Глобальное оледенение

POV Молли Закусочная. 27/01 – 00.02 AM, -10 по Цельсию Чудовищное чувство, заполняющее мой разум, отступило. Картинки комнаты с сотней горящих свечей и темного силуэта посреди них исчезли из моей головы. Всё прояснилось. Я стояла на коленях, опираясь руками на грязный пол туалетной комнаты закусочной недалеко от больницы, и ждала момента, когда у меня хватит смелости открыть глаза. О Господи!.. Подо мной лежало тело женщины. Мёртвой женщины. И это я убила её. В ужасе я вскочила на ноги и попятилась в противоположный угол туалета, пока мне в спину не ударила дверца кабинки. Я… Я не хотела. Всё было как во сне. Из окошка над ухом послышалось карканье вороны. Быстрее. Мне нужно убраться отсюда, пока сюда никто не зашел. Я судорожно оглядела туалет. Обшарпанная, с мерзкой грязью между плиткой, мотками использованной бумаги на полу, каплями мочи и воды от раковин и отпечатками подошв, комната не вызывала никаких иных чувств, кроме рвотных порывов. А труп женщины посреди комнаты вселял желание с криками ужаса бежать. Бежать и не оглядываться… Нужно скрыть улики… Быстрее… Не отдавая отчета своим действиям, я приблизилась к трупу и попыталась поднять его за подмышки. С горем пополам мне удалось крепко взять тело под локти, оттащить в ближайшую кабинку и усадить на унитаз. Отскочив, я плотно закрыла дверцу, скрывая тело женщины и медленно начала пятиться назад. Кровь. Пол залит кровью… В углу рядом с опрокинутым ведром стояла швабра. Я схватила ее и начала бешено тереть пол, пытаясь скрыть кровавую дорожку, ведущую к кабинке. Огромное красное пятно посреди комнаты не желало оттираться, но, по крайней мере, оно стало не так заметно. Когда я ставила швабру на место, мой взгляд упал на моё отражение в зеркале. Нельзя выходить отсюда в таком виде. Бросившись к раковине, я трясущимися руками открыла кран и только в этот момент обратила внимание на свои запястья. Запястье и вся зона от ладони до сгиба локтя была порезана, как на правой, так и на левой руке. От вида таких глубоких порезов и осознания того, что это порезы на моих собственных руках, я быстро скатила рукава и отмыла сначала руки, а потом лицо. На свитере были кровавые пятна, которые я поспешила скрыть, застегнув куртку под самое горло. Оглядывая себя в зеркале на наличие крови, я увидела в отражении лежащий на полу окровавленный нож. Нужно от него избавиться!.. Я схватила нож и снова оглядела туалетную комнату. Сушилки для рук и маленькое окно под самым потолком с одной стороны, туалетные кабинки для женщин напротив входа, писсуары для мужчин напротив… Думай, думай быстрее! Мусорка, нет… Куда, куда же деть нож… Ладно, кину сюда… Можно выходить отсюда. Я шла к своему столику в середине зала, когда мой взгляд упал на барную стойку. Полицейский! Там сидит полицейский!.. Стараясь не привлекать к себе внимание, я подошла к своему месту и взяла в руки уже лежащий около чашки с чёрным кофе счёт. Кофе? Я никогда не пью черный кофе, я его ненавижу! Со мной кто-то был?.. Я совсем ничего не могу вспомнить. Кинув купюру на стол, я попыталась как можно более спокойный шагом пройти к выходу из забегаловки. Когда я проходила мимо полицейского, моё сердце как будто на секунду остановилось в ожидании криков «Руки вверх, вы арестованы!» Полицейский продолжал пить свой кофе. Я распахнула двери забегаловки и прошла шагом несколько метров перед тем, как сорваться на бег и кинуться в сторону метро. Мне нужно побыстрее убраться отсюда, пока не нагрянула полиция! Уже трясясь в вагоне метро, я закрыла глаза и представила, как полицейский, допив свою чашку кофе, направляется в туалет, видит на полу дорожку крови, открывает дверцу кабинки и видит труп женщины. Выбежав в зал, он кричит: «Никто никуда не идет! Здесь только что было совершено преступление! Я прошу вас сохранять спокойствие до приезда полиции, которая проверит ваши личности».