***
— Асенька, золотко, а не сваришь мне борщок? — А с чего бы мне варить тебе борщ? — Ну, ты говоришь, что у тебя есть муж. Значит ты умеешь варить борщ. — А не пойти бы тебе на хуй, Сморкала? Сморкала игриво дёргает бровью, улыбается как придурок. — Просто я не верю, что ты замужем, крошка. Тебе всего лишь шестнадцать… — Ещё одно слово, Йоргенсон, и я из тебя люля-кебаб сделаю. — Молчу-молчу!.. — защищается руками Сморкала, всё улыбается, далее тихо говорит, почти утробным голосом, — Но я буду рад стать твоим мужем, если тот бедолага помрёт, — и он следом получает хлёсткий удар по лицу.***
— Астрид, всё в порядке? — спрашивает Рыбьеног у подруги за ужином. — Да… А что? — Ты уже третий час смотришь в коммуникатор. — Жду эсэмэс от мужа, — слабо улыбается девушка. — Оу… И что, не пишет?.. — Он занят, но обещал написать как освободится. — Это бесполезно, тут связь хуёво ловит, — с набитым ртом говорит Сморкала; он жуёт курицу, которую на удивление сготовил Рыбьеног, а не Астрид, как это обычно бывает. — У меня всё ловит, Сморкала, — с ноткой угрозы говорит Астрид. — А, ну да, ты говорила. Муж тебе купил самую новую модель коммуникатора от Ипсилона, — будто с издёвкой говорит Сморкала, — Он же у тебя такой богатый и занятой… А сам небось на стороне шлюх ебёт в клубах. — Сморкала, окстись! — восклицает Рыбьеног, — Нельзя так говорить о людях, которых не знаешь! — Да мне поебать! Я может тоже мог бы Астрид купить коммуникатор за три сотни тыщ пандорских крон! — Ты беден как церковная мышь, Сморкала, — с покерфейсом заявляет Рыбьеног, — Завидуй молча, что муж Астрид хоть чего-то добился, в отличие от тебя. — Раз он добился чего-то, почему Астрид здесь, а не с ним? — Потому что так безопаснее для меня, — поясняет Астрид. — Или так проще изменять тебе, — пожимает плечами Сморкала, — Ты не пробовала слежку череп айпи? Очень полезная вещь между прочим. — Я без тебя как-нибудь разберусь, умник, — огрызается Астрид, — Я своему мужу доверяю. — А если не секрет, где он работает? — спрашивает Рыбьеног. — «Заря». — Да ну?! Серьёзно?! Ничего себе! — завосклицал Рыбьеног, — А кем?! — Я в этом особо не разбираюсь, честно сказать, но что-то с оружием… Он говорил что-то про третий разряд… — смутно вспоминает Астрид. — А, механик третьего разряда, — задумчиво тянет Ингерман, — Ну, это неплохо. Третий разряд из восьми… На «Заре» хорошо платят. Точнее сказать, очень хорошо платят. У меня туда дядя устраивался. У него был четвёртый разряд, и ему платили около двадцати тысяч крон за одну смену. — Ну, мой ещё калымит, — посмеивается Астрид. — Пф, я бы тоже так смог, — фыркает Сморкала в сторону, явно бесится. — Ну-ну. Зная тебя, ты бы склеился в первый же день работы на заводе, — ухмыляется Рыбьеног, обращаясь к Йоргенсону, — Ты-то может и силён, но много получают те, у кого мозги есть. У Астрид резко звонит коммуникатор. Девушка тут же вскакивает с места и бежит прочь от друзей, куда-то на выход из барака, в котором они живут. После войны на Пандоре началась активная стройка городов, появилась острая нехватка рабочих рук. К делу активно подключились подростки, что работали либо на фермах, либо на заводах. Астрид решила работать на ферме, в городишке Бейсик-Мун, в то время как её муж подался на другой конец света и теперь работает на самом важном предприятии планеты — заводе по производству оружия «Заря». — Я уж не стал эсэмэску писать, подумал, будет лучше, если я позвоню, — слышит любимый голос Ася. Она сидит на крыше небольшого сарайчика, где хранилось древнее оборудование; так лучше слышно собеседника. — Я рада, что ты позвонил, Иккинг, — вздыхает мило Ася, невольно широко улыбается, — Кажется, что ты сидишь рядом со мной… — Да… Кстати, начальник сказал, что скоро отправит нас в отпуск на два месяца. Типо мы хорошо работаем, — посмеивается парень мило, — Пора бы уже, я полгода тут батрачу как не знаю кто!.. У тебя как дела, сладкая? — Ну, всё потихоньку, — чуть смущаясь говорит Астрид, кажется, даже в темноте заметен румянец на её щёчках, — Готовимся собирать урожай на днях. Нам про отпуск пока не говорили, но надеюсь, что скоро, а то уже устала, блядь, с этими придурками окучивать картошку да сорняки выдирать, — чуть раздражённо бурчит она под конец. — К тебе там, надеюсь, не пристают? — Если только бесят меня расспросами, реально ли я замужем. Иккинг горько смеётся на это. Кажется, его мучает тоже самое на работе. — Додумался же отец поженить нас так рано, а?.. И смех и грех… Меня тоже вот заебали. «Женатиком» кличут. Ну, ко мне не сказать, чтобы девки клеились, ты не подумай, но надо мной все стебутся, что я не хожу в стрип-клубы после смены из-за того, что я типо женат… Уёбки городские, никогда их не пойму, — делится Иккинг наболевшим, тоже бесится, как и Астрид. — У вас есть стрип-клубы? — хрюкает со смеху она. — Конечно! Прямо рядом с заводом! Пивнушка и стрип-клуб: что же ещё нужно бедным работникам завода «Заря»! — театрально восклицает Иккинг, Астрид на это заливисто смеётся, — Нет чтобы общежитие ближе сделать, не-е-е-е-ет, мы лучше поближе поставим места, где будут бухать и ебаться и тратить много денег, чтобы прибавки не просили… Знаешь, я тут узнал кое-что… — Что такое?.. — А знаешь, давай я… Скажу при встрече. Будет лучше, если я скажу это лично, а не по коммуникатору… Ты не против, Асюш?.. — неожиданно сдал назад Иккинг, чуть мнётся и стесняется. — Ладно, как скажешь… А это как, важно? — Ну, достаточно… Просто мне нужно удостовериться, что это правда, а не пиздёж, — усмехается Иккинг, — Потому что меня уже столько раз пытались наебать, что я просто так уже ни во что не верю… — Понимаю. Мы ведь почти что в разных мирах. — Ты права, — соглашается Иккинг, — Ты в деревне, а я в мегаполисе. Тут слишком много денег крутится… И слишком много пиздаболов. — У нас их не меньше, — улыбается Астрид. — Не, тут этих пидарасов реально много, даже больше, чем вы картошки собираете в конце сезона! Тут й-ебан просто! — выделяет слово Иккинг, Астрид начинает громко смеяться. Они болтали очень долго, почти что до утра, пока не разрядился коммуникатор Астрид. Она быстро ставит аппарат на зарядку, пишет эсэмэс: «Отключился ком. Удачи на работе. Люблю, напиши вечером» Ответ не пришлось долго ждать: «Я понял, сладкая, и тебе удачи. Обязательно напишу. Люблю!»***
— Бригада двести одиннадцать, идите на обед, ваша очередь! — слышит где-то за спиной Иккинг, облегчённо вздыхает. Он стоит за станком почти что с шести утра, и теперь наконец-то настал заслуженный двухчасовой отдых. Иккинг убирает своё рабочее место, надевает коммуникатор на руку и идёт в сторону столовой, что находилась недалеко от его цеха; встал в очередь, терпеливо ожидает обед. Кормят на «Заре» почти что как в ресторане: и мясо, и овощи. Даже меню для вегетарианцев и веганов есть. — Две слойки с сыром и кофе, пожалуйста. — Подозрительно мало ешь, Иккинг, — слышит за спиной голос Иккинг. Он закатывает глаза, — Жена подкармливает в общаге? — Подозрительно много ешь, Дагур. Сестрица тебя совсем дома не балует плюшками? — глумится Иккинг безэмоционально, уходя со своим подносом в сторону стола. — Да ладно тебе, я же шучу!.. Совсем вы олуховчане шуток не понимаете. — Были бы у тебя шутки нормальные, тогда ладно. — Все тебя так и обсуждают… Ну… — Дагур показывает безымянный палец правой руки, — «Женатик», — Иккинг тяжело на это вздыхает. — Как же мне всё это настопиздело… — Мы не смеёмся над тобой, брат. Это круто, что ты в свои шестнадцать уже семью создал… Чуваки поговаривают, что тебя вроде как на учёт поставили… — Мне говорили, — кивает Иккинг, — Но я этому не верю. — Почему?.. — Потому что мне это сказал чувак, который пиздит как дышит, — поясняет несколько злобно Иккинг, — Если мне об этом скажет начальник, тогда я в это поверю. Сейчас — нет. — Ну, ты прав… Это дело серьёзное… А у тебя реально есть свидетельство о браке в личном деле?.. — Да. — А как ты женился, если тебе шестнадцать? — Дагур, не забывай, откуда я родом. У нас браки заключают уже с четырнадцати. — У тебя брак по расчёту типо?.. Фиктивный?.. — Давай поедим сначала, а потом поговорим, пожалуйста, я есть хочу, — заявляет Иккинг. — Как скажешь, братиш. После обеда Иккинг с Дагуром пошли на перекур: вышли на улицу, где другие бригады вовсю разгружали коробки из огромных машин. Они стали подальше от шума, в уголке, где обычно все и курили во время обеденного перерыва. — Ну так чё? — Дагур поджигает свою сигарету, отдаёт зажигалку Иккингу, что уже сделал одну маленькую затяжку. — Отец болел серьёзно, и он боялся, что скоро помрёт. Ему нужно было как можно скорее меня женить, чтобы свои права на случай смерти передать мне. У нас же типо монархия ещё в деревне сохранилась, — поясняет Иккинг, опять вдыхает дым, — Расспросили меня о невесте, ну, я и сказал про свою подружку детства. — Охо-хо, ни хуя, — гоготнул Дагур, тоже сделал затяжку. — Ну, мы давно знали друг друга, да и нравилась она мне ужасно как, — мило улыбается Иккинг, — Так и порешили, пошёл свататься… Это, конечно, шоком было, но всё же она согласилась, родня её тоже. Через месяц сыграли свадьбу… И в самый разгар застолья отец потребовал внука. Дагур опять засмеялся, но мягко и скорее понимающе. Он уже догадывался о порядках олуховчан, древний народ всё-таки. — И как?.. — Ну я вспылил. Орал на весь дом уже после пьянки, — с паузами говорит Иккинг, — Он отмахнулся, такой типо: «На, вот презерватив тебе, уговорил, так и быть, подожду», — Иккинг сделал жест рукой, будто бы он что-то кидает пальцами в сторону. — А у вас типо брачной ночи не было что ли? — Была, почему. Отец думал я поведусь на его ловушку. — Типо гондон проколотый, да? — Угадал. — Ебать хитёр, — комментирует Дагур. — Дядя вовремя предупредил. Поменяли на другой… Сейчас я не хочу детей. Хотим пожить сначала для себя, а там видно будет… А отец потом такой через три месяца повёл нас к знахарке, а она сказала, что, мол, не беременна… Отец типо прикинулся дураком, как так, а я и, — хлопнул ладонью об ладонь Иккинг с улыбкой, — пиздячек вставил, так сказать. После этого на медовый месяц погнали за Айрис, а дальше ты знаешь: война, Олух осадили, пожгли… — А отец твой сейчас где? — Артемида. Продаёт оружие с завода «Красной Мессы». — Ближний свет, — говорит Дагур, чуть покивав. — Дядя говорил, что он хочет накопить и купить мне дом… Поэтому сильно экономит на всём, худеть начал… Ну, ему на пользу, у него пузо такое большое, — чуть смеётся Иккинг, вспоминая отца. — Ты женатик, деньги водятся хорошие… Ты счастливчик, Иккинг, — улыбается Дагур, — Как у тебя хоть жену зовут? — Астрид. — Красивое имя… — Двести одиннадцатая бригада, вас вызывает к себе начальник цеха, — говорит сверху в рупор какая-то дама. — Чё этому гаду опять надо, — бурчит Иккинг, выкидывает сигарету. — Ну, удачи, братан, до встречи! — Дагус остаётся в уголке, а Хэддок бежит скорее к кабинету начальника. Около кабинета начальника столпилась бригада из тридцати человек. Иккинг подбегает одним из последних. Из кабинета выходит статный мужчина в строгом костюме со списком в руках, оглядывает рабочих. — Иккинг Хэддок здесь? — Здесь! — подаёт голос Иккинг, подходит ближе. Мужчина внимательно оглядывает его с ног до головы, потом продолжает перечислять другие имена, которые есть у него в списке. — Остальные могут быть свободны, — заявляет незнакомец, — Господа, пройдёмте внутрь. Семеро человек, в том числе Иккинг, заходят внутрь небольшого кабинета, где сидел начальник цеха. — Мне пришло постановление сверху, — начинает объяснять начальник, — Выдать жильё тем, у кого семья есть. Вас таких семеро. Этот господин вам всё расскажет подробнее. — Не просто тем, у кого есть семья, сэр, — улыбается мужчина в костюме, — А тем, кто нуждается в жилье. Все семеро написали нужные заявления, подписались в бумагах; начались беседы о жилье лично с каждым рабочим. После всех остался Иккинг. Он сидел напротив начальника, по правую руку сидел строгий костюм. — Вы являетесь представителем малочисленного этноса, защищённого Коалицией Скульптора, Иккинг. Вам положены льготы и вы освобождаетесь от налогов. Статья тысяча сто тридцать восемь Налогового Кодекса Коалиции Скульптора, — тут же резюмирует юрист. — Его жена тоже, — комментирует начальник, рассматривая свидетельство о браке, которое он вынул из личного дела Иккинга. — В таком случае льготы положены в удвоенном размере на всю семью. — А если у него ребёнок появится? Что тогда? — интересуется начальник. Он был тугодумный и мало что смыслил в этих делах. — Материнский капитал, поддержка Коалиции, — поясняет кратко юрист, — Бесплатное пользование землёй, благами Коалиции и так далее. — А где хата-то будет? — Все малочисленные этносы, защищённые Коалицией, проживают на Элписе, в районе Новой Гавани, сэр, — объясняет юрист начальнику. Глаза Иккинга, кажется, готовы вылезти из орбит. — Мне, как начальнику, это неудобно. Он мне нужен недалеко отсюда… Когда заселение будет? — Планируется через месяц. Мы сообщим точно, когда Коалиция подпишет соответствующий указ. — Хм… Ладно. Всё ещё тридцать три раза порешим. Ну, Хэддок, поздравляю тебя, скоро новоселье праздновать будешь… А пока марш работать. Иккинг всё сидит в шоке; еле встаёт с места, плетётся прочь из кабинета. Всё-таки правы были слухи… Но на Элписе! Так ещё и в Новой Гавани!.. Райское место посреди галактики!..***
И вот, спустя месяц, в один из рабочих дней Астрид отдыхала во время обеденного перерыва с друзьями и коллегами. Всё было как обычно, пока внутрь столовой не зашёл какой-то парень. Астрид по привычке повернула голову — посмотреть, кто зашёл, и вдруг!.. — Иккинг! — девушка вскочила с места и торпедой метнулась к мужу, что раскрыл руки пошире и улыбался так, что он, казалось, заменил всем сидящим светило Пандоры — так парень сиял, увидев жену после долгой разлуки. — Сладкая моя, — тихо лепечет Иккинг, когда Астрид прижимается к нему, несколько кружится с ней на месте, а потом смачно, с чувством, целует её в губы на глазах у всех сидящих работяг. Сморкала широко раскрывает глаза и рот, случайно роняет бокал с чаем, шокированный происходящим. — Ты почему не предупредил меня?.. — шепчет она ему в губы. — Сюрприз хотел сделать, — улыбается он широко, растягивает удовольствие, чмокая Астрид в губы ещё раз, — Пойдём, нас ждут. — Кто?.. — Узнаешь, пошли скорее, — он тянет её за руку в сторону выхода из столовой. Астрид идёт за Иккингом и не особо понимает, что происходит. Он ведёт её в сторону… Кабинета её начальства. — Нам не туда. Если ты хочешь выйти, нам в другую сторону, — говорит она. — Нет, не выйти, — весело говорит Иккинг, но потом резко останавливается, не доходя до кабинета метра три, — Я же обещал тебе сказать при встрече… — Ну?.. Что?.. Иккинг глубоко вздыхает, всё улыбается. — Нам выделили квартиру… На Элписе… Новая Гавань, — тихо говорит он, берёт в свои ладони руки Астрид, — Наше собственное гнёздышко!.. — Ч-чего?.. Ты шутишь? — недоумевает Астрид, улыбается как-то потеряно и нервно. — Нисколько! Меня поставили на учёт месяц назад, сказали, так как мы с Олуха, нам положено жильё от Коалиции! Так ещё и освобождают от налогов! И льготы платить будут, так как мы женаты! — эмоционально восклицает Иккинг, пытаясь уверить Астрид в том, что всё более, чем реально, — Мы будем жить в Раю, и наши дети тоже, Ася! До Астрид наконец доходит, что Иккинг не шутит. Он не шутил, и она это знала, просто в её голове всё никак не укладывается… Она хочет расплакаться от счастья, прыгает на месте; готова задушить мужа в своих объятьях. Астрид что-то лепечет Иккингу в плечо, а он поглаживает её голову ладонью, мило улыбается. — Пойдём, нас, наверное, заждались. — Кто?.. — Люди из Коалиции. Тебе нужно заявление написать… Мы должны лететь смотреть наше гнёздышко.***
—… В общей сумме получается шестьдесят три квадратных метра с округлением, — поясняет женщина, показывающая Иккингу и Астрид их квартиру. — Ого… А мебель?.. — растеряно спрашивает Астрид. — А это уже на ваше усмотрение, — улыбается дама девушке, — Наше дело предоставить вам уголок, а ваше — обустроить его так, как вам желается. — Но… У нас нет денег на мебель, — лепечет почти беззвучно Астрид, несколько расстраивается. Иккинг подбадривает её, приобнимая за плечи и целуя в макушку. — Не переживай, родная, накопим и всё приобретём. Угу? — кивает он ей с улыбкой, ожидая положительного ответа. — Ага, — соглашается она, тяжко вздыхая. Она ожидала увидеть хотя бы диван, а получила лишь пустое пространство в шестьдесят квадратов. — Ну, в таком случае, я вас покину, с вашего позволения… Добро пожаловать домой… До свидания. — Спасибо, до свидания, — Иккинг закрывает за женщиной дверь. — Ну и где нам спать? На полу? — указывает ладонью Астрид на пол в гостиной. — А ты как думала, сладкая? Все когда-то с этого начинали, и мы начнём, — улыбается Иккинг, оглядывая гостиную, в которую вновь зашёл, — Тут хотя бы обои есть… И потолок натяжной… И окна нормальные. Да и звукоизоляция шикарная… О, и полы тёплые, с линолеумом. Не замёрзнем, думаю. Матрац только найти, да подушки с одеялами… — А у нас нет постельного белья вообще, — чуть кривит губы Астрид. — Купим. У меня ещё на карте аванс остался. Да и в заначке ещё пару тысяч лежит, так что… Всё хорошо. Астрид мило улыбается, разглядывая Иккинга; подходит к нему и сладко целует в губы, приобнимая ладонями его лицо. Он чуть помедлил, но потом ответил ей на поцелуй, даже несколько краснеет. — Сейчас пойдём за покупками, или потом? — улыбается она, игриво дёргает бровями. Иккинг покачал головой с хитрым прищуром, игриво улыбается. — Уже не терпится, да?.. Ну, пойдём сейчас, раз так. И накупили новосёлы себе всего и вся: два матраца, три постельных комплекта, шесть подушек на всякий случай, да одеяла, что потеплее; привычка кутаться даже летом в тёплые одеяла всё ещё преследует их — олуховчане всё-таки, у них в деревне всегда холодно было. А вечером ужин при свечах на полу. Спасибо хоть, что плита есть: додумалась Астрид взять с собой пару кастрюлек, что она купила ещё живя в Бейсик-Мун. А Иккинг догадался прихватить с работы свои приборы: вилку и ложку. — Забыли бокалы купить, — говорит Иккинг, пытаясь зачерпнуть спагетти ложкой. — Ничего, купится, — Астрид же ест вилкой, ловко накручивает макаронины на неё, — Да и ложки с вилками нужны. Но это теперь до завтра. — Ага, — соглашается Икк, — Как проснёмся в гипер пойдём. — Угу, — кивает Астрид, хрюкает со смеху, ибо Иккинг так и не может поесть нормально; наматывает спагетти и протягивает вилку Иккингу в рот, — На, ешь. — Ой, спасибо, сладкая, но может быть ты мне передашь вилку?.. — Не-а. Ешь так, — смеётся Астрид. Иккинг пожимает плечами и аккуратно губами снимает с зубчиков вилки макаронины. — Смотри, а то привыкну и всё. Помру с голоду, — смеётся он, жуя макаронины. Астрид тоже смеётся на это. Убрав всё с пола, семейство Хэддоков принимается класть матрацы, всё стелить как положено. Они очень устали за этот день: суматоха с вещами, бумажками, взрослыми дядьками и тётками… Но они всегда находят силы для любви. Бессилье бессильем, а секс по расписанию, как говорится. — А прикинь диван в лоджии поставить. — Ты дурак? — усмехается Астрид, приобнимая Иккинга сбоку. — Ну, почему сразу дурак. Ты видела, какой вид классный?.. Всё такое яркое, сияющее… И ты рядышком. О, а лучше на мне, тогда вообще картина маслом, — лыбится Иккинг. — Так, Хэддок, прекращай давай, — со смешком шепчет Астрид, чуть хлопает мужа по щеке ладошкой. — Я эстет, сладкая, в этом нет ничего такого. Просто я думаю, что диван в лоджии это как минимум оригинально и как максимум очень возбуждающе. — Давай утром это обсудим, ладно? — Ладно… — Иккинг сделал вид, что прикрыл глаза, но потом резко раскрыл их, — А может сразу кровать двуспальную ебануть, а?.. — Иккинг, блядь! — Астрид отпихивает Иккинга в сторону, демонстративно отворачивается под смех мужа, кутается в одеяло. Он обнимает её со спины, целует в затылок с улыбочкой. — Прости, родная… Доброй ночи. — Угу, доброй, — тоже невольно улыбается Астрид. Астрид знала и знает, с кем связала свою жизнь. И нисколько не жалеет об этом. И всё равно, что им обоим всего шестнадцать… Выражение «жена женатика» ещё долго будет преследовать Астрид, но её саму это не злит, наоборот, очень даже радует. Она ведь жена Иккинга. Она была с ним с самого начала времён, и будет с ним до их конца…