**
У Чхве сплит, с окраской одной части волос в цвет клубничной жвачки, а второй — сливового варенья. Для кошачьих глаз окрасой стали острые стрелки чернющей подводкой с глитером. Будто нарочно вычурные, пытающиеся из оленьих глаз цвета иконки твиттера, хоть отдаленно сделать подобие кошачьего взгляда. На ушах живого места от всевозможных серьг готической символики места нету. На шее и бедрах цепи, удачно снятые с нового рюкзака. Верх тела покрывает футболка цвета запекшейся крови, поверх той затертая кожанка с сотней и одной нашивкой, ну и парой значков до кучи. Кожу худых ног через внушительные дыры джинс на коленках и сетчатые вставки заметить не трудно, ровно как и высокие носки на ногах с котятами. Ну и вдребезги стертые кеды. Парня днями может не быть в родном доме, но никто никогда не задает вопросов. Ни мать, ни сестра, ни ровно так же редко появляющийся отец. Всем плевать и на пачки с под ароматизированных сигарет, и на чужие вещи в спальне Чанхи. Ровно как и когда-то на скандальный нрав маленького ребенка, мечтающего быть художником. Помнится, тогда Чхве совсем не контролировал себя в своих стремлениях, хватаясь за сотню дел одновременно, выполняя тысячу проектов за те жалкие часы, которое его истощенное тельце могло продержаться без сна. Хорошее было время, за исключением извечных скандалов на почве его увлечения. Не серьезно. И как ты будешь на этом зарабатывать? Ты и Париж, рехнулся что ли? Найди занятие себе по силам. Будто ты это сможешь. Ну, Нью и нашел. К примеру, очень по вкусу пришелся переход на заочную форму обучения, дабы иметь дни и недели в свободном распоряжении. Так же хорошо получалось и прогуливать все ночи напролет, закупаясь в ближайшем круглосуточном дешевыми энергетиками, на пару с Чанмином и Джуёном, пока желудок не начнет сводить от забытого и ужина, и обеда, частенько даже завтрака. Но, свое призвание, в котором Чхве мог использовать не только лишь свой разум, но и талант в изобразительном искусстве, юноша все же отыскал. Оккультизм. Нет, не из типичных фильмов или заголовков вшивых жёлтых статеек, где в красках описывают похищения людей, убийства животных, или оргии в человеческой, а временами и не совсем, крови. Спокойное чтение книг о тёмной магии, изучение древних текстов, для них же обучение латыни и осваивание рисовки всевозможных рун. Лишь дурак бы не смог заметить, а таких в их компании, стоит заметить, совершенно не наблюдалось, как Чанхи буквально оживал в определенные моменты. Когда, к примеру, Джуёну все же удавалось раздобыть красные чернила для каллиграфии, после чего Чхве оба юноши не видели сутки. Или же в дни, когда Чанмин, совершенно не раскрывая своего источника получения подобного рода книг, достает для старшего еще невиданным тем томик очередного бестиария. У Хи восторг совсем детский в глаза сотней искорок пылает. А в голове Ли и Джи возникает лишь один закономерный вопрос. Почему?**
Эрик до одури чопорный. Идеально выглаженная рубашка, безупречный пиджак с неизменно сверкающими запонками на рукавах, симметрично висящая относительного нагрудного кармана брошь с эмблемой закрытой школы на воротнике. Лёгкие стрелки от утюга на брюках, носки ровно по щиколотку, сверкающие от крема кожаные туфли. Из светлой копны волос не торчит ни единого волоска. В ушах почти не заметно дырок от неудачных проколов, ровно как и широкие пластыри закрывают и так недоступные взору разбитые коленки. Ёнджэ не то что бы отличник, но вполне преуспевает во многом. Кроме математики, а особенно до невозможного трудной тригонометрии. Эта зараза ему не дается даже с отменным репетитором в виде Хёнджэ под боком. И Сон не то что бы пай мальчик, которым мать так сильно хочет его видеть. Ведь каждая суббота подростка, с явным переизбытком энергии в одном причинном месте, проходит не где-то там, а в скейт парке. Любименький скейт, новые трюки, счёсанные об асфальт локти, колени, а временами и другие части чуть смуглой кожи. От этой картины Сону лишь сдержанным смехом под нос пестрит, пока Ханён на всю улицу заразительным смехом заходится. Но Эру не обидно вовсе. Младший и вправду уважает своих друзей, пусть те от силы старше его. Кто на пару месяцев, кто на год. Но это не значит, что Эрик всегда согласен с теми идеями, которые внезапно, к примеру, посещают ум Джу Ханёна. Парень с Чеджу всегда отличался особым, как бы выразиться по мягче, ам, чувством прекрасного? Вот только идея съёмки у старого кладбища, для очередного их видео проекта ни Киму, ни американцу не внушала особого доверия. Да, треки Сону не отличались особо позитивными красками, ровно как и предыдущие самодельные клипы но. Одно только «но» — старший слишком упертый, дабы от своей затеи отказаться. Но Ёнджэ проверит все для начала. Определенно.**
Субботним утром, примерно около семи, ожидаешь что все помимо птиц ещё спит. Тем более на старом кладбище, которое навещают столь же редко, как и Сону школу. Но нет. Убеждается Эрик в обратном ровно в тот момент, когда у старенького склепа его за шиворот внутрь тянут, а в глаза отблеск от лезвия ножа бьет. Тот холодом у шеи ощущается, прямым текстом об опасности крича, но. блондин не боится. Да потому что его буквально жмёт к пыльной стене юноша, который на измазавшегося в краске кота похож. Выбить нож бабочку из чужой ладони совсем не трудно. Сон знает куда и как ударить. Ровно как и понимает, как стоит чужое запястье сжать, потянув тем самым тонкую руку к верху, совершенно выводя из равновесия пыхтящего от возмущения старшего. Так нагло себя с ним еще не вели. — Пусти! — А иначе что? А Чхве на это даже ответить нет чем. Он просто хотел свой уютный мирок от глаз простых людей скрыть. Но уж точно не принимать неожиданных гостей с утра пораньше, да еще и таких нахальных. Правда вскоре Хи ощущает, как хватка на его руке становится менее цепкой, позволяя из той выскользнуть подобно змею. А еще на макушке буквально горящим пятнышком пытливый взгляд чувствует, на который отвечать нет совершенно никакого желания. По крайней мере сейчас, когда в сумке через плечо новый томик о некромантии, а в распоряжении полностью пустой, даже от своих хозяев, просторный склеп с хорошим освещением из витражного окна.**
— Напомни-ка мне. почему ты остался здесь? Чхве явно чего-то не понимает в людях и их поведении, кажется. Не мог же он так одичать в компании лишь Чанмина и Джуёна, верно? Значит этот Эрик, а именно так блондин ему представился, когда занимал место рядом на холодном камне пустого подобия саркофага, точно не от мир сего. Сидит, зубами от прохлады помещения стучит, но все равно слушает непонятные ему текста на ломаной латыни. И вроде как пытается интерес проявить, но частые зевки и попытки трением ладони согреть, говорят старшему совершенно об обратном. — Ты обещал показать мне места, где можно было бы снять видео, ну. без оскорбления чужих чувств и все такое. — Когда это я тебе обещал подобное? Нет. У Чанхи явно нету проблем с памятью или логикой. Он чудесно помнит что, когда и кому говорит. И подобного разговора между ними уж точно не наблюдалось за все те два часа, которые они находятся здесь. Но, видимо, без подобной экскурсии в покое его не оставят от слова совсем. Приходится согласиться. У Ёнджэ глаза от скомканного «ладно, вставай» загораются, ведь теперь можно вылететь на улицу, к тёплым лучам солнца дабы отогреться, не боясь при том остаться в этом жутком месте без надёжного проводника. Не то что бы Сон боялся кладбищ, или что-то в этом роде. Просто элементарно неуютно. В особенности, когда все такое заброшенное и, недвусмысленно, само собой, мертвое.**
— Значит ты. частенько тут бываешь? Нью клянется — еще один такой вопрос, и его ладонь прошибет череп от фейспама. Его сейчас, на полном серьёзе, имея непосредственный доступ ко взгляду на его одежду и образ, спрашивают о таком? Это Эр так шутит плохо, или действительно сейчас пытается завести разговор с оккультистом, которому помешал при вызове духа? Хотел бы Чхве попросить кого-то свыше о силах и терпении, правда сам в это не верит от слова совсем. А младший это прекрасно чувствует, от того вопросами и задается. До шаткого здания, которое скорее гараж напоминает, нежели привычные склепы, оба доходят за короткие шесть минут неловкого молчания. Оградка вокруг того напоминает от части анимационную, с острыми пиками наверху и кручеными элементами меж балок крепежа. Чанхи краткую историю рассказывает о том, что это здание уже как лет сорок вне рабочего состояния, и пусть крыша явно ремонта требует, но с друзьями своими клип тут снять можно. Так же дополняет, что если удумают снимать надгробия — то только с тыльной стороны, не раскрывая имен, а тем более не снимая именные памятники из мрамора и камня. Последнее, что Сон получает от Чхве — его номер. «На случай, если вас сожрут духи», — звучит глупо, а с пылающими кончиками ушей старшего — в целом, очень даже мило.**
Нью обычно не пускает к себе на ритуалы даже друзей. Но в этот вечер все иначе. С утра как-то все не задалось, начиная от сокрушительной ссоры с родителями, решивших наставить Чхве на путь истинный, заканчивая домогательствами в школе на почве андрогинной внешности. Мерзко, гадко. Изменить все так хочется, даже если и в секунду. Но так не бывает. Если только душу продать не решишь. Эрика он на встречу зовет по причине что знает — сам не решится. Суть дела ему выкладывает тут же, сразу спрашивая, не боится ли младший крови. Тот в ответ лишь красноречивые фото сбитых колен присылает, что Чхве убеждает. Пусть и не на все 100%. В стареньком склепе все еще до одури холодно, не глядя на десятки зажжённых свечей. Старший уверенно по каменному полу мелом ведет, вырисовывая странные символы. А Сон только и может глотать где-то внутри немое восхищение от того, как же Нью идут волосы цвета клубничного милкшейка. Нет, они встречались и до этого дня ранее, пусть совсем не на долго. Пару разговорчиков о жизни, увлечениях, общий поход в зал с игровыми приставками. Даже в пиццерию разок заглянули, где Сон учтиво заплатил за все съеденное ими, заметив потертость почти пустого кошелька Хи. Только происходящего сейчас, младший, не понимает от слова совсем. — Ты веришь, что это сработает? — Я безумно хотел бы этого, Ёнджэ. Где-то внутри младшего неприятным колокольчиком ёкает факт, что имя его настоящее лишь при таких условиях произносится. Правда, тут же на мысль наталкивает, стоит ритуального ножа рукоять у чужой сумки увидеть. Чанхи читает спешно, ошибаясь, сбиваясь и начиная по новой раза четыре, не меньше. Но когда по последнему слову бледная ладонь к оружию тянется, то не ожидает ощутить у вещей пустоту. Все тело Чхве и так нервной дрожью сводит, а тут ещё и Эрик вставляет ему палки в колеса. — Раз такое дело, и если это и вправду сработает. какая разница, чью душу Дьявол получит? Розововолосый от резкого отблеска металла в своих глазах щурится, буквально улавливая звуки разрезанной кожи. У Эрика вся ладонь в крови. Капли той почти беззвучно на пентаграмму под их ногами падают, да вот только ничего не меняется. И, кажется, лишь от этого к Чанхи приходит все осознание глупости его действий, в которые втянут ещё и Сон. Край белоснежной футболки рваться никак не хочет, дабы подобие повязки из стой сделать. У Чхве почти слезная истерика ровно до момента, пока он не ощущает нечто буквально неземное, на секундочку убеждаясь в существовании магии. Поцелуй. С металлическим привкусом Эрика. У младшего уста в собственной крови, медленно по подбородку скатывающейся. Ёнджэ напоминает оборотня, разъярённого и пылкого, целующего так же требовательно и отчаянно. Будто в губах Нью сокрыта тайна его противоядия от проклятия любви. Словно их мир исчезнет в тот же момент, когда оба задумают сделать новый вдох. Чанхи поддается, несмело за чужие плечи хватаясь и на чужое тело карабкаясь, будто котёнок от воды. Раненная ладонь оставляет кровавый след на белесой ткани на талии Чхве, но обоих беспокоит это настолько же сильно, как и неудавшийся ритуал. Если быть точнее — и вовсе не тревожит.**
Чанхи это парень, что буквально списан с образа грустных парней из книжек. Одежда лишь темных тонов, волосы безумного цвета, десятки проколов в ушах и излюбленный ножик бабочка в кармане, соседствующая с мятной жвачкой. Эрик же подросток, который все еще завидный бойфренд из дорамы. До сладкого идеальный, улыбающийся солнца ярче, с натёртыми до блеска туфлями и кучей книг по биологии за спиной в ранце. И, в самом-то деле, Чхве рад, что продал именно Ёндже свою душу. Ведь сменить жанр своей жизни с драмы на комедию с элементами романтики, а временами даже флаффа, куда приятнее. Даже не смотря на статус оккультиста.