Улыбаемся и машем

      Темнота. Хадсон понимает, что сидит связанный в углу офиса. Сзади что-то шевелится. Это Бэйб спина к спине в таком же положении. Темнота. Толком не понимая зачем, Хадсон нащупывает ладонь подруги и успокаивающе сжимает. Опять моргнул. Двое крепких мужчин обносят офис. И зачем только Карано заставила Кензи снять камеры? Снова темнота.       - Никогда не думала, что скажу это… особенно тебе, но мне страшно, - слышится тихий голос подруги.       - Всё будет хорошо, - неестественным голосом отвечает парень. Бэйб напрягается, но Хатсон уже не здесь. Воспоминание из детства режет глаза.       «- Мама, мне страшно, - самый дешёвый и неблагополучный район Нью-Йорка. Сын с матерью лежат в кровати в своей комнате. Что-то типа общаги. Из-за стены доносится громкая музыка.       - Всё будет хорошо, - успокаивает мать и тихонько запускает руку под подушку. Проверяет, не делся ли куда давно купленный пистолет»       После умной фразы – глупость. Что-то вроде привычки.       - Поиграем в города? – произносит Хадсон на автомате. Ему не интересен разговор с Бэйб. Он спрашивает у мамы:       «Почему это хорошо никак не наступит?»        Ответ он получает от другой.       - Да что с тобой не так? – Карано сердито пихает в бок. Хотя еще несколько секунд назад переживала, всё ли с ним в порядке?        «А действительно, что со мной не так?»       Больше всего на свете Хадсон боится вспоминать своё прошлое. Он знает: запустится цепная реакция.       «…Это моя прабабушка Гэмми…».       «…Ты словно моя тетя Джуди до принятия лекарств…».        Наверное, забавно, что у мальчика, который постоянно рассказывает о своих родственниках, нет никого кроме мамы. Удобно быть чудиком. С тобой никогда не обсуждают серьёзные темы. А если спросят то, что не должны знать, то всегда можно ответить глупость.       «…Я родился с пятью пальцами на ногах…».       «Вылазка в лес» закончилась травматично и цель свою не оправдала. Никто так и не запомнил, когда у Хадсона день рождения. Ну и ладно. Он всё равно никогда его не праздновал. Денег не хватало (пояс и шляпу подарила Софи), жизнь сложная. Тут только отмечать.       Хадсон Гимбл всегда понимал, что рано или поздно его тайна будет раскрыта, это закон иронии. Однако не могло не радовать, что до сих пор раскрытия не произошло. Друзья игроделы не заметили, что Хадсон Гимбл не тот, за кого себя выдаёт. Может им всё равно. Или парень слишком гениально играет роль. А быть может он и вовсе запутался где сказка, а где правда?       «Мама смотрит рассеяно, но настойчиво. Зная, что это значит, сын кивает и уходит в свою комнату. Он берет планшет, одевает наушники и смотрит мультики. Плачет, громко смеясь. Малыш Хадси всё никак не решается сказать мамочке, что наушники поломались. Вот уже полгода в мультиках громко ругаются голосами родителей. Мальчик маленький, но умненький. Он знает, что мама расстроиться, узнав о поломке и голосах. Сынуля никак не может этого допустить! Папочка запретил обижать мамочку! Вот и приходится делать радостный и беззаботный вид»        Хадсон никогда не спрашивал у мамы, как она, уроженка Нью-Йорка оказалась в Техасе? Зачем связалась с таким козлом? Хадсону было достаточно того, что после развода мама оказалась без гроша в кармане. Вернулась на родину, поселилась в самом дешевом районе города и изо всех сил старалась заработать денег, чтобы вылезти из ямы. Школа была не лучше квартиры. Каждый вечер мама приходила с работы и обрабатывала сыну раны. На бледной коже убийственно много фиолетового. Каждый вечер они ругали себя. Мама за то, что дура и не может обеспечить сыну нормальную жизнь. Она плакала. Сын за то, что опять расстроил маму. Он плакал, громко смеясь.        Прошло время. Денег по-прежнему не хватало, но теперь сын ходил в нормальную школу. Уже достижение.       Дальше всё как в сказке. Одноклассницы создали игру, она стала мега популярной, они открыли свою компанию и взяли Гимбла на работу. Вернее, Гимбл сам себя принял, просто никто не стал спорить. Нарушение авторских прав, сотрудничество с Дабл Джи, крутым рэпером и… точка.        «…Выходит, богатые тоже плачут…»       Он правда не знал. Всё детство ему казалось, что все проблемы в отсутствии денег. Но ведь у рэпера их много! Почему он плачет? Неужели есть такие проблемы, которые нельзя решить за деньги?        Зелени по-прежнему не хватало, но прибавились еще проблемы:       «…- Даже если бы он и был здесь, как бы мы смогли заглянуть в мозги к человеку?       - Мой папа смог бы заглянуть к нему в мозги. Он нейрохирург.       - Нет, твой папа дантист.       - Эй… точно!..»       Как можно запомнить кем работает несуществующий человек? Неудивительно, что Хадсон перепутал «своего» с отцом программиста, неудавшегося парня Бэйб. Это было близко. Образ чудика многое объясняет, но лишняя осторожность не помешает. Не рассказывать же друзьям правду.       «…- Эй, хочешь подняться со мной на крышу и посмотреть, как она полетит?       - Ящерицы не летают.       - Летают, пока не упадут!..»        Такой образ требует много энергии. Создавать впечатление, используя тысячи мелочей, всё помнить и держать внутренний вой при себе. Образ чудика душу не лечит. Хадсону даже некому рассказать, как ему хреново живётся.       «…- Попался!       - В каком мире я живу?!       - В моём!..»       «…- Будь я на своём месте, я бы тоже испугался.       - Ты на своём месте.       - Если бы…»        Иногда этот цирк надоедал. Жутко хотелось всё рассказать друзьям. Но Хадсон вовремя вспоминал, что утекло слишком много воды. Там многое не для их ушей. «…- Ну, ты установил давление на сотню?       - Да, на сто тысяч.       - Класс, это будет просто… на сто тысяч?       - О да.       - Но зачем? Я же сказал на сотню.       - О, ну я решил, что разница не велика…»        Всё, что оставалось – это быть гениально-глупым. Трип, стыдно не знать, что сотня – детский лепет. И не важно от куда чудик знает, какое нужно ставить давление.       «…- Мой папа поёт оду бургеру.       - Мне бы такого папу…»       «…- Я люблю тебя Хабенс!       - Меня зовут не так, но мне всё равно!..»       Как видите, дружба с Трипом не принесла ничего хорошего. Только черную зависть. У него есть отец, он его любит. И пусть Даб своенравен и иногда забывает о своём отпрыске, но когда нужно он за сына горой. Даже к Хадсону терпеливее относится, всё-таки лучший друг Трипа. Гимбл ЗАВИДУЕТ. Гровер хороший парень, но это его никак не оправдывает. Почему у него всё, а у Хадсона - ничего?        Иногда Гимблу кажется, что Даб не против, чтобы тот шёл в комплекте с Трипом. Сыном называть не будет, но отцовский совет всегда даст. Тогда память услужливо напоминает мальчику, почему «хорошо» никак не наступит. Одна маленькая ложь тянет за собой цепь с собратьями, вместе они образуют огромного монстра под кроватью, и его выдать уже невозможно.       Он мог бы стать негласным сыном, если бы продолжил быть помощником вместо Банни. Но Хадсон Гимбл глуповатый паренёк-чудик, который иногда говорит что-то умное. Быть идеальным помощником уж никак не вписывается в этот образ. Прелесть Даба в том, что он никогда не умел долго обижаться. У Хадсона был второй, и третий… и десятый шанс. И с каждым прощаться всё больнее.       «…- Хочешь сказать, что ты превратил мои четыреста тысяч долларов в гору мокрой каши?       - Понюхай.       - Но я избавил их от запаха!       - Да, так что ты должен ему тысячу долларов. Ты это обещал.       - Да, это точно… Потрать их на своё образование…»        Это была еще одна причина, почему нельзя связываться с Дабом. Хадсон может и врёт гениально, но в глаза смотрит через силу. Гляди когда-нибудь проболтается, сколько потратил на цветную бумагу. Воистину деньги не пахнут. Рецепт работает. Для Даба это копейки. Для Хадсона преступление ради выживания. Но как же стыдно и гадко!       - Хадсон, - доносится тихий голос Бэйб.       - Да.       - Я тебя люблю, - парень кривится.       - Так же как Мэйсона Кэндалла, Скотта, красавчика из крутой группы, Генри Харта и всех последующих? – Бэйб даже не разозлилась. Она всё так же тихо ответила:       - Ты же знаешь.        «…- О, да, спасибо. Ты так качественно починил телевизор, что Даб даже не узнает, что он был сломан.       - По крайней мере я не даю жевать животным свои свитеры…»       «…- Да, звучит очень даже классно.       - Ага. Тебе стоило бы поучится.       - Да я …        Они переглянулись…»       «…Такой милашка и такой глупый…»       Она знает. Он знает. Кензи и Гровер знают. Даже Даб знает. Все знают. Бэйб никогда не спрашивала. Хадсон никогда не рассказывал. Но они всегда знали.        Гимбла действительно никогда не приглашали в «Ироделы». Он шёл в комплекте с Бэйб и началось это не вчера. Как только мальчик перешёл в новую школу, он сразу стал всюду ходить за Бэйб Карано. Ее голос уж слишком напоминал мамын. Уже тогда Хадсон Гимбл определился с выбором будущей жены. И пусть это не совсем скромно, Бэйб никто не спрашивал, её сразу поставили перед фактом.       - Да, я знаю.       «…- Ух ты, я бы точно поверила, что вы двое пара с маленьким ребенком.       - А вот это уже гадко.       - Ух ты, вот спасибо.       - Нет, я не о том, что ты гадкая. Я о том, что быть женатым на тебе – гадко…»        У Хадсона было довольно смазливое личико, чтобы привлекать внимание девушек. А еще он хорошо пел и был очаровашкой. Так почему же у него никогда не было девушек кроме Кейси? Хадсон ненавидел мужчин, он считал, что они все такие же, как его папочка. Хадсон ненавидел женщин, он считал, что они все такие же, как его мамочка. Любовь и уважение не снимает с неё ответственности за искалеченную жизнь. Вот и выходит, что сыночка тошнит от одного только вида людей. Какие уж тут отношения? Женитьба, дети, как же это всё гадко… Кейси нужна была лишь для уверенности в чувствах.       Похожий голос не делает Бэйб мамой (а ведь только от этой женщины ему не тошнит), но и Хадсона никто не спрашивает. Он слишком заврался, чтобы что-то менять в своей жизни. Пройдет время и они с Карано поженятся. Он будет играть счастливого дурачка и никогда не скажет жене, что ненавидит: ее, совместных детей, тещу, друзей, весь мир.       Но для начала Бэйб нужно смериться со своими чувствами к чудному пареньку.        В офис вламывается полиция. Плохишей арестовывают, а заложники попадают в бесконечную пучину вопросов и встревоженных взглядов. Когда всё заканчивается Бэйб подходит к Хадсону и начинает разговор. Ей неловко.       - Знаешь, я погорячилась, когда сказала, что люблю тебя. Это вышло на эмоциях. Они достали пистолеты, и я даже не была уверена выживем ли мы вообще.       «Так значит малышка Карано боится пистолетов?» - Хадсон невольно вспоминает о существовании своего. Он весело улыбается и издаёт свой коронный смешок.       - Что?       - Я только что представил, как бы выглядели наши грабители в костюмах клоунов. Нет, серьёзно, мне одному кажется, что представители этой профессии что-то замышляют? Невозможно всегда быть такими радостными!       Хадсону не нужна спешка в любовных делах. Пускай всё случится, когда случится.