G.A.W.M

— Гук-и, — тихо тянет Тэхен, скользит незаметной тенью и мягко обнимает парня со спины. Тот никак не реагирует, но Тэхен знает, что он улыбается, пока делает очередную затяжку горького отравляющего легкие дыма. Он пальцами ловко перехватывает запястье Чонгука, которое снова приближается к чужим губам, и тянет к себе. Своими губами мягко перехватывает фильтр, вдыхает глубоко и с тихим удовольствием выдыхает обратно сизый дым в малиново-красный затылок. Чонгук поворачивает голову: его взгляд мутный, но расслабленный как никогда. Он одной легкой улыбкой заставляет Тэхена прижаться ближе и улыбку эту сцеловать с любимых губ. — Я устал, — вместо слов о любви звучит в ночной тишине старой квартиры. Чонгук напрягается всем телом, но Тэхен успокаивающе целует того в шею, не давая додумать мысль, что проскользнула в его голове. — Устал постоянно убегать, — поясняет он. — Мы с тобой как Бонни и Клайд, — Чонгук прыскает от такого сравнения, всем телом разворачивается к блондину, затушив сигарету о подоконник, и заключает того в крепкие кольца объятий. — Мы лучше, — улыбается Чон и последнюю затяжку выпускает Тэхену в губы. Глаза слезятся из-за дыма, но нет ничего лучше этого момента. Чонгук сжимает его ребра крепко-крепко, Тэхен вдыхает пропахший табаком сырой воздух и губами скользит к крепкой шее, прячет там замерзший нос и печальную улыбку. — Но мы можем закончить так же. Ты не думал об этом? — Думал, — честно и абсолютно серьезно признается младший. Он бездумно гладит спину самого близкого в этой проклятой жизни человека и тяжело вздыхает. Конечно, он думал. Как ни странно, для таких безумцев, как они, самым главным страхом является не собственная смерть, но смерть того, кого они так сильно любят. — Последнее дело, и мы валим отсюда к Дьяволу на пляжную вечеринку, идет? — Тэхен мягко хрипловато смеется и вместо согласия утягивает Чонгука в новый поцелуй: влажный, жаркий, глубокий и такой необходимый. Тэхен последует за ним на край света, и Чонгук сделает для него то же.

***

Они решают ограбить хранилище какой-то местной богатой шишки. Тэхен улыбается почти безумно, когда они просматривают карту местности и самого хранилища, в пальцах вертит свой любимый нож-бабочку и с любовью протирает каждый их ствол. Оружия у них на двоих столько, что любая крупная группировка позавидовала бы. Но это их сокровища, которые они собирали годами через кровопролитие и смерть. — Детка, — зовет Чонгук. Тэхен перепрыгивает через закрытую дверцу недавно украденного кабриолета и звонко целует парня в губы. В их багажнике и сумках целый арсенал огнестрела, на задних сиденьях немногочисленные вещи, а в сердцах горячее безумие. Машина с оглушительным свистом резины срывается с места и исчезает в темноте города. Разные существуют группировки в их городе, и у каждой свой почерк и манера поведения. Но Тэхен и Чонгук бесспорно занимали первую строчку в рейтинге самого эффектного появления. Они не отличались аккуратностью и грациозностью, но всегда брали эффектом внезапности и фейерверками взрывов и автоматной очереди. Но в этот раз все пошло по пизде. Интуиция Тэхена с самого начала забила тревогу, но дороги назад не было. Подозрительным было уже то, что на входе не было охраны. Что еще хуже — ее не было даже внутри. Чонгук и Тэхен безумцы, но они далеко не глупые, чтобы понять, в чем причина. Все было слишком легко вплоть до самого взлома. Они нагребли в рюкзаки каких-то драгоценностей, парочку старинных штуковин, а Тэхен умудрился стащить даже какую-то странную флешку, как ему показалось, с ну очень важной информацией. Они ожидали чего угодно: что их запрут в самом хранилище, подорвут на месте или еще чего похуже. В реальности их ожидал вооруженный до зубов пиздец уже на улице. Ну, конечно, а чего еще они ожидали? Парни переглянулись между собой и почти рассмеялись. Эта толпа легко виднелась из маленьких пробоин в стенах огромного склада, где они находились. — Придурки, — тихо хохотнул Чонгук. — У них было столько вариантов для того, чтобы легко и быстро избавиться от нас, но они выбрали засаду. Серьезно, блять? — Чувствую себя Джоном Уиком, — ответил Тэхен, осторожно выглядывая из-за угла. — Но их там реально дохрена. Будет весело, Гук-и. Спорим, я тебя обыграю? — Мечтай, куколка, — смеется он и резким выпадом из укрытия пускает автоматную очередь в ближайших охранников. — Два-ноль. Тэхен недовольно цокает, закатив глаза, и вслушивается в нарастающий шум от стреляющего оружия. Кажется, пришло время потанцевать. С оружием он обращался, как с партнершей по танцу, и выглядел в действительности так, будто выступает на сцене, а не метко дырявит чужие головы и сердца. Они с Чонгуком ведут свой счет, смеются и скалятся, но каждый раз напряженно оглядываются, проверяя, не задела ли очередная пуля возлюбленного. Их раскидало в разные стороны на поле боя, что, конечно же, спокойствия расшатанным нервам не добавляло, но отбиваться приходилось только так. Громкий вскрик Тэхена заставляет кровь в венах Чонгука заледенеть и превратить все его тело в одну жестко напряженную пружину. Он убивает еще нескольких охранников, которые подобрались к нему слишком близко, и со страхом вертит головой, пытаясь взглядом отыскать Тэ. Со вздохом облегчения он находит его за одним из старых баков. Грязный, растрепанный и прижимающий руку к плечу. Чонгук яростно рычит и стреляет в мужчину, который подбирается к Тэхену с другой стороны. — Стоять, сука! — ревет он таким голосом, что у каждого позвоночник сводит леденящим ужасом. А Тэхену весело. Он запрокидывает голову, смеется и резко выныривает из укрытия, стреляя в замеревших на мгновение мужиков. Идиот. Чонгуку хочется прямо сейчас придушить его голыми руками, чтобы с места не дергался. Но у них не так много времени. Ситуация лучше не становится: охрана продолжает прибывать волнами подкрепления, а Тэхен ранен. Чонгук плюет на здравый смысл и шлет все и всех в адское пекло. Он достает из пояса штанов осколочную гранату и кидает ее, сорвав чеку, в укрытие противника и в образовавшейся панике выскакивает из укрытия и бросается в сторону Тэхена. За ним следуют свистящие в воздухе пули; одна неприятно царапает по руке, но Чонгук потерпит. Тэхен к подлетевшему Чонгуку целоваться лезет вот нихрена не вовремя — младший шипит рассерженно в ответ на широкую улыбку и осматривает кровоточащее плечо. — Навылет прошла, все в порядке, — отвечает Ким, дергая онемевшим плечом. — Двигаться могу, стрелять тоже. — Ты теряешь кровь, — констатирует факт Чонгук, продолжая отстреливаться. — Газовая граната у тебя? — Ага, — Тэхен не глядя пихает ее Чону в руку и пытается высунуться снова, чтобы выстрелить еще пару раз, но тот его грубо за раненное плечо дергает обратно, а затем горло старшего болезненно сжимает. — Не рыпайся, — рычит он, а Тэхен в восторге упивается безумной чернотой радужки. Ему стоит больших усилий, чтобы кивнуть — только тогда Чонгук отпускает, уверенный, что его не ослушаются. Он выжидает еще мгновение, прежде чем кинуть газовую гранату в центр скопления охраны. — Бежим, — Чонгук тянет Тэхена за собой, пытается держать того за своим плечом, чтобы случайные слепые пули не попали в цель, и бежит что есть сил к оставленной за зданием близ хранилища машине. Им чудом удается добежать целыми и почти невредимыми. В последний момент острая обжигающая боль простреливает икру Чонгука. Он запинается, падает почти, но его ловит с нескрываемым беспокойством во взгляде Тэхен. — Порядок, прыгай в машину, — сквозь зубы цедит младший. Он садится на пассажирское кресло, давая Тэхену право рулить. Спустя несколько секунд машина с громким визгом шин срывается с места и получает вдогонку несколько крупных царапин и дыр от пуль. Они едут долго и без остановок. Чонгук в пути перетягивает обрывками ткани свою ногу и обвязывает плечо совсем уж бледного Тэхена. Тот на предложение поменяться местами отмахивается и соглашается на него только тогда, когда они кидают эту машину в лесу и пересаживаются на новую, украденную у какого-то зеваки на заправке между штатами. Раны обработать нормально получается только на окраине соседнего штата, купить необходимые медикаменты — там же. И только спустя многие часы пути их отпускает тяжелое напряжение и захватывает волной адреналина. Тэхен смеется звонко, заразительно и сворачивает за кусты на обочине. — Мы их сделали, — почти шепчет он, когда поворачивает голову и натыкается на чонгуковы губы. Чон смеется в ответ и целует рвано, с придыханием, потому что одновременно с этим пытается затащить Тэхена себе на колени. — Мы снова обыграли смерть, — улыбается младший, с готовностью принимая горячие несдержанные поцелуи Тэхена.