***
Белый липкий туман струился над землей плотной дымкой. Застилая впереди дорогу, он спускался с низко плывущих облаков, серых, будто от копоти, и таких мрачных, что, казалось, вот-вот они выплеснут на этот мир всю накопившуюся печаль тяжелыми, звонкими каплями дождя. Но пока погода была относительно спокойной. Даже в метре от себя невозможно было разглядеть и силуэта. Плотный, непроницаемый туман и звенящая тишина — непривычная, тревожная — выдавали каждый шорох, шаг, шуршание одежды, и даже его собственное дыхание слышалось отчетливо, и не приходилось напрягать слух. У самого горизонта, где-то вдали прозвенели раскаты грома, они эхом расстилались по земле. Лишь слабые отблески света просачивались сквозь тяжелую пелену тумана. Он прошел уже несколько миль, и туман как будто нарочно преследовал его, шел по пятам, воздвигая неосязаемую стену, за которой его ждала неизвестность. Пытался сбить с пути, запутывая следы, опускаясь на глаза непроглядной завесой. Казалось, будто он не сдвинулся ни на шаг, хотя уже прошел достаточно, и окружающий его ландшафт остался неизменным. И только вездесущая, всепоглощающая белая мгла лениво ползла над землей вместе с ощутимыми потоками воздуха. Если бы Джек знал, что АКУ может управлять погодой, он бы решил, что это дело рук его заклятого врага и он вновь пытается помешать ему. Возможно, Джек не настолько хорошо знал о всех возможностях АКУ, но все же он слишком хорошо изучил его методы. Для АКУ было бы куда привычнее наслать на него армию роботов или несколько наемных убийц, но никак не прилипчивый и надоедливый туман, только бы потрепать ему нервишки. Он не прекращал свой путь, шаги его были размеренными и неспешными, ему некуда было спешить. Путь был далек, а ему еще нужны были силы, поскольку он не сомневался, что вскоре вновь повстречается с поданными АКУ. Где и когда, он знать не мог. Или же АКУ придумает для него нечто новенькое? Джек был готов ко всему. Что бы ни придумал АКУ на сей раз, его не обмануть, не сломить его дух. Он не заставит его сдаться и отступить. Воздух вокруг жадно ловил эхо его шагов и заглатывал в свою бездонную пасть. Только звонкий стук сандалий о твердую, каменистую почву был признаком того, что он все еще движется. И белый туман создавал лишь навязчивую иллюзию, будто время остановилось и впереди нет ничего, кроме той же неровной, ухабистой дороги и плотного покрывала из кипенной пелены.Часть 1
15 сентября 2020 г. в 16:25
Эти земли когда-то были свободными, вольными, как птица, девственными, не ведающие истинного, величайшего, абсолютного зла. Ослепленными нелепым невежеством и неведением. Сотни лет они существовали без чьего-либо контроля, не поклоняясь ни одному своему повелителю. Слишком гордые, полные веры и надежд, беззаветных призрачных грез, таких же призрачных и почти неуловимых, как и их грядущее будущее. Слишком свободные.
Теперь этот мир принадлежит МНЕ! Он пал под МОЕЙ могучей силой. Он стал моей собственностью. Теперь Я его единственный, незаменимый, вечный хозяин и властелин. Их Бог, если будет угодно, раз они так верят в своих никчёмных богов, то теперь у них только единственный бог — АКУ! Больше ваши древние боги не помогут вам. Вы так верите в их силу? Ваши жрецы утверждали, что Боги придут и спасут вас и они не станут смотреть на людские страдания. Вы были так самозабвенно убеждены, что они уничтожат меня своим божественным гневом, своим небесным карающим светом, очистив мир ото зла. И где же они теперь? Ваши Боги оставили вас, они забыли о вашем существовании или, быть может, они испугались меня — Аку — Могущественного Властелина Тьмы? А может ваших великих Богов вовсе нет?!
И никто не помешает МНЕ править этим миром, подчиняя своей воле бесчисленные горизонты, армии и армады. В моем распоряжении весь мир, вся вселенная у моих ног, и никакая жалкая букашка не в силах остановить меня, никто теперь не осмелится бросить мне вызов. А если такие глупцы и найдутся, они незамедлительно познают мой гнев и могущество и пожалеют о том, что посмели тягаться со мной — Великим АКУ! Они ничто в этой безграничной вселенной, они крохотные, никчемные песчинки среди миллиард таких же.
И все же, несмотря на все мои усилия, одна из этих ничтожных букашек все еще свободно ходит по МОЕЙ земле, сохраняя несломленную волю и несокрушимую силу духа. Он все еще живет, дышит моим воздухом, когда должен умереть, исчезнуть с лица этого света и его душа должна принадлежать мне, как души всех тех, кто когда-то воздел меч против меня. Имя ему — Самурай Джек. Так прозвал его народ этого мира, те, кто свято верил, что отважный, самоотверженный, доблестный герой придет и спасет их от чудовищного ига АКУ. От меня! Эти жалкие ничтожные букашки греют себя мертвыми надеждами. Очень скоро я растопчу их глупые мечты так же легко, как уничтожил их будущее, полное свободы и беззаботной, самозабвенной радости.
Самурай стал для многих настоящим героем. Люди говорят о его великих подвигах, дети считают его своим идеалом, пытаясь подражать ему. Но это ненадолго. Он всего лишь мизерная букашка и принадлежит мне, как и этот мир! Конечно, он еще сопротивляется, и у него хватает сил на борьбу со мной и моей армией. Но рано или поздно я настигну его.
Оставив свои вечные поиски, изнуренный дорогой и утомленный, однажды он ослабеет, оставит надежды и потеряет веру в самого себя, устанет от вечного противостояния мне, и вот тогда я заполучу его душу и буду ликовать. Это только вопрос времени, а оно подвластно лишь мне, я могу ждать вечность. А он смертен, он обычный человек. Но на его стороне волшебный меч.
Если бы не это древнее оружие, выкованное народом прошлого времени, я бы давно избавил свои земли от прославленного героя, и тогда глупцы, уверовавшие в своего спасителя, оставили бы безответные надежды, что еще тлеют в их крохотных сердцах.
Прибывая в скверном расположении духа, я, как всегда, находился в своей цитадели, что расположилась на отшибе, на пике самых высоких гор, вдали от городских сует и всепоглощающего мирского шума. Как же он раздражал меня. Впрочем, все те горожане трудились мне на благо. Но иногда я мечтал разорвать на части какой-нибудь никчемный городишко, только бы до моего чувствительного слуха не доносился душераздирающий рев машин и гул двигателей.
Мне ничего не стоило стереть один огромный мегаполис с лица этой планеты. Но, пожалуй, не стоит так горячиться. Я просто ощущал, что уже на пределе и нужно было расслабиться.
А все этот самурай, который каждый раз с невероятной лёгкостью уходил от всех моих попыток покончить с ним. Сколько раз я пытался избавиться от него, нанимая самых опытных убийц и наемников, натравляя на него целые армии, даже призывая существ из иных миров. Сколько ухищрялся обмануть его, завлечь в ловушку. Но он слишком умен, прозорлив, увертлив, проницателен. Однако, даже у такого героя есть слабое место. Безграничная самоотверженность, великодушие и бескорыстие когда-нибудь погубят его и приведут в руки ко мне, и этим всегда можно воспользоваться, но еще слишком рано.
Но как можно расслабиться, если каждую минуту мне необходимо наблюдать за ним? Мое всевидящее око могло найти его повсюду. Где бы он не спрятался, там буду я. Увижу каждое его действие, но, несмотря на это, мой главный враг все еще на свободе!
Очередная попытка провалилась в бездну, когда все мои лучшие супер-роботы были разгромлены. Ему снова удалось выйти сухим из воды. Расправившись с моей армией, он вновь двинулся в путь в очередной безнадёжной попытке отыскать портал, который бы вернул его в прошлое, где он сможет спасти мир от меня. Какая ирония, все его попытки оказались тщетными, ибо я не позволю ему покинуть это время, исправить то, что я создал своими руками. Но во всем мире существует множество лазеек, и Джек непременно отыщет их даже за тридевять земель.
Уже не помню, сколько дней вот так я наблюдал за ним, за своим единственным и почти неуловимым врагом. Я потерял счет времени. И было в нем какое-то внутреннее спокойствие. Он был не болтлив, никогда не бросался пустыми словами, прямо как истинный воин. Слишком галантен и вежлив для нынешнего искушённого, порочного, испорченного поколения. Его доброта казалась непривычной, от нее веяло давно забытыми, минувшими временами, когда я только пришел в этот мир. Он не ведал о моем могуществе, не ощущал, какая сила нависла над ним, какая власть и мощь. Его обитатели были слепы, впрочем, как и теперь. Я еще помню этот непорочный, нетронутый, смердящий своей чистотой мир, от которой мне довелось избавиться.
Но Самурай никогда не был настолько слеп и глуп, и тогда он почти одолел меня. Именно этим он всегда удивлял. Я никогда не смогу проникнуться к этому существу уважением? Что означало это слово? Меня переполняло глубочайшее отвращение, и претила сама мысль об этом. Кажется, наблюдать за ним вошло в мою привычку, и не только потому, что я мечтал расправиться с ним. Меня восхищало его незыблемое спокойствие, и, казалось, ничто не могло нарушить то внутреннее равновесие и сосредоточенность. Его большие черные, как бездна, глаза были наполнены чуждой мне нетлеющей слепящей добротой, пронзающей искрящимся огнем, и этой жгучей, ядовитой любовью ко всему миру. Даже к самому бесполезному, никчемному зверьку… Это вызывало гамму отрицательных эмоций: мерзких и гнусных, презрительных, ненавистных, брезгливых. И одновременно пробуждало во мне необъяснимое чувство внутренней тревоги, накатывающей волной опасения. Страх перед невиданными чувствами, вызывающими приятную ассоциацию с чем-то мягким и пульсирующим, и невероятно горячим внутри, и оно обжигало. И боль эта была лекарством от вечной, выедающей меня скуки. И осознавать свою слабость перед ним было невыносимо тяжело.
Я не мог объяснить нахлынувшие вдруг эмоции. Никогда еще не испытывал ничего подобного.
Эти проклятые эмоции возникали именно тогда, когда образ самурая стоял перед глазами, и я наблюдал. Он легкий и свободный, как ветер. Казалось, я мог ощущать запах его тела, которого так невесомо касается белое кимоно и больше ничего. Его волосы цвета вороньего крыла свободно развеваются на ветру, когда он просто стоит, погрузившись в неведомые мне мысли… Можно ли то назвать красотой? Возможно. Если я когда-нибудь смогу понять значение этого странного слова, которое многие обитатели этого мира используют, чтобы описать нечто поистине мерзкое.
Но ведь Самурай был мне отвратителен, я ненавидел его всей душей, как ненавидел и презирал весь мир. И в то же время меня неосознанно тянуло к нему. В который раз я снова и снова отдергивал себя, ловя на мысли, что я не понимаю этих чувств, они слишком чуждые, неведомые мне… Но все же они так приятны…
Каждый раз я пытался понять их, осмыслить… Но где-то в темной глубине своего подсознания я знал, что является причиной их возникновения. Самурай Джек. Чем больше я наблюдал за его действиями, тем больше желал овладеть его непорочным гибким телом, ощутить касание этих пылающих, омерзительных, не даром сильных рук…
Я никогда не пытался бежать от своих мыслей и желаний. Я привык награждать себя дарами этого мира, что принадлежал мне, и всегда добивался своего, ибо не был бы я АКУ — Величайшим повелителем Тьмы!