Твои чертовы пионы

Ханахаки — болезнь, возникающая из-за безответной влюбленности. Больной кашляет лепестками любимых цветов своего возлюбленного вперемешку с кровью. Данные цветы имеют корни в разбитом сердце больного, позже прорываясь в легкие. Каждый приступ кашля приносит несчастному невыносимую боль, от которой не спасут ни одни таблетки. В конечном итоге больной умирает, а на его могиле вырастает любимый цветок его возлюбленного. *** Видеть её невозможно, прикасаться к ней невыносимо. Она зависимость, от которой нет лекарства. Она её личная боль. Просыпаться в очередной раз от приступа кашля, задыхаться в очередной раз от этих отвратных пионов, ловить на себе сочувствующие взгляды всех подряд. И её тоже. Каждая тренировка на уколах, каждый выход на лёд с невыносимой болью. Каждый раз умирать, но говорить что все в порядке. Каждый раз одно и то же. Алёна лежала на кровати, устремив свой взгляд в потолок. Не было сил даже плакать. Завтра снова тренировка, снова видеть счастливую её, снова с невыносимой болью сидеть в темном углу раздевалки. Очередной поход к врачу, очередные ненужные слова поддержки. На столе лежит очередная порция таблеток, которая должна помогать, но по факту только делает хуже. Дисней врал, любви не существует. Утренняя чашка эспрессо, классический хвостик, дорога на такси до академии. Каждый день одно и то же. Каждый раз ничего нового. Она вновь смеётся с другими девочками в конце раздевалки, у неё вновь все прекрасно. Она не влюблена, она не знает как это. — добрый день — такая привычная и незаметная всеми фраза. Алена произносила её каждый день. Каждый чертов раз, когда появлялась здесь. — тебе лучше? — по классике жанра спросила саша, отвлекаясь от разговора со Стасей Сейчас Алёна отрицательно качнет головой, Саша в ответ лишь жалобно вздохнет, но продолжит беседовать с остальными. Новый день как будто и не наступает, а жизнь будто воспроизводит самый ужасный из воспоминаний. Но нет, она жива, они живы, все живы. К сожалению. Два стука в дверь, не дожидаясь ответа в раздевалку заглядывает Лена. Снова ищет глазами Алёну, снова печально смотрит на неё. — Ты как? — в голосе слышится беспокойство, не такое как раньше. Будто она одна здесь реально волнуется за неё. Алёна ничего не отвечает, а лишь молча поднимает на неё свои ярко зелёные глаза. По её щекам катились слезы боли и разочарования. Она впервые заплакала перед всеми, впервые показала реальное состояние. Саша не видела её слез, не слышала её лающий истерический кашель. Или лишь делала вид. Это не её проблема, не её забота. Она все равно ничего с этим не сделает Лена уводит Алёну в тренерскую, девочки молча смотрят им вслед. Им жалко её, им больно на неё смотреть. Но они знают в чем причина, вернее в ком. Только спустя полчаса Алёна найдет в себе силы выйти на лёд. Короткая программа, которая показывала все то, что она сейчас переживала. Эта боль. Эти переживания. Это она настоящая. Саша стояла в хореографическом зале, смотря на Алёну, порхающую над льдом. Она переживает, хотя ни в коем случае не покажет это. Они же даже толком не общаются, это было бы очень странно. Смотря на эту программу, на эти движения, на эту дорожку, сразу понимаешь, что она показывает себя, показывает свою боль миру, свою надежду на счастливый конец. И мы надеемся. Алёна опять сидит в темной раздевалке, задыхаясь от этих ужасных розовых цветов. Просыпаться по утрам все сложнее и сложнее, дышать уже невозможно. Никакие таблетки и уколы не спасут от ужасного исхода, это понимали все, включая саму девушку. Дверь неожиданно открылась, хотя тренировки у всех закончились уже давно. На плечо девушки опустилась такая теплая и родная ладонь, как будто забирая страдания себе. — не против сегодня прогуляться? — голос Саши всегда был своего рода успокоительным для разбитой души Алёны. — боюсь я очень устала за сегодня — усталая улыбка, а в руках сжатые розовые лепестки с капельками крови. болезнь уже полностью поразила сердце и легкие, не оставив ни единого шанса на выздоровление — кто он? — спросила Саша, осторожно присаживаясь на лавочку рядом с Алёной. Её прикосновения были умиротворяющим и обжигающими одновременно. — почему именно он? — усталость на лице сменила пугающая злость. Хотелось кричать и крушить все вокруг. Но нельзя, не позволят. — прости, я действительно устала, мне необходим сон. Увидимся завтра. Кровать полна несчастных пионов и залита кровью. Пронизывающий до костей холод в комнате. И мама, трясущая в истерике бездыханное тело дочери. Завтра для неё уже не наступит. Никогда Розовые пионы, торчащие по всему участку, не заставляли улыбнуться от красоты. Отныне эти чертовы цветы ассоциировались только с ней, с той самой девочкой с яркими зелеными глазами. Саша стояла на мокрой земле, смотря на улыбающуюся Алёну с портрета. В её руках единорог, а в глазах слезы. — Вот мы и встретились, завтра