***
Перемена. Школьные коридоры наполнились громким гулом учащихся. Чонгук возвращаясь из библиотеки через толпу, пробирался до своего класса. Пару раз чуть не упавши от столкновения. Наконец-то дойдя до своей парты, Чон вытащил из черного рюкзака со значками все нужные вещи, особенно пенал с Железным человеком. Вдруг в портфеле показался белый корешок с цветными надписями. Его глаза расширились. — Айщ! Я что забыл её выложить? — негодовал Чонгук, оглядываясь по сторонам, поспешно застёгивая портфель. Рюкзак уже практически оказался под столом, как его выхватывают из рук. — Что тут у тебя? — ехидно улыбался одноклассник, окончательно забрав вещь себе. Макнэ резко соскочил со стула, подбегая к нему, пытаясь вернуть свою собственность. — Линхёк, отдай быстро! Или… — не успел Чон договорить, как его с силой толкнули, что тот упал на пол, больно ударившись. Гук зашипел от боли, потирая локоть. — Или… Что? Пожалуешься или попытаешься ударить? — Лин громко засмеялся, покачивая в руке чёрный рюкзак. Вокруг них собрались зеваки, которые с интересом наблюдали за происходящим, некоторые даже начали снимать. — Вы это слышали? — обращаясь к толпе Хёк, на что она начала хихикать и перешептываться. — Запомни — ты слабак. — приседая на корточки, прорычал Линхёк, заглянув в опущенные глаза Чонгука. Вмиг и всё содержимое рюкзака полетело вниз, с глухим звуком падая на пол. Последней выпала белая цветная книжка, неаккуратно раскрываясь посередине. — Оу, наш макнэ любит читать сказки? — наигранно удивился Лин, беря книжку за одну сторону, рассматривая яркие напечатанные страницы. Чонгук дрогнул и схватил за другую сторону, потянув на себя. — Отпусти! Отпусти сейчас же! — кричал Чон, пытаясь вырвать книгу, но Хёк не уступал. Чонгуку практически удалось отобрать вещь, но тут кулак одноклассника проходиться по лицу, заставляя повалиться на пол. Чон застонал, приложив холодную ладонь к ушибу, пытаясь встать, но головокружение не даёт это сделать. На глазах начали выступать слёзы, но Чон их умело скрыл, сомкнув зубы посильнее. — Слабак. — руки Линхёка потянулись к страничкам. Одним резким движением на пол полетело две иллюстрации. С хрустом оторвались ещё несколько. Чонгук с ужасом смотрел на книжку, то на лисью улыбку Линхёк, мотая головой. Он не верил. Взгляд Хёка пал на последнюю страницу с яркой картинкой. С той самой картиной с грустным юношей и прекрасным закатом, что на горизонте встречается с морем, на котором блистали последние лучики уходящего солнца. Чонгук резко вскакивает с холодного кафеля, пытаясь ухватиться за дорогую вещь. — Не смей! Не смей! Нет, прошу! — крикнул Гук дрожащим голосом, смотря как потихоньку отрывается край страницы. — Прошу, не делай этого! Линхёк! — руки предательски дрожали, а ноги не слушались. Хотелось расплакаться там, перед всем классом. Перед Линхёком. Неважно. Не важно, что о нём будут думать, не важно, что будут смеяться. Не важно, что на него повесят ярлык «Слабак», «Плакса». Главное не дать упасть последней страничке. Самой важной для Чонгука странице с ним. — Держите его. — кивнул Хёк парням. Одноклассники схватили макнэ под плечи, не давая сделать лишних движений. — Смори внимательно, Гукки. — его губы расплылись в ядовитой улыбке, а глаза смотрели в самую душу, оставляя впиваться острые осколки, от которых хотелось кричать. Линхёк выставил книжку перед лицом Гука, чтобы он всё хорошо разглядел. Не упустил ни малейшей детали. Ладонь потянулась к заветной иллюстрации и продолжила своё дело. Страничка не спеша, осторожно, с хрустом отрывалась. Лин наслаждался, как в глазах Чона потихоньку умирает надежда. Чонгук кричал, умолял, бился в истерике, пытался выбраться. Пытался спасти частичку своей души, которую оставила ему мать. Единственное, что есть с мальчиком со змеем, тем, кто понимал его лучше всех. Завершающий хруст и цветная страничка летит на пол. Внутри чонгуговского сердца что-то больно кольнуло. Пронзило насквозь. Чон упал на пол, больно ударяясь коленями, стеклянными глазами смотря на вырванную иллюстрацию. — Что ты., что. — тихо произносит Чон, поднимая угасающий взгляд карих глаз, на парня напротив. — Что я делаю? — хмыкнул Лин, разводя плечи. — Избавляюсь от бесполезного. — спокойно сказал одноклассник, беря в руки заветную страницу и резко сжимает, превращая в помятый комок цветной бумаги. Встав с корточек, Линхёк лёгкой походкой направился к окну. Взгляд Чонгука следил за каждым его движением. Внутри всё сжалось, а по коже пробежала колкая дрожь. — А сказки — бесполезная вещь. — закончил маленький монолог Хёк, переводя взгляд на вид из окна. Вдруг его лицо озарила коварная улыбка, он не спеша протянул руку за пределы окна и взглянул на Чонгука, который впился взглядом в этот несчастный комок бумаги. Как же Линхёка забавляла вся эта ситуация. — Нет! — крикнул Гук, вырываясь с крепких рук. Он должен успеть. — Попрощайся, Гукки. — ладонь Хёка расслабила хватку и скомканная картинка полетела вниз с четвёртого этажа. Внизу раздался всплеск. Чонгук оцепенел, смотря притупленным взглядом куда-то через одноклассника. Прозвенел звонок. Линхёк бросив последний взгляд на макнэ, уселся в месте со всеми за парты. Чонгук отрывает взгляд и подбегает к вырванным страничкам, собирая их в кучу, аккуратно складывая в книжную палитурку. Одноклассники непонимающе смотрели на парня, который выбежал из класса, схватив свои вещи. В классе на слуху будет долго ещё этот случай. Чон рванул по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки, пару раз чуть не посчитав их носом. Преодолев препятствие, макнэ выбежал в коридор, в котором 10 минут назад, кипела жизнь и стоял громкий гул. С оставшихся сил, Чонгук подбегает к выходу, толкая железную дверь. В лицо ударил ещё тёплый осенний ветер. Под ногами зашуршали яркие листья, а солнце просвечивалось через ярко-красные, жёлто-оранжевые кроны деревьев, создавая сказочною и уютную атмосферу. Но это сейчас совсем не важно. Прибежав за школьное здание, карие глаза в спешке начали искать знакомую вещь. Взгляд зацепился за яркую страничку, которая пропиталась водой из грязной лужице. Неуверенным шагом, Чонгук подошёл к маленькой лужице. Ветер подтолкнул комочек, как бумажный кораблик, к ногам мальчика. Чон опустился на колени. Обклеена пластырями, ладонь потянулась к заветной иллюстрации, осторожно, чтобы не порвать, вытащила её из воды. Молочные глаза с печалью и сожалением смотрели на дорогую вещь. Аккуратно развернув намокшую бумагу, Гук приготовился к худшему: к иллюстрации которую больше не вернуть. Дыхание перехватило, а живот скрутило от обиды. Цвет моря смешался с алым небом, солнце превратилось в огромное жёлтое пятно. Но вдруг Чон облегчённо выдохнул, не отрывая взгляд от уцелевшего юноши, вокруг размытых и вымывшихся красок. В сердце снова поселился тёплый огонёк надежды.***
Чонгук с самого детства полюбил одну сказку. Каждый раз снова и снова перечитывая выученные наизусть страницы, в глазах не переставал угасать тот блеск, что был ещё с самого детства. Тогда как только заветная история попала в маленькие детские ручки. Гука до сих пор завораживая обложка, раскрашена акварелью и цветными карандашами, на которой был изображён алый закат на берегу моря и летящий старенький змей, развевающийся по ветру. Сказка уже повидала многое. Подклеенные помятые странички, много скотча, но Чон оберегает и любил дорогую книгу, даже никогда не давая никому в руки. «За горизонт» — так называлась книжка, дорогая чонгуковскому сердцу. Про юношу на берегу моря, который наблюдает за уходящим солнцем. Одинокий пронзающий взгляд устремлён куда-то далеко, за горизонт, а руки крепко сжимают порванный красный змей. Этот взгляд пробирался в самое сердце. Опечатывался в памяти, навсегда оставляя там образ карих глаз, в которых хотелось утонуть и забрать всю грусть. Хотелось чтобы взгляд засверкал искрами, а не горьким одиночеством, от которого у макнэ до сих пор бегут мурашки, а в горле неприятно отдаёт горечью. Чонгук связал свою жизнь с творчеством. Он перепробовал уже много чего: игра на скрипке, танцы, лепка и т.д, но сердце пало на музыку. Чон любит тихими вечерами создавать новую мелодию и лирику для неё. В Twitter Гук стал довольно известным в музыкальных кругах, у него даже есть небольшой фан клуб. Ну как небольшой, так думает только Гуки. Ещё у него было любимое занятие, о котором никто не знал. Чон очень любил рисовать. Выводить на бумаги красивые плавные линии из которых выходил небольшой набросок, а потом брать в руки акварель или карандаши и отдаться ярким краскам. Любимым вдохновением Чонгука был юноша из книги. У Чона даже есть отдельный альбом с его рисунками, который хорошенько спрятанный от чужих глаз.***
Тёплый морской ветер ударил в лицо, развевая мягкие тёмно-русые волосы и окутывая всё тело свежестью солёного воздуха. Под босыми ногами чувствовался мягкий тёплый песок. Крики чаек, кружившие над голубыми просторами, заставили окончательно убедиться, что открыв глаза впереди развернётся прекрасный морской пейзаж. «— Море.» Спокойна голубая гладь граничила с белоснежными реками песка. Шум волн ласкал слух, успокаивал, дарил ощущение внутреннего умиротворения, забирая тревогу и ненужные мысли, оставляя только мягкую мелодию моря и легкого ветерка, играющего с непослушными прядями. Полностью раскрыв глаза, у Чона перехватило дыхание. Ало-розовое небо с уплывающими облаками, освещённое лучами заходящего рыжего солнца, встречается с горизонтом морских просторов и уходит в даль. Внимательно рассматривая прекрасную картину, глаза Чонгука сталкиваются с ещё одной парой карих глаз. Они принадлежали пареньку с вьющимися волосами, которые были в небольшом творческом беспорядке, но это делало его довольно безобидным и милым. Юноша внимательно рассматривал незнакомого для него парня, немного щуря глаза и потом раскрывая их. Его белую безразмерную рубашку подхватывает ветер вместе с волосами, пытаясь как бы унести за собой. А красный змей лежащий на песке, пытается податься вдогонку за шустрым ветерком, оказаться над морскими просторами, но не может. Вся ткань на нём была порвана, в заплатках, которые ничем не спасали положение. Незнакомец грустно взглянул на свою «израненную» вещь и тяжело вздохнул, не спеша подходя к ней. От взгляда опечаленных глаз внутри чонгуковского сердца что-то больно кольнуло. Рука потянулась к футболке, сжав белоснежную ткань между пальцами в районе сердца. Губы сжались в тонкую ниточку, а брови нахмурились. Макнэ глубоко вдохнул и начал медленно подходить к опечаленному пареньку, который перевёл взгляд на него и не сводил внимательных карих глаз с него до самого конца. Чонгук остановился, сократив расстояние между ними. Встретившись с глубокими, как ночь глазами, в сердце закололо ещё больше. В глаза этого кучерявого доброго юноши читалась такая огромная и непреодолимая тоска, что пожирала Чонгука изнутри. Когда-то он видел такой-же взгляд в зеркале. Взгляд отчаявшийся, потерявшего всё мальчишку у которого в руках осталась только небольшая книжечка, за которую он до последнего хватался, спасаясь от жестокой реальности. Герой этой сказки был также одинок и опустошён, как мальчик в зеркале. Они оба пытались скрыться, убежать от реальности, которая оставила больной и неприятный отпечаток в их жизни. В конце истории герой находит своё счастье, он смог отбросить своё прошлое и залечить оставленную им рану, и ярко улыбаться своему будущему. Чонгук свято верит, что и он, когда-нибудь, тоже найдёт своё счастье и будет как и раньше ярко улыбаться. Крепко сжав ладони и подняв уверенный взгляд на незнакомца, Чонгук делает пару уверенных шагов, останавливается и крепко, вкладывая все свои чувства, обнимает застывшего парнишку. — Прошу, не грусти, хорошо? Ты обязательно будешь счастлив, — Чон отстранился и крепко, но не больно, сжал плечи юноши, — Обещаю! А сейчас не грусти. — макнэ старался успокаивающе улыбнулся насколько он мог, не отрывая взгляд от непонимающего кудрявого парня, хлопающего длинными ресницами. — Подожди, — в чонгуковской голове вспыхнула идея. Парень заметушился, ищя что-то в карманах длинных шорт. Нашёл он там старый завалявшийся двусторонний скотч*. Откуда он там? Даже Чон не имеет понятия. Макнэ подбежал к змею и аккуратно поднял его, стряхивая песок. Оторвав небольшую клейкую полоску, он осторожно склеил оторвавшуюся заплатку с красной тканью. Такие же действие, за которыми пристально наблюдали любопытные глаза, он проделала и с остальными. Дырявые места он решил полностью перекрыть скотчем. Закончив, Чонгук взглянул на проделанную им работу и тяжело выдохнул. — Прости, это всё, что я смог сделать… — виновато опустив голову, протягивая змей кучерявому незнакомцу, — Вряд ли он сможет снова взлететь. Юноша внимательно разглядывал свой змей и результат работы, хмуря брови. Вдруг парнишка заливисто засмеялся, что очень удивило Чонгука, заставляя впасть в замешательство. Выгнув брови и приоткрыв рот, Чон уставился на незнакомца. — Большое спасибо тебе, — смахивая тонкими пальцами слезинки-смешинки, широко улыбаясь Чонгуку юноша, благодарно смотря в карие глаза напротив. — Это правда сделало меня счастливым, спасибо. — незнакомец залезает рукой в карман, вытаскивая оттуда небольшую красиво блестящую в солнечных лучах перламутровую ракушку, протягивая её Чону. — Держи, в знак моей благодарности. — Чонгук затормозил, смотря на подарок, но немного поморгал, осторожно взял его, касаясь подушечками пальцев чужой ладони. — Спасибо. — тепло улыбнулся Чон, с трепетом смотря на ракушку, покручивая её в руках, ловя каждое изменения цвета. — Как тебя… — поднял голову Чонгук, не успевая договорить, как юноша исчез, напоследок сказав тихое «Пока». Широкая и такая тёплая улыбка незнакомца навсегда запечаталась в памяти Чона, поселяя в душе спокойствие и тепло. Навсегда.***
Мягкое осеннее солнце освещало белые стены, падая на тёмно-русые волосы женщины, которые вмиг заискрились золотом в солнечных лучах. Немного потускневшие глаза и тёмные круги красовались на кругленьком лице, а слегка потресканные губы изогнулись в улыбке, перелистывая хрупкими пальцами страницы фотоальбома. Карие глаза приняли форму полумесяцев, заискрились увидев ребёнка, который весело корчил рожицу на фотографии. Сердце женщины затрепетало, она осторожно обвела подушечками пальцев фото мальчика, шире улыбаясь. В уголках начали накапливаться хрустальные слезинки, намереваясь сбежать вниз по щеке, но ловкая рука быстро их смахнула, откладывая в сторону альбом. Тут за дверью раздался топот маленьких ножек, который разлил тепло внутри сердца, заставляя улыбнуться. Дверная ручка покрутилась, впуская запах лекарств, но женщина совсем не обратила на это внимание. Взгляд карих глаз был прикован к маленькой фигурке, вошедшей в палату, улыбка которой светилась, задевая струны женской души и грея своим светом изнутри. — Сынок. — женщина осторожно привстала, поправляя одеяло и раскидывая руки в стороны. — Как ты? Мальчик ещё шире заулыбался, подбегая к кровати матери и прыгая в её объятия, утыкаясь носиком в плечо женщины, вдыхая родной запах, сжимая между пальчиков белую ткань. — Я так соскучился… — ребёнок немного отстранился, заглядывая в глаза матери, ловя там ту же грусть и тоску, что и в своих. Женщина аккуратно положила руку на русые волосы сына, не спеша перебирая их и не отрывая карих глаз от мальчика. Она пыталась предать этим всю свою любовь и заботу, которую она не может в полной мере дать этому ребёнку. Женщина горько улыбнулась с трепетом поглаживая розовую щечку, целуя в макушку, не переставая улыбаться. — Мамочка, ты скоро вернешься домой? Мне и папе очень одиноко без тебя. — он смотрел в самую душу, а женщина тонула в этих родных карих глазах, полными надежды. Она совсем не знала, что ответить, ведь сама она не знала как всё сложиться. — Я постараюсь, дорогой. — эти слова дались с трудом, ведь сердце болезненно сжалось, а к горлу подступил комок. Внутри нарастала огромная туга. Женщина отвернулась к окну. Она совсем не хотела, чтобы Чонгук видел её такой. — Я буду жать! — мальчик ярко улыбнулся, немного подпрыгнув на месте. Женщина не смогла не улыбнуться в ответ, как только её взор снова встретился с глазами сына, хоть и на душе было очень тяжело настолько, что было трудно дышать. Она убрала хрупкую руку с щеки Чона и открыла прикроватную тумбочку, доставая оттуда что-то завёрнутое в крафтовую бумагу. — Что это? — немного наклонил в бок голову, мальчик, внимательно рассматривая незнакомую ему вещь. — Это тебе небольшой подарок от меня, посмотри. — женские руки протянули свёрток в ладошки мальчика. Чонгук без сомнений разорвал упаковочную бумагу, освобождая на свободу белую обложку книжки с разводами акварели и прекрасным закатом, на фоне которого был нарисован мальчик со змеем. Чон долго, с восторгом, её рассматривал, пытаясь не упустить не единой детали. Женщина внимательно следила за реакцией сына, счастливо улыбаясь. — Тебе нравится дорогой? — Очень-очень сильно! — мальчик восторженно прыгал на месте не отрывая искрящихся глаз от книжки. Мальчик оторвал взгляд от новой вещи, положив её аккуратно на кровать, падая в объятия матери, крепко, на сколько возможно, обнимая. — Большое спасибо! — искренне поблагодарил мальчик. Женщина тепло улыбнулась, нежно беря в руки лицо Чонгука. — Эту сказку я написала для тебя, чтобы тебе не было одиноко, когда меня не будет рядом. — поглаживая большим пальцами щеки сына. Мальчик в недоумении смотрел в глаза матери, пытаясь понять о чём она говорит. — Мама, почему мне будет одиноко? Ведь ты всегда будешь с нами! — Чон немного нахмурил брови, не понимая мать. — И точно… — женщина грустно посмотрела на книжку, беря её в руки. — Эта история пришла мне в голову, когда я увидела одинокого мальчика на берегу моря, который держал в руках порванный змей и смотрел вдаль, как-будто пытаясь что-то там найти или возможно кого-то. Я на миг встретилась взглядом с ним и… он был таким печальным и пустым, будто от потерял что-то очень важное для него. Это так напомнило меня… — последние слова прозвучали очень тихо. Женщина осторожно провела пальцем по нарисованному мальчишке. В её взгляде читалась огромная печаль, что не скрылось от внимания Чона. Мальчик выпрямил спину, с уверенностью в глазах смотрел на мать. — Мам, не грусти! Я обязательно найду этого мальчика и помогу ему стать счастливым, обещаю! — женщина немного удивилась, но в словах сына не было ни капли лжи. Её губы сомкнулись в улыбке от такой детской наивности. Она зарылась пальцами в мягкие русые волосы, пытать подольше этим насладиться. — Хорошо, дорогой.***
Чонгук не спеша прогуливался по парку, изолировавшись от мира, надев наушники. Он был где-то глубоко в своих мыслях, настолько, что даже не заметил как прибрёл к пляжу. Шум волн проникал через громкую музыку, даря спокойствие и тёплые воспоминания. Его мама очень любила море… Его мягкий шум волн, крики чаек, тёплый морской бриз, который обволакивал всё твоё тело, заставляя прикрыть глаза и на миг забыть обо всём и только вслушиваться в прекрасную мелодию морской глади. Тёплые воспоминание всплыли перед глаза и губы сомкнулись в печальной улыбки, а карие глаза устремились в даль. Прошлое было наполнено нежными прикосновениями тёплых материнских рук и усталых карих глаз, в которых плескалась огромная любовь. Чон поднял голову к небу, давая тёплому ветру подхватить его волосы. На фоне розовых облаков, он замечает красных змей, парящего в голубых просторах. В голове вспыхнул сон, который Чон до сих пор помнит в мельчайших деталей. Тот самый сон с ним. Сердце пропустило удар. Он вспомнил и своё детское обещание, которое он когда-то дал матери, в замен на то, чтобы грусть в её глаза испарилась. Но… Чон глотнул воздуха, крепко стискивая зубы, сжимал между пальцами чёрную толстовку. Он так сильно скучает. — Мама… — хриплый выдох вырвался из лёгких, отдававший огромной тоской и печалью, звучавший из глубины чонгуковской души. Души которая всё также болела спустя столько лет и только нарисованный юноша не давал ему впасть в отчаяние, как бы говоря, что «ты не один». Он стал самым большим и дорогим воспоминанием о матери и был тем, кто понимал его, всю его печаль. Как бы он хотел хотя бы на миг встретиться с ним. — Красивый да? — неожиданно за спиной раздался мягкий голос. Чонгук резко обернулся, встречаясь с парой карих глаз. — У меня тоже когда-то давно был такой же, но к сожалению он порвался. — грустно вздохнул незнакомец, убирая с лица непослушные кудрявые волосы. Перед глазами Чона сразу появился родной образ из книжки. Те же янтарные глаза, кудрявые волосы в творческом беспорядке и яркая улыбка, которая грела душу, которую он не смог забыть. — Что-то не так? — кудрявый юноша в недоумении посмотрел на Чонгука, не понимая, почему на него так пристально смотрят. — Чонгук. — протягивая ладонь не отводя взгляд с карих глаз, представился Чон. Юноша вопросительно выгнул бровь, но недолго раздумывая, вложил свою и также ярко улыбнулся. — Тэхён. Чонгук был уверен, что теперь наконец-то наступит долгожданное «Долго и счасливо.»