Взаимо(не)понимание

Потоки ругани от обычно немногословного Капрала утомляли. В конце-концов, что Эрен снова сделал не так? Стал на три сантиметра правее необходимого? Сейчас, сидя в своей комнате с обжигающе-теплым напитком в руках, он мог только пожалеть по-странному заботливого Райвеля. - Отдохните, Капрал, - устало произносит Эрен, пресекая вязкий монотонный шум – и нет, я не пытаюсь сказать вам заткнитесь, я говорю, отдохните. Райвель замолкает, усаживаясь на кровати. - Не так, - шепчет Эрен, по-глупому упираясь взглядом в свою чашку мятного чая – Ложитесь, Капрал. Ложитесь и отдохните. И Райвель ложится, он просто исполняет… просьбу? - Можно поговорить с вами? – задает вопрос солдат, уже не требуя от Райвеля ответа. А ему интересно. Он хочет слушать. Нет, он хочет услышать. - Так вот, Капрал, давайте поразмышляем о нашей с вами роли? – начал Егер, прочистив горло. - На самом деле это чертовки легко, Капрал. И нет, мы не будем заниматься альтруизмом и говорить, что у каждого своя собственная роль - это глупо. У человека есть только из собственного имя, которое в итоге тоже общее… Его рассказ на короткие секунды остановился, когда он нерешительно отхлебнул немного дымного напитка. Эрен сто раз заново собрал свои мысли, прежде чем продолжить: - Я просто хочу сказать, Капрал, давайте оценим здраво. В мире есть только две роли: орудие и орудующие, – солдат горько усмехнулся. - То есть, я не хотел бы сейчас быть где-то там, за стеной, но и тут жизнь – не сахар. Я завидую этим орудующим, потому что они много не видят, Капрал, им стена не позволяет. Но сколько потеряли мы? Эрен выставил ладонь вперед, приготовившись загибать на ней пальцы. - Семью, - он загнул первый палец, вспоминая свою мать и отца, что давно уже покоятся в холодной могиле-земле. - Родной дом, - загнул и второй, пока в голове мелькали лишь по воспоминаниям знакомые руины. - Товарищей, - полушепотом произнес Эрен, сожалея о каждом лице, о каждом имени, и загнул сразу три пальца. А потом с тоскующей печалью взглянул на Райвеля. - Эту боль не вычеркнуть, Капрал, но… – парень ударил рукой по столу, до треска хлипкой древесины - Райвель, почему мы оружия? Я и ты, почему!? Стук сердца уже отчетливо бил по вискам Эрена, когда он поднялся, со злостью опрокидывая стол, за которым сидел. Солдат тяжело дышал сквозь зубы. И, наконец, через несколько долгих минут, Райвель ответил: - Заткнись, Егер, - равнодушно заявил он, как всегда не к месту, смотря на вспылившего солдата свысока. - Ты тупица – вот, что на самом деле просто, - все так же произнес Райвель – Ты не понимаешь: ролей не существует. - Райвель...! Осуждающий взгляд наполнил непонимающее сердце стыдом. - Капрал, - уже спокойнее попытался возразить Эрен – Сколько бы вы не отрицали… - Заткнись, - громче повторил Райвель, порядком уставший от того, что ему приходится объяснять очевидное: - Ролей не существует, Егер. Он окинул взглядом неброскую темную комнату и с минуту о чем-то задумался. - Я не пытаюсь сказать, что каждый может всё, - лениво влез в мысли солдата Райвель – Как и не говорю, что ничего не может. А затем заговорил так, что только голос выдавал его безмерную увлеченность, словно он ждал этого момента всю свою жизнь: - Мы просто делаем то, что умеем, понимаешь? – пылко воскликнул Райвель, пока его тело лежало неподвижно, словно онемевшее. - У нас есть выбор, Егер, то, чего нет у других, - с уверенностью прошептал Райвель, поглядывая на притихшего солдата из-под опущенных ресниц. И Эрен понял. Нет, не то, что именно доносил до него Капрал (и наверняка никогда не поймет). Понял лишь то, что даже у таких, как Райвель, есть своя надежда. И солдат почувствовал себя жалким. У самого Эрена никогда не было надежды, лишь необходимое для воина упорство, правда, порой отчаянно ненужное. Упорство-то было, но надежды – никогда. Поэтому, под взгляд достойного человека, он приложил правую руку к сердцу, а другую прислонил к спине, и с самым серьезным лицом громко крикнул: - Я ненавижу вас, Капрал! Что тогда звучало почти как: «Я тебя люблю».