро мы их здесь не найдем, - закончил рассказ Старк, въехав в город. - Я никогда не привыкну к убийцам-женщинам... - вздохнул Клинт. - Ты должен изучить историю, - вздохнул детектив. - Их полно. Вот тебе два примера, хомяк... Первый - Елизавета или Эржбет Батори из Эчеда, называемая также Чахтицкая пани или Кровавая Графиня. Венгерская графиня, племянница Стефана Батория, печально знаменитая массовыми убийствами молодых девушек. Является, согласно Книге рекордов Гиннеса, одной из самых массовых серийных убийц. Родилась в 1560 году. Родители Елизаветы происходили из двух ветвей одного рода — Батори. Отцом был Дьердь Батори из Эчеда, матерью — Анна Батори из Шомье, сестра будущего короля Польши и Великого Князя литовского Стефана Батория и дочь палатина Венгрии Иштвана IV. Елизавета провела детство в замке Эчед. В 11 лет она была обручена с дворянином Ференцем Надашди и переселилась в его замок у Шарвара. В 1575 во Вранове Елизавета вышла замуж за Надашди, имевшего в то время титул смотрителя императорских конюшен. В 1578 году муж Елизаветы был назначен командующим венгерскими войсками в войне против турок. За маниакальную жестокость по отношению к пленным турки прозвали его "Черный бей". В качестве свадебного подарка Надашди подарил Елизавете Чахтицкий замок в словацких Малых Карпатах, который в то время был имуществом императора. В 1602 Надашди выкупил замок у Рудольфа II. Поскольку муж Елизаветы проводил всё время в походах, она взяла на себя управление хозяйством. У супругов было 5 детей: Анна, Екатерина, Миклош, Урсула и Павел. В 1604 году Ференц Надашди умер, и Елизавета осталась вдовой. В 1610 году до двора Габсбургов начали доходить слухи о зверских убийствах юных девушек в замке Елизаветы Батори. Император Матвей поручил палатину Венгрии графу Турзо расследовать дело. 29 декабря 1610 года Турзо с вооружённым отрядом ворвался в замок Елизаветы и, как утверждают, застиг ее с подручными прямо на месте преступления — пытающими очередных жертв. Точное время, когда Елизавета начала убивать девушек, неизвестно. Принято считать, что это произошло между 1585 и 1610 годами. Утверждают, что муж и родственники графини знали об этом и старались ее как-то ограничивать. Большинство жертв графини были местными крестьянками. Графиню заперли на некоторое время в собственном замке, якобы для ее же безопасности — пока она не предстанет перед судом. Однако, этого так никогда и не произошло. Полагают, что причиной было громкое имя семьи: род Батори был очень известен. Остаток жизни Елизавета провела в заточении в подземной темнице собственного Чахтицкого замка, где она, опекаемая заботливой прислугой, приставленной дочерьми, спокойно и без невзгод прожила три с лишним года и умерла в ночь на 21 августа 1614. Суд над подручными графини состоялся 2 января 1611 года в Битчанском замке — резиденции палатина Венгрии Турзо. Все обвиняемые были приговорены к смертной казни. Служанок Дороту Сентеш, Илону Йо и Катарину Беницку сожгли заживо, предварительно отрубив им пальцы рук. Слуге Яну Уйварю Фицко отрубили голову, затем сожгли. 650 жертв, приписываемых графине, позволили объявить ее одной из "самых массовых серийных убийц всех времен" и занести в этом качестве в книгу рекордов Гиннесса. Но! Все забывают, что были равнозначные убийцы - служанки. Три девушки постоянно помогали ей: опаивали жертв, вспарывали им горло, вешали на крюки над ванной, в которой госпожа принимала процедуры с кровью, сдирали живьем кожу. Как тебе такие убийцы? - Это не в Америке! - сморщился Клинт. - Местное? Давай! Лавиния Фишер — американская преступница, известна как первая женщина-серийный убийца в США. Родилась в 1820 году. С именем Лавинии Фишер связано множество легенд. По одной из них она и ее супруг содержали гостиницу, расположенную в шести милях от городка Чарльстон в штате Южная Каролина, и совершали нападения на постояльцев. В полицию время от времени поступали сведения об исчезновении посетителей гостиницы, но до поры до времени полицейские не обращали на это внимания. Согласно одной из версий, свои преступления они совершали следующим образом: Лавиния приглашала гостя на ужин и расспрашивала его, пытаясь выяснить, есть ли у него деньги, а затем угощала чаем, в который был подмешан яд. Через некоторое время в комнату к постояльцу заходил Джон Фишер, чтобы проверить, умерла ли жертва, а при необходимости добивал ее. По другой версии, чай лишь усыплял мужчину на несколько часов. Когда тот засыпал, хозяева нажимали на рычаг и кровать опрокидывалась в подвал. Некоторые считают, что внизу были установлены острые шипы. Однажды на ночлег в гостиницу попросился человек по имени Джон Пиплс. Лавиния сказала, что свободных комнат нет, но предложила гостю отдохнуть и выпить чаю. Джон не любил чай, но чтобы не обидеть хозяйку, пока та не смотрела, вылил напиток в горшок с цветком. После долгих расспросов Лавиния сообщила гостю, что свободные номера все-таки есть, и он отправился спать. Но поскольку поведение хозяйки показалось Джону подозрительным, он не лег в кровать, а устроился на стуле у двери. Посреди ночи он проснулся, услышав шум от переворачивающейся кровати, и выпрыгнул в окно. Затем Пиплс отправился в Чарльстон и сообщил обо всем властям. Лавиния была повешена в 1820 году, но не за убийства, а за разбой, который в то время карался смертной казнью. Она была членом большой банды разбойников, убежищем которых и служил дом супругов Фишер. По примерным данным она убила около двухсот человек, хомяк, - подмигнул в зеркало заднего вида Старк. - У меня мурашки от твоих знаний, - признался стрелок. - Откуда такой интерес? - Это еще рано знать, коллеги, - стал разглядывать улицы городка детектив. - Скоро все расскажу, пока не приняли меня за убивца. - Скорей бы... - пробормотал Стивен, раздумывая, что за причина толкает любовника на охоту на убийц. - Вот бля! - посмотрел на лежащего рядом агента Шутник. - Твою мать! - Все хорошо, - погладил его по щеке Тор. - Что хорошего? Тебе-то хорошо, раз потрахался! А мне? Я все свои планы на новую жизнь обосрал! Пиздец! - закрыл глаза Локи. - Я не дам тебе сожалеть, - пообещал Одинсон, целуя в висок. - Я уже охерел от горя, - огрызнулся парень. - Давай поговорим! Я готов выслушать все претензии. Не отрицаю вину и готов на все ради тебя. Что еще нужно сделать? - занервничал партнер. - Не знаю... Меня морально ломает, - вздохнул Шутник, ложась ему на грудь. - Мы справимся, - обнял пару Тор. - Ты готов к моим ломкам? - Да. - Ты готов к моим истерикам? - Да. - К ночным крикам? - Да. - К смене настроения? - Да. - К дракам? - Да. - К злобе и обвинениям? - усмехнулся Лафейсон. - Ты не такой, мне виднее... - расстроился Тор. - Еще не знаешь, сам сбежишь, - мрачно ответил Локи. - Я тебя люблю, а остальное исправим...