Наказание

Вэй Ин ожидал, что пополнит полчище мертвецов на горе Луаньцзан, в самом худшем случае - мучительного плена, издевательств, пыток - именно так называвшие себя добром поступили с невинными выжившими из клана Вэнь - с детьми, стариками и женщинами, которые никого не убили в войне. Вэй Ин ожидал боли и насмешек, если выживет, - знал, на что шёл и был готов встретить последствия с несклонённым подбородком, - но никак не пробуждения на воздушно-мягкой золотой постели в Башне Кои в окружении брата, главы ордена Цин Хэ Не, главы ордена Лань Лин Цзинь и Лань Ванцзи, - последний был необычайно печален, скрывал печаль за маской равнодушия и сидел от Вэй Ина дальше всех - у самой стены. Не Минцзюэ величественно восседал в центре комнаты, смотрел на него неотрывно, мрачно и зло, будто застыв в ожидании расправы. Вэй Усяня передёрнуло, когда столкнулся с острым, как только заточенная сабля, взглядом заклинателя сабель. Брат сидел на краю постели, мрачно смотрел в сторону - куда угодно, лишь бы не в навсегда ставшие алыми глаза - и крепко держал его запястья, пока тонкие изящные пальцы лежащего на нём полураздетого и томного Цзинь Гуанъяо выводили узоры на его плечах. - Три против одного. - зашептал ему на ухо глава ордена золотого лотоса. - Мы пришли к соглашению. Тебе дарована жизнь. Без дополнительных обьяснений Вэй Ин сразу понял, кто этот «один против троих». Уж слишком выразительно и жестко пялился на него Не Минцзюэ. Тонкие пальцы сжали его бёдра. Вместе с этим пальцы брата теснее сжались на запястьях. Вэй Ин всхлипнул. Хватка брата на запястьях немного ослабла, вновь становясь предельно тесной, напряженной, но не болезненной. Тёплые губы Цзинь Гуанъяо прижались в его щеке, а тонкие холёные пальцы скользнули вниз. - Нет... - прошептал Вэй Ин, но к нему не прислушались. - Нет, нет, нет, нет, нет... - шептал он, как в горячке, пока пальцы в масле непристойно втискивались в его отверстие, слегка проникали, разминали, тянули, вызывая волны панического страха. Он шептал что-то ещё, бился под двумя сильными заклинателями в попытке освободиться, но был слишком слаб, измотанный долгим боем и контактом с тёмной силой. Цзинь Гуанъяо насиловал его пальцами, пока брат держал. Затем пальцы сменил изящный золотой жезл* средних размеров - и тогда Вэй Ин кричал и задыхался от медленных распирающих движений. Брат на него не смотрел. Лань Чжань, видимо, заменяющий брата на этой чудовищной церемонии, дрожал, сидя у стены, стискивал пальцами свою одежду и низко опустил голову, будто на золотой постели насиловали его любимую супругу, а вовсе не врага Вэй Усяня. Глава Цин Хэ Не единственный, кто выглядел удовлетворённым. Насильник шептал ему на ухо сладкие речи, много гладил, играл губами с беззащитной шеей жертвы. Настал момент, когда Вэй Ин перестал кричать и рваться, - последние крупицы сил оставили его. Он покорно лежал, вознаграждая плавные движения бедёр Гуанъяо тихими редкими стонами. В том, что он принял за жестокую расправу, не было боли. Физически было горячо и неудобно, но не совсем ужасно. Цзинь Гуанъяо ласкал его, говорил красивые правильные в постели вещи и, несмотря на то, что это было насилие, Вэй Ин кончил в нежных опытных руках, заливаясь краской от стыда. Атмосфера из принудительно-расслабленной сменилась резко, едва Цзинь Гуанъяо с него поднялся, напоследок огладив бёдра. - Мой черёд. - прозвучал холодный голос из центра комнаты и Вэй Ин на этот раз забился уже всерьез. Прожигая пылающим ненавистью взглядом, к нему приближался Не Минцзюэ. Хватка брата на запястьях стала болезненной. Вэй Ин бился в его руках безнадежно израненной птицей, до последнего вздоха не желающей погибать в зубах хищного зверя. Он снова кричал и отчаянно рвался в сторону, - ровно до того момента, когда сильные тёплые руки Цзян Чэна сомкнулись на его животе. Брат прижал его к себе, обнимая и всё же одарил вниманием, прошептав на ухо тихое: - Успокойся, я с тобой. Эти слова, что Цзян Чэн всегда говорил ему в детстве, защищая то от одногодок, то от собак, то от гнева матери... Успокойся, я с тобой. Сейчас они заставили подчиниться. Брат с ним, брат рядом и не даст его в обиду, насколько это возможно. Вэй Ин прикрыл глаза и обхватил свободными руками руки брата, ощущая, как прогнулась постель под коленями хладнокровного садиста. Слава у главы Цин Хэ Не была дурная и не вызывала сомнений, но брат рядом, брат не даст этому выродку зайти слишком далеко. - Осторожнее с моим братом. - прозвучал повелительный тон Цзян Чэна. - Очень осторожно. - Сам же хотел его убить. - Победить, наказать, не убить. Есть разница. В ответ прозвучал презрительный хмык. Когда распалённого растянутого и влажного от семени и смазки отверстия коснулось что-то очень холодное, резко толкнувшись вовнутрь, Вэй Ин не сдержал вскрика, широко распахнув глаза и столкнувшись взглядами с маниакально довольным взглядом заклинателя сабель. Не Минцзюэ не пожелал его трахать лично, своим жезлом, вместо этого протолкнул в него крупный кончик рукояти собственной сабли. Вэй Ин в ужасе затрясся, представляя, что будет, если тот запихнёт в него рукоять целиком. Та была слишком долгой, широкой и невыносимо твёрдой. Будет пытка. Брат поддерживал его со спины, исступленно целовал между плечами и шеей в попытке хоть немного отвлечь, видимо, тоже об этом подумав. Не Минцзюэ смотрел ему прямо в глаза. Вэй Ин ожидал разрывающей боли, но шли минуты, а резкого рывка вперёд так и не последовало. Не Минцзюэ сжал рукой его колено, а другой - слегка шевелил рукоятью, заставляя кончик сабли совершать небольшие колебания, и осыпал похабными оскорблениями. Кто бы мог подумать, что предпочитающей болтовне действия глава Цин Хэ Не увлекается сквернословием в постели? - Ты кончишь на рукояти моей сабли, как жадная сучка. - произнёс насильник очередное и Вэй Ина выгнуло от прострелившего поясницу удовольствия. Небольшая сталь внутри давно согрелась и давила ровно там, где надо. Рука, сжимавшая колено, жестко сжала член Вэй Ина и быстро по нему задвигала. Не Минцзюэ был явно возбужден, - ткань одежд в его паху топорщилась, - но не стал менять решения, - не скинул одежд и не заменил рукояти сабли членом, столь явно ненавидя, презирая, упиваясь властью. Вэй Ин кончил во второй раз, дрожа в объятиях брата и получив финальную порцию пошлой ругани на ухо. Не Минцзюэ покинул комнату, едва с ним закончил. Гунъяо ушёл ещё раньше, - Вэй Ин не заметил его ухода. Цзян Чэн передал его с рук на руки подошедшему Лань Чжаню. Отключаясь от усталости, Вэй Ин не увидел его небесно прекрасного лица. Только ощутил, как ленту обвязывают вокруг запястья, и соскользнул в тихую тьму сна без сновидений в нежно обнимающих его руках.