***
Сева вновь бежал вперёд по влажному туннелю. Дыхание сбилось, и в боку неприятно покалывало. За спиной развевалась распахнутая пыльная куколь. Немного отросшая чёлка спадала на лоб и сужала угол обзора. Но Сева бежал и бежал, гонимый странным чувством вперёд. Стены впереди были более опрятными и ужасная вонь многолетней плесени сменился запахом палёного костра. По полу стелился жёлтый мягкий луч света. Впереди был тупик, а в нём дверь. Такая красивая, ажурная, с витиеватой ручкой и небольшими яркими узорами стихий, только одна рука могла сделать такую мелкую и удивительно живую работу. Сева протянул руку и даже приоткрыл дверцу, как вдруг он будто приходит в себя и замечает реальную картинку мира. Над ним склонилось обеспокоенное лицо Муромца, а сам парень был в своей избушке. В воздухе, вместо плесени или гари костра, стоял приятный запах сушёных трав. Стены не были холодными, но несли в себе ночную прохладу, а дверь была всё такой же обычной и простой. – Ты слишком активно куда-то бежал. Хотя бежать в горизонтальном положении по кровати крайне трудное занятие, - будничным тоном, будто ничего не произошло сверхъестественного, заметил Митя. – По утрам нужна пробежка, но из кровати было лень выбираться. – Сева, только это уже которая по счёту ночь, когда ты меня будешь своими странными выходками. Объяснишь уже наконец, что происходит? – Я не знаю, что происходит. Но я каждую ночь вижу одинаковый сон... – ... Про нецеломудренные вечера в компании симпатичной девушки? - перебил Митя. Сева только бросил уничтожающий взгляд на Муромца и продолжил. – Я бесконечно бегу по коридору, очень похожему на те туннели, по которым мы искали Ярилину рукопись и другие штучки. И я каждый раз вновь добегал до конца, до двери, как я вновь и вновь просыпаюсь. И это меня отчаянно бесит, ведь я не могу узнать, в чём же дело!.. - Сева замолчал и уставился в одну точку, Митя тихо ждал продолжения монолога друга. Заиграй-Овражкин потом на грани слышимости и если бы Муромец не был Земляным колдуном, то точно бы не расслышал, - ... И почему, та дверь, заставляет моё сердце делать кульбиты?... – Так, ладно, - Митя звонко хлопнул ладонями по коленям и встал, - хватит распускать слюни, сопли на кулак и одеваться! Хочу успеть в столовую до огромной очереди.***
Полина вновь не выспалась и пришла в столовую с видом утопленницы. Наливались ночной чернотой круги под глазами, некоторые пряди волос никак не хотели оставаться в косичках и всё лицо опухло и выглядело "слегка" помятым. – Опять "это"? - подсела Анисья к столу, за которым уже разместились Маргарита и "маньяк". – Ничего не изменилось, но это с каждым разом забирает у меня всё больше сил. – Чаровник пьёшь? - уточнила Василиса. – На и вместо завтрака, обеда и ужина. – Не просто же это всё так происходит! - воскликнула Маргарита. – Дайте мне нож и укажите на жертву, - замогильным голосом, тихо пророкотала Полина. – Здесь это не практикуют. Но могу посоветовать медитацию... - начала было Василиса, но её сбивчивую речь прервал могильный шёпот: – Придушу. – Серьёзно, Полина, это уже чересчур. Нужно обратится к наставнику. Ну, хотя бы, к Лисе. Она должна хоть что-то знать про "это". – Зачем вам к Лисе? - подошёл сзади Митя с широченной улыбкой от уха к уху. Рядом с ним стоял немного замученный Сева, но Митя вдруг схватился за сердце, - Ох, чёрт! – Только понял? - хищно улыбнулась Полина, показав жемчужные "клыки". – Полина, прекрати, - шикнула Василиса, Анисья наступила каблуком на ногу Водяной, а Маргарита дёрнула её за плечо. Полина испепелила их взглядом и кинулась в тарелку с ленивыми варениками. – Что с ней? - Митя склонился к сестре. – Я расскажу тебе чуть позже. Просто здесь слишком много ушей. – Всё настолько плохо? – Всё просто невероятно ужасно! И мы напрочь не знаем, что с этим делать! - зашептала Анисья в ответ. Полина не прекращала испепелять тарелку вареников, иногда прерываясь на кружку чая. Сева сидел напротив Водяной и мог наблюдать весь спектр немногочисленных эмоций колдуньи. Её подружки без умолку трещали о каких-то бредовых вещах, попав под влияние магии Сирены, но целитель порой им отвечал, придерживаясь основного занятия - анализа состояния живой утопленницы напротив. Мысленные дебаты здравого смысла и голоса души уже сильно надоели, но не прекращались ни на секунду. Всё это длилось до тех пор пока тарелка с нетронутыми варениками не начала дымить. Водяная резко вскинула голову, и полным неподдельного ужаса глазами смотрела на то, как количества дыма над тарелкой увеличивается. – Марго, Марго, это ты сделала? Огненная повернула голову в сторону подруги и широко распахнула тёмные глаза. – Я ничего сейчас не поджигала. Полина, только не говори, что ты решила повторить мой опыт с горящим ковром! Водяная ничего так и не ответила, продолжая пялиться на тарелку. Маргарита вытянула руки вперёд и стала уменьшать температуру Полининого завтрака. Пока Василиса потянулась к Водяной и старалась привлечь её внимание: – Полин, ну, Полина, посмотри же на меня! – Феншо, ты у нас вроде была Водяной, а не Огненной. Тогда с каких таких пельменей, ты вдруг решила поджигать завтраки в образе утопленницы? - сарказм в голосе Севы больно резал уши. Парень и сам это понимал, но в данной ситуации требовался сильный триггер в лице него и его холода, который могла чувствовать только она и парни. И похоже требуемый эффект вышел, но немного не таким. Огромные, печальные глаза воззрились на него не с ненавистью, нет - нет, а с неузнаваем. Хотя и это было не очень-то и плохим выходом. Полина смотрела на него и её глаза медленно наполнялись прозрачной водой. Она смотрела на целителя и тяжело дышала. Севу эта реакция привела в окончательный ступор. – Михаил! - вдруг громко выдала она. Несколько парней, видимо с этим именем, повернулись на зов, но потом быстро вернулись к своим делам. Пять удивлённых пар глаз уставились на Водяную, но та не замечала их. Перед ее взором, как сейчас, предстала ласковая улыбка, мягкие, чёрные, прямые волосы и красивые глубокие глаза. По телу девушки прошла волна дрожи и она упала обратно на стул. Она вздохнула несколько раз и скоро вышла из столовой. Её друзья остались сидеть без Водяной растерянно рассматривая завтрак.