Если бы…
Киришима хлопает Бакуго по плечу. Последний выходит из транса, мотая головой и в который раз вытирает потные ладони. Гаснет свет. До ушей доносятся аплодисменты из зала. И сзади. Бакуго недовольно смотрит на Мину. Та, улыбаясь, шепчет что-то в роде «Удачи, Кацуки. И вам тоже, ребята.» Кацуки фыркает. Все остальные улыбаются. Серо щурится и толкает Бакуго вперед, под смешок Каминари. Красноглазый чуть ли не падает на сцену, но ловко выкручивается под вопли из зала и смотрит на участников. Все они посмеиваются. «Да пошли вы». Именно так думает Блондин, улыбнувшись. Больше он не волнуется так сильно. Свет над сценой включается. The epicenter появляются и встают на свои позиции, махая фанатам рукой. Кацуки ищет глазами гетерохромного идиота, вставая за микрофон. Находит его на верхних балконах и пристально смотрит. Ловит на себе такой же взгляд и ухмыляется. — Это был незапланированный концерт, — начинает Кацуки, обращаясь к аудитории в зале. — Поэтому мы исполним одну единственную песню и уйдем. Нам еще нужно собрать вещи для отлета, — в зале слышатся разочарованные вздохи. — Она новая. Все разочарованные вздохи сменяются на ровно противоположные. Бакуго видит как у Шото и Момо, стоящей рядом, брови ползут вверх. Кацуки поправляет микрофон, пока Киришима дает отсчет, стуча палочками в полной тишине зала. Сразу после последнего удара раздается звучание гитары. Проходит несколько секунд проигрыша и Бакуго делает вдох, чтобы начать. — Throw another penny in the fountain.Брось еще один пенни в фонтан.
— Знаешь, Бакуго… Когда-то я ездил с родителями в Великобританию. — А мне то что? — Не перебивай меня. Спасибо. — Тц. — Так вот. Мама говорила, что если бросить монетку в какой-нибудь фонтан в другой стране, то позже обязательно туда вернешься. — Что за идиотское суеверие. — Я просил не перебивать меня. Так вот. Тогда я кинул с ней пенни в один из фонтанов в Лондоне. И сейчас наше с Яойорозу-сан агентство отправляет нас туда в отпуск. — К чему ты рассказываешь мне все это? — …Бакуго, я сказал не-. — Да, да, не перебивать. Рожай уже. — Не хочешь поехать с нами? В плане ты и твоя группа. Я могу оплатить перелет. — Не люблю перелеты. Но… — Leave my dead body on the side of a mountain.Оставь мое мертвое тело на склоне горы.
— Кацуки Бакуго. Мидория сам просил говорить честное мнение. Глупо с твоей стороны злиться на мои слова о том, что твоя группа не достигнет ничего. Это ведь правда. — Ты не можешь знать это наверняка, ублюдок! — Могу. Ни одно агентство не будет финансировать вашу группу, без финансирования она просто не сможет существовать. Конечно, все это до тех пор, пока ты не перестанешь быть ее лидером. У тебя отвратительный характер и, видимо, проблемы с психикой. — Ты нарываешься на драку, да, Половинчатый?! — … А еще у тебя явные проблемы с логикой. Тебе же будет хуже, если ты начнешь драку. — You bathe in the light of a trash fire.Ты купаешься в свете мусорного огня.
— Эй. Ты че делаешь? — Жгу бумагу. — На какой черт? — Мне нравится смотреть как она горит. — Ты просто переводишь ее. — Возможно. Все равно эти стихи никому не нужны. — Стихи? — Да. Просто иногда записываю строчки, которые приходят в голову. Эти мне не понравились. — Дай почитать. — … — … — Ну и? — Твои строчки — мусор. Наверное именно поэтому в вашей паре конский хвост занимается написанием песен. Ха. — … Лучше просто молчи. — I see the stars in the eyes of a vampire.Я вижу звезды в глазах вампира.
— Эй, Каачан! Там твой Шото фотографию выложил! — Еще раз скажешь «твой Шото» и получишь в нос, тупоголовый. — Оо? У Шото новая фотография? — Надо посмотреть! — Каким образом он за час набрал более миллиона лайков?! — Не вопи, Каминари! «Так ты выбрал образ вампира на хэллоуин? Этот томатный сок свел тебя с ума. Но эта фотография… Каким образом она была сделана и где? Почему в глазах видны звезд… А. Это блик от вспышки камеры. Черт.» — Бакуго, у тебя температура поднялась? — Че? — Ты покраснел. — Это из-за Шото? — Чт… Заткнитесь! — I’m too sweet to be salty about itЯ слишком нежный, чтобы злиться на этот счет.
— Твою же мать! Почему он высказывает свое сраное мнение, если его об этом никто не просил?! — Бакуго, не у каждого должно быть… Положительное мнение на счет твоего творчества. — Я не тупой, идиот! Даже Тупоголовому будет понятно это! Блять, я говорю о том, что он мог просто исчезнуть, а не писать такое дерьмо под моими постами! — Нет. Ты самый настоящий идиот, если реагируешь на явную провокацию со стороны одного из ненавистников. Просто успокойся и заблокируй ему доступ к своему аккаунту, если тебе полегчает от этого. Ты ведь не забыл, что нам нужно будет пойти в магазин выбирать подарок для Яойорозу? Ты обещал, что сходишь со мной. А в таком твоем состоянии это будет несколько проблематично. — … — And too sour to be happy without it.И слишком угрюм, чтобы быть счастливым без этого.
— Бакуго? Почему ты молчишь? — Заткнись и собирайся. Я спокоен. — Что? Стой, почему ты так внезапно успокоился? Это не похоже на тебя. Эй, не уходи! Ты что, улыбался только что? — I’m just here for your entertainment.Я здесь только для твоего развлечения.
— Ладно. Когда вам нужно отправляться? — Завтра утром. — Что?! Завтра утром?! Почему ты не сказал раньше?! — Прости? Я не посчитал нужным сообщить тебе. — Ты чертов придурок, так почему решил пригласить сейчас, раз до этого даже сообщать об отлете не собирался? — Я понял, что мне нравится твоя компания. Вроде как. И подумал, может, ты не откажешься. Тем более, что я сам все оплачу. — Ты и правда идиот, как я, по-твоему, успею собрать вещи?! А эти идиоты как успеют?! — Прости. — Да черт с тобой.Я выплюну свои зубы на тротуар.
«Вот черт… силен. Так ударил, что аж зубы выбил. Какая же сволочь. Как же он меня раздражает. Еще и тупо свалил, после того как вмазал! Чтоб ты провалился!» — Woah-oh-oh, — издается из динамиков дуэтом других голосов. Каминари и Джиро. — Am I good enough for you? — немного тише поет Бакуго, прикрывая глаза. — Woah-oh-oh. — Am I good enough for you.? — наклоняет голову и из-под челки смотрит на Тодороки на балконе. Фанаты с первых рядов следят за взглядом вокалиста, но не могут найти его цель из-за расстояния и высоты. Не проходит и секунды, как песня бодро продолжается. — I don’t owe you anything,Я ничего тебе не должен,
— But I’ll give you everything!Но я отдаю тебе все!
Несколько человек из зала восхищенно вскрикивают. Бакуго резко поднимает руку вверх, призывая слушателей к молчанию, и продолжает. — Watch you pile it up and sing!Смотри, как ты складываешь и поешь!
Это что, обращение к кому-то? К кому-то, кто сейчас находится здесь? Примерно такие вопросы появляются в голове у фанатов во время короткого проигрыша. И тут же на все вопросы дается прямой ответ. Кацуки указывает себе за спину большим пальцем, закрыв глаза. Позади, на стене, на огромном телевизоре, на котором обычно показывается съемка с камер, чтобы дальние ряды могли видеть исполнителей, появляется… Тодороки. Точнее, короткая запись, где он говорит одну единственную фразу. «Thanks, I hate it.» — Мина, ты уверена, что нас не посадят за то, что мы вот так, как какие-то папарацци снимаем Тодороки? — Это идея Бакуго, а Бакуго умный, значит, он все продумал! Так, тише, вот они. Если мы облажаемся, он выпнет нас из группы. У Шото открывается рот от удивления. Это же… Тот момент. Тот момент, когда ему, Тодороки, Бакуго вручил подарок. Это были какие-то духи. — Твой одеколон меня раздражает, если брызгаешься, то брызгайся чем-то не таким отвратительным. — Спасибо. Я ненавижу это. — Че? — Аромат этих духов. Он ассоциируется у меня с концертами. А я всегда несколько волнуюсь перед ними. — Значит, будешь вырабатывать иммунитет. — No, you're never satisfied.Нет, ты никогда не будешь доволен.
А Кацуки продолжает петь, пока Шото в полной растерянности. Он и до этого был ошарашен, но сейчас… Он испытывает еще некоторое чувство стыда. Люди, которые стоят рядом с Яойорозу и Тодороки на балконе, косо на него поглядывают. Бакуго же, словно предугадав заранее его эмоции в этот момент, продолжает петь. — Now you wanna run and hide.Сейчас ты хочешь убежать и спрятаться.
Тодороки действительно хотел сейчас просто уйти. Но интерес был выше. Что же еще выкинет этот парень сейчас? — Can't you look me in the eyes and say?Разве ты не можешь посмотреть мне в глаза и сказать?
— Thanks,Спасибо,
— I hate it.Я ненавижу это.
Ранее сказанную фразу Шото повторяют сейчас Каминари и Джиро. Короткий проигрыш. Зачем? Зачем Бакуго устроил это? Зачем он посвятил ему песню? Зачем он… Так позорит Шото сейчас? Множество вопросов рождаются в голове гетерохрома, ответы на которые он получит явно не в ближайшие несколько часов. Это даже раздражает. Самую малость. Но Шото все равно хмурится. — I know I meant nothing to ya.Я знаю, что я ничего для тебя не значил.
— Черт возьми, прекрати вести себя как хладнокровная сука, когда мы разговариваем о таких важных вещах! Тебе как будто поебать! — Я не обязан. Я веду себя так, как хочу себя вести. — Ох, Бакуго-сан. Извините Тодороки-сана, он просто… С осторожностью относится к тем, кого мало знает. — Crucify me, hallelujah!Распни меня, аллилуйя!
— Make believe that we will never change.Поверь, что мы никогда не изменимся.
— Баку-бро… Ты ведь понимаешь, что если ничего не предпринять, то вы так и останетесь на одной точке? То есть ваши отношения не сдвинутся никуда. Возможно, даже станут хуже. — Если ты намекаешь на мой характер, то готовься умереть. У тебя есть три секунды. — Нет! Стой! — Stay the same, but kinda different,Оставайся таким же, но немного другим,
— Read my mind, but say you didn't,Прочитай мои мысли, но сделай вид, что нет.
— Hurry up, so I don't have to wait.Поторопись, чтобы мне не пришлось ждать.
— Что за команды, Бакуго… — негодует Тодороки, шепча себе под нос. — Woah-oh-oh! — Just shut up and take the stage!Просто заткнись и выйди на сцену!
— Да что он себе позволяет? — Woah-oh-oh! — This outrage is all the rage.Это негодование — ярость.
— Тодороки-сан, я думаю… — Да. Я знаю. Шото срывается с места. — I don't owe you anything, But I give you everything! Watch you pile it up and sing! Снова там, на экране, включается запись. Тодороки не смотрит на нее. Он спускается с балкона в зал. — No, you're never satisfied. Now you wanna run and hide. Can't you look me in the eyes and say? — Thanks, — I hate it. Он бежит по краю помещения, чтобы не проталкиваться сквозь толпу. Проигрыш. Бакуго, постукивая ногой в ритм, ожидает. Сам не до конца понимая чего именно он ждет. Шото только только подходит к сцене и встает перед охраной. Пара секунд переглядываний и мужчины отходят в сторону. Гетерохром более менее спокойно поднимается. Но отдышка и слегка растрепанные волосы дают знать, как именно Шото добирался сюда. Блондин замечает Тодороки и идет к нему навстречу, с микрофоном в руке, ухмыляясь. — Throw another penny in the fountain, — продолжает петь Бакуго, под стучание барабанных палочек. Звук слышно приглушенно, он не держит микрофон у самого рта. — Leave my dead body on the side of a mountain, — он подходит вплотную к Тодороки и оглядывает его. Тянется к нему свободной рукой. — You bathe in the light of a trash fire, — поправляет чужие разного цвета волосы, быстро приводя их в идеальное состояние. Неожиданно мягко проводит ладонью по затылку. — I see the stars in the eyes of a vampire. — они смотрят друг другу в глаза. Шото все еще несколько удивлен. И только в этот момент в его голове наконец что-то щелкает. Блондин быстро отходит от него на пару шагов и продолжает уже подходящую к концу песню. — I don't owe you anything, But I give you everything! Кацуки действительно большую часть времени делал для Тодороки все. Отменял свои планы, лишь бы сходить с ним прогуляться. Всячески поддерживал в различного рода ситуациях. Изредка даже что-то дарил и… О, Боги, флиртовал. Только сейчас Тодороки понимает все. — Watch you pile it up and sing! Видео на экране уже не появляется. Только из динамиков льется приглушенный звук голоса гетерохрома, в добавок с воплями Каминари, которому выключили заранее микрофон. Но, увы, его было прекрасно слышно из-за тишины в зале. Кацуки недовольно на него оборачивается, а тот лишь широко улыбается. И взгляд уже становится не таким злобным. — No, you're never satisfied, — Кацуки оборачивается к Тодороки. Последний, наконец поняв каждый намек, несколько краснеет от стыда. — Now you wanna run and hide, — тут Бакуго попал в точку. Шото хочется скрыться как никогда раньше. Боже, как же стыдно. Блондин ухмыляется вновь. — Can't you look me in the eyes and say? Кацуки вновь оказывается близко к Шото и подставляет к его рту микрофон. Гетерохром хлопает своими разными глазами пару раз, явно не очень понимая, что от него ждут, но менее чем через пять секунд, взглянув в глаза Бакуго, его накрывает еще большим пониманием всей ситуации и своей глупости все эти несколько лет. Тодороки, не стесняясь эмоций, смеется. — Thanks.